Случай в серпентарии

Однажды Владимир Елкин, преподаватель Слищетрычинского филиала института имени Фитте, пригласил своего друга, доцента Крепкозловского, погостить у него на даче. Была еще ранняя весна, поэтому токсичных родичей супружницы Елкина на даче не было. Они обычно приезжали позже, ближе к лету, и тогда посещение дачи становилось методически неверным – если даже родичи и не были агрессивными, то уж словесным поносом обольют всего, с ног до головы. Поэтому Крепкозловский посещал дачу Елкина или ранней весной, или осенью, уже в октябре-ноябре.

В тот раз поездка была исключительно удачной. Помимо замечательного отдыха и хорошей рыбалки, Крепкозловский обнаружил поблизости гнездо редкой птицы, которая раньше даже не была отмечена в этом районе в целом. Обязательно нужно было снять о ней фильм, а для этого – приехать еще несколько раз, по мере роста птенцов.
Легко сказать – приехать. Но как это сделать? Вскоре на даче будут копошиться токсичные родственники Елкина. Тогда уж вряд ли получится сделать какие-нибудь хорошие съемки.

– А ты приезжай на своем коллеге, профессоре Хвоствиляйском! – посоветовал Елкин.

– Он сам в прошлом году грозился, что тебя повезет в любой район, куда для науки понадобится. Да и польза, опять же. В прошлом году он к нам на дачу зашел, босиком потраве походил, и все клещи исчезли. А уж раньше их было – ужас сколько, мы все боялись этих злыдней до жути.

– Ну что ж, дело хорошее. Пожалуй, и вправду на нем приехать…

Через неделю приехать не получилось, у Хвоствиляйского неожиданно появились какие-то проблемы. Однако это не помешало ему прислать Крепкозловскому целую гору писем, с общим содержанием – ускорить написание всяких бумажек, те, что уже готовы, переделать, и сделать побольше новых. Крепкозловский тогда сильно обиделся, но ехать-то все равно нужно было, не на этой неделе, так на следующей, и он решил замять больной вопрос, хотя бы временно.

Еще через неделю профессор Хвоствиляйский наконец разобрался со своими проблемами, и соизволил повезти Крепкозловского на съемки. Пока они ехали, а ехать нужно было больше часа, он подробно рассказывал об обстоятельствах, помешавших поехать неделей раньше. Оказывается, на кафедре, которой профессор заведовал, была проверка, и пришлось делать уйму всяких бумаг.

– Ты даже не представляешь, – жаловался он, – сколько пришлось работать. Оказалось, что мы все документы сделали неправильно, по старым формам, а ведь в институт из министерства уже поступали новые формы.

– А почему так получилось-то?

– Да вот, проректор наш позабыл нам эти новые формы дать, мы и сделали по старым. Потом все это выяснилось, и мы по ночам сидели, все заново переделывали. Устали, как собаки, но за три дня и три ночи сделали, все распечатали и отдали.
 
– Сколько же там было бумаг, что потребовалось ввосьмером их трое суток делать? – поразился Крепкозловский.

– Вот я о чем и говорю, ты не представляешь, сколько! Комиссия семьдесят пять килограммов документов с собой увезла на проверку, это только новые, исправленные бумаги, и это не считая тех, которые они здесь сразу посмотрели.

– Ужас какой! И охота вам этой мерзостью заниматься? – поразился Крепкозловский, а про себя подумал, как мудро он в свое время решил, отказавшись возглавить кафедру в своем институте.

– Так ведь у нас самый лучший вуз, а наша кафедра там одна из лучших, на хорошем счету. Это определенное уважение в обществе! – объяснил профессор. – Ты вот лучше послушай, какой еще со мной недавно случай был, и как я хитро придумал!

– Слушаю со всем вниманием.

– Ездили наши студенты в другой город на олимпиаду, и там им грамоту дали. Прислали эту грамоту нам по электронной почте. Причем прислали нам на кафедру. Я и решил этим воспользоваться.

– Как же этим воспользоваться можно? – не понял Крепкозловский.

– Я вот что придумал – распечатал грамоту и понес ее ректору. Секретарь сказала, чтоб я грамоту в приемной оставил. А я придумал, что меня в том институте просили, чтоб я грамоту отдал ректору только в собственные руки. Ну, она сказала, что ректор сейчас занят, чтоб я часа через два приходил. Я и пришел, а у него как раз обед. Секретарша ему на подогретой тарелочке мелко нарезанную колбаску несет. Пришлось подождать, пока ректор покушает. Потом он с кем-то по телефону начал разговаривать, наверно, полчаса болтал или больше, надеялся, что я уйду. А я сижу и жду. Думаю, сколько нужно, столько и просижу, но уж с ректором обязательно поговорю лично.

– А дальше что же было?

– Потом он меня все-таки принял. Ты не представляешь, грамоту себе на стол положил, а меня угостил кофе, и даже с конфеткой. Я ему рассказал, что пчел развожу, а он начал про мед спрашивать, каких сортов он бывает, какие лучше, как их отличить, и помогает ли мед от диабета. Я так понял, у кого-то из его родственников диабет, вот думаю сейчас, как бы разузнать – у кого?

– А это зачем?

– Ну как же, такая информация всегда может пригодиться. Послушай вот дальше. Я ему пообещал, что привезу ему трехлитровую банку меда, осенью, как пчелы соберут. А он мне тогда свой номер телефона дал записать! Теперь я могу ему на сотовый позвонить, вот как он меня из других заведующих кафедрами выделил!

– Так у вас же пчел уже два года как нет? – вспомнил Крепкозловский. – Помните, вы сами тогда рассказывали, что они у вас в год с плохой зимой не перезимовали, и вы решили новых не заводить. Или я что-то перепутал?

– Да нет, ты все правильно помнишь, было такое. Но я потом подумал: как же без меда-то? Вот идешь на прием к кому-нибудь, обязательно баночку взять нужно. Так и пришлось новых пчел заводить. А чтоб они зимовали хорошо, я вот сейчас капитальный гараж им строю. И забор надо делать еще, а то сосед ругается, что от меня к нему пчелы летят, могут жену покусать, а у нее ведь аллергия, один укус может быть смертельным. Правда, он и сам пчел держит, но это не важно, по положению должен быть забор, значит, придется строить…

– Да, – подумал Крепкозловский, – не было у бабы хлопот, купила порося…– Но вслух ничего не сказал.

– Как все же хитро я придумал, – продолжал объяснять Хвоствиляйский. – Теперь пчелы меду дадут, я ректору позвоню, а он, чтобы никто не видел, как я ему мед передаю, меня не на работе пример, а дома. А уж в домашней обстановке я ему свой план и скажу. У нас ведь есть еще одна кафедра, похожая с нашей по тематике. Вот я ректору и намекну, что неплохо бы их объединить. Это будет для института какая экономия – вместо двух заведующих – один (ну, это конечно, я должен быть, не зря же меду привезу банку), половину преподавателей можно ликвидировать, лаборантов, а уж сколько помещений освободится!

Крепкозловского затошнило. Может, от услышанного, а может, просто в машине укачало. Хорошо, что как раз в этот момент они приехали, и можно было вылезти на свежий воздух и приступить к съемкам. Но весь день, до самого вечера, его не оставляла одна забавная мысль – вот интересно, заведующему другой кафедры тоже пришла в голову эта идея, и если да, то был ли он уже у ректора, и что обещал принести – рыбки из своего пруда, или индюшку с личной фермы, а может, кабанчика с охоты?