Чёрная мамба...

     От ещё непривычной духоты он спал беспокойно, ворочаясь и глотая жаркий

воздух открытым ртом. Напарник ушёл поздно вечером на охрану периметра лагеря.

Палатка была достаточно просторной: пол был выложен деревянными щитами,

кроме двух матрасов в ней уместились две табуретки и столик. Наёмнику ничего

не снилось, он вообще никогда не видел снов. Двухметровая чёрная мамба плавно

проползла под брезентом и остановилась возле спящего, встав в высокую,

угрожающую стойку. Он со спины повернулся на левый бок и его правая рука,

описав полукруг, испугала змею. Её реакция была молниеносной, зубы чёрной мамбы

на долю секунды впились в горло человека и яд начал свою обычную работу.

Наёмник сквозь сон почувствовал резкую боль на шее и машинально свободной

рукой стал растирать укушенную часть кожи. Сон прогнали только

начавшиеся внезапно приступы удушья. Но было уже поздно...

Змея исчезла, а он так и не смог выползти из палатки. Паралич рук и ног, затруднённое

дыхание сделали всё, чтобы спасение стало невозможным...

В соседней палатке, похрапывая, спал врач, который рано утром констатировал

смерть молодого наёмника. А смерть наступила не быстро...

Он корчился в муках, медленно переворачиваясь и постанывая от боли, пытаясь

крикнуть, позвать, сделать что-то, чтобы быть услышанным. Через двадцать

минут он затих, лёжа на спине, уставившись полуслепыми глазами в потолок палатки,

где через квадрат противомоскитной сетки была видна луна в окружении нескольких

бледных звёзд. Он умирал... За несколько минут до последнего вздоха в сознании

этого уже полутрупа, красочно и беззвучно, промелькнули все его преступления,

которые он совершил за свой единственный год наёмничества.

Изнасилованная и убитая ножом в сердце девочка, две женщины, изнасилованные

и сразу задушенные им специальной леской, окровавленные, измождённые мужчины,

запытанные и застреленные лично им во время бандитских нападений на африканские

деревни. Это только те, чьи лица он запомнил, а он их запомнил...

Все они, невинно и зверски убиенные, пришли и сейчас стояли рядом с ним,

стояли молча, без эмоций... и смотрели своими смертями на его смерть...

Он отчётливо и горько, вдруг, вспомнил мать и сестру, их слёзы, которыми они

провожали его год назад... Вспомнил, как мать трижды громко спрашивала кого-то:

"За что? За что? За что"?

Наёмник умер в жутких муках: и физических, и моральных... Да, оказывается, он

был способен и на моральные страдания... Но это были страдания убийцы,

который не раскаивался, а лишь сожалел, что так всё для него закончилось...

Эта тварь, даже перед лицом смерти, не поняла, что же такое -

Человеческая Жизнь!

Мёртвые, опухшие глаза до утра смотрели на луну и звёзды...

Он думал и верил, что получит много денег и будет жить хорошо и долго...

Не Судьба!