Любовь Савушкина и Уильям Гафф

Любовь Дионисиевна Савушкина

«Когда началась война, мне было десять лет. Жили мы в Заполярье, в поселке Восточная Лица, на берегу Баренцева моря. Мы оказались прямо на линии фронта, три года там была настоящая война, постоянно бомбежки, артобстрелы. Однажды пришлось наблюдать, как четыре немецких корабля окружили наше судно с гражданскими людьми, которое шло из Мурманска в Архангельск. Было ужасно и страшно, судно было потоплено, был сильнейший пожар, много погибло людей. Кого спасли – привезли к нам в поселок. И мы помогали их выхаживать. Нас привлекали на всякие работы. Все делали – и ягоды заготовляли, и корм для скотины, камни добывали для стройки. Потом направили в рыбколхоз. Там мы помогали ловить рыбу, делали наживку, наживляли крючки, сети сушили. Готовили тару для рыбы. Потом стали прибывать союзные конвои – мы бегали на берег, радовались, что идут большие караваны судов, везут оружие, продовольствие, которое так нужно было на фронте и в тылу. Тяжело было, но выжили и рады, что столько лет живем в мире».

Уильям Гафф

«Я родился в Кромере, графство Норфолк. Поступил добровольцем на Королевский флот в октябре 1943 года в возрасте 17 лет. После обучения был направлен на эскортный авианосец «Найрана», который вступил в строй в декабре 1943 года. Наш корабль в январе 1944 года обеспечивал противолодочную оборону и прикрытие для двух конвоев OS-66 и KMS-70 у западных берегов Исландии. В мае мы сопровождали конвои в Средиземное море и в Бискайском заливе нас атаковали немецкие тяжелые бомбардировщики Ju-290. Наши летчики сбили три вражеских самолета. Я служил оператором радиолокатора. Помню, как однажды увидел на экране отметку цели и понял, что это подводная лодка, которая нас атакует. Мы сманеврировали и торпеда прошла мимо. С октября 1944 наш авианосец участвовал в Арктических конвоях в Кольский залив. В конвое JW-61 было 62 транспорта, а в его эскорте – сразу три авианосца. Был октябрь, короткие северные дни означали, что большинство полетов будет проходить ночью. Поэтому на нас – локаторщиков ложилась большая нагрузка по их обеспечению. Мы довели транспорты до Мурманска без потерь. Обратный конвой RA-61 был столь же успешным, только один фрегат был поврежден торпедой сразу после выхода из Кольского залива. В феврале 1945 года мы эскортировали конвой JW-64 из 26 торговых судов. Я увидел на экране РЛС, что к нам приближаются самолеты. Наши истребители взлетели и сбили бомбардировщик Ju-88, но и один наш самолет погиб. На следующее утро в радар вновь обнаружил две группы торпедоносцев Ju-88. Все корабли открыли зенитный огонь и уклонялись от торпед. Длинная полярная ночь, с четырьмя часами света в день, с тяжелым штормом и низкой видимостью часто не давала возможности поднять в воздух наши истребители. В темноте мы на корабле могли слышать шум двигателей приближающихся немецких самолетов. Самый сильный налет был 10 ноября – сразу 30 торпедоносцев Ju-88, бой был жестокий, наши сбили 6 немецких самолетов, и потеряли 3 своих. Обратный конвой RA-64 покинул Кольский залив утром 17 февраля. Один из корветов и торговое судно были торпедированы почти сразу. Другой транспорт был потоплен в тот же день. Через три дня начались атаки авиации, к счастью без потерь судов, но 6 наших пилотов не вернулись. В марте мы сопровождали в Россию конвой JW-65, на подходе к Кольскому заливу подлодки потопили два транспорта. Это были последние потери в Арктических конвоях. Затем нас направили на Дальний Восток, на Цейлон и в Сингапур. Мы так привыкли к холоду, что сильно страдали от тропической жары, постоянно обливаясь водой на палубе, и вспоминали северную прохладу».