Луна и Фонарь

   Был поздний вечер. Почти ночь. Дом затих: все уже спали. И родители Саши тоже. А ей не спалось. Саша уселась на подоконник, обхватив колени руками (так удобнее) и принялась любоваться своими друзьями: Голубой Луной и Желтым Фонарем.

   Капризная Луна появлялась на темном небе не каждый вечер. А вот Желтый Фонарь светил в Сашино окошко в любую погоду, ни разу не поленившись зажечь свои лучи в положенное время. Поэтому Саша в первую очередь поздоровалась с ним.
- Добрый вечер, дорогой Фонарь! Хорошо отдохнули за день?
В ответ Желтый Фонарь несколько раз ярко подмигнул: – Спасибо, все отлично!

- Добрый вечер, Голубая Луна! Вы сегодня замечательно выглядите!
Луна улыбнулась Саше своей загадочной улыбкой (она всегда улыбалась так, будто знала какую-то тайну). Таинственность делала Луну похожей на волшебницу, и Саша  робела, когда с ней разговаривала: вдруг волшебница рассердится на приставание? Но Саша ведь не пристает, а просто разговаривает по душам: разве это может быть неприятно?..

   Как здорово, что сегодня и Луна, и Фонарь будут ее собеседниками! Иногда Луне не до Саши - прячется от неё за тучами. А сегодня не прячется - заглядывает в окно приветливо. Вот и чудесно: так много новостей накопилось! Во-первых, Саша научилась читать, и родители подарили ей новую книжку сказок. Волшебных! С распрекрасными картинками! "Чудо под зонтиком" называется книжка…
   Во-вторых, Муся родила двух котеночков. Они еще такие маленькие! Муся их от всех оберегает - даже Сашу близко не подпускает. Скорей бы они подросли: вот будет весело!..
   А в-третьих, это пока секрет, но друзьям-то можно рассказать…

   Не успела Саша рассказать: Луна исчезла. Не интересны, видно, ей Сашины секреты.
- Что ж, расскажу все Желтому Фонарю, – вздохнула девочка, – уж он-то от меня не спрячется на самом интересном месте…

   Фонарь, действительно, спрятаться не мог - оказывается, он мог... погаснуть. На глазах у Саши его яркий желтый свет начал тускнеть, тускнеть – и пропал. Вот беда!
- Что с Вами случилось, дорогой Фонарь?! – встревожилась девочка, пугаясь обступившей ее огромной ночной черноты. – Вы не хотите слушать мою болтовню, да? Хорошо, я не буду болтать, только зажгитесь снова, пожалуйста!

   Фонарь не зажегся: слабо мигнул, как-будто прощаясь – и все.
- Друзья называется! – обиделась Саша. Если Вам некогда светить – извинились хотя бы. А то исчезли – и все. Невоспитанные вы, вот что… Не буду с вами дружить…
  Саша наощупь отправилась спать (светильник зажигать не хотелось: с ним говорить не интересно, а засыпать трудно).


   Ах, если бы девочка знала, что произошло – она ни за что не обиделась бы на своих друзей!..
Оказывается, Желтый Фонарь давно и безнадежно был влюблен. Не в Сашу. В кого? Конечно, в лучезарную Луну: разве можно в неё не влюбиться?!
Целыми днями Фонарь мечтал: наступит вечер – и он наконец-то увидит ее прекрасное лицо. Увидит – и ночь наполнится счастьем: неземным светом наполнится! Едва только начинало темнеть - Фонарь с замирающим сердцем смотрел в небо: сейчас, сейчас она появится, озарив весь мир… Скорей бы!..

   Увы, Луна появлялась не всегда. В те – безлунные – ночи грустный Фонарь хотел только одного: скорей бы наступило завтра. Может быть, завтра ему посчастливится... Подружиться с Прекрасной Луной бедняга даже во сне не надеялся – не то, что наяву. Кто он? Обыкновенный Уличный Фонарь, каких в каждом городе, на каждой улице множество. А кто она? Единственная! Прекраснейшая! Неземная! Сказочная!..
   Зато когда Голубая Луна показывалась на темном небе – Фонарь просто сиял от счастья: он Её видит! Вот и сегодня, едва увидев красавицу Луну, Фонарь вспыхнул от восторга: - Царица Ночи!!!


   Голубую Луну этот Желтый Фонарь раздражал ужасно: дерзкий и самоуверенный. Зазнайка. Всякий раз, стоило ей появиться, он прямо полыхать начинал: смотри, Луна, я и без тебя отлично справляюсь! Мои желтые лучи ничуть не хуже твоих голубых!
  Вот опять: нахальный Фонарь аж заискрился весь, едва её увидел. Так и представилось, как он кричит на всю улицу: - Я свечу ярче всех!!!
- Электрический выскочка, – рассердилась Луна, хмуро прячась за тучу, – видеть его не хочу! Фу!..

- Как же я безобразен, – подумал бедный Фонарь, с отчаяньем глядя на скрывающуюся от него Луну, – на меня даже смотреть противно – вот я какое ничтожество! Уж лучше умереть, чем жить таким уродцем…
И он стал гаснуть: зачем ему жизнь? Луна не хочет его видеть - что ж, он не будет ей досаждать…


   А Луна за тучей злилась:  - Дай волю этим модным электрическим нахалам – так они и звезды постараются затмить! Никакой скромности, никакого уважения к старшим!.. Ну, сколько домов без меня может осветить этот зазнайка?! Один? Два? Пять?
Луна одним глазком сердито выглянула из-за тучи: самое большее, на что этот Фонарь способен – осветить пол-улицы!..

   Улица была темна. Ни огонечка. Ни лучика света.
   Как?! Фонарь бессовестно погас, оставив свою службу?! Ему все равно, что поздние прохожие могут заблудиться в непроглядной тьме?!
- Придется, видимо, поговорить серьезно! – решила Луна, выбираясь из-за тучи и спускаясь вниз, с неба – на землю: нужно бездельника призвать к порядку и научить думать не только о себе.

   Но чем ниже она спускалась, тем меньше злости в ней оставалось и тем тревожнее ей становилось: Фонарь выглядел ужасно. Меньше всего он походил на самоуверенного модника - он выглядел почерневшим от боли трудягой, а не зазнайкой…
- Не случилось ли беды? – забеспокоилась не на шутку встревоженная Луна, – не сгорел ли он на работе?! Он – этот Жёлтый Фонарь – всегда так ярко пылал: ярче всех других фонарей…

   Она заглянула в лицо погасшему бедняге: не лицо, а неживая тусклая маска. Ни лучика тепла, ни лучика света. Только в глубине прикрытых темными веками глаз слабо, еле-еле, мерцают желтые искорки.
- Что с Вами, юноша? Вы больны? – волнуясь, спросила Луна. – Хотите, я одолжу Вам свои лучи? До рассвета они Вам помогут, а утром вызовете врача. Вы меня слышите?!

   Умирающий Фонарь услышал.
- Какой прекрасный сон, - подумал он, – Божественная Луна предлагает мне свои божественные лучи! Вот бы не просыпаться…
- Ну же, - заметила Луна печальную улыбку, скользнувшую по губам страдальца, - откройте свои глаза! Сделайте над собой усилие: я хочу Вам помочь…

Фонарь чувствовал себя самым счастливым Фонарем на свете: Луна ему друг!
- Может быть, и в настоящем, а не приснившемся, мире она сейчас светит?! Ах, он должен увидеть ее в последний раз!!!
И Желтый Фонарь приоткрыл свои глаза…

   Чудо: божественная Голубая Луна склонилась над ним, волнуясь и тревожась!
- Так Вы не презираете меня? – прошептал оживающий Фонарь, - Вам не противно смотреть на мое уродство?
- Уродство? – растерялась Луна. – Глупости какие! (Попробуй пойми этих новых светочей: то - сверкают, модничая;  то - гаснут из-за ерунды…) Вы – очень симпатичный Фонарь… И светите мило… для улицы…

- Правда?! – обрадовался Фонарь (он даже осмелился улыбнуться). – И Вам, Божественной, не неприятно со мной – земным светильником – разговаривать?!
- Еще одна глупость! – удивилась Луна. – Я очень люблю все земное: и реки, и леса, и деревеньки, и города с фонарями…
- Какое счастье! Вы вернули мне жизнь!!! – засверкал  Фонарь благодарно (он готов был теперь сиять изо всех своих сил: сама Луна его похвалила!).

- Знаете что, юноша: а давайте–ка подружимся с Вами. Хоть мы и разные, но делаем–то одно дело, верно? Светим мы…
- Ох!!! - у Фонаря даже голова закружилась: такое удивительное предложение ему обожаемая Луна сделала.
- Я постараюсь быть самым лучшим Вашим другом!!!- произнес он взволнованно, - я для Вас готов даже днем светить!!!
- Ну, днем-то ни к чему – снисходительно улыбнулась ему довольная собой Луна (дружить лучше, чем ссориться!), - а вот ночью, пожалуйста, больше не гасните...

   Вот так и началась дружба Голубой Луны и Желтого Фонаря. Все поздние прохожие искренне радовались этой дружбе. Если Луна не могла почему-то появиться в ночном небе – Фонарь старался за двоих. А если вдруг Фонарь расхворается (фонари тоже болеют иногда) – Луна разгоняла темноту и за себя, и за него.

   Но больше всех этой верной дружбе радовалась девочка Саша: сгущающаяся темнота не пугала ее больше ни капельки. Ведь рядом всегда был кто нибудь, кто делал эту темноту удивительной: таинственной, волшебной, сказочно–красивой, а не зловещей.