Зачем поющему в терновник?

     Монастырь – школа  духовной жизни, находясь в которой, даже людям не воцерковленным,  дается (дарится)  ощущение пребывающей особой атмосферы, не определяемой обычной словесной конструкцией. Вероятно потому что формулировка эта – тайна будущего века, до времени скрыта от нас. Или наоборот – утеряна нашими прародителями, вследствие грехопадения. Иногда мы пытаемся как-то  обозначить незримую среду монастырского жилища,  но ничего кроме слова – благодать, выбрать не можем. И благодати самой объяснение даем приблизительное, неточное - дар Божий человеку для спасения и освящения. Утешение чувств.       Успокоение эмоций. Мир и тишина в душе. Блаженство… Прилагательных и наречий, очевидно, не хватит в нашем человеческом современном обиходе, что бы всецело выразить или подойти к сущности данного понятия.
Что же нас тянет под монастырский покров? Чем  особенно притягателен, почему живителен и целебен для человека этот воздух.  Почему в нашем современном обществе появляются люди, готовые уйти из мира – яркого, ослепляющего, манящего финансовой обеспеченностью и роскошью изобилия?
У наших современников не укладывается в голове, как нормальный человек, успевший  насобирать  вожделенное материальное благополучие, может бросить прекрасное, хоть и  временное торжество, захватывающее и подчиняющее ум,  чувства и волю занятие и, затвориться в монастырских стенах. Только обделенный злой неумолимой судьбой: лишенный работы, не распознавший своего профессионального призвания, потерявший сбережения или  предмет сердечной привязанности от отчаяния уходит в монастырь. Для симпатизирующих карьерным эскалаторам  появилось даже такое выражение: монашество, как часть жизненного плана. 
Среди подвижников в иноческом образе, прославленных и тех, которые еще не просияли в лике святых,  мы встречаем не только лиц, происходивших из малоимущих нищих  семей, но и высокообразованных деятелей науки, заслуги которых были отмечены светской властью, дворян, а так же особ августейших.
Христиане, по слову Господа  – это соль, закваска в окружающем мире. Те, кому недостаточно Pane e circenses, кто ищет смысл своего пребывания на земле, кто слушает внутренний Голос, доверяет Ему и откликается на Него.
Многие новоначальные, проходя, каждый свой, необыкновенный вдохновляющий период для подготовки встречи с Творцом, свидетельствуют, о том, что  первые их действия и  шаги удавались и осуществлялись с необыкновенной легкостью. И когда заканчивается этот, практически беззаботный детский отрезок времени, наступает момент взрослости. Эпоха  самостоятельных трудов и настоящих подвигов. Верующий учится жить по заповедям Божиим, слушать голос Совести под руководством опытного духовника, что бы не уйти в гордыню «собственных» достижений и, не спутать обычное взросление в вере с призванием на монашество. При наличии желания монашеского пути необходимо приобрести и  твердую решимость следовать за Христом до конца. Это касается не только монашеского выбора, но и смелости жить в миру соблюдая заповеди Божии, «претерпевший же до конца спасется» (Марка 13-13, Мф. 10-22)
Вовсе не слепую веру в требуется иметь в своем арсенале стремящемуся к монашеской стезе, но осмысленную осознанную.  Молитвенный опыт встречи с Господом будет выступать, как движущая сила по дороге, ведущей  к духовному возрастанию. Опыт личный должен основываться на уже достигнутых результатах святых подвижников, живших ранее. Без этого багажа можно погибнуть в западне индивидуального амбициозного высокомерия, либо стать персонажем очередного сериала, не пойми зачем, заглядывая в чужой терновник и бесплодно усердствуя в его экзотических зарослях.
Молитва за мир, благодаря которой собственно и вертится наш надутый «глобус» действительно является участью избранных Божьих.
Монастырский воздух, наполнен  славословиями своему Творцу, молитвами и слезами покаяния не только монашествующих, но и паломников, трудников,  мирян.
Средствами духовного  совершенства при  постриге являются оставление своего «я» за монастырской оградой. Вверение себя в покорное послушание. Свой режим дня под руководство игуменьи. Обеты нестяжания и целомудрия невесте Христовой  служат в качестве поддержки  для несения своего креста ангельского (как говорили на Руси наши предки). Вступление на монашеский путь является делом сугубо добровольным, а желающие проходят длительный период послушания (на различных трудовых поприщах обители).
Кто может вместить – вмещает. Не все - но кому дано.
Монашеская упорядоченная безмолвная жизнь провоцирует сверкающую,  мертвящим  холодом блеска  модель  имущественного достояния на ведение ответных конфронтационных действий, пытаясь  подчинить светским порядкам монастырские уставы. Молитвенный плачь за судьбы мира, воспринимается как признак слабости, бездействия, пассивности. Обет нестяжания и привычка довольствоваться малым возводит подвижника в статус  тунеядца с обязательным атрибутом попрошайничества. А между тем далеко не все борцы за мнимую справедливость проинформированы об авторе слов: «кто хочет трудиться  тот и не ешь» ( 2 Павла 3-10). Желание исправить себя самого, избавиться от своих грехов, трактуется, как нежелание помочь ближнему - расчетливое своекорыстие. Покорность старшему,  ассоциируется с бесправностью узника. Ну а обет безбрачия у монашествующих лиц и любовь к целомудрию  наплодил в светских публикациях тонны макулатуры о содержании которой стыдно и глаголати.
Любовь русского человека к монастырям заложена в его генах и, впитана с молоком матери. Монашеское призвание было уделом немногих, потому что монашество - это печаль по Богу и любовь к молитве. 
Увы, не этим руководствуются герои художественных произведений. Не печалью по Богу и не любовью к молитве. В лучшем случае надуманные персонажи спасают человечество от поработителя, от бедности, имея священный сан,  пылают любовной страстью, и заканчивают все тем же    pane e circenses.
Но для избавления общественного строя от злодеев вовсе необязательно радикально менять направление своей жизни и принимать монашеский постриг. Миротворческими и социальными преобразованиями можно заниматься,  будучи верующим, на любом другом светском поприще, имея семью, владея паровозами и пароходами. Писатели, повествующие нам о мнимой настоящей любви, обязательно запретной, не утруждаясь знаниями основ христианского вероучения, влагают в уста главных героев,  сомнительные высказывания: «должно быть семена нашей погибели посеяны еще до нашего рождения».  А о Зиждителе Вселенной,  известный романист «бестселлера»  повествует,  как о диктаторе и палаче, который только и ждет, когда Его творение оступится.
Навеянные языческими традициями, витиеватые  умозаключения лица, облеченного в священный сан и находящегося далеко не на последней ступеньке иерархической лестницы,  вызывают у читателя закономерное чувство неизбежности рокового фатума: «хоть до смерти разбейся, ничего не изменишь». Неискушенные, как правило, совсем юные читатели,  грезят добиваться запретных, но  привлекательных плодов доступными банальными средствами. Веротерпимость путают с религиозной всеядностью, определяя все вероисповедания, включая оккультные практики, как идентичные.
Создается ощущение об иноческом житии, как о некой разновидности в социуме, с обязательным отсутствием  чувства собственного достоинства и равнодушия к борьбе за справедливость.
В период гонений на церковь в нашем обществе утратилась достоверная информация о жизни в наших обителях. Разрушены и перестроены были многие из монастырей под светские учреждения. Современные СМИ любят рассказывать о церковной жизни исключительно в рамках «систематических»  нарушений, характеризуя такие события как –  должные и обычные.
Герои художественных литературных бестселлеров симметрично подтверждают скандальные факты, которые временами  имеют место, но при этом  всегда подчинены закону обратного воздействия. 
 Кроме решимости и детской простоты последователям своего Божественного Учителя необходимо иметь и мудрость змеиную, что бы эпизодически не впадать в искушение, подыгрывая миру: устраивать «достойные презентации» с привлечением массового флэшмоба монастырского уклада жизни, предавая забвению категорический  антирекламный стиль иноческого   образа ангельского. «Все нам позволено, но не все полезно». (1 кор. 6-12, 10-23)
 Монах – этот воин Христов, а не стяжатель одобрительного общественного  мнения. Временами падающий, но воздвигаемый милостью Обещавшего: «приходящего ко Мне не изгоню вон». (Иоанна 6-37)