Пришелец

Недавно на встрече бывших одноклассников я узнал, что мой школьный приятель Аркадий Б., окончив университет с красным дипломом, выбился в академики. Теперь он работал над важным  проектом и из-за занятости не смог посетить нашу вечеринку, хотя мы собирались в выходной. Со школьных времён Аркадий запомнился мне высоким, здоровенным малым, чьи глаза  всегда с  недопониманием взирали на меня сквозь толстые очки: один глаз выпуклый, удивлённый, другой – с хитроватым прищуром.               
               
- Я могу устроить вашу встречу, - предложила мне Лера, наша одноклассница. Оказывается, она жила недалеко от Аркадия и часто заходила к нему в гости.               
               
- Да, любопытно взглянуть, как он изменился, - одобрил я Лерин почин.               
               
Лера позвонила мне на следующий день.
               
- Если ты свободен, можешь встретиться с ним в Академии наук, прямо сейчас. Я подвезу тебя, и нам выпишут пропуск.
               
Я был свободен и не раздумывая согласился. Вскоре Лера заехала за мной.               
               
- Мы с мужем бываем у него, - поведала Лера. – Аркаша живёт в пентхаусе с настоящим камином, его увозят и привозят на машине с мигалкой. А недавно он встречался с самим президентом, потому что работает над важным проектом.               
               
- Ишь ты, - подивился я. – Что же за проект такой?
               
- Что-то связанное с космосом, он ведь ракетчик, - пожала плечами Лера.               
               
Мы доехали до Академии наук и попытались пройти в это монументальное здание, но нас не пропустили – пришлось дозваниваться из проходной и ждать. В конце концов к нам спустился тощий человек в золотых очках, и у меня ёкнуло сердце – я решил было, что это Аркадий так изменился.
               
Уладив дело с охраной, человек повёл нас за собой. Поднявшись на лифте, мы прошли по коридору и попали в подготовленный для фуршета зал: на столах лежала закуска, стояли бутылки и бокалы. Где-то за дверью бубнили – шло совещание. Тощий предложил подождать и, сверкнув очками, ушёл. Лера присела на кожаный диван, а я направился к окну – посмотреть на заснеженные дали.               
               
Наконец совещание завершилось: послышались оживлённые голоса, дверь распахнулась, и зал стал наполняться учёными – личностями весьма колоритными. Аркадий сразу бросился в глаза: огромный, как слон, наряженный  Дедом Морозом, с мешком на спине, он еле протиснулся в дверной проём, а следом, семеня ногами, выбежал тщедушный старичок с курчатовской бородой – тот был в виде Снегурочки: с кокошником на голове, с длинной шелковистой косой, в голубой узорчатой шубке.               
               
Началась раздача подарков, зазвучали поздравления с наступающим Новым годом, хотя шла лишь вторая декада декабря.
               
- Помнишь, как ты увлекался фантастикой?! – радостно подскочил я к Деду Морозу. – На уроках рисовал звездолёты в разрезе!
               
- До сих пор занимаюсь этим! – с важностью пробасил Дед Мороз. – И могу со всей ответственностью заявить: в этом деле мы и сейчас не уступаем американцам, а в чём-то и опережаем их! Ба, да это ты?!..
               
На меня уставились два знакомых глаза: один выпуклый, удивлённый, другой – с хитроватым прищуром.
               
Затренькал мобильный телефон; извинившись, Аркадий отошёл к окну поговорить.               
               
- Опять неотложное дело… – с досадой проворчал он, вернувшись. – Знаете, приходите ко мне на Новый год, у меня будет законный отпуск. Соберёмся, вспомним школьные годы!..
               
- А что, так и сделаем! – обрадовалась Лера и повернулась ко мне: - Ты ведь сможешь прийти?
               
Сняв алую шубу, отвязав белую курчавую бороду, Аркадий попрощался кое с кем из участников фуршета, и мы втроём направились к выходу. На улице расстались: ракетчик, протискиваясь в свой джип, чуть не опрокинул его; я же юркнул в автомобиль к Лере.   
               
Встретиться нам, однако, не пришлось – незадолго до праздника Лера позвонила мне с известием, что Аркадий приболел.
               
- Мол, уже угощения накупил к столу, а вынужден встречать Новый год в клинике… - посетовала Лера. –  Говорит, сказалось переутомление. Его пентхаус виден из нашего окна, так теперь там всё время темно…               
               
               

В начале января Аркадий неожиданно позвонил мне сам и предложил встретиться в каком-то пабе рядом с моим домом – для моего же удобства. Мы встретились у входа – ракетчик прикатил на своём джипе с прожекторами на крыше. Войдя в паб, мы заказали по пиву. Аркадий был бледен и хмур - ожидая заказ, он нервно постукивал пальцами по столу.
               
- Что ж, тебя уже выписали? -  робко спросил я.
               
Качнувшись всем корпусом, мой приятель недоумённо уставился на меня:               
               
- Не понял. Откуда выписали?
               
- Из психушки. Ты ведь слегка переработал.
               
Повисла неловкая пауза; глаза бедняги полезли на лоб.
               
- Ну, ты ведь сказал, что приболел, - напомнил я, - Новый год встречал в клинике…               
               
- А, действительно! –  хохотнул Аркадий. – Только ни в какой клинике я не был, а уж тем более в психушке. Это хорошо, что ты любишь пошутить, а то настроение хуже некуда. Я очень, очень извиняюсь, что не смог вас принять у себя дома, как обещал, но…  В общем, непредвиденные обстоятельства.
               
- Пустяки, - махнул я рукой. – Крыша, что ли, в пентхаусе обвалилась?               
               
- Ещё хуже… - болезненно поморщился Аркадий. – Ты не поверишь: я столкнулся с чем-то совершенно диким, необъяснимым…  Не знаю, надо ли говорить?
               
- Господи помилуй, всё так серьёзно?!
               
- А то! Понимаешь, у меня в квартире… что-то завелось!
               
- Что значит «что-то»? – не понял я. – Какие-то паразиты?
               
- Понятия не имею, - глухо произнёс Аркадий. – Завёлся… чёрт его разберёт – какой-то ворсистый комок, который запросто ползает по стене или потолку…               
               
- А, вот оно что!.. – присвистнул я, откинувшись на спинку стула. – Понятно, понятно…
               
«Доработался», - мелькнуло в уме.
               
Принесли по холодному пиву с пышной пеной; к моему удивлению, из кружек торчали пластиковые соломинки.
               
- Это же для коктейля… - неуверенно возразил я, но официант промолчал, а Аркадий уже потягивал пиво через соломинку, уставившись в кружку.
               
- Чтобы горло не застудить, - буркнул он.
               
Я  приник к соломинке – и классное оказалось пиво!
               
- Ты, верно, решил, что я допился до чёртиков, - горько усмехнулся мой товарищ, подняв на меня скорбные, налитые кровью глаза, - а у  меня, брат, слишком ответственный пост и слишком мало времени, чтобы позволять себе распускаться. Вот эта кружка - первый алкоголь за последние месяцы!
               
- Ты просто перетрудился, - мягко возразил я. – Тебе бы побольше отдыхать.
               
- Ага, ты всё-таки думаешь, что я спятил. Это потому что тебе невдомёк, до какой степени изощрились современные технологии, особенно если речь идёт о шпионаже.               
               
- О шпионаже?! – поразился я.
               
- Видишь ли, - понизил голос Аркадий, - я склоняюсь к мысли, что ко мне подброшен робот-шпион. Можно предположить, что ворсистость сцепляет этот объект с поверхностью и способствует быстрому и бесшумному передвижению хоть по потолку. Не скрою: даже мне о таких технологиях ничего не известно…
               
- И давно это у тебя? – еле слышно спросил я, глядя на горе-академика во все глаза.               
               
- С детства! – злобно огрызнулся Аркадий.
               
- Как, неужели… с самого детства?! – обомлел я. – Воистину нечто небывалое!..               
               
- Не придуряйся, - угрюмо пробурчал мой школьный приятель. – Дело-то серьёзное. Надеюсь, этот разговор останется между нами. Впрочем, ты человек посторонний, ни с кем из моего окружения не знаком.               
               
В общем, в первый раз эта дрянь появилась незадолго до Нового года.  Я смотрел ночные новости и заметил на полу, рядом с тумбой для телевизора, какое-то пятно размером… в тарелку. Сумрачно было, свет лишь от экрана... Поначалу подумал: тень от чего-нибудь, но едва  поднялся, как пятно… шмыгнуло под тумбу!  Решил, что померещилось. Однако утром, когда  вошёл в гостиную, эта мерзость преспокойно сидела на стене! Едва я переступил порог, она раз – и за диван!  Я бросился отодвигать диван, но к нему придвинут книжный шкаф, и не один, и куда эта пакость заползла – бог весть.               
               
А вечером вернулся домой – в кабинете шуршит! Вхожу: на столе беспорядок, документы разбросаны, валяются на полу;  два-три ящика выдвинуто, и там тоже кавардак, всё перерыто! Подбегаю к сейфу – но его, к счастью, не так легко открыть. Проверяю окна: задраены, никто не смог бы спуститься с крыши… А ещё через день  накупил мандаринов и минеральной воды – собственно, к праздничному столу; сложил на кухне, ненадолго отлучился и вскоре слышу: что-то там завозилось. Подкрадываюсь, заглядываю – а этот паразитуин расселся на пакетах с едой! Я к нему, а он за холодильник; отодвигаю холодильник, а гад уже чешет по потолку! Я схватил пылесос и за ним – а он в коридор, оттуда в спальню и –  шасть за встроенный шкаф – только и видели!
               
В тот же день я съехал в отель, прихватив с собой наиболее важные документы - опасно было оставаться. Но, как видишь, вернулся – буду ставить точку в этом деле. Связался на днях с одним агентством, надеюсь, они умеют держать язык за зубами.  Вчера был агент, пытался засечь жучки, однако всё чисто. И это странно: объект, если это электронный механизм, должен испускать радиоимпульсы.               
               
Аркадий прерывисто вздохнул и помешал соломинкой в кружке.
               
- Радиоимпульсы!.. – ошарашенно повторил я.
               
Мы надолго замолчали.
               
- Гм, послушай, - наконец сказал я, - раз никаких импульсов нет, может, больше ничего и не появится?
               
- Да вчера я целый день осматривал квартиру, - с яростью выпалил Аркадий, - тыкал линейкой под шкафы, под диваны, что-то отодвигал… А вечером ложусь спать, откидываю одеяло – а эта тварь сидит в моей кровати!
               
- Мамма миа! – вырвалось у меня.
               
- …Мгновенно нырнула в щель между матрасом и стеной!
               
 Ракетчик как-то странно булькнул; достав бумажную салфетку, промокнул потный лоб.
               
- А что, если я взгляну на твои апартаменты? – вкрадчиво спросил я. – Может, вдвоём мы отловим твою мочалку.
               
- Поехали, если хочешь; только сейчас там не для гостей…               
               
               

…Мы подрулили к высотному зданию, окружённому железной оградой.  Ворота автоматически отворились, и автомобиль въехал во двор. Припарковавшись, мы  вышли из джипа и направились к подъезду – там сидел охранник; Аркадий махнул рукой в мою сторону, мол, «со мной», и вызвал лифт.
               
- Какой зеркальный лифт, прямо как за границей! - восхитился я.
               
Поднялись на последний этаж. Ракетчик открыл дверь, и мы очутились в обширной прихожей.
               
- О, у тебя прихожая больше, чем вся моя кварти… - запнулся я: на полу там и сям лежали мышеловки!
               
- Предупреждал же, что тут не для гостей, - мрачно буркнул Аркадий.               

Мы разделись и пошли вглубь апартаментов; по пути заглянули в кабинет, где стоял пустой письменный стол.

- Компьютер и всё прочее убрал в сейф. – Аркадий указал на массивный сейф в углу. – Завтра установят видеокамеры. Идём! 
               
Мы двинулись дальше и оказались в большом тёмном зале; ракетчик зажёг жёлтый торшер между двумя диванами.

- Видишь камин? – спросил он. – Думаю, эта дрянь пролезла через него. Вряд ли через вентиляцию – там решётки. Присаживайся, будь как дома, а я принесу водку, праздник как-никак…  Осторожно, вот здесь обойди! – указал он на пол, и я обошёл притаившийся в полутьме  жуткий зубастый капкан.

Аркадий удалился, а я присел на диван перед журнальным столиком. Торшер уютно освещал помещение, всё вокруг таяло в мягком сумраке. Приглушённый свет не мешал любоваться видом ночного города: за широкими окнами - океан огней.

Вернувшись с подносом, Аркадий поставил его на столик и грузно опустился напротив.

- Хорошо у тебя, - мечтательно вздохнул я, откинувшись на мягкую, удобную спинку. - Тихо, спокойно. Вся суета осталась далеко внизу. Прямо как на космической станции – странное ощущение. Не хотел бы ты и потолок сделать из стекла? Представь: просыпаешься ночью, лежишь, разглядываешь звёзды…

- Неплохая идея, - скривил губы Аркадий, - всегда о таком мечтал: лежишь, подсчитываешь, сколько спутников пролетело…

Мы опрокинули по стопке.

- Что ж твоя химера не показывается? – повертел я головой.

- Отсиживается где-то, - скрипнул зубами Аркадий. – А вот ночью проснёшься - шуршит по углам, в кабинете скребётся. Вбегаешь, включаешь свет – никого, а дипломы и вымпелы на стене висят косо… Дверь в кабинет я запираю, но под ней есть небольшая щель – вчера заткнул её мокрой тряпкой, а утром смотрю – тряпка сушится на батарее!..

- Домовой какой-то… - покачал я головой. - На робота не похоже. Ведёт себя, как живое разумное существо. Может, ты всё-таки женат?

- В домовых не верю, - отрезал Аркадий, – и уж точно не  женат! А что до живого… Но это же чушь – на земле ничего подобного не водится! Ты в зоопарках бывал? Видел хоть раз ворсистую амёбу лилового цвета размером… с собаку?

- Лилового?!

- Лилового!

- С со-ба-ку???

- С собаку!

- Гм, лиловых не встречал, а вот нежно-розовые попадались – размером в слона! Это я не на тебя намекаю. Послушай, вот ты, академик, серьёзный человек, неужто ты и в правду думаешь…

- Хватит!!! – взорвался вдруг Аркадий. -  Я не могу не верить своим глазам, своим ушам! Ты же не кажешься мне… бронтозавром! Повторяю, я вполне адекватен! Подождём до послезавтра: принесут более чуткий прибор – может, удастся засечь волну. Погоди-ка, - тихо сказал он, поднялся и вышел с озабоченным видом. Но почти сразу вернулся, повеселев.

- Заглянул под одеяло, - шепнул он мне на ухо, заговорщически подмигнув.

Зазвонил телефон, и Аркадий вновь отлучился для разговора. В его отсутствие я вдоволь побродил по сумрачным пространствам, едва не угодив в капкан.

- Мне надобно заехать кое к кому, - сказал мой товарищ, вернувшись. – Идём, подброшу тебя до метро.               



Прошло несколько дней, и вот однажды поздно вечером, когда я ложился спать, грянул телефонный звонок – на том конце был Аркадий.

- Не мог бы ты … приехать ко мне… прямо сейчас? – с трудом выдавил он.

- Прямо сейчас?! А что стряслось?!

- Он попался, - прохрипел Аркадий, - этот объект! Я настиг его в прихожей! Он хотел прошмыгнуть под тумбу с обувью, но я прыгнул и придавил его ногой! Он как завоет – басом, как защёлкает! Знаешь, будто щёлкают электрические разряды… Я схватил его, а он бьётся как рыба…  И щёлкает, щёлкает! Это… у меня нет слов - это нечто совершенно фантастическое! У него, оказывается, есть круглая голова, сплошь заросшая густой шерстью! И какой-то дым из него повалил – воняет горелой проводкой…

- По… погоди, - пролепетал я. – Сейчас уже сколько? (Я посмотрел на часы.) Метро не работает!

- Я вызвал такси на твой адрес. Приедешь, нажмёшь кнопку на воротах, свяжешься с консьержем. Тебя пропустят. Скорей!

Через час я был у Аркадия – он встретил меня взволнованный, красный как рак, руки у него тряслись. Он оказался не один – в прихожей стоял милиционер с папкой в руках, в спортивных рейтузах и кроссовках, с накинутой на плечи милицейской курткой.

- Ты прав, это не робот, - простонал Аркадий, - а неизвестное науке существо! Домовой, инопланетянин!.. Это же мировая сенсация!

- Инопланетянин?!.. – попятился я, заметив, что у милиционера довольно лохматая голова.

- Да не он! – взревел Аркадий. – Это – Павел Петрович, наш участковый! Я, видишь ли, сразу позвонил Лере, и она дала мне его телефон. Очень удачно, что Павел живёт в нашем районе – мне пришлось настоятельно просить его явиться ко мне  несмотря на поздний час. Мы произведём осмотр и всё запротоколируем. Будешь свидетелем! – Аркадий хлопнул меня по плечу.

Участковый, человек молодой, с пшеничными усами, стоял поодаль, подозрительно на нас посматривая.

- Эту нечисть я запихнул в коробку из-под обуви, а крышку придавил периодикой, - указал Аркадий на толстую кипу журналов у стены. – Надо отнести коробку в участок, - повернулся он к Павлу Петровичу, - пригласить учёных-биологов, телевидение, прессу… Человечество стоит на пороге грандиозного открытия!

- Да вы не волнуйтесь, - будничным голосом ответил участковый, поглаживая усы.– Всё посмотрим, всё выясним. – Он присел на корточки. – А это что за дыры?

Я подошёл поближе и увидел, что картонная коробка продырявлена в нескольких местах.

- Это для воздуха, - пояснил Аркадий. – Это я сам проковырял отвёрткой…

- Журнальчики придётся снять, - ласково сказал участковый и начал стаскивать верхние журналы.

- Постойте! – встрепенулся Аркадий, выбежал куда-то и вернулся с большим сачком в руках. – Когда-то отец им мух ловил… - печально молвил он, склонив сачок над журнальной горкой.    

Милиционер скинул периодику на пол и приоткрыл картонную крышку.

- Осторожно! – побледнел Аркадий.

- А оно не укусит?! – выдохнул я.

Смело запустив руку в коробку, участковый что-то там схватил и потянул наружу – нечто тёмно-лиловое, ворсистое, и я с содроганием увидел, что и в самом деле – с круглой мохнатой головой! Аркадий аж качнулся и судорожно повёл сачком.

Поднявшись с корточек, милиционер недоумённо повертел предмет в руках, рассматривая его с разных сторон.

«Сдох», - решил я.

- Но это же… - повернулся Павел Петрович, – это же просто спортивная шапка с помпоном!

Открыв рот, ракетчик таращился на предмет, и по его лицу градом катился пот.

- Да ведь это моя шапка! – ахнул я, приглядевшись. – Вот засохшая краска сбоку!

И мне вспомнилось, как в декабре ещё, когда Лера после нашего визита в академию подбросила меня до дома, кто-то в подворотне внезапно сорвал шапку с моей головы и убежал.

Проведя рукавом по лицу, Аркадий опустил сачок.

- Но она же ползала по стене! – просипел он. – Ничего не понимаю… Взгляните: на ней отпечаток ботинка! Это потому что я наступил на неё ногой!

Участковый равнодушно посмотрел на пыльный отпечаток.

- Она изъяснялась на эсперанто!.. – зачастил Аркадий, задыхаясь. – Из неё глаза вылезали на рожках, как у улитки!..

- Хорошо, - нахмурился участковый. – Расскажите ещё раз, как всё произошло: где и при каких обстоятельствах вам удалось её… гм, поймать?

- Да вот здесь, - неуверенно ответил мой товарищ, указав на пол рядом с тумбой для обуви. – Вот здесь она сползла по стене и вот в эту щель полезла, под тумбу, но я прыгнул и… придавил ногой.

Милиционер склонился и стал разглядывать пол, затем посмотрел вверх на полку для головных уборов.

- Не могли бы вы принести мне стул? – вежливо попросил он. Аркадий ушёл и вернулся с небольшой стремянкой. Поднявшись на неё, Павел Петрович достал из-за пазухи увеличительное стекло и принялся осматривать полку.

- Когда вы что-нибудь брали отсюда в последний раз? – повернулся он к Аркадию.

- Давно ничего не брал, - пожал тот плечами. – В машине ни к чему.

Участковый чуть заметно усмехнулся в свои пшеничные усы.

- Вся полка покрыта слоем пыли, - сказал он, немного оживившись, - а вот здесь, на самом конце, пыли нет – здесь что-то совсем недавно лежало и, между прочим, как раз над тем самым местом на полу, где вы, по вашему же утверждению, наступили на шапку ногой. Теперь всё ясно: шапка лежала на краю и просто-напросто свалилась вниз, а вам померещилось, что она сползла по стене. У вас запои бывают?

- Регулярно! – проскрежетал Аркадий, сжав кулаки. – Я – директор ликёро-водочного завода!

- А, ну тогда это простительно, - кивнул участковый, слезая со стремянки. Повертев шапку в руках,  протянул её мне.

- Возьмите, раз она ваша. Вы, очевидно, забыли её в прошлый раз.

- Не было такого! – взвился я. – Её сорвали у меня с головы ещё в декабре! Кто-то сорвал на улице и убежал…

- Ах вот даже как?! – вытаращился на меня участковый. – Любопытно, любопытно…  В декабре, говорите? Что ж, об этом стоит подумать…

Я судорожно натянул на голову чудным образом вернувшийся ко мне «объект», забыв стряхнуть отпечаток.   

Мы  втроём спустились во двор: Павел Петрович ушёл пешком, а Аркадий довёз меня до дома на своей машине.

- Извини, что так получилось, - виновато пробормотал он, со страхом поглядывая на мою шапку. – Я, право, ничего не понимаю…  Но чутьё мне подсказывает: что-то тут не так…               



На следующий день, когда я ехал с работы в битком набитом автобусе, меня сдавили, в ушах щёлкнуло, и я услышал голос Аркадия:               
- Привет! Слышишь меня?

- Да. Ты где? – я хотел оглянуться, но не смог.

- Я дома. Я посылаю тебе свои мысли, а ты воспринимаешь их чугунком.

-  Хе! Ты сзади?

- Говорю же, что дома! – пророкотал Аркадий. – Использую новейшие коммуникационные технологии!

- Неужели? – я снова попробовал обернуться. - Не заставляй меня выкручивать шею. Ты откуда здесь? Тарантас, что ли, сломался?

- Какой ещё тарантас?! Слушай, не до шуток! На Земле случилось страшное: они принимают вид головных уборов, неотличимых ни на глаз, ни на ощупь… Лишь биодетектор их отличит!

- Чего-чего?!

- Это сущности внеземного происхождения, понимаешь? Будучи надетыми на голову, они считывают наши мысли! Влияют на нас! Прошлой ночью проведён спецрейд по торговым точкам – обнаружилось, что чуть не каждая десятая шапка – космическая инвазия! Человечеству грозит  катастрофа!!!

- Я тебе так скажу, Аркадий, - сдавленно просипел я. – Если ты находишь возможным шутить в таких условиях, то честь тебе и хвала. А если ты всерьёз, то несомненно у тебя белая горячка. К сожалению, я не могу повернуться, чтобы определить это по твоему лицу.

- Не веришь мне?! – вскипел ракетчик. – Тогда конец связи!

В ушах опять щёлкнуло, и голос пропал.

Подъезжая к остановке, автобус тормознул, толпа качнулась, и я смог оглянуться: Аркадия не было! Что за чертовщина?   

Вцепившись в вертикальный поручень, я пытался устоять на месте, но народ так рванул к выходу, что меня с треском вынесло наружу – с выломанным поручнем в руках. Ждать следующий автобус было бы глупо - я пошёл пешком. И лишь у подъезда обнаружил, что зачем-то донёс до дома дурацкий поручень. В ярости скрутил его в бараний рог и отшвырнул.

Зайдя в квартиру, ещё не раздевшись, я ощутил сквозняк: форточка в спальне распахнута настежь… Я направился её прикрыть, но оцепенел на месте: из-под шторы у окна торчат носки чьих-то ботинок!

Тихо-тихо я вышел в прихожую и схватил швабру. Оставив дверь на лестницу открытой, вернулся к спальне.

- У меня всюду жемчуга-яхонты! – насмешливо объявил я, но за шторой не шелохнулись. Подкравшись, я оттянул её шваброй – у окна стоял длинный тип с  кастрюлей, надетой на голову по самые плечи – и без малейших отверстий для глаз! Верзила  шагнул на меня… Охнув, я съездил шваброй по кастрюле. Оттолкнув швабру, человек бросился к выходу, в три прыжка достиг лестничной площадки и как есть, с кастрюлей на голове, побежал вниз. Я поскорее захлопнул за ним дверь и пошёл осматривать спальню. «Вот что значит жить на последнем этаже!» - сокрушённо подумалось мне.

В спальне из-под гардероба вытек синий ручеёк - видно, вор успел подкинуть какую-то пакость. Опустившись на пол, я заглянул в щель: сочилось сверху, из гардероба! Вскочил, дёрнул дверцу – заперта, а ключ, всегда торчавший из замочной скважины, исчез! Пока искал запасной, на полу образовалась большущая лужа. Из гардероба сочилось, как из дырявой бочки!  Вдруг прыснуло из замочной скважины – я не успел увернуться: руки, куртка окрасились синькой. Запачканная веществом болонья на глазах чернела, кукожилась, ссыпалась пеплом… Вот и ботинки развалились на куски -  я же топчусь в луже!!! Отпрыгнув,  я зацепил шваброй за гардеробную скобу и рванул – дверцы с треском распахнулись, и изнутри выплеснулся целый водопад «чернил», разлился по комнате… Гардероб был пуст! Большая синяя лужа – вот всё, что осталось от  годами скапливаемого добра!..

В подъезде послышались голоса, и в дверь требовательно позвонили.

Не успел я открыть, как в прихожую вломились люди в масках.

- Где шапка с помпоном?! – хрюкнул один из них.

- У вас свинка! – отшатнулся я.

- Вот она! – сказал кто-то и сорвал с меня шапку.

Меня подхватили под руки и потащили по лестнице вниз; я брыкался, цеплялся шваброй за углы, за перила, но меня всё же выволокли из подъезда и втащили в фургон.

- Полчасика придётся подождать, - сказал  кто-то, и я узнал Павла Петровича – участкового с пшеничными усами.

- А что случилось?! – забился я, ударив Павла Петровича шваброй по голове. – Почему у вас уши, как у Чебурашки?!

- Вам мерещится, - спокойно возразил участковый, потирая голову, - но это  пройдёт.

Некто в маске, матерясь, подскочил сбоку и вырвал швабру из моих рук.

Через час, ответив на разные вопросы, я расписался мелом на чьей-то спине, и меня отпустили.

В квартире, когда я вернулся, окна были распахнуты настежь и никакой синей лужи на полу. И в гардеробе все вещи на месте.



Позже я узнал, что шапка моя была пропитана опасным контрафактным одеколоном, испарения которого вызывают галлюцинации, а догадался об этом ни кто иной, как участковый Павел Петрович. Догадка подтвердилась, когда эксперты побывали у Аркадия и обследовали полку для головных уборов, после чего бригада срочно выехала ко мне.

Откуда на шапке взялся ядовитый одеколон? Была версия, что это дело рук какого-то завистника из академии, или даже шпиона, но оказалось, что пропитал её Лерин муж, парикмахер, втайне и без повода ревновавший жену свою к академику, успевший приревновать её и ко мне.  Он-то и сорвал шапку с моей головы в декабре, он-то и пропитал её ядом и подбросил Аркадию. На очной ставке дошло до беды: поняв, что припёрт следствием, парикмахер вдруг выхватил из-за пазухи флакон и бросился к Аркадию. «Вот тебе!! Получай!!» - закричал ревнивец, вытряхивая одеколон на голову моего друга, а когда его попытались оттащить, он с размаха разбил флакон об пол. Все шарахнулись в стороны, а Аркадий остался сидеть, задумчиво смахивая с лица одеколон, стекающий с чёлки. Наконец, упёршись руками в подлокотники, он тяжело поднялся и выпучил глаза. «Подымите мне веки! – взревел он. -  Подымите мне веки!»  Рванув к парикмахеру, стоявшему в луже, Аркадий едва не придушил его. Разняли, конечно, но всё вокруг забрызгалось ядом, пришлось властям повозиться с очисткой…



Вот уже два года прошло с тех пор.

Аркадий по-прежнему в работе над секретным проектом, а «ёжик» (Аркадий уверен, что это обыкновенный ёжик) по-прежнему появляется у него в квартире и бегает по стенам и потолку. С течением времени Аркадий смирился с его присутствием и даже стал скучать, если тот надолго куда-то исчезал. Чтобы как-то приручить «зверька», бедный академик стал наливать в блюдце молоко и оставлять в прихожей на ночь – и каждое утро он  будто бы обнаруживает, что молоко выпито. В доказательство того, что «ёжик» очень умён, Аркадий рассказал про установленные в квартире видеокамеры, которые наутро якобы всегда оказываются разобранными на мелкие детали либо с объективами, залепленными неизвестным науке пластырем. А недавно, по словам Аркадия, появился «приплод». И стало окончательно ясно, что яд нанёс существенный урон здоровью товарища, либо шляпную полку не дочистили – принудить бы упрямца выкинуть её.

У меня, в отличие от друга, галлюцинации не повторялись. Единственно, как-то раз явился пьяный слесарь с мусорным баком на голове, вызванный для починки крана, но видениями здесь не пахло, и загадкой осталось только одно: пригрезился ли мне тот, с кастрюлей, которого я застукал в спальне, или в квартире у меня побывал ревнивый Лерин муж, а может, и настоящий вор?