Немного психологии, в эпоху повышенной готовности

"В Ленинграде городе, у Пяти Углов, получил по морде Саня Соколов. Пел не музыкально, скандалил. Ну и значит правильно, что дали..." В.С. Высоцкий.

Рукоприкладство со стороны представителей правоохранительных органов, в отношении "несознательных" граждан, нарушающих карантин - набирает обороты, чему свидетельствуют многочисленные видео-ролики, приходящие с разных уголков страны. В данной публикации, хочу порассуждать не о юридической, а о чисто психологической составляющей происходящего. А дабы повествование мое не было пресным, для начала расскажу о двух эпизодах, произошедших в первой половине девяностых и свидетелем-участником которых я был. Зачем я это делаю - объясню чуть позже. Итак:

Эпизод № 1. Серега Пенкин (в свое время - достаточно популярный певец).

Как я уже писал где-то, моя личная и профессиональная жизнь достаточно долго была связана с районом Патриарших Прудов. В те времена, порядок на этой "вверенной" территории обеспечивала "Контора № 28", т.е. - 28-ое Отделение Милиции, под доблестным руководством майора, а потом и подполковника В. Барскова. Того самого, который в восьмидесятых, в одиночку, задержал двух вооруженных грабителей в магазине "Алмаз" на Калининском. Громкое тогда дело было, для СССР - нетипичное... Так вот, я, как "смежник", знал очень многих из 28-го, бывало, обращался к ним за профессиональной поддержкой, за что потом накрывал в отделении благодарственные "поляны". Иногда, конечно мы и конфликтовали, но ручаюсь, что подавляющее число историй, которые они мне рассказывали за "рюмкой чая", о нелегкой своей службе на этой, во-все времена элитной и гламурной московской "земле" - были правдой. Об историях этих, как-нибудь, стоит написать отдельный рассказ, но сейчас ограничусь лишь эпизодом с Серегой Пенкиным, как, для данного поста - наиболее показательным.
Район Патриков, всегда притягивал представителей "бомонда", ну, типа - Булгаков там, Воланд, Аннушка с маслом и прочее. Многие здесь и жили. Вел себя творческий люд по-разному и пьяные дебоши, после возлияний в окрестных многочисленных кабаках, редкостью не были. Так и с Серегой произошло.Он, нажравшись и поссорившись с кем-то, вышел к прудам и стал все громить, что под руку попадалось - лавку сломал, ограду погнул, а в довершении всего, разбил куском отколотого бордюрного камня окно в кафе, в котором до этого гулял и попытался вплавь настигнуть местного белого лебедя. Все это действо сопровождалось громкой нецензурной бранью. Его, разумеется, "приняли" в 28-е.
Утром, проспавшись в "обезьяннике" и успев похвастаться милицейским дамам, в соответствии со своей ориентацией, идеальным маникюром, он стал слезно извиняться в содеянном. И настолько искренне и бесхитростно у него все это получилось, что даже милиционеры мужского пола, со своим понятным отношением к геям, ему поверили. Серега обещал, если его отпустят без протокола, в тот же день исправить все нанесенные историческому месту увечья, а доблестных стражей порядка - отблагодарит. Его отпустили и все свои обещания он выполнил, включая привезенные вечером в отделении многочисленные пакеты с едой и напитками. Еще он презентовал сотрудникам несколько билетов на свой концерт. Мужики, на сколько мне известно, идти отказались а вот девчонки - пошли. Может им не только Серегины песни нравились, но и маникюр?...)) Сразу скажу, что так как вел себя Пенкин, к большинству "бомонда", попадавшего в аналогичную ситуацию, увы - не относилось.

Эпизод № 2. Пожилой гаишник.

В самом конце 80-х, начале 90-х, я и мои сослуживцы из ну оооочень Большой Конторы, достаточно часто, по выходным, ездили в ведомственный дом отдыха, в подмосковном Мещерино. Эти выезды именовались "КВН"-ами, или "Школами комсомольского актива", но суть их всегда сводилась к возможности отдохнуть и расслабиться, не вынося, что называется, сор из избы. Мы были тогда еще вполне молоды и не менее глупы. В тот заезд, так получилось, я приехал в Мещерино вечером в пятницу не вместе со всеми на автобусах, а на своей "восьмерке". По-службе ездил во Владимирскую область и попал, что называется - с корабля на бал. Добросовестно отгуляв, отплясав и "отработав" большую часть ночи, мы поняли, что "керосина", на предстоящую субботу, катастрофически не хватает. Потому было принято волевое, но умственно отсталое решение о поездке за оным в аэропорт "Домодедово". Поехали, разумеется, на моей тачке, забив ее страждущими до отказа.
В те времена, на трассе А-105, был единственный светофор и стационарный пост ГАИ, перед поворотом на Котляково. На нем-то нас и "взяли".
Мы, конечно, массово предъявили остановившему нас лейтенанту наши "пуленепробиваемые" ксивы, но, видимо, прохладный мартовский ветерок не смог до-конца развеять запах "остаточных явлений", исходивший от пяти рыл в маленьком салоне авто и я был сопровожден в нависавший над перекрестком ГАИ-шный "стакан".
За столом будки сидел пожилой майор, которому и были переданы мои документы.
- Ну что ж ты, старший лейтенант, - начал он меня отчитывать, неторопясь рассматривая права и техпаспорт, - ведешь себя так? Ты же... - и вдруг майор, на полуслове, осекся - прямо напротив "стакана", на ярко горящий красный свет, медленно и горделиво проезжал желтый "ИЖ-комби" с приволжскими номерами. - Во дает! - вырвалось у нас с майором почти одновременно.
Но настоящие чудеса начались тогда, когда на пороге "стакана" нарисовался новый задержанный нарушитель, владелец того-самого "Комби" - уже немолодой рыжеватый мужик. Он прямо от дверей, кинул в майора свои документы, едва не попав тому в голову, сопроводив бросок истеричным: - Вы все, в фуражках своих - уроды! Вы только и сидите здесь, для того, чтобы деньги с простых граждан собирать! Уроды, говорю! На-те, вот - подавитесь!
Потеряв на несколько секунд дар речи, майор все-таки отреагировал на происходящее неожиданно и красиво: он нагнулся, собрал разбросанные по полу документы "бунтаря" и, повернувшись на стуле, швырнул их ему обратно в морду, добавив: - Сам подавись! От куда сам? - С Елабуги... - Вот и вали в свою Елабугу. Все равно, с таким подходом к жизни и людям - хер доедешь... Пошел вон.
Когда опешивший рыжий нерешительно, словно его подменили, свалил, майор, немного успокоившись, обратился уже ко мне: - Ну что, старлей, после таких уродов, тебя тоже, получается, отпускать надо. Ты вот что пойми: ксива твоя, если что, не дай Бог, случится - никому жизнь не спасет. Не пей, перед тем как за руль садиться. Хоть и банально звучит это... Оставалось человека только поблагодарить.
На обратном пути, мы, с соблюдением всех правил конспирации, передали гаишникам упаковку редкого тогда баночного пива.

А теперь, собственно, давайте перейдем непосредственно к психологии, точнее к ее составляющей, которая называется ролевыми играми. Ну, почти по Берну и Леви...)) Итак:

Во-первых, сразу отбросим временной фактор, ибо взаимоотношения между правоохранителями и прочим народом сложились не в 90-е годы прошлого века, и даже не во времена царских околоточных, а гораздо, гораздо раньше.

Итак, изначально имеем две роли: первая - "жертва", а вторая - "каратель". Обе они имеют поведенческие особенности, связанные с тем, ощущает ли себя ее носитель, в каждой конкретной ситуации, правым, или нет. При этом, будем исходить из того, что любой нормальный и адекватный человек, пусть и в глубине души, пусть только для самого себя, но всегда понимает - прав ли он на самом деле, или нет. Это понимание может разниться в зависимости от интеллекта человека, его воспитания, социума, который его окружает, но оно ОБЯЗАТЕЛЬНО должно присутствовать, ибо в противном случае, мы будем иметь индивида, вовсе не способного оценивать свои поступки, по которому плачет клиника. Начнем с "жертв", т.к. их - большинство.

"Жертва", считающая себя правой в конфликте с "карателем", просто обязана возмущаться и апеллировать к окружающим. Из серии: -"Менты поганые, козлы вонючие, забирают, граждане!". Но, точно-также, в подавляющем большинстве случаев, будет вести себя "жертва", понимающая, что "принимают" ее за дело. Такова уж особенность роли.
А вот дальше, оказавшись в отнюдь не виртуальной кутузке, "жертве" предстоит решать, как себя вести дальше. И тут-то внутреннее ощущение правоты-неправоты у большинства нивелируется, т.к. у лишенного свободы, как осознанной необходимости, человека доминирует лишь одно желание - эту свободу обрести вновь. Держатся лишь герои, которые всегда оказываются в меньшинстве, ибо если б их было большинство, то не существовало бы и само понятие героизма. Реальное большинство же, вполне закономерно, за свободу, готово практически на все - оговоры, унижения, предательство. И, ей-ей, не стоит всех за это огульно винить, это следует просто принять, как факт.

Роль "карателя", по отношению к "жертве", таким образом - является старшей. "Карателю" легче всего иметь дело с реально виноватой и раскаявшейся "жертвой", ведь самой большой "вкусняшкой" этой роли, является возможность не только собственно карать, но и миловать. Но, делать все это желательно с ПОНИМАНИЕМ СВОЕЙ ПРАВОТЫ, о которой мы говорили выше.
Именно это обстоятельство "высоко-художественно" описано в эпизодах 1 и 2. Серега Пенкин был реально виноват и реально же раскаялся в содеянном. Почему бы его, с чувством собственного не только величия, но и правоты - не отпустить? Ведь не убил же он никого, в конце-концов и не украл ничего. Так Серега обрел желанную свободу без последствий.
В случае-же с пожилым гаишником, рыжий владелец "Комби", вместе со мной, до-кучи, также избежал вполне заслуженного наказания, но совсем по другой причине. Рыжая "жертва" была явно виновата и майор понимал это. На самом деле, осознавала это и "жертва", но ушла в отказ и выбрала, в качестве защитной стратегии - нападение. Опять из серии - "менты поганые..." Но у рыжего НЕ БЫЛО ПОНИМАНИЯ СВОЕЙ ПРАВОТЫ. Он хоть и не раскаялся, но явно "сдулся" после нестандартного хода майора, у которого-то с этим, было все ОК. Майор вышел победителем из психологической стычки с хамом, при этом, в полной мере реализовав право своей роли миловать, да еще и попил вечером импортного пивка. Он его вполне заслужил, т.к. и психологическая задача у него была гораздо сложней, чем у его коллег из отделения "два-восемь".
А вот с людьми с пониманием-ощущением своей правоты (реальной, или мнимой), отказывающимися каяться, психологически, работать очень сложно. Как "карателям" облегчить себе задачу? При желании, достаточно просто - перевести "жертву" в более психологически удобную для себя категорию, читай - попросту спровоцировать.

А вот теперь давайте, господа-товарищи, вернемся в наши коронавирусные времена.

Что такое "режим повышенной готовности", в отличии от режима ЧС, не понимают толком никто - ни "жертвы", ни "каратели". И вот гуляет, по тем-же Патрикам, или еще где, человек с собакой, или без. Он не пьян и не буянит, но, якобы, нарушает какой-то карантин. При подъезде "воронка" и попытке его "узаконить" он испытывает полное ощущение своей правоты. А вот наряд "карателей" - нет. Они же, будем считать - нормальные люди. Ссылки " руководства на какие-то "повышенные режимы" и "самоизоляции" психологически им не помогают (не руководству же людей ломать), поскольку "жертва", при нормальном восприятии ситуации - действительно ничего не нарушает. Тут-то и начинается - слово за слово, дурой по лбу и вот уже гражданин посылает "карателей" нахер, желая им всего хорошего и обеспечивая тем комфортную психологическую обстановку для своего собственного задержания. Как говорится - что и требовалось доказать.

Зачем я написал все это? Ну, во-первых - дабы развлечь досужими россказнями почтенную коронавирусную публику, да и себя - любимого. А во-вторых - чтобы убедить "жертв" не поддаваться на провокации, а "карателей" - почаще прислушиваться к внутреннему ПОНИМАНИЮ СВОЕЙ ПРАВОТЫ и справедливости, или отсутствию такового. Не старайтесь играть, лишний раз, во все эти психологические поддавки, ибо погоны приходят и уходят, а вот народ, частью которого вы являетесь - вечен И помните, что роли имеют свойство меняться местами и никогда не угадаешь, в каком театре ты будешь служить завтра...