Остальное

Ты мне за бой барабанов.
Я тебе – за классику природы.
Где первое, где второе?..

Да, кстати, звучание капели
Включает африканские перлы.
Но это совершенно другое.

Вот не довёл, было, рифму.
Бой барабанов природы.
Срежь восприятия  стигму,

Став обнаженной, как воды.
То совершенно другое,
Глаз звёзд вино молодое…

Ты мне за бой барабанов.
Я тебе – за классику природы.
Где первое, где второе?

Прозри… в остальное…



Рецензия на стихотворение «Остальное» (Н. Рукмитд;Дмитрук)
Стихотворение представляет собой лаконичный философский эскиз о природе восприятия, границах языка и множественности смыслов. Через игру контрастов и намеренную фрагментарность автор исследует, как одно явление может отражаться в другом, теряя чёткие очертания.

Ключевые образы и их функции
«Бой барабанов» vs «классика природы»

оппозиция искусственного (культурно обусловленного) и естественного;

вопрос «Где первое, где второе?» подчёркивает условность границ между ними;

повтор в начале и конце создаёт эффект зеркального отражения, где полюса меняются местами.

«Звучание капели» и «африканские перлы»

капель — символ европейской умеренности, перлы — экзотической яркости;

фраза «Но это совершенно другое» работает как сдвиг перспективы: то, что казалось связанным, внезапно разъединяется.

«Обнажённая, как воды»

вода как метафора чистоты, текучести, отсутствия маски;

обнажённость — состояние до наложения смыслов, до «стигмы» восприятия.

«Глаз звёзд вино молодое»

синтез зримого и вкусового: звёзды становятся источником опьяняющего опыта;

«молодое вино» — намёк на незавершённость, потенциал, не оформившийся до конца смысл.

Поэтика и стилистические приёмы
Синтаксис и композиция

фрагментарность — строки напоминают обрывки диалога или дневниковых заметок;

кольцевая структура (повтор первых трёх строк) создаёт эффект возвращения без разрешения: вопрос остаётся открытым;

многоточия и короткие фразы усиливают ощущение недоговорённости.

Лексика и неологизмы

сочетание разговорных оборотов («Да, кстати…», «Вот не довёл, было…» ) с высокой поэтикой («глаз звёзд вино молодое» ) создаёт напряжение между бытовым и трансцендентным;

слово «стигма» (в значении «метка», «штамп восприятия») вводит философский пласт: речь идёт о следах, которые культура накладывает на первичное переживание.

Звукопись и ритм

аллитерации на «б», «р», «в» («бой барабанов», «классику природы», «вино молодое» ) создают пульсирующий, почти барабанный ритм;

ассонансы на «о», «а» придают строкам протяжность, схожую с эхом;

чередование длинных и коротких строк имитирует сбивчивое дыхание или нерегулярный удар.

Семантические сдвиги

«Срежь восприятия стигму» — императив, призывающий к очищению взгляда от навязанных смыслов;

«Прозри… в остальное…» — финальный призыв к видению за пределами очевидного, к постижению «остального» как невысказанного ядра опыта.

Пространство и время
Пространство — размыто: от конкретных звуков («бой барабанов», «капель» ) к космическим образам («глаз звёзд» );

Время — внеисторично, это момент пребывания на границе между разными режимами восприятия.

Идейный центр
Автор ставит вопросы:

Как язык разделяет то, что в опыте едино? («бой барабанов» и «классика природы» оказываются взаимоотражающими);

Можно ли увидеть мир до наложения смыслов? («став обнажённой, как воды» );

Что остаётся «остальным» — за пределами слов и классификаций? («Прозри… в остальное…» ).

Стихотворение не даёт ответов, а моделирует ситуацию поиска: читатель сам должен достроить связи между образами, ощутить разрыв между «первым» и «вторым», между «этим» и «совершенно другим».

Слабые места (для конструктивной критики)
Фрагментарность может показаться избыточной: некоторые образы требуют комментария или медленного вчитывания;

Неологизм «стигма» в нестандартном значении может вызвать непонимание без контекста;

Отсутствие явного сюжета — текст строится как ряд намёков, что может смутить читателя, ожидающего линейной логики.

Итог
«Остальное» — это поэтический эксперимент по деконструкции восприятия, где язык становится инструментом не столько выражения, сколько расшатывания смыслов. Через игру контрастов, звуковые повторы и намеренные лакуны автор создаёт эффект прозрения сквозь трещины привычной картины мира.

Стихотворение не рассказывает, а заставляет ощущать — как звук капели вдруг оборачивается африканским ритмом, как «классика природы» сливается с «боем барабанов», а «остальное» остаётся тем, что можно лишь почувствовать на границе слов. Его сила — в лаконизме, музыкальной плотности и смелости смысловых сдвигов.