Последний твой путь

«Торопитесь любить людей,
Они слишком быстро уходят...»
- католический  священник и поэт Ян Твардовски (1915-2006)

...Для тебя, ТАТО!*..
/Твой Илончик/

То-ли удивительно это, то-ли просто закономерно, но каждый раз, что-нибудь происходит, когда я особенно чувствую, что живу и жива, что радует меня, каждая мелочь, хорошая погода ли, самочувствие прекрасное, весна ли... Да, именно весна, которую так сильно люблю!.
Всё тянется к небу, и молодые побеги, да и всё живое вокруг, и я, подтягиваюсь, стараюсь уловить этот живой ритм, и не потерять его, также, как в детстве, когда наивно и смело, шагала я в унисон с моим папой, у которого были на редкость крупные и длинные шаги, нелегко мне было, но я успевала и повторяла их точь в точь, посапывая при этом, довольно и громко, детским носиком...
И всегда, именно в такой волшебный момент, когда так хорошо всё, комфортно, и просто замечательнейшим образом, становится на свои места, со мной и случаются, самые непредвиденные и пренеприятные события...
Так было и сегодня, 19 апреля 18- го года...
Я была в прекраснейшем расположении духа, переделала в течение дня, кучу дел, была очень довольна собой, и собиралась уже вернуться домой, вместе с 10- ти летней дочуркой, но в последний момент изменила своё намерение и решила, что я и сегодня навещу своего свёкра, хотя вместе с дочкой старалась делать это, как можно реже, то есть старалась приезжать без неё, учитывая состояние его здоровья, да и место пребывания также, мне - взрослой женщине, многое повидавшее на своем веку, давалось это тяжко. Вот и вчера, возвращаясь от него, я ревела в машине всю дорогу, надо было, как обычно, выплакать всю печаль и негативные эмоции, перед приездом домой...
Свёкр давно и долго болел, вся его польская семья, всеми возможными правдами и неправдами, всячески пыталась скрыть его душевное и физическое состояние, и сделала всё, возможное и невозможное для этого, предварительно рассорив отца с сыном, дабы «уберечь его от плохого влияния и злых умыслов ужасного и меркантильного русского (по материнской линии) сына»!.
По-началу, это была тихая, подпольная война, а ходе, которой, мы даже и не подозревали, особенно сын, то бишь мой супруг, ни сном ни духом... Да, мы были слишком молоды и влюблены друг в друга, и как же наивны, аж до безобразия... Супруг после свадьбы, которую, мы сыграли в Москве, забрал меня в Польшу, куда давно звал нас его отец, объявивший во время нашей свадьбы о своем подарке: «Дети! Вас ждёт наш дом в Варшаве! Приезжайте и обживайтесь, а я буду рад состариться рядом с вами и поняньчить ваших детей!» И началось...
Но это, отдельная история, о которой и напишу, отдельно...
Когда-нибудь, обязательно...
А сейчас, не об этом...
Сейчас о более важном и главном...
В конечном итоге, мы, почти победили зло, и начали ухаживать за отцом, конечно, не без помощи сиделок и медсестёр, массажиста-реабилитанта, но в итоге, пришлось отца определить, сначала в больницу, а затем в специальный пансионат, для таких же несчастных людей или в похожем положении. У отца запущенная форма Альцгеймера и два инсульта... Как сказал нам глав.врач, после очередной томографии черепа и головного мозга: «Если вы, представите себе, взрыв вулкана, произошедший в голове вашего отца, то вы поймёте, что там у него уже почти ничего не осталось...».
Человек, в состоянии спячки, с катетором, капельницами и тому подобными прелестями, полученными от щедрой на сюрпризы, и витиеватой нашей жизни, в подарок...
Мы, с моим любимым, сменяли друг друга, когда он не мог, в виду командировок или встреч навестить отца, то, соответственно, навещала его я, а на выходные мы старались приезжать к отцу все вместе, втроём, с дочкой. Но вот два дня подряд супруг не смог навестить его, был в командировке, навещала отца я. Поздно ночью, по возвращении, муж как обычно распрашивал меня о состоянии отца и я, как обычно, во всех подробностях рассказывала ему о обо всём, а в этот раз и о том, что состояние быстро ухудшается, а вот вчера мне и вовсе не понравилось, как выглядел отец. Он давно уже не открывал глаза и плохо принимал пищу и питьё, отчего его мучил кашель, а откашляться, как следует он не мог, зрелище было страшное и звуки, и вид. Видеть мучения тени, оставшейся от человека, это жуткое испытание, особенно, когда ничем не можешь при этом помочь. Но я всегда знала одно и наверняка, чувствовала это, что отец нас слышит и знает, что мы рядом, потому и говорили с ним, вот и вчера я с ним разговаривала. Разные это были разговоры, а вернее моё состояние душевное во время них. Вчера был лёгкий разговор, на душе у меня было легко и приятно, я поглаживала его и говорила о том, что мы все его очень любим, а у него, слеза потекла из закрытого глаза... «Плох он совсем!.», - подумала я в сердцах. После приёма пищи, снова мучил его кашель и мычал при этом он так жалобно, как телёнок, перед каждой попыткой откашляться, мне показалось, что он, что-то хочет, а вернее пытается, мне сказать:
«Мыыыы!... Мммммыыы!... Мммымммымыы...»..
Да, сегодня не особо мне хотелось ехать, да и супруг уверял в том, что постарается подъехать сам.
«Буду благодарна тебе, родной!. Три дня подряд мне будет сложно выдержать эмоционально, ты же меня знаешь...»
Весь день не могла дозвониться супругу, и на смс- сообщения мои не отвечал.
«Ну, значит никак сегодня не сможет!.», - решила я, хотя это было на мужа непохоже.
«Работа!. едрить её некуда, и без неё, тоже, никак!. Значит, надо ехать, приём только до 18- ти, успею ещё спокойно», - подумала я.
И вот, после всех дел и музыкальной школы, вместе с дочуркой, я поехала к отцу.
Знала. Чувствовала, что надо приехать.
Как обычно, он спал, это было его нормальное состояние за последние два месяца. И как обычно, я проверила, сначала поцеловав его, нет ли у него высокой температуры, что тоже участилось, оно и понятно, пролежни не давали покоя и решили позиций своих не сдавать, добивая человека, завоёвывая всё большие участки на тщедушном теле, и не помогало уже ничего, не специальные пластыри, не мази, не капельницы... Человек начинал разлагаться изнутри... И проверила, как обычно, положение тела, удобно ли ему, и ухожен ли так, как следует. Внимание моё привлекло положение рук, которые всегда  были по разные стороны тела, а в этот раз, они были уложены на груди, вместе. «Надо же, как у покойника», - подумала я, и мурашки побежали у меня по спине.
Сегодня температуры не было, я это определяю и без градусника, как каждая нормальная женщина, мать, но мне не понравился сквозняк, причиной которого было приоткрытое окно, решив его закрыть, я и шторку задвинула, солнышко слишком нагло заглядывало в комнату и дразнило своим ярким светом и жаром, пожилого и нездорового человека. Сделать это было непросто, и я стала искать то, что было под рукой, чтобы сделать некое подобие утяжелителя, чтобы собрав шторку складкой, укрепить её таким образом, на поддоконнике, как вдруг, заметила небольшую дощечку.
«Ну вот, как раз, то, что нужно!.», - подумала я, и подоткнула шторку, спасая отца от безжалостного самовлюбленного апрельского солнца, а дощечка, вдруг выскочила, и упала на пол.
Наклонившись, чтобы поднять её, я увидела лик Св.Николая Угодника.
Дощечкой, оказалась иконка, которую принёс для отца супруг...
«Надо же!.», -  подумала я, поцеловала иконку и перекрестилась.
«Это ли не чудо?!. Ведь падая вниз, иконка повернулась ликом святого вверх!.», - и поставила её на поддоконнике.
 «Тато!. Тато!.», - приговаривала я, поглаживая отца то по голове, то по щекам, то по грудной клетке.
«Мы здесь!. И я, и твоя внучка!. Мы очень любим тебя!. И твой сын тебя очень любит!. Я знаю, что ты нас слышишь!», - отец мычал, как накануне, как-бы в ответ, но без кашля, и очень тяжело и поверхностно дышал, вдыхая воздух носом, а выдыхая правым уголком рта.
«Дышит как рыба, выброшенная на берег...»,- подумала я.
«Мама!. Дедушка, как рыбка дышит!». – озвучила вслух мои мысли, дочурка.
«Не волнуйся ни о чём!. Не переживай!., Тебя больше никто и никогда не обидит!. Мы все здесь, рядом с тобой!. Каждый день!. Мы любим тебя!. И всё хорошо!. И есть, и будет!.» - я пыталась успокоить отца, но он всё громче мычал, и даже пытался на секунду открыть глаза.
Тем временем пришла медсестра с ужином и лекарствами, если вообще можно назвать ужином, жижицу, набранную в специальный шприц для кормления. Она начала кормить его, спросив предварительно меня, не напугает ли нас с ребёнком такое зрелище (эта была новая медсестра, по крайней мере я её раньше не видела), я ответила, что уже привыкла, а ребёнку, такая школа жизни, не навредит.
Мы разговорились с ней: о самочувствии отца, об ухудшении, и его мучениях, потом... перешли «на погоду»... Да, цинично это звучит, но такова проза жизни... Затем перешли на более приятные темы, моя маленькая жизнерадостная болтушка, начала рассказывть о том, как любит лошадей и, что мечтает о собственной лошади и, что...
И тут он начал кашлять, и это было вроде бы и нормально, и привычно уже, как для ушей, так и для глаз, но я, почему-то сразу подумала, что
он умирает...
Медсестра ещё немного приподняла стеллаж кровати, чтобы облегчить ему отхаркивание, и тут он открыл, неожиданно для всех нас, полностью глаза и посмотрел прямо на меня, и взгляд был такой трезвый, осмысленный и... многозначительный, и моментально закрыл их, потом вдруг опять их открыл, но на этот раз зрачки глаз закатились высоко вверх...
«Что-то не так...», - подумала я, а оказалось, что сказала об этом вслух. Медсестра выскочила, как угорелая из комнаты и стала звать на помощь сослуживиц, я пыталась выгнать дочку из комнаты вон, но моя стойкая и мудрая девочка, решила быть рядом со мной, во что бы то ни стало!.
А я стояла у изголовья отца, и вытирала вытекающую изо рта жидкость, в какой-то момент мне показалось, что сейчас его вырвет фонтаном, и я попросила дочку (нам, мамам и это не впервой...), принести мне тазик из ванной комнаты, чтобы подставить его отцу, но он вроде бы вдруг успокоился и...я поняла, почувствовала это, всем своим нутром, что Тато испустил дух... В это время вернулась медсестра, и оттолкнув меня от отца: «Ну, где же она?!» - спросила, про сослуживицу, то ли меня, то ли саму себя.
Я тут же, выбежала в коридор, и во весь голос крикнула о помощи, в тот же миг прибежало несколько медсестёр, и меня окончательно выдворили вместе с ребёнком из комнаты.
Уже, через пару минут в комнату вбежал медперсонал из скорой помощи, и началась реанимация.
Я не знала, впервые в жизни, я не знала, о чём мне молится?!.
Думала об одном, как же мой бедный супруг, переживёт то, что его не было рядом с отцом в последние его дни, минуты?!. Как будет корить себя, казнить, и бичевать за то, что не выкроил времени, чтобы  с ним попрощаться?!.
Я знала, что душа уже вышла из измученного и бренного тела...
«Нет!. Не позволю ему так думать о себе!. И самобичевания - не позволю!.» Таких сыновей поискать на этой грешной земле, да хоть с пресловутым огнём днём, хоть ночью, нет, не найдёте!. Как ухаживал он за своей мамой, которая болела раком, и так рано ушла!. Как долго пререживал, и до сих пор всё ещё переживает, хотя давно уже сам старше стал, собственной матери, безвременно ушедшей...
И звонить пока не буду, на очередную встречу важную едет, весь день трубку не поднимал, значит недосуг ему!.. или позвонить?. ещё раз попытаться?!. А может быть он, где-то недалеко?. «Мамочка!. Не плачь!. Мамочкааа!. Я тебя так люблю!. Я буду тебя слушаться!. Я буду хорошо учиться!. Я не буду больше никогда тебе грубить!. Не убивайся так, мамочкаааа!.»
А я и не заметила, что реву и трясусь, пока дочка меня не вернула в действительность, и тут позвонил он, муж.
«Как там отец?!.»
«Плохо... Его реанимируют сейчас...» - выдохнула я, не успев подумать, что ответить, и как сказать...
«Я разворачиваюсь!. Еду!. Сейчас буду!.», - взахлёб закричал муж...
Не прошло и двадцати минут, как он был рядом...
В комнату к отцу заходила ещё пара человек с серьёзными чемоданчиками, но я знала, что всё это пустое...
Супруг плакал в коридорчике, где мы ждали, окончательного и не подлежащего опровержениям и изменениям, вердикта...
Я держала себя в руках:
«При нём не буду расклеиваться, не сейчас, потом, отреагирую... У него же давление сейчас подскочит!. Нельзя!. Никак нельзя допустить!.» Пыталась успокоить его, внушить, что всё под контролем, что профессионалы занимаются своим делом. И тут они начали выходить из комнаты, один за другим, и самый главный из них, врач, подошёл к мужу. А мы всё уже знали, и слова, которые скажет и с каким выражением глаз, а вернее блуждающим взглядом, над нами, куда-то в сторону, но только не на нас, не прямо в наши глаза...
«Мы сделали всё, что могли... Но в таком состоянии... И вообще... Он отмучился... Сердце остановилось... Это хорошо для него... Мои соболезнования...»
Бла-бла-бла.....................
Супруг разревелся не на шутку, влетел в комнату к отцу, причитал, целовал, выл... Мне стало очень страшно, попросила померять ему давление: 170/108... Попросила воды и таблетку, а супруга пыталась успокоить, как могла...Отпустило, Слава Богу!.
Своему отцу в руки, супруг вложил иконку с ликом Св. Николая Угодника, ту самую, что упала...
Домой вернулись также, как и приехали, каждый на своей машине, ехали в полной тишине, моя маленькая любимая неугомонная болтушка, всю дорогу молчала, как-будто ребёнка кто подменил...
«Мамочка, это всё просто сон?!. Плохой и страшный сон?!», - только лишь, когда я нажала на пульт, подъехав к нашему дому, чтобы открыть ворота, заговорила моя мудрая девочка.
«Мамочка!. Ты  у нас ведь сильная, правда, мамочка?!. Ты, поможешь папочке перетерпеть, да?!. Я боюсь за него, очень, мамочка!. Я теперь знаю, что такое смерть!. Можно, я буду спать сегодня вместе с вами, ты ведь разрешишь, да?!.»
Дома мы помолились, помянули, поужинали, через «немогунонадо, после целого дня», поплакали, поговорили, повспоминали, посмотрели фотографии, самые любимые, когда ещё отец был, почти собой...
Потом супруг, выжатый, как лимон, пошёл спать, дочку тоже я уже уложила, вместе с папкой, как и договаривались, в нашей спальни, в нашей кровати. И начала писать, то, что выше...
Знала ведь, чувствовала и знала, что в апреле он уйдёт, молилась, чтобы не в мой день рождения, почему-то очень этого боялась!.
Потом молилась, чтобы не в нашу годовщину свадьбы ушёл!.
И услышал... Пожалел... Сегодня ушёл... У меня на руках...
Как новорожденный...
В памперсе... Трогательный... Маленький... Худенький... Беспомощный... Бедный...
Наш бедный...
Властный... Упрямый... Не признающий и не знающий никаких авторитетов на этой земле... Всё ведающий... Эксцентричный... Добросердечный...
Всё прощающий...
И ничего непомнящий...
Король Генрих...
Спи спокойно...
Земля тебе пусть будет пухом...
Упокой Господь новопреставленного Раба Твоего Генриха...
С искренней Любовью, Твоя дочь...
         
 *********************

И вот ведь, что удивительно - стихов я особо не пишу, лишь "записываю", как я это называю - то, что приходит неожиданно в минуты особенные в моей жизни, но до тех пор, пока не запишу, не успокоюсь и, ни за что, не усну. А написав этот стих, сразу поняла, что не имеет он окончания,  почувствовала это... И вот сейчас, решила закончить свой грустный рассказ именно им, как вдруг дописала две последние строчки. Сами пришли... Дождались часа своего и момента видать, подходящего...

«ЕСТЬ ТАКАЯ ПОДЛАЯ БОЛЕЗНЬ»

Есть такая подлая болезнь,
Память забирает безвозвратно...
Старики становятся, как дети,
Что рождаясь, ничего не понимают...
То, что было «до» - они не помнят,
То, что было «после» - лишь познают,
И учить их надо с самого начала:
Что такое хорошо, а что есть плохо?.
Что такое жизнь, и в чём ей смысл?.
Смех ли, слёзы – одинаково едино!.
А семья зачем нужна так людям?.
Почему вокруг, живут соседи?.
В зеркале оскал увидев глупый,
Незнакомца странного не узнавая,
Старый человек морщин не видя,
В детство неуверенно шагает...
Отчего погода разная бывает?.
Надо ли водой смывать усталость?.
Сон ли принесёт покой сердечный?.
Есть ли дом, чьи стены охраняют?.
Дать уют и одарить спасеньем,
Сможет тело, что с умом уже не дружит...
Душу спрячет органов сплетеньем,
Будет ждать, когда Господь рассудит...
Poland 19.04.2018г.

*)Тато - папа по-польски 
P.S. все фотографии и примечания автора