Глава - 27. КНР. Сложившаяся система. - 3б

              Нередко можно слышать такую формулировку: «О характере строя можно судить по классовому характеру власти». Эта формулировка вроде бы выглядит правильной; взять и сказать, что нет, это не так, нельзя. Но очень часто говорящие понимают это слишком упрощённо. Не нужно толковать эту формулировку так, что стоит пролетариату овладеть политической властью - вот вам сразу и социализм. Нет, дело тут сложней.
 
      Политическая власть – это лишь один из признаков строя; есть и другие признаки, и их надо рассматривать все, во всей их совокупности.

     Все мы знаем, что в марксизме называется строем. Строй – это базис, основанный на соответствующих производительных силах, и надстройка. Базис, как известно, это система производственных отношений общества, определяющим из которых является отношение собственности. Надстройка – это совокупность всех прочих отношений общества, непосредственно или опосредованно зависящих от базиса.

     Отсюда ясно, что строй, в общем-то, определяется по базису. Но тут тоже не всё так просто. Надо ещё помнить, что производственные отношения базиса (а значит, и отношения зависящей от него надстройки) состоят из многих отдельных элементов, и у этих элементов по каким-то причинам может быть несовпадающее содержание. Следовательно, для того, чтобы понять строй, нужно рассматривать все эти элементы в отдельности.

     Мы знаем, что в стабильно установившихся системах эти множественные элементы и в базисе, и в надстройке уже достигли устойчивого соответствия друг другу, представляют по своему характеру нечто цельное. Но в ещё не установившихся системах картина может быть иной.

     Если все отношения базиса социалистичны и все отношения надстройки соответствуют этим отношениям базиса, мы уверенно скажем, что строй социалистический.

     Если все отношения базиса капиталистичны и все отношения надстройки соответствуют этим отношениям базиса, мы уверенно скажем, что строй капиталистический.

     Если же в элементах базиса мы видим как уже нечто социалистическое, так и ещё капиталистическое, а в элементах надстройки – такой же, соответствующий составному характеру базиса, составной характер надстроечных отношений, то мы должны назвать это… как? составным или переходным строем? – нет, неправильно, составных и переходных строев не бывает; мы должны назвать это составным или переходным состоянием, временно соединяющим элементы разных строев.

     Понятно, что соотношение этих разнородных строев в их временном соединении может быть и количественно и качественно разным. Мы должны ясно видеть, что является главенствующим, а что подчинённым? что над чем преобладает и что чему служит? что развивается и нарастает, а что постепенно вытесняется? В связи с этим возможны формулировки типа «в основном социалистический строй, но с некоторыми остаточными элементами капитализма» или «пока ещё госкапиталистический строй, но с нарастающими элементами социализма» и тому подобное.


            А как же всё-таки насчёт классового характера власти? Что ж, порассуждаем немного и об этом.

     Относится ли понятие «власть» к отношениям базиса или только к отношениям надстройки?

     Понятие «власть» - очень ёмкое понятие, оно включает в себя как то, так и другое. Надстроечную сторону власти принято называть «политическая власть», базисную же сторону – «экономическая власть».

     А теперь вспомним, что называется властью класса. Властью класса называется возможность класса непосредственно обеспечивать свой классовый интерес. И вот тут-то мы должны учесть двойственность понятия «возможность».

     Если меня насильно держат за руки, я не имею возможности сыграть на пианино сонату Бетховена. Но если мои руки освободились, если я уже в полной возможности ими владеть по своему усмотрению, имею ли я возможность сыграть Бетховена? Нет, потому что не умею.

     Ситуация, когда класс социалистической ориентации добывает политическую власть, но по каким-то объективным причинам ещё не в состоянии полноценно претворить её в социалистические производственные отношения, - обычное дело для переходных состояний, тем более в обществах, начавших революционное движение с очень отсталого уровня развития.

     Что же приходится делать этому классу? Ему приходится в той мере, в какой он ещё не может полноценно осуществить власть экономическую, делить её с представителями остаточных досоциалистических производственных отношений. Понятно, что это находит своё отражение и в надстройке и требует того или иного совмещения в области власти политической.

     Слово «делить» применительно к власти надо понимать правильно. Дело не будет двигаться туда, куда в конце концов нужно революционному классу, если совмещение власти будет осуществляться на равной основе. Итак, власть и экономическую, и политическую делить придётся, но при обязательной гегемонии революционного класса в этом союзе.

     Таким образом, мы опять пришли к тому, что «о характере строя можно судить по классовому характеру власти». Мы видим, что да, это так. Но мы также увидели, насколько это всё неоднозначно.

     Может быть, эти рассуждения покажутся кому-то слишком нудными. Но все мы знаем, какую путаницу можно наблюдать у разных товарищей, пытающихся разобраться в том, какой же всё-таки строй был построен в СССР. Если бы у них была ясность понимания в этой теме, то не было бы и несуразной путаницы.

                - - - -

            Конечно же, понятно каждому, что при этом составном состоянии власть имущая политическая сила, точнее говоря – та её часть, которая осуществляет политическую гегемонию в системе власти, должна выполнять четыре задачи: сохранять и преумножать надлежащую идеологическую линию руководящей партии; обеспечивать возможность имеющимся производственным отношениям беспрепятственно работать; противостоять искажающему влиянию пока ещё капиталистических элементов базиса и надстройки на идеологию руководящей партии; удерживать за собой возможность влиять на пока ещё капиталистические элементы базиса и надстройки, направлять их в нужное русло и изменять их, по мере необходимости, в нужную сторону.

     Вот под этим углом зрения мы и должны рассмотреть нынешнюю китайскую систему.

     Каждый, кто интересуется темой современного Китая, имеет, конечно, сам много сведений о характерных чертах этой системы и не увидит в дальнейшем тексте ничего нового для себя. Но всё же свести все эти черты воедино будет очень полезным делом.


            Прежде всего нужно сказать, что хотя хозяйственная система многоукладна, но государственный сектор играет в ней главенствующую роль. Есть предприятия государственные; есть чисто приватные (относительно мелкие и частью средние); есть предприятия и смешанного типа (в том числе и с долей иностранного капитала), но, как правило, с контрольным пакетом у государства; есть негосударственные предприятия коллективной собственности (и в городе, и на селе); есть мелкие и мельчайшие индивидуальные хозяйства (городские и сельские); наконец, есть классическое капиталистическое хозяйствование на территории недавних колоний.

     Данные о процентном соотношении этих укладов в разных источниках несколько разнятся, но в общем большинство называет долю чистой госсобственности - 40%, чистой приватности (в том числе и мелкой индивидуальной) – 20-30%, а остальные 30-40% приходится на смешанные и коллективные предприятия.

      Земля в Китае не является приватной частной собственностью; она находится или в государственном владении, или в коллективном владении по разрешению собственника-государства; право крестьян на наследование имеется, но купля-продажа земли исключается.

     Банковское дело находится в государственной собственности. Вообще государственными являются финансы, инфраструктура (в том числе в значительной мере – транспортная), земля, природные ресурсы, энергетика, связь.

     Несмотря на то, что возможность всех этих укладов отмечена в Конституции, принцип «священной частной собственности», который присущ классическому западному капитализму, здесь отсутствует. Приватное хозяйствование рассматривается как вспомогательное, как должное служить главным целям, определяемым государством, и в случае нарушения такого служения государство может вмешиваться в дела приватных хозяев довольно бесцеремонно.


            Здесь мы обязательно должны сказать о совершенно неправильном подходе некоторых наших «коммунистов наполовину» (а то и на треть или даже на четверть), которые спешат называть государственную собственность общественной, социалистической. Это может быть так, но это может и не быть так. Наша собственная история хорошо показала нам, что даже самое полное огосударствление может и не быть социалистическим. Неправильность этих торопящихся «полукоммунистов» состоит именно в автоматичности вывода: если, мол, собственность государственная, а государством руководит партия, называющая себя коммунистической, то вот вам и социалистичность. Сам факт государственной собственности, и даже факт её главенствования, ещё не даёт основания уверенно говорить о социалистичности. Я не говорю, что её элементов нет в Китае, я только хочу сказать, что для того, чтобы прийти к такому выводу, надо поглубже постичь сущность этого государства и сущность этой партии. Таким образом, вывод об элементах государственной социалистичности в Китае мы можем сделать только позже, после серьёзного разбора его политической системы. Да, само китайское руководство тоже именует свой госсектор общественной собственностью, но помня поучительный опыт позднесоветского времени, спешить мы всё-таки пока не будем.


            Продолжаем дальше. Китайское государство выполняет руководящую роль во всей экономике, - в государственном секторе непосредственно, в негосударственном – косвенными приёмами. Очень большую пользу в формировании и налаживании такого механизма принёс богатый опыт многоукладности на первоначальных исторических стадиях КНР.

     Поскольку приватная собственность всё же не автономна, а многими способами переплетена с государственной, поскольку она в значительной мере выполняет функцию обслуживания собственности государственной, поскольку, наконец, главные экономические рычаги находятся у государства, то государство имеет возможность регулировать всю многоукладную экономику и стимулировать её движение в ту или иную нужную сторону.

     Что касается установления цен, то ряд некоторых наиболее важных цен устанавливается централизованно, а цены на основные социальные товары контролируются и удерживаются в допустимых пределах. Все прочие цены могут колебаться по законам рыночного механизма, однако понятно, что на характер их движения не может не влиять контролируемость цен на основную продукцию.

     Внутри государственного сектора государство управляет, конечно, с большой долей административных методов, но всё же не может обойтись и без учёта окружающей этот сектор рыночной среды, - относительная хозрасчётная самостоятельность государственных предприятий имеет здесь хоть и вспомогательное, но очень немаловажное значение. Точно так же очень немаловажное, хоть и вспомогательное значение имеют некоторые административные меры по отношению к приватному сектору, но главный метод влияния на него – не административный, а экономический, с помощью воздействия на так называемые экономические макрофакторы через регулирование кредитов, налогов, цен, заказов, инвестиций и тому подобное. Государственная деятельность, таким образом, является стержнем всей экономики и однозначно обеспечивает нормальную работу и развитие не только своего государственного сектора, но и всех других укладов.

     Специальная европейская комиссия, оценивая хозяйственный механизм КНР, на вопрос, можно ли считать экономику Китая рыночной в действительном значении этого слова, ответила отрицательно. По её мнению, китайская экономика соответствует далеко не всем критериям рыночности. В докладе комиссии отмечалось, что в Китае наблюдается «систематическое вмешательство в закон спроса и предложения и в классические рычаги рыночного механизма, что ведёт к отходу от принципов действительной рыночности…» «Влияние государства в китайской экономике, - говорится в докладе, - по-прежнему остаётся очень большим. Несмотря на ряд шагов в сторону рыночности, ключевые секторы экономики, природные ресурсы и сферы современных технологий остаются в государственных руках, а в частном секторе весьма обширна намеренная смешанность, в которой государство сохраняет контроль с правом «вето»…»


            Все, кто интересуется системой КНР, конечно, знают и о таком политическом инструменте как место и роль партийных комитетов на производстве, - не только на государственных предприятиях, но и на всех прочих, в том числе и совместных с иностранными собственниками. Влияние их велико и спрос с них большой, - это один из сильных рычагов контроля и регулирования дел в сфере конкретного производства со стороны китайской компартии.

     Руководящей роли компартии придаётся очень большое значение. Вот и на последнем, 19-ом, съезде Си Цзинь-пин особенно подчеркнул этот принцип китайской системы: «Самое главное – это отстаивать руководящую роль партии, претворять в жизнь основную линию партии, отказаться как от старого пути, характеризовавшегося замкнутостью и косностью, так и от порочного пути смены своего знамени… Необходимо непрерывно усиливать жизнеспособность, господствующую силу и влияние госсектора, но также поощрять и поддерживать развитие негосударственного сектора. Научный макроконтроль и эффективное правительственное управление являются важным требованием для выявления преимуществ нашей системы. Парткомам всех уровней надлежит быть ответственными за правильное руководство процессом реформ. Для того, чтобы обеспечить успешное осуществление реформ, необходимо «действовать двумя руками»: одной рукой браться за реформы, другой – пресекать хозяйственные преступления; одной – быть за экономическую открытость, другой – за ликвидацию  явлений разложения; одной – заниматься строительством, другой – крепить правопорядок; одной – развивать материальную культуру, другой – развивать культуру духовную.»

     Таким образом, важным (очень важным) элементом системы является обязательная жёсткая централизация всего процесса, что действительно делает систему очень специфической. Всем привычно и понятно, что частнособственническая рыночность есть нечто свободное и децентрализованное, здесь же всю эту рыночность пронизывает, образно говоря, разветвлённая стальная арматура, которая не даёт частнособственнической рыночности расплыться, предоставляет ей свободу лишь в пределах полезных рамок и быстро и жёстко подправляет её  в противном случае. Мы видим, что централизация эта не прямая, не непосредственная, но тем не менее она есть и свою роль играет без послаблений.

     И совершенно не случайно, что конструкция этой вездесущей «арматуры» основана на принципах не просто государственной централизации, а на принципах централизации партийной,  то есть содержит в себе надлежащую идеологичность и опору на общественность.

     Когда-то в одном из текстов, говоря о социалистической плановости (о плановости в первой половине советской истории), я уже указывал на ту мысль, которая была всем ясной и понятной в раннесоветское время, но которая потом «выветрилась» из позднесоветских учебников. Изучая в своё время в ВУЗе такой предмет как ОПП (основы производственного планирования), я обратил внимание, что тема планирования подаётся чисто технократически, - как считать, как увязывать, как составлять обоснованные балансы и тому подобное. Совершенно ушло из умов позднесоветских обществоведов, что политическая составляющая этого вопроса является таким же существенным элементом плановости, как и все прочие элементы, что без действительной коммунистичности руководства и без действительной коммунистичности низовой общественности все рассчитанные балансы можно просто смело засунуть себе в задницу, - ожидаемого толку от них всё равно не будет. Невыполнение намечаемых планов, большие перерасходы средств на то, что всё-таки выполнялось, возникновение и нарастание межотраслевых и, как следствие, финансовых диспропорций – характерная черта позднесоветского времени. Буржуазное разложение общества на всех уровнях, превращение прежней коммунистичности и вверху и внизу в формальную фикцию делает планирование всего лишь громоздкой чиновничьей процедурой, прорываемой то тут, то там бесконечными проявлениями бюрократического головотяпства, местного своекорыстия, массовости хищений, всеобщего равнодушия и так далее.

     Вот почему придание китайскому жёсткому централизаторству (непосредственному и опосредованному) не просто государственной, но именно партийной формы чрезвычайно важно.

     Мы пока не разбираем вопрос, коммунистична ли «коммунистичность КПК». На этот счёт есть разные мнения, и мы ещё попробуем порассуждать об этом. Но тот факт, что при этом централизаторстве его действительным центром являются органы не просто государственные, а органы политические, органы, объединённые твёрдой идеологией, причём имеющей отклик в низах, - этот факт очень и очень немаловажен.

     Во избежание недоразумений, хочу сказать читателям, которые, может быть, уже сделали вывод о моём безусловно положительном отношении к ходу китайского «специфического социалистического строительства» и к качеству китайской партии, что нет, это пока ещё не так. Я стараюсь не спешить с выводами и пока говорю лишь то, что очевидно. Очевидным является то, что переход Китая на этот «специфический» путь был и необходим и неизбежен, но вопрос о том, действительно ли так, как надо, и действительно ли туда, куда надо, идёт по этому пути Китай, - это совсем другой вопрос, и к рассмотрению его мы пока не приступили. Очевидным, во-вторых, является то, что китайская партия на данный момент имеет идеологию, позволяющую найти отклик в большинстве народа и успешно осуществляет на этой основе централизаторское управление, контроль и регулирование в этом своеобразном государственном капитализме, но вопрос о том, действительно ли эта идеология коммунистична, - этот вопрос мы тоже пока не рассматривали.

     Идеологическая позиция китайской компартии, - партии, руководящее место которой твёрдо закреплено в Конституции, - это отдельная и не такая уж простая тема. Преобладающая фразеология, конечно, марксистская. Но кому-кому, а уж нам, прошедшим полезнейшую школу позднесоветского строя, известно, что между политической фразеологией и фактической действительностью может быть громаднейшая разница. Вот почему эту тему надо будет разобрать отдельно и серьёзно.

     Теорию марксизма  в китайской компартии признают, в том числе признают и марксистское толкование социализма. Те, кто думает, что нынешние китайские руководители отменили однозначность этой истины и изобрели «специфический рыночный социализм», ошибаются. Я уже говорил, что из трёх иероглифов, стоящих в ряд («социализм», «строительство», «специфика») иероглиф «специфика» надо относить не к иероглифу «социализм», а к иероглифу «строительство». Конечный же результат будущего толкуется (во всяком случае пока) вполне по-марксистски, хотя (очевидно, из тактических соображений) эта тема не озвучивается сейчас достаточно громко. Как говорил ещё во времена своего правления Цзян Цзэ-минь: «Разные секторы экономики будут совместно развиваться в течение длительного времени, что не исключает их добровольного хозяйственного объединения в самых разнообразных формах в будущем». И кстати, его интересное выражение в том же выступлении по отношению к марксистской теории: «Теория прекрасна, но практика тяжела и многогранна».

     Невозможно удержаться и не процитировать ещё одни слова Цзян Цзэ-миня, сказанные им вскоре после назначения его на пост генерального секретаря КПК, сразу вслед за известным подавлением буржуазно-демократического протеста на площади Тяньаньмэнь: «Мы должны проследить за тем, чтобы ведущие места в партийных и государственных органах занимали преданные марксисты».

     Нельзя отрицать, - это действительный факт, - что идеологическому воспитанию на протяжении всего хода китайских реформ уделялось очень большое внимание.

     В то время, когда в СССР всячески вытрёпывалась горбачёвская перестройка, из тактических соображений выпустившая вперёд радостно разнузданную мелкую буржуазию (с тем, чтобы после того, как эта сумбурная мелкобуржуазная орда сделает своё дело, прибрать результаты перемен в руки буржуазии крупной), Дэн Сяо-пин, проводя свои реформы, говорил: «Какая демократия нужна китайскому обществу? Только социалистическая демократия,  демократия народная. Ему не нужна индивидуалистическая буржуазная демократия. Народная же демократия неотделима от диктатуры над врагами и от централизма… Развитие идейного течения либерализации подорвёт наше дело. У нас одна цель – создать стабильную политическую обстановку. Буржуазная же либерализация вызовет смуту внутри нашего общества, сделает его нестабильным, а тогда не удастся строительство… О необходимости борьбы с буржуазной либерализацией я говорил больше всех и настаивал на этом упорнее других. Фактически она имеет целью направить нынешнюю политику Китая на капиталистический путь… Я готов продолжать борьбу с либерализацией и 10, и 20 лет. А если кому-то это не нравится, то можно и ещё 50 лет надбавить. Получается 70. Ну вот, будем отныне бороться с либерализацией до середины следующего столетия…»

     Вот ещё его слова: «Наш принцип - сочетание реформ и открытости со строительством социалистической духовной культуры, сохранение марксизма и социализма в идеологии, борьба и с «левацким» и с правым уклоном. Мы обязаны защищать великое знамя председателя Мао. Никаким образом нельзя так или иначе чернить его…»

     В начале 2000-х  компартией Китая была обнародована инструкция о моральных требованиях к членам партии. В этой инструкции дан подробный перечень провинностей, за которые коммунист должен быть сурово наказан. Вот лишь некоторые проступки, которые, согласно этой инструкции, противоречат социалистической морали: получение выгодных постов путём обмана; злоупотребление своим положением с целью получения материальной выгоды; бездействие в ситуациях, угрожающих интересам народа или государственной собственности; оскорбление человеческого достоинства нижестоящих. «Горсточка коррумпированных членов партии, - говорится в этом тексте, - наносит тяжёлый вред репутации КПК».

     Вслед за опубликованием этой инструкции была проведена критическая перерегистрация членов партии. «От качества проводимой перерегистрации, - говорил тогдашний генеральный секретарь Ху Цзинь-тао, - зависит боеспособность партии. Чистая партия – это вопрос нашей жизни и смерти».

     Здесь у читателей опять может возникнуть впечатление о моём безусловно положительном отношении к политической линии китайской компартии. Нет, такие выводы пока делать не нужно. Я просто отмечаю то, что действительно имело место, но разбор критических возражений против этой политической линии, идущих от многих скептически настроенных товарищей, и окончательные выводы я буду делать позже, и какими будут эти выводы – я пока не знаю.


   (mvm88mvm@mail.ru)