Колобок. Другая история

Глава 1

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были Дед Пекарь да Бабка Стряпуха. Всю жизнь пекли они хлеб народу. Дело это было доходное да привычное — из стряпчей династии оба оказались. Жили весело, работали с песнями. Горя не знали, добра наживали.
И всё было у них хорошо: дом заграничный — финский, двухэтажный, да сад с заморскими растениями, да зверьё диковинное, купцами из далёких земель привезённое, да погреб двухуровневый с бильярдом да со столом зелёного сукна и библиотекой, да повозка резной слоновой кости, да дюжина лошадей — рысаков да мустангов разных.
Бабка по воскресеньям доставала из золочёного сундука свой наряд парчовый либо атласный и сидела весь день в кресле-качалке под персиковым деревом, роман французский читая да кофею прихлёбывая из фарфору. А Дед гостей принимал в покерной либо в бильярдной, да с вискариком, да с сигарами кубинскими. Хозяин он был тороватый, не жалел добра своего, честным трудом нажитого. Да и гости ему тем же платили: кто шиншилку подарит, чтобы Бабка резвилась, кто наличник новый сладит со скидкой по себестоимости, а кто и новый роман из самого Парижу привезёт.
Жизнь хороша, да быстротечна. Пришло время, и Бабка заметила, что не всё приобрели они с Дедом:
— Вот хороший ты у меня мужик, Дед, да что ж ты мне детку-то не состряпал?
— Об чём разговор! Айда состряпаем детку. Делов-то!
— Сдурел ты, старый, что ли? Годы наши какие! Ставь лучше тесто, Никитишна каравай на именины заказала.
Вот месит Дед тесто, а сам рассуждает:
— Обычным способом, оно, конечно, уже не получится. А если нам детку эту из теста слепить?
— Это как же из теста-то? — удивилась Бабка. — Ну, озорник ты, право, мон шер ами.
— А что? — не унимался Дед. — Лепить-то мы мастера. Всю жизнь этим занимаемся. Тут главное, пропорции правильно рассчитать да с температурой не ошибиться. Изделие-то деликатное. Ну, решайся, ма бьян ами. Ты же та ещё авантюристка!
— А давай! — решилась Бабка. — Вот только с заказом покончим.
Долго шёл процесс. Отбирали самые свежие продукты по всей округе. Даже в город гоняли за ванилью и корицей. Затем рассчитывали пропорции. Вымеряли температуру и время. Месили тесто, ставили на ночь в тёплое место да следили за ним по очереди, чтобы не сбежало. А поутру слепили детку и в печь поставили.
От бессонной ночи да сладкого запаха разморило Бабку. Села она в кресло да шиншилку свою гладит. А глаза слипаются, и чудится ей, что зовёт её кто-то тихохонько: «Ма-а-амка, ма-а-амка». Вздрогнула она, глаза открыла и поняла, что детка наружу просится.
— Дед, кажись, пора.
Дед с лавки подскочил, тоже задремал чуток, да как закричит:
— Так вынимай поскорее!
— А чего это я?
— Ну, ты ж вроде как баба.
Бабка руки вымыла с жасминовым мылом да кружевное полотенце на стол постелила. Взяла ухват да и вынула детку из печи. Сразу его на полотенце ухнула, да как глянула на него, так сердце её и зашлось:
— Батюшки! Да тут одна голова! Что ж ты, изверг, дитя суродовал?!
— Да, — почесал в затылке Дед, — кажись, туловище отвалилось…
— Горе-то какое! — причитает Бабка. — Бедное ты моё дитятко! Как же тебе жить без тела-а-а!
А детка вдруг по-взрослому так молвит:
— Чего ты, мамка, воешь? Живой я, здоровый. А туловища мне и не надо. Знаю я ваши туловища — то руки болят, то ноги, то спину ломит. Я и с одной головой прекрасно проживу.
— А как же ты ходить-то будешь, сокол мой ненаглядный, — утирая слёзы, промолвила Бабка.
— Да на голове кататься буду, — воскликнула детка и, спрыгнув со стола на лавку, с лавки на пол, покатилась по дому финскому, запасы немереные изучать.
— А ты мальчик али девочка?
— Я-то? Хм… Да какая разница.
— Как же мы его назовем, — обратился Дед к своей жене.
— Да хоть горшком назовите, только в печь больше не ставьте.
— Да это ж Колобок, — сказала Бабка. — Так и назовём.
— Класс! — воскликнул Колобок. — Теперь у меня есть всё для жизни — голова и имя. Можно и в дорогу отправляться. Прощай, моя мамка, прощай, мой батька, не поминайте лихом.
— Да куда ж ты, Колобок? — хором вскричали Дед да Баба. — Мы тебя только выродили, ты ещё маленький, жизни не знаешь.
— Ну, кой-чего я уже знаю. Авось, не пропаду. Да и не маленький я. Это обычные дети медленно растут, я же на дрожжах. Не могу я на всём готовом сидеть тут, сам должен чего-то в этой жизни достичь. Прокачусь по миру. Повидаю новые земли, авось, женюсь…
— Хлопец, значит, — прошептал Дед, — ну, о’кей.
— Не ходи сынок-Колобок, — запричитала Бабка. — Останься в родительском доме.
— Не могу, мать. Инстинкт зовёт. Я же закисну тут с вами да зачерствею. А мне надо свой потенциал развивать да пользу людям приносить.
— Авось, не зачерствеешь, — говорит Дед, — уж масла-то я не пожалел на тебя, хорошо сдобрил.
— Вот за масло спасибо, батя. Это ж я теперь к любой булочке посвататься смогу — хоть с изюмом, хоть с маком, а хоть бы и с марципаном.
— Вот и вырос наш Колобок, — вздохнула Бабка. — Отправляйся в дорогу да жену привези. Хочется уже внучат понянчить.
Выскочил за двери дома Колобок да и покатился через сад заморский к выходу. Там за калиткой ждала его новая жизнь — неизведанная да полная приключений.

Глава 2

Дорога от отчего дома в новую жизнь лежала через лес.
Катится Колобок по тропинке, всё вокруг примечает: вот пеночка поёт, а вот сверчки стрекочут. Мир такой замечательный да неисследованный!
Вдруг откуда ни возьмись выскочил на него диковинный зверь с длинными ушами. Такого в родительском дворе Колобок не видывал.
— Колобок, Колобок, а я тебя съем.
— А ты кто?
— Я — Заяц!
— Не глупи, Заяц. Я ещё горячий, у тебя живот сведёт, и загнёшься ты, не дожив до Пасхи.
Заяц глаза косые вытаращил, никогда прежде не слышал он такой дерзости от молодого поколения. А Колобок дальше покатился.
И так ему радостно стало, что решил он песенку сочинить.
— Я Колобок, я Колобок,
Мой батя — мастер-хлебопёк.
А мамка — лучшая стряпуха,
Но на неё была проруха:
Слепила голову без тела,
Хотя старалась, как умела.
От жизни скучной я убёг,
Ведь я отважный Колобок!
— О! А это что за урод! — вдруг услышал Колобок.
— Я-то Колобок, а ты что за страшное чудовище? Цвет у тебя серый, неблагородный, изящества ноль, манеры ни к чёрту, а зубы и голос выдают агрессивную натуру.
— Чё?! — опешил волк.
А Колобок дальше покатился:
— Во дурак, вроде большенький уже, а всё гоп-стопом промышляет. Вот как в этом краю оставаться?
Катится Колобок по тропинке, песенку свою дальше сочиняет:
— Я Колобок, я Колобок,
Бандитам просто невдомёк,
Нельзя со мною им тягаться,
Ведь можно просто надорваться.
Я и умён, я и силён,
Ведь на сметане я мешён.
— О! Хлеб катится! — вдруг услышал Колобок. — Да какой ароматный, кажется, с корицей.
Колобок остановился и с любопытством стал разглядывать огромного, мощного зверя. Инстинкт самосохранения подсказал, что надо катить батоны как можно быстрее. Он хоть и отважный, но не сумасшедший. И поэтому, прежде чем большой зверь успел что-то предпринять, Колобок рванул так быстро, как сам от себя не ожидал.
Через километр остановился отдышаться. Он родился всего пару часов назад, а сколько уже событий с ним произошло. То ли ещё будет! Жизнь длинная, надо прожить её достойно, набраться впечатлений, знаний, опыта, а потом максимально выдать все свои таланты и осчастливить человечество, ну или хотя бы одну маленькую булочку.
Вот так, в мечтах о грядущем счастье, не спеша, катился Колобок вперёд. Лес и не думал кончаться. Надо быть осторожнее, наверняка, это не все опасности на сегодня.
— Я Колобок, я Колобок,
Румяный бок, румяный бок.
Задумал подвиг совершить,
Красавицу освободить.
А чтоб красавицу найти,
Мне надо горы обойти.
А может море перейти.
Вот я поэтому в пути.
— Ах, какая прекрасная песенка! Что за талант тут к нам подкатил?
Колобок взглянул в глаза хитрой рыжей плутовки и смутился. Он никак не мог понять, можно ей доверять или нет. А лиса тем временем решила действовать дерзко, слишком уж она была голодная, да и добыча очень странная:
— А пойдём ко мне в гости, прелестный мальчик.
— Да резон мне к тебе идти, ты же не Булочка.
— А у меня и булочка есть. Такая славная, с ванилькой, с маком, с курочкой…
— Что? С курочкой? Прощай, лиса.
И покатился Колобок быстрее от рыжей бандитки.
— Это ж надо такого монстра вылепить — Булочку с курочкой! Бедная девочка. Стоп. Куда это я бегу? Вот мне и выпал шанс спасти затворницу. Да, не красавица, бр-р-р. С курочкой… Но не погибать же ей из-за этого!
И решил Колобок Лису обмануть и освободить томящуюся Булочку.
Только как же к ней прокрасться незаметно? Ведь от него аромат на три версты разносится. Покатился Колобок к болоту. Авось, что на ум полезное придёт.

Глава 3

А на болоте красиво очень. Но опасно. Колобок сразу понял, что далеко заходить нельзя. Чутьё у него получилось превосходное, видимо, в голове сосредоточились ресурсы, предназначенные для всего тела. Смотрит Колобок на всё это великолепие — на летающих стрекоз да на цветущий багульник, слушает лягушек. И находит на него дурман. Глаза смыкаются, и видит он перед собой жабу огромную, с золотой цепью на шее да кольцом в языке. Пристально так Жабка смотрит ему в глаза да и молвит голосом человечьим:
— Не ходи к лисе, Колобок. Второй раз не уйдешь живым. Нет у неё той, которую ищешь. Обманула она.
— А куда же мне идти?
— Иди в город. Там судьба твоя. А чтобы запах тебя не выдал, замаскируйся, надень шкурку пёсью, что под корягой второй месяц лежит. Она запах твой сдобный отобьёт. А когда найдёшь свою булочку в городе, возвращайся в дом родной. Да отплати мне добром за науку, привези браслет золотой с самоцветными каменьями. На талию его надену и стану самой красивой и могущественной ведуньей болотной. Сделаешь всё, как я сказала, будет тебе счастье. А иначе…
Тут жаба высунула свой огромный язык да шмякнула пролетавшую мимо муху.
— А где же я…
Но жаба уже пропала, а Колобок проснулся. Заглянул он под ближайшую корягу, а там шкурка пёсья лежит. Вонючая больно. Да делать нечего. Сплёл Колобок из осоки поясок, натянул на себя шкурку да пояском подпоясался.
И вдруг он задумался: «А как же я сплёл пояс, ведь у меня ручек нету?!» Страшная догадка пронзила Колобка — он приобрёл суперспособность. Теперь он может пользоваться своим ментальным телом, которое было задумано родителями изначально и которое так некстати отвалилось, когда Бабка его из печи вытаскивала.
И пошёл Колобок дорогу в город искать. Теперь у него не было нужды катиться на голове, и он смог спокойно рассматривать округу. Так ему было гораздо интереснее.
Вскоре вышел он на широкую дорогу. В какую же сторону идти?
— Эй, белка! Будь добра! В какой стороне город? — крикнул Колобок.
— Ой, — вскрикнула белка, — чудовище! — и ускакала.
— Ну вот… Как же мне с народом честным общаться? Ладно, испытаю судьбу, доверюсь чутью своему изумительному.
Раскрутился Колобок, что было сил, а когда остановился, пошел, куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли, шёл он, а только пришёл наконец наш Колобок в город.

Глава 4

Первый день приходил он в себя от культурного шока. К такой жизни его не готовили. Полная противоположность его родине — деревьев мало, а людей много. Но, привыкнув понемногу, отправился Колобок искать булочку.
Это оказалась довольно трудная задача. Ведь выбор был невероятный: на каждом углу пекарни, магазины, булочные, кафешки, ресторанчики... Вроде бы и много их, а нет для него пары. Все обычные съедобные булки. Ещё пару дней назад он мог только мечтать о таких, но не теперь.
С тех пор, как Колобок приобрёл сверхспособность, он осознал себя чем-то бОльшим, чем обычное хлебобулочное изделие. Ведь его пекли не для еды, а для жизни. Он чувствовал в себе что-то человеческое. И подруга ему нужна была под стать. А где второе подобное чудо найти?
Поселился Колобок в городском парке в заброшенной будке, которая в былые времена была кассой. Днём он ходил по городу, а к вечеру возвращался домой ни с чем. В пёсьей шкурке его принимали за обычного бродягу.
Шли дни, недели... А подходящая булочка не находилась. Не мог он воспринимать булочек как себе равных. Колобку стало казаться, что он зря тратит свою жизнь на бесполезные поиски. Видно, обманула его Жабка.
Вспоминал Колобок и мамку с папкой. Скучал по ним очень. Хорошо сейчас там, в заморском саду с диковинными зверями. Но сколько он ни пытался вернуться домой, не мог дорогу найти. Что за колдовство такое!
Со временем ему стало казаться, что вся его прошлая жизнь — это сон. И что он провёл в этом парке вечность. По ночам смотрел он на ночное небо, и такая тоска на него наваливалась, что всё чаще стал он сетовать на судьбу свою горькую.
Как-то ночью сидел он в парке на лавочке и вздыхал, глядя на звёзды.
— Чего так горько вздыхаешь? — услышал он голос рядом.
Посмотрел Колобок — никого нет. Подумал, что показалось. Вздохнул ещё громче.
— Пора бы тебе уже за ум взяться. Посмотри на себя: тело у тебя сформировалось, ум острый, способностей видимо-невидимо, что ж ты киснешь тут да черствеешь?
— Кто ты, невидимая сила?! — испугался Колобок.
— Вот те на! Не признал?
— Жабка! Ты ли это? А почему я не вижу тебя?
— Потому что я в другом мире осталась. В волшебном. А ты вышел из него с моей помощью. Чтобы всё задуманное свершилось, ты должен окончательно человеком стать.
— А как мне стать человеком?
— Иди работать. Да шкурку-то пёсью береги, нужна она тебе будет.
— А как?
Но Жабка больше не отвечала. До утра думал о своей судьбе Колобок, а как рассвело, решил менять свою жизнь.
Для начала устроился он дворником да сторожем в парке работать. Взяли его охотно, ведь работы было много, а платили за неё мало. С первой зарплаты купил он себе одежду человеческую, но шкурку выбрасывать не стал, помнил Жабкино указание. Сложил её в углу будочки.
Затем оформил себе документы, имя взял — Николай Пекаревич Дедов. Очень талантливым да сообразительным оказался Николай, поэтому совсем скоро работал он уже директором парка. Купил себе квартиру, машину да зажил припеваючи. Прошлая жизнь стала казаться каким-то фантастическим сном. И совсем скоро забыл он и про мамку с батькой, и про Жабку, и про лес с болотом.
И вот однажды повстречалась ему девушка. Полюбил её Николай, жениться задумал, стал называть своей Булочкой, ведь пухленькая она была да румяная. Стали к свадьбе они готовиться.
Вот как-то задумал Николай парк преобразить, давно пора было снести старую будку, которая без надобности пустует много лет. Заглянул в неё перед сносом и увидел шкурку пёсью.
Вспомнил всё Николай да задумался — сжечь шкурку и остаться навсегда в этом мире со своей невестой или вернуться на свою волшебную родину? А вдруг он там опять колобком станет? Сердце его рвалось на части. И решил он навестить своих родителей, сообщить, что всё у него хорошо, и попрощаться, ведь переживают за него, небось.
Стал он шкурку на себя надевать, и в этот момент зашла к нему невеста. Увидела своего жениха в грязной пёсьей шкурке и давай его пытать, что, мол, за блажь такая?
Как ни упирался Николай, а всё же рассказал ей всё. Девушка сначала не поверила, решила, что шутит он так глупо над ней. А Николай и переубеждать её не стал. Решил ночью по-тихому домой отправиться. Но как ни примерял он эту шкуру, ничего не срабатывало. Подумал он, что всё напрасно и не увидит больше ни отца, ни матери. Загрустил-запечалился. Есть перестал. А свадьба-то всё ближе.
Вот снится ему сон. Сидит Жабка на болоте, смотрит на него сердито да говорит:
— Али забыл ты всё, добрый молодец, Колобок беспамятный? Я же наказала тебе воротиться с Булочкой да браслет мне привезти золотой да с каменьями самоцветными?!
Проснулся Николай и понял, что ему надо делать. Купил в ювелирном салоне браслет, который Жабка затребовала, положил его в карман да и рассказал обо всём своей невесте. Та долго не верила, потом всё же согласилась шкурку на себя накинуть.
И как только обернулись они шкуркой той вдвоём, так сразу на болоте оказались. А тут и Жабка уж сидит, их поджидает.
— Ну и заждалась я тебя, Коля-Колобок. Давай скорее браслет мне, из другого мира привезённый.
Надела себе на пояс жабка этот браслет да и превратилась тут же в девицу-красавицу. Захохотала, закружилась, взвилась над водами болотными и исчезла. Подивились Николай с невестой чуду такому да пошли к родителям.
То-то радости было у стариков. Приняли они Булочку, как дочь родную. И так молодым понравилось в этом мире, что они часто потом стали наведываться в гости. Благо, путешествие было не хлопотное, накинул шкурку, да и тут уже. Один нюанс — поодиночке невозможно было путешествовать. Видимо, жена была залогом человеческого облика бывшего Колобка.
Скоро и детки у них появились, а потом и внуки. И чем больше росла семья Николая Дедова, тем шире становилась пёсья шкурка.