Есть ли у селедки сердце?

Наталья Ивановна Ивушкина уже давненько не ходила на свидания. Не то, что бы ее никто не звал. Нет. Скорее, она решила, что с нее хватит всех этих «амуров-тужуров», в кои она ринулась как баба в ту самую горящую избу. Случилось это аккурат, как ее последний муж, выдрав сетевой кабель на прощанье, ушел к очень страшненькой женщине. Еще и постельное белье прихватил. «Какие все же разные вкусы у мужчин», думала тогда Наталья Ивановна, «Одни требуют кольца в зад вернуть, а мой решил меня без связи с миром оставить. Надо было ему еще и мыло предложить. Черт с ним с бельем, чай не бесприданница вовсе».

В общем, тот разрыв с очень странным по всем параметрам программистом, а Наталье Ивановне всегда почему-то везло на мудаков с интеллектом, с отсутствием какой-той важной для отношений опции. Так вот тот самый разрыв Наталья Ивановна посчитала для себя крахом и полнейшим фиаско. Девушка она тогда была видная, очень даже ебабельная, а вот Гена просто мудак. Так она для себя решила и, чтобы долго не анализировать, кто же виноват в их расставании, сразу определила, что Гена мудила и точка. По гадалкам, астрологам ходить не стала, а сразу взялась за себя. В прямом смысле. Куда-то прогнала аппетит, просыпалась с рассветом, делала нехитрые упражнения под заслушанный до дыр альбом «Mylene Farmer». И уже через пару месяцев расцвела как Малефисента, даже рога, коими увенчал ее Гена, были ей к лицу.

- Ну, красота же, - думала Наталья Ивановна, полеживая на диване после очередных подходов на пресс. Мышцы приятно потягивало, аппетит вроде как возвращался, но все еще вредничал, хотелось новых шмоток и секса.
Последнего больше всего. Наталья Ивановна перекрасила волосы в цвет вороньего крыла, накупила готической одежды, даже мини-юбку из шкафа достала, которую еще не успела выкинуть и, сверкая холодными серыми глазами, вышла в свет.

Свет нисколько не обрадовался такой красоте зла, которое неожиданно приняло формы Натальи Ивановны.

- Ну и ладно, - подумала та. – Где наша не пропадала?!

В новой форме свободная и независимая женщина вспомнила себя совсем юную и глупую, на пике своей первой любви. Тогда она была молода, красива и тоща, как самая красивая олюторская сельдь. Откуда взялось это сравнение, Наталья Ивановна уже толком не помнила, только лишь обрывки фраз несостоявшейся в те времена родни.

- Да что ты в ней нашел? – не стеснялась говорить при ней несбывшаяся свекровь. – Ни рожи, ни кожи, даже титек нет. Вон у Таньки хоть жопа была. А у этой что? Даже жопы нет. Селедка, да и селедка.

Эти слова как нож в масло вошли в память Натальи Ивановны. Ту самую Таньку она, конечно, же помнила. Маленькая сибирская низкожопка с кучей болезней, расплывчатой жопой и более менее с талией.

- Не пойми этих мужиков, что им надо, - раздумывала Наталья Ивановна, когда ночами на нее накатывала тоска и она лезла в интернет писать очередное ****острадательное откровение о несчастной любви. Тексты так и сыпались, слезы текли градом, в ЖЖ начали появляться первые робкие поклонники, с которыми совсем не хотелось никакого флирта. Хотелось тупо ****ься. Чтобы безо всяких обязательств и церебрального секса в мозг.

В таком режиме самоизоляции и постоянных тренировок Наталья Ивановна прожила еще какое-то время, никого не трогала, никого не искала. Все принесли и дали сами, прям по Булгакову.

Про Геннадия Наталья Ивановна вспоминала все реже, а новый поклонник виделся ей опять же странным, но страшно интересным.
Захар. Он был молод, чрезвычайно умен, весел, остроумен и уже успел хлебнуть семейных щей.

«Так, так, так», подумала на досуге Наталья Ивановна, «Захотелось борща». Роман закрутился быстро, стремительно, что оба не успели заметить, как вошли в фазу «люблю, куплю, полетели». Едва оправившаяся от Гены Наталья Ивановна страшно испугалась, что еще не надышалась свободой, как тут же ее хотят снова приставить к плите, а там, как известно, пироги, телек по вечерам, лишний вес и секс по воскресеньям.

Расставанье случилось как гром среди ясного неба. Ничто не предвещало, если бы Захар не решил за всех все сам. Сначала ошарашил слегка воскресшую от прежних отношений Наталью Ивановну признанием в любви, что у той случился спазм в горле, а потом решил перейти жить к Ивановне.

К такому драматическому сюжету жизнь Наталью Ивановну не готовила. «Опять какую-то опцию не докрутили», подумала она. «Недокомплект».
Разговор с Захаром больше походил на утро стрелецкой казни. Оба сидели на кухне, мрачные, горемычные и понимали, что Наталья Ивановна та еще сука, а Захар просто попал под поезд.

Это было их первое расставание. После чего судьба-злодейка, которую теперь модно называть словом «предназначение», сводила и разводила их еще несколько раз. Семейный клан Захара разрастался новыми детьми, Наталья Ивановна продолжала мечтать о своем «ведьмаке», но так и не обзавелась сиреневыми глазами. Зато похоронила кошку и сменила еще нескольких претендентов на постель. В какой-то момент ей все это осточертело, особенно последний герой. Егерь. С ним Наталья Ивановна нахлебалась не просто соли, а сожрала пуд той самой соли Мертвого моря.

- Хватит, - решила для себя Ивановна и умчалась встречать день рождения в далекую-предалекую страну.
 
Возвращение оттуда, как всегда, отметилось адом и чадом кутежа. И снова, теперь уже Наталья Ивановна, попала под тот самый локомотив.

Спросила у бывшего возлюбленного, любит ли он ее или нет.

- Когда-то любил и очень сильно. А теперь – нет, - будто ввинчивая нож по самую рукоятку, пояснил Захар.
Еще один клинок, но теперь уже где-то под сердцем почувствовала Наталья Ивановна. И казалась, что его холодная сталь обожгла ее до самых пяток.
«Ну вот и все», подумала про себя Наталья Ивановна. «Какая быстрая и мгновенная смерть. Не долго мучилась старушка». Старушкой она считала себя, на свидание приперлась при всем параде, в красивом платье и черных чулках. И когда на утро натягивала капрон на свои стройные ноги, этот эпизод сильно напомнил ей фильм «Загадочная история Бенджамина Баттона». Ощущая под руками прохладу синтетики, Наталья Ивановна вдруг поняла, что тут же мгновенно состарилась, а Захар напротив превратился в молодого Баттона.

- Какой гадостью ты набрызгалась, - спросил Захар. – Очень борзый запах.

- Что б ты понимал, это Paloma Picasso, брат с Кубы привез. Мне нравится. Остальные терпят.

- Не, не нравится. Очень резко и борзо.

Наталья Ивановна пожала плечами.

- Скажи, а у селедки есть сердце, - внезапно поинтересовалась она.

- Да, если не ошибаюсь, двухкамерное.

- Странно, сколько рыб за всю свою жизнь потрошила, никогда не видела сердце, - задумчиво произнесла Наталья Ивановна.

Вечером она погуглила вопрос на счет сердца, зашла на яндекс, полистала картинки и поняла, что, когда рыбу чистят, маленькое незаметное рыбье сердце выдирают вместе с жабрами, кишками, пузырями и прочими внутренностями.

Тем же вечером ей позвонила обеспокоенная подруга с Кубы и спросила, все ли у нее хорошо. Просто она прочитала в соцсети очень эмоциональный текст Натальи Ивановны про сердце у рыб и крепко задумалась, а, ведь, правда, сколько не готовила рыбу, никогда не обращала внимание, есть там сердце и какое оно.