Пасха

Вечером дул северный порывистый ветер. Я шел к церкви. За мной увязалась знакомая девчушка семи лет: - А куда ты идешь?
- В церковь.
-Зачем?
- Убираться там буду, полы мыть.
- Бабушка тоже полы намывает, а можно мне с тобой?
- Можно, - ответил я нехотя.
- Я у бабушки спрошусь.
И побежала к дому, скоро возвратилась:
- Бабушка разрешила!
- Пошли.
   Ветер гремел выпроставшимися листами старого железа и гонял орущих галок.
- А как мы в церковь зайдем? Она ж закрыта - глядя на замок на церковной двери сказала девчушка.
- А у меня ключи в кармане есть.
"Ветер в нужную сторону - подумал я - значит можно печку затопить". Вместе мы принесли дров, вместе в печку положили и затопили. А потом случайная помощница помогла сходить на пруд за водой, а потом выбрала огарки из песка на подсвечниках, а потом иконки мыла, а потом сонных мух подметала на совок. Хорошо помогала, с охотой. Смотрел я на нее, на то как она огарки из песка выбирает, и вспомнилось, как и ее родной дядька будучи мальчишкой, также мне помогал готовиться к празднику. Лет десять уж прошло.
- А сбегай-ка за дядей, - попросил я девчушку.
     И уже втроем мы обметали, протирали, убирали и печку топили. На улице стих ветер и в большое окно церкви заглянуло вечернее солнце, оно осветило икону Воскресения Христова на аналое, и Христа на «Тайной Вечери». Спокойно как-то от этого света и радостно стало. От молчаливого труда  уже совсем выросшего мальчишки, и оттого, что ему на смену пришел новый человек.
     Все как-то незаметно, с легкостью и прибрали, наверное, так в монастырях бывает, когда каждый делает свое дело, свое послушание. Тут и печка истопилась. Пошли по домам.
    Поздно вечером мы шли к церкви. Громада ее силуэта виднелась в черном небе над селом, стены ее белели в бледном свете фонарей. Чернота сокрыла все изъяны: осыпавшиеся стены, отсутствие купола.
    Мы зажгли лампады и красные свечи. Вдвоем стали читать акафист. Потом пришел еще человек. В двенадцать звонарь полез на колокольню. А мы, двое оставшихся вышли на крестный ход. Я взял фонарь на древке и икону Воскресения. Вышли из дверей – еще человек идет, я ему сразу «Воскресение Христово» в руки и пошли: - Воскресение Твое Христе Спа-а-асе…
   Полночь. Над селом черное небо в голубоватых звездах. Мы идем по хрустящей прошлогодней траве меж сухого репейника. Волшебным звоном звучат и откликаются эхом наши неказистые колокола сделанные из газовых баллонов, возвещая о Воскресении Христа не спящим землякам. Я знаю, что они слышат. Я знаю, что они выходят на улицу и слушают. Наш звон им – наше «Христос Воскресе!». Их выход – их «Воистину Воскресе!».
    Пришли в церковь. Тепло. Греем озябшие руки у печки. Я поздравил земляков с праздником. Поблагодарил за то, что пришли, посетовал о том, что кто-то собирался, да не пришел…
 - Ну, ничего, нас мало, но мы в тельняшках!- Говорит последний пришедший.
 - Так и есть, так и есть, только в Писании немного по-другому сказано: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».