Анатолий Рыжик Тяжело и в лечении, и в бою

Отрывки из книги

АНАТОЛИЙ РЫЖИК. ЖИЗНЬ В ЗЕЛЁНОМ МУНДИРЕ. КНИГА ПЯТАЯ. ПРИДВОРНЫЙ ПОЛК
Издательство «Ridero», Екатеринбург, 2020 г., 230 стр., ISBN 978-5-4498-6306-5
 
В очередной книге серии «Жизнь в зелёном мундире» автор ведёт повествование интересно, реально, эмоционально, остро, с юмором, не скрывая фактов, чувств и мнений о командирах и сослуживцах. Читатель оказывается как бы внутри описываемых событий — боевых дежурств, полигонных стрельб, происшествий, трудностей, неприятностей и успехов — всего того, чем живёт настоящий офицер, для которого слова Родина, честь, семья — не пустые звуки, и каждая звезда на погонах — это результат тяжёлого ратного труда.
https://ridero.ru/books/zhizn_v_zelyonom_mundire_4/

...
Вскоре после злополучной тренировки у командира возникли проблемы со здоровьем. Скорее всего на нервной почве, а может случился диатез после неожиданного применения водки: на теле выскочили какие-то лишаи.
Карвацкий расстроился:
- «Вот безграмотные сволочи что натворили! Все мои болезни на нервной почве! Вызвать начальника медицинской службы в штабное купе».
Прибыл майор Соколов как я упоминал полный флегматик от медицины и долго всматривался в кожный покров Карвацкого. Делал он это с серьёзным видом и трагическим выражением лица, заставляя командира всё больше и больше волноваться:
- «Ты что, меня к отпеванию готовишь?».
Соколов бесстрастно доложил:
- «Схожу за лекарством».
Вернулся с походным аптекой-чемоданом и начал мазать командира.
Причём делал это как-то странно: часть болячек была намазана йодом, часть зелёнкой, а часть ещё какой-то мутью синего цвета. Карвацкий лежал на спине полузакрыв глаза и не видел, что майор Соколов использует его тело вместо детской раскраски. Спокойно идущий медицинский процесс был сорван, когда в купе вошёл начальник штаба и воскликнул:
- «А что? Скоро Новый год? А командир будет ёлкой?». Карвацкий открыл глаза присел, и волосы на его голове зашевелились:
- «Соколов - ты дрянной врач или сраный художник?! Ты гавнюк наверно пьян!» заорал он ещё не долеченный, видя гамму цветов на своём теле.
- «Что я тебе туалет на даче, об который можно вытирать пальцы? Чем мажешь? Почему эта дрянь разных цветов?»
Соколов был спокоен как удав, на крики не реагировал и невозмутимо молчал. Из-за этого командир заводился всё сильнее и сильнее:
- «Ты что - изобрёл новые способы меня убить и молчишь, считая это врачебной тайной?!».
В тот момент, когда командир выдохнулся, заговорил Соколов, растягивая слова донельзя:
- «Откуда я знаю, товарищ полковник, что за фиговина у Вас выскочила? Не знаю и от чего.
Я же не походная лаборатория чтобы сразу поставить диагноз. А намазал я Вас разными средствами посмотреть – может от какого-то
средства болячка пройдёт. Тогда лечение получится» – и неожиданно добавил ненужное – «может быть…».
Это добило командира, и он от безысходности произнёс:
- «Кругом меня дол…дятлы и олухи. Как дальше жить?»

Приехав в Ашулук полк занял огневую позицию, развернули полевой лагерь – всё, как всегда.
А вот стрельбы были выполнены с дикими потугами. Цели сбиты с неполным использованием огневых возможностей, а расчёты показали слабые знания.
Я, как и приказал командир во время боя находился в кабине боевого управления первого дивизиона, но встревать в боевую работу расчёта мне практически не приходилось. Была определённая суета, были и слова паразиты, но обстановка боя концентрировала действия расчёта на выполнении задачи. Фактически командир дивизиона и его начальник штаба справились самостоятельно. Главное сбили мишень. Затем начались опросы личного состава полка по огневой и технической подготовкам. Сдача нормативов, замер промахов ракет и так далее по плану проверки.
Здесь полк не блистал.
После мощных потуг и полной потери содержимого прицепа начальника тыла полка мы получили оценку «хорошо».
Далее не очень радостный разбор стрельб и всё забыто. Сыгранное как в преферансе – под стол. Как всегда, никаких выводов, все празднуют победу. Может и правильно. …
Начали собираться в обратный путь.

               

С личным составом  начальником политотдела и замполитами были организованы занятия и всякого рода викторины в соответствии с распорядком дня.
Карвацкий сказал, что руководство полка должно на обратном пути хорошо отдохнуть после сложной, но выполненной задачи.
Ехать нам домой не менее недели, и командир решил его организовать как он выразился: «с супервозможностями».
Для возможности реализации этих супервозможностей поставили рядом с нашим купе в железнодорожном составе открытую платформу. На ней поместили пару солдатских кроватей для загорания, стол, душевую установку. У командира в загашнике кое-что всё-таки из деликатесов осталось и питание в дороге домой не представлялось скудным.

 


Почти весь путь от Ашулука до Ярославля мы ехали на свежем воздухе – открытой платформе с ветерком: на улице было + 30°!
Пассажиры проезжающих поездов с удивлением рассматривали нас: на эшелоне с военной техникой и ракетными прицепами лежат, загорают, моются под душем и даже играют в шахматы какие-то полуголые люди! Догадавшись, что это военные радовались нашему спокойствию (в мирное время бегущий полковник вызывает смех и только в военное – панику).
После возвращения со стрельб происходило возвращение в рабочий ритм. Командир любил почивать на лаврах, даже если они из соломы….

Спокойной жизни в полку быть не могло. Как я уже упоминал комиссии в полк приезжали непрерывным потоком.

 
Приезжали то с проверками боеготовности полка, то с итоговыми проверками, то с проверкой о готовности встретить больших начальников или важных персон. Всё это приводило к определённому хаосу и срыву всякого рода планирования.
Однако у этих проверок и посещений была и обратная сторона – положительная. Командование полка было как говориться «всегда на виду». Нас знали высокие руководители, видели, как мы выполняем служебные обязанности, видели в деле.
Большая часть проверок ложилась на моё направление деятельности. При посещении полка вооруженцами высокого ранга я мог видеть новые направления в эксплуатации техники, а они видели и запоминали меня.
Конечно риск велик: видели они всё – и плохое и хорошее, но это уж как карта ляжет!

После приезда с полигона несмотря на проверки у меня появилось больше свободного времени. В полку я постоянно занимался спортом. Зимой в обед пробегал по стадиону пять километров на лыжах, а летом играли в волейбол всем управлением и штабом полка. Полковник Карвацкий любил эту игру, и мы играли после обеда через день, невзирая на то, что иногда плановая боевая подготовка из-за этого затягивалась допоздна.
Если появлялись комиссии, то мы прерывали волейбол объясняя приехавшим что это было плановое спорт занятие.
Следующий полигон должен был быть через два года – можно совершенствовать боевое мастерство не дергаясь.


Рецензии