Откуда родом Сергей Мигицко

 Телепроект 2007 года
   
Сергей Григорьевич Мигицко родился 23 апреля 1953 года в Одессе.
Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. Артист Малого драматического театра, Ленинградского драматического открытого театра (театра имени Ленсовета). Известным стал благодаря многочисленным острохарактерным ролям в кино, одна из первых - в фильме «Соломенная шляпка». Народный артист России.

1.

Я родился 23 апреля я 1953 года в родильном доме – это я помню очень хорошо. Отец у меня был военный. А мама работала в ревизионном аппарате в Одессе.
         По сегодняшним понятиям никто не рассматривал всерьез нашу квартиру. А тогда это была серьезная квартира. Она была большая, но мы жили в двух смежных комнатах. Кухня была без удобств, в ней сначала не было газа. Я помню, когда был маленький, выходил на кухню искать релакса. Я находил его в звуке двух примусов, которые постоянно работали на кухне. На одном готовилась еда: нас было 5 человек, аппетит у всех был хороший, ели много. А на втором примусе тоже что-то делалось – или кипела вода или вываривалось белье. Бабушка недоумевала, почему меня тянуло к примусам. Я садился к ним, закрывал глазки и у меня по спине начинали бежать мурашки. Это звуки моего детства. Квартира была очень громкая. Одесса, особенно центр – он не прямой, улицы идут от моря наверх. И как раз на нашем перекрестке переключались автобусы и грузовые машины. В квартире с половины шестого утра допоздна стоял грохот. Но скажу честно – тогда не было никаких проблем со сном - ни у меня, ни у родителей, которые пахали на отчизну по 11 часов в день.


2.

В нашем доме умели отмечать праздники и страшно это любили. Отмечалось у нас – Новый год, Рождество, Пасха, 1 мая, 7 ноября, 23 февраля, так как отец был военный, 8 марта. Это Одесса, народ шумный сам по себе, очень сильное кровосмешение. У сидящих за столом - несколько кровей: бурлила русская, гуляла еврейская, украинская, молдавская, иногда даже греческая появлялась. Женщины были громкие,  яркие, с горячими глазами. От рюмки шампанского они сами становились  как  шампанское. Я помню капустники в нашем доме. Мужчины переодевались в женщин, а женщины, особенно офицерские жены – надевали шинели, шапки, цепляли медали, и показывали, как мужья подшофе возвращаются со службы.
         В 7-летнем возрасте мама подарила мне песенник. Я этот песенник берег, как зеницу ока. Он мне был так дорог, что я с ним спал. Там был «Бухенвальдский набат». Мне сейчас немало лет, но я помню этот песенник наизусть.  Папа очень любил, когда я исполнял военные песни. Он участвовал в двух войнах. Особенно его волновала песня «Уже совсем не новые, в любой поход готовые солдатские кирзовые простые сапоги».   В моем исполнении отец очень любил  песню итальянских партизан. Он начинал плакать на первой строчке. «Меньше трех минут мне осталось жить!» Отец таял.


3.

Я  счастлив, что я закончил 119-ю среднюю школу. На мой взгляд, лучше школы желать нельзя, у нас были очень хорошие учителя. Другое дело, что я болван, не все позиции меня интересовали. Учителя постановили: придется кому-то из родителей сидеть со мной на уроках, потому что я был неуправляемый. На семейном совете было принято, что семью Мигицко в классе достойно представит бабушка Женя, потому что родители вкалывали. И вот, на задней парте сидел я – дылда, самый длинный в классе, и слева сидела бабушка Женя. Помимо того, все приходящие студенты педагогического института писали про меня работу. Они все защищали одну и ту же тему: «Трудный подросток и как с ним бороться». С периодичностью в 3-4 месяца ко мне подходила девушка или молодой человек и говорили: «Здравствуй, Сережа. Я студент 5 курса, я буду писать о тебе работу «Трудный подросток»!» Ко мне применяли все  возможные методы: от Макаренко до Подвойского.
Однажды я сорвал спектакль в Одесском ТЮЗе, я там болтал во время спектакля и мешал артистам играть. Ко мне применили метод Макаренко: «Иди, извинись перед артистами Одесского ТЮЗа и пусть они распишутся, что ты извинился. И только тогда приходи в школу». Я пошел в ТЮЗ извиняться. За кулисы я не попал, я дошел до главного администратора. «В чем дело, мальчик?» «Я извиняться». Он написал мне документ: «Сережа Мигицко был за кулисами и извинился перед артистами».


4.

Я серьезно влюблялся раз в неделю. Как Александр Сергеевич Пушкин – очень любвеобильный был. То ли это Одесса с ее фантастическими запахами сирени на меня влияла – я не знаю. Сначала я  влюбился в свою одноклассницу Марину Петрову. Это был настоящий роман в третьем классе. Я ради нее совершал какие-то потрясающие поступки. У меня в кармане были 10 копеек, это были серьезные деньги. Можно было купить порцию мороженого или бутылку газированной воды или 2 больших стакана семечек. Или расплатиться за поездку с девушкой на фуникулере. Я пригласил Марину погулять с катанием на фуникулере. И вот дрожащей рукой вынимаю перед кассой 10 копеек, и они падают в шахту фуникулера. Она была глубокая, метра 4. Сказать по правде: я был трусоват. Но то обстоятельство, что рядом находится любимая девочка, перевесило: я по рабочей лестнице полез в эту шахту и нашел, измазюкавшись, эти 10 копеек. Гордо поднялся, расплатился, и мы уехали на фуникулере.
Следующая моя большая школьная любовь – Нина Андриясова. Это уже был 8 класс. Каждое утро я стоял на улице Бебеля перед Нининым домом с портфелем. Она меня не подпускала, она шла по левой стороне, а я - по правой. Я ее провожал. Я писал ей стихи. У меня все учебники и  тетради были исписаны стихами. И такая была строчка: «всегда ты занята делами». И тут, вероятно, сказали: «Сдавайте тетради», и я сдал тетрадь. Наутро я получил ее обратно, там было дописано рукой классного руководителя: «зато не занят ими ты».


5.

Я в детстве мечтал стать моряком. Меня сильно манили морские дали. Мы учились в 9 классе, а к нам приходили наши бывшие одноклассники в форме. От них пахло табаком и пивом. Они рассказывали о своих победах, кто-то уже целовался. Это уже были мужчины, и меня манила морская романтика. Мне даже нравился запах корабля. Его не передать. И я 50 на 50 был готов идти заниматься морем или идти на сцену. Смущало меня то, что я укачивался: если я укачиваюсь в лодке, смогу ли я?
         Мы по крайней мере 2 раза в неделю ходили в море, ловили рыбу, купались в открытом море. Я  помню, что мы отмечали на яхте один из воскресных дней. Была большая компания, и не хватило шампанского или пива. И капитан говорит: «Я не могу стоять, сильный ветер, я могу боком пройти мимо Аркадии. Двое должны спрыгнуть, купить все необходимое, приплыть на это место, и через 20 минут я вас таким же разворотом подберу».  Мы прыгнули за борт с кошелкой. Был воскресный день, переполненный пляж. Мы быстро прибежали в кафе, купили шампанского, пива. Получилась здоровая кошелка. Двумя руками держа эту кошелку, мы пошли по пляжу. Народ взволновался тем, что мы несем. А мы дошли до конца мола и спрыгнули со всей этой историей в море. Мы проплыли с грузом 50 метров, яхта подошла, нас подняли. И под аплодисменты пляжа мы ушли в море.


6.

На Приморском бульваре у нас был забег: «10 «Б» класс посвящает этот забег всем красивым девушкам города Одессы». Зимой и осенью мы раздевались до трусов и бежали 500 метров с криками «Да здравствуют красивые женщины Одессы! Ура».
Я в школе был за клоуна, за разгильдяя. «Ну-ка, сорви урок. Ну-ка, изобрази кого-нибудь, сострой рожу». Естественно, в театральном институте требовалось не это. Когда я сообщил о своем решении ехать в Ленинград, чтобы поступать в институт – отец не понял. Отец меня видел в военной форме, по крайней мере, в морской. Но не на подмостках. Он эту профессию принимал не очень серьезно. А мама сказала: «Почему бы нет?» К счастью, оказалось, что в Одессе есть люди, с которыми можно было проконсультироваться. Мама тут же начала меня консультировать. И они сказали: «Кажется, в мальчике что-то есть». Я поехал в Питер и поступил на курс Игоря Владимирова. Любимая шутка Владимирова была такая: перед летними каникулами он говорил: «Мигицко, сколько будут стоить билеты в два конца в Одессу и какие-то суточные, чтобы ты не ездил домой и опять не цеплял этот говор». Ну, сейчас я достиг такого возраста, когда могу одинаково говорить и по-одесски, и по-украински, и по-русски. Сейчас ко мне претензий нет.