24 Бригады Народного Гнева

Бригады Народного Гнева.

Редкие фонари качали головами в такт с асимметричной ГАЗовской подвеской. «Соболь» скрипел как пиратская шхуна. Рев двигателя создавал особый уют. Ей богу, если бы не колючие пружины спинки сидения я бы уснул. Но впереди была еще длинная длинная ночь. Из оцепенения меня вывело странное для полно приводной машины елозенье задней части и тихий, но тревожный голос Андрея.

- Леха, ты дурак что ли, тормози? Тормози!

- Торможу. Нет тормозов!

- Выруливай. Передачу вруби. Брось газ! Ручник!

- Нет ручника.

Конечно же. С нашим счастьем по-другому быть и не могло. Мы просто баловни фортуны. Все мыслимые глупости сегодня мы сделали. Каждый отличился так, что хуже не придумаешь, теперь очередь техники. Теперь и я чуть не заржал в голос. Тормоза вытекли. Я просто во отчую представил четыре грязные лужи тормозухи на асфальте перед коттеджем. Нас медленно, но верно, несло в стоящую перед знаком «уступи дорогу» машину. Её габариты приближались. Леха сделал все что мог. Колеса заклинило, но мы продолжали скользить по укатанному насту. Сейчас водитель сосредоточенно ловил рулем то положение, в котором неуправляемый сарай не юзанет и не ляжет на бок. Все-таки он хороший водитель. Машину он удержал. Мы почти остановились. Почти. Но мы все почувствовали легкий толчок нашего бампера в задницу передней машины. И её пассажиры несомненно почувствовали. Её толкнуло так, что она откатилась почти на метр. Мы все застыли в недоумении.
 
Андрюха сидел в середине, поэтому вылез из машины последним. Сначала выскочили мы с Лехой. Пассажиры «четырнадцатой» тоже выскочили. По их мешковатым плотным фигурам и по мелькавшим в свете фар проносящихся по трассе машин светоотражающим полосам стало сразу понятно, что это менты! Ну, конечно. С нашим везением… Уже потом я разглядел надпись ППС на машине. Что нас спасло, от такой наглости они ошалели еще сильнее, чем мы.

- Здравия желаю, гражданин начальник! – начал я максимально вежливо. Такое обращение ставит их в тупик. Существуют не писанные правила общения незнакомцев на пустых дорогах среди бескрайней степи. Гражданин начальник – так обращаются к представителям власти лица ранее осуждённые. Чтобы все сразу расставить по местам. А вот желают здравия им только коллеги. Которые уже по писанным правилам не имеют права предъявлять документы без оперативной необходимости, а ездить по правилам не могут, и штрафы платить не хотят. Поэтому мое приветствие всегда вызывает зависание служивого. Вот только время зависания у каждого разное.
Этот, который был в машине за старшего, классический татарчонок, был сообразительным. Я по глазам понял, что он сейчас лихорадочно соображает, кто перед ним, добыча или свой зубастый брат?

- Прошу простить за доставленные неудобства, гражданин старший сержант. Полностью наш косяк. Признаем. По вине тормозов. Сломались падлы. Может быть, мы возместим ущерб на месте, и каждый поедет своей дорогой? – Я решил ему помочь. Пусть примет нас за серых работяг, с которых взятки гладки. Меньше всего мне сейчас хотелось отвечать на глупые вопросы, по поводу мешков у нас в фургоне.

- Вы что, охренели? – на всякий случай качнул права водитель «четырки», но татарчонок осадил его взглядом. Ишь ты, молодец, командир. - На месте не получится. Мы же служивые люди. Нам потом много кому объяснять придется, что да как. – а уже не важно, что он говорит. Главное, он не сказал «нет». Все остальное – просто разговоры о цене.

- Да чего там за ущерб то? Фонари целые. Даже лампочки не потухли. Бампер треснул. Он три рубля стоит, и замена еще 500. Это если вы совсем лохи. А если вы прямо сейчас по гаражному кооперативу прокатитесь, то в любом гараже, где ночью что-то с чужими машинами делают вам его и заклеят, и поменяют бесплатно. – Это уже вмешался в разговор Леха, продемонстрировав удивительное для коренного обитателя интернета знание жизни.

- Так нам смену сдавать через два часа. Не успеем. Что мы сменщикам скажем?

-Я бы и вовсе ничего им не говорил. – разумно посоветовал я. – может они и не заметят трещину на бампере, и это будет уже их геморрой.

- Да как они её не заметят? – возмутился старший сержант. Я начал уставать от этого разговора. И поэтому совершил досадную ошибку. Вместо того, чтобы продолжить торговаться я просто извлек из нагрудного кармана пачку отечественных денег, которую нашел среди банок на кухне, и протянул татарчонку. Тот, на рефлексе оглянувшись, схватил их. Теперь, в чужих руках пачка не казалась мне уж такой тонкой. Там было несколько десятков рублевых купюр. Сколько, я не успел заметить. Старший сержант со скоростью банковской машинки пересчитал их и убрал в карман. Слишком много. Теперь он понял, что мы хотим от него избавится. И стал нас подозревать.

А подозрения мы внушали. Здоровые лбы в измазанных мукой и кирпичной крошкой комбинезонах и перчатках. У меня губа разбита и подбородок расцарапан. Под бородой не видно. Зато сама борода внушает сильные опасения. Национальность же у меня на роже не написана. У Лехи ухо синее, видимо прикладом его все же зацепило неплохо. Да и дымом пороховым тянет. Слабый это запах, но для тех, кто имеет дело с оружием незабываемый. Конечно, подозрительные. И, следовательно, платежеспособные. Тут старший сержант окончательно сделал выбор. Он решил, что мы добыча. И ошибся. Молодо-зелено. Будь он на пару лет постарше, взял бы деньги и уехал. По виду ему двадцать с небольшим. Смелый еще.

Он опять одним взглядом отдал команду водителю. Тот отступил на шаг назад. Легко так, как будто небрежно, но я заметил, что он расстегнул кобуру. Молодцы ребята. Умницы. Так и надо.

А вот во вверенном мне подразделении буйным цветом расцветала махровая махновщина. С подножки «Соболя» спрыгнул Андрей, стремительно обошел меня и уперся стволом дробовика в живот татарчонка.

- Слышишь, мент, чего тебе не понятно? Бери деньги и вали нафиг. – зло прохрипел он. И интонация такая, правильная. С угрозой, но без оскорбления. А татарчонок, тоже молодец. Все сделал правильно. Не дернулся, глазом даже не моргнул. Выдержал взгляд и тоже спокойно ответил.

- Фигассе вы горячие ребята. Что за дела? Откуда такие злые да дерзкие? Что, прямо в Городе ментов валить будете? Не девяностые же сейчас. Такие фокусы больше не проходят.
 
- А мы попробуем? Вдруг девяностые вернулись? – резонно возразил ему Андрей.

- Руки вверх! – неуверенно взвизгнул водитель. На него никто не обернулся. И так понятно, что он сейчас суетливо переводит ствол с меня на Андрюху и обратно. Но стрелять без команды не будет. А команду отдает только старший сержант. Мне определенно нравился этот самоуверенный татарчонок. Даже сейчас, когда ему в живот смотрит ствол, все равно все решения и дальнейшее развитие ситуации зависит от него. И ему, похоже, только азартно и весело от такого расклада. Еще один адреналиновый наркоман на мою седую голову.

А Андрюша то, дурак. Надо будет позже объяснить ему правила блефа в русском покере. Угроза должна быть реальной. Глупо угрожать не заряженным стволом. Особенно тем, у кого стволы заряжены. Последствия будут.

- Слышь, мурза! – я решил подольстись татарчонку титулом. Хотя вполне возможно, что он и на самом деле мурза по праву рождения, уж очень волчьи глаза. – Давай без стрельбы обойдемся? Оно и вам не надо, и нам. Может, миром уже разойдемся?

- По мирному уже не разойдемся. Миром можно было, пока вы за пушки не схватились. Мы же в вас стволами не тыкали. – Нет, определенно, молодец.
 
- Верно говоришь, мурза. Мой друг молод. Моя вина, что я многого ему не успел рассказать. Прости старика. – и тут же, пока его раздувает от чванства – А есть у вас, таких молодых красивых ребят любимые девушки?

- Слышь, борода, ты куда это клонишь? Если мы менты, это еще не значит, что мы из этих! – возмутился старший сержант ППС. Я не ответил ему, просто отошел и открыл заднюю дверь фургона, нащупал один из мешков с шубами и вытащил две. Потом поднес их к старшему сержанту и показал.

- Посмотри, мурза, какие шикарные шубы. Настоящий мексиканский тушкан. Может размер великоват, но большое - не маленькое. Отрезать и подшить всегда можно. Это от нас, в качестве извинения за моего паренька. Я с ним дома поговорю. Он больше не будет. – Я обратился к Андрею. – Ты же больше не будешь?

- Я больше не буду. – угрюмо, но искренне подтвердил он.

- Нет. Полностью скажи. Я больше не буду тыкать стволом в представителя власти.

- Я больше не буду! – упрямо повторил он. Я шагнул дальше и положил обе шубы на плечо сержанту с пистолетом. От этого у него стал совершенно разбойничий и ошарашенный вид. Но, чтобы шубы не упали, ему пришлось их держать. Стрелять он уже не мог.

- Вася, убери ствол и садись в машину, мы уезжаем. – парни тут же забрались в кабину. Я тоже.

- Ходу, Вася, ходу. Уносим ноги, пока они не очухались.
Когда машины поравнялись старший сержант окликнул нас в окно.

- Эй, а вы кто, вообще, такие? Чего такие отмороженные до предела? – пока я собирался с мыслями Андрей снова меня опередил. Похоже, это становится вредной привычкой.

- Бригады Народного Гнева. Слыхал? – Он произнес это так, каждое слово только с большой буквы. И никак иначе.

- Не, не слыхал.

- Ну, еще услышишь. Обязательно услышишь.

Сержант хитро прижмурил свои умные раскосые глаза, сообразил что-то свое, и опять спросил.

- Это типа как Робин Гуд? Богатых грабите – бедным раздаете?

- Нет. Это типа как Железный Феликс. Тех, кто свой карман с государственным перепутал, наставляем на путь истинный. Тех, кто добро народное по сундукам да офшорам распихал, раскулачиваем и к стенке ставим. А добро раздаем. Им оно уже без надобности. Не пропадать же.

- А? Вон оно что?! Ну, правильно делаете. Давно пора. А то развелось их, пидорасов. – сержант проводил нас, небрежно приложив руку к пустой голове.
И Леха скребя боком сугроб, вывернул на трассу. Нас с трудом обрулила несущаяся иномарка. Мы медленно ползли в правой полосе.


- Сейчас они очухаются и по рации объявят нас в розыск. – сказал Леха мрачно.

- Ага. А шубы выкинут. Да не в жизнь. Пока они шубы не взяли они были слуги закона, а мы злые преступники. А теперь мы с ними вровень. – успокоил я Леху.

- Так вот что такое – вынужденная коррупция. – подвел итог Андрей. Мы помолчали еще минуту, а потом сволочь Леха опять гаденько так захихикал. И снова на всех накатило. Даже я ржал. Хотя меня не оставляли смутные предчувствия. И они не обманули. Двигатель зачихал, пару раз грубо дернул машину, и она встала.
И тут уж мы просто попадали с хохоту.

- Надеюсь, просто бензин кончился. - сквозь слезы от смеха сказал Леха. И полез искать канистру, которая исчезла под грудой мешков с барахлом. Я впервые заглянул в фургон. Мама дорогая!!! Эти барахольщики, похоже, гребли все, что гвоздями не прибито. Целая груда мешков. Леха зарылся в них как терьер в крысиную нору. Он распихивал мешки в поисках бензина, а мне под руку попался многострадальный сейф.
Пока он копался в мешках и в машине было тихо, Леха решил еще кое-что выяснить.

- Слушай, Андрюха, а что это за хрень такая? Откуда это ты взял? Что за Бригады народного гнева?

- Не знаю, Леха. Как-то само придумалось.

- Ну, нормально придумалось. Хорошее название. Запоминающееся. – Подытожил Леха. И я с ним был согласен. Название, правда, хорошее.


А сейф то и правда гавно. Ладно, что металл тонкий. Не то что болгаркой, топором откроешь. Больше всего меня порадовало то, что задняя стенка прикручена на уголках шурупами. Ох уж мне эти китайские аналоги лучших производителей, которые почти не отличаются. За то время пока Леха искал канистру и воронку выкрутил все. И задняя стенка сейфа просто отвалилась. Открыв нам содержимое. Парни уже залили бензин и двигатель пару раз чихнув, запустился. Теперь им стало жутко любопытно, а что же в сейфе.

И мы сильно удивились. Я уверен был, что там точно не деньги. Но вот к такому облому… Там были флешки. С десяток примерно одинаковых черных 8 гиговых флешек, модных в далеком 2008 году. Это подтверждалось написанными на них лаком для ногтей датами. С мая 2008 по май 2012. По две на каждый год. И все. Больше там совсем ничего не было.

- Ага. То есть, денег там нет. – Леха иногда бесит своей привычкой констатировать очевидное.

- Нет?! И что будем теперь делать? – забеспокоился Андрей.

- Вернемся? – Леха иногда просто пугает загадочным ходом своих мыслей.

- Что делать, Бабай? – хором возопили растерянные детишки.

- А чего вы там не хватились, где деньги? Аудиосистема! Телевизор! Шубы! А шли за деньгами. И что? Чем ваша башка занята там была? – спросил я. Надо было подготовить их к моему триумфу. Это должно было покрыть позор забытого у кресла дробовика и дикого вопля сирены «Мерседеса». Но на них больно было смотреть. Так они расстроились. Я не мог больше их дразнить. – Не плачьте мальчики. Папа с вами. Папа все сделал за вас. Папа нашел деньги. Пока кто-то ковырял стену, чтобы выколупать сейф, пока кто-то протрахал мозги с рацией, папа нашел деньги. Вон, рюкзачек мой лежит. Туда гляньте. И они глянули. И радости их не было предела.

- Дятлы. – ласково обругал их я.
 
Я немного даже гордился этими ребятами. При нашей разнице в возрасте я вполне годился им в отцы. И что-то такое странное шевельнулось где-то там, глубоко. Может быть даже древние инстинкты. Или застарелые залежи отцовской грубой нежности, которой мне не на кого больше было растратить. Нет. Я не мог отдать их сумасшедшей суке Кааре Фугу на топливо для ледяного пламени Революции.
 
- Что это там, на флешках? – полюбопытствовал Леха.

- Наверное, какой-то компромат? – предположил Андрюха.
- На кого? На губера? Он что, мальчиков трахает? – еще раз проявил удивительное знание жизни балбес Леха.

- Ага. И мальчиков, и девочек. Всех трахает. И в рот трахает, и с другой стороны. Всю область. Три с половиной миллиона пассивных жертв сексуального насилия. Многим даже нравится уже. – Съязвил Андрюха.

- Или там черная бухгалтерия нашего правительства. Общак?! Счета, пароли, явки. Может пригодиться на потом. Для суда истории. – Продолжал выдвигать идеи наш водитель. Пришла моя очередь обломать его.

- Никакого «потом» не будет. Не у нас не будет, не у них. Если наша революция победит, то судить будет некого. А возможно, что и некому. А если не победит, то тем более никакого суда не будет. Ну, разве что нас будут судить. За массовое людоедство, пассивную некрофилию и мужеложство крупного рогатого скота в особо извращенной форме, группой лиц, по предварительному сговору.

Я откатил боковую дверь машины и швырнул флешки в темноту. Потом, напрягшись, перекинул через снежный бруствер и остатки сейфа.

- Поехали, пацаны. Время позднее. Ночью на улице полно хулиганов. А у нас патронов нет. – И мы поехали.

- Куда едем то? – внезапно спросил Леха. – В кальянную нельзя.  Там негде машину оставить. Там всю ночь фонари горят. Всю ночь пьяные гопники шарахаются. Ищут любви и приключений. И плохо запертых дверей. Все добро сопрут. Замок на задней двери еле живой. Гвоздем подцепи – откроется. И все.

- Какой ты внезапно жадный стал?! Было бы из-за чего переживать. Барахло, оно и есть барахло. Растащут, и фиг с ним. Как пришло, так и ушло. Не делай культа из материальных благ. - утешил его Андрюха.

- Ага. А потом менты будут пачками ловить бомжей в шубах, а они, как партизаны на допросе, так им и не скажут, что вон в той машине все взяли. Нет. Так не пойдет. Да и не в барахле дело. Инструменты тоже сопрут. Надо где-то прятать наш «Паравозик». И тормоза надо починить. Их совсем нету. Еду и молюсь. И заправить его надо. А то он же нам еще не раз пригодится. Не знаю, как выглядит пять лимонов евро, но как-то не так. Мне кажется, там намного меньше.

- Резонно. И куда? Есть варианты?

- Есть один вариант, Бабай. Не знаю, одобришь ли. Тут если по развязке прямо, а не налево, то мы выскочим на объездную, а там до Лазурного. Там сады. У меня там у бабки сад. Там нет никого сейчас. Зима. Домик маленький, но теплый. А забор на проволоку прикручен. Снимем забор и загоним Паравозика. И разгрузим там же. Там и от домика ключ есть. Спрятан под крыльцом.

- Мысль отличная. Но идет в разрез с идеологией. Если мы не при всех машину разгрузим, могут не нужные мысли возникнуть у товарищей по борьбе. Может, они и сами не захотят, но мысли могут возникнуть. А нам этого не надо. – я удивил их тем, что люди могут думать плохо.


Леха задумался. Но налево не повернул. Проскочил развилку прямо.
- А Андрюха сейчас коммуникатор включит. И всем сообщение разошлет. Все соберутся у ворот садового товарища. И все там соберемся. У нас и выпить с собой есть. И закусит. Отпразднуем.

Так и поступили.