Откуда родом Стас Намин

    Телепроект 2007 года

Стас Намин родился 8 ноября 1951 года в Москве. Был курсантом Суворовского военного училища. Один из основателей рок-музыки в стране и один из первых московских хиппи. Окончил Московский государственный университет. Создал  группу «Цветы». Им написаны хиты «Летний вечер», «Юрмала», «Мы желаем счастья вам», «Ностальгия по настоящему». Стас Намин организовал самый большой в стране поп- и рок-фестиваль в Ереване. Намин закончил высшие сценарно-режиссерские курсы Госкино СССР. Музыкальный центр Стаса Намина объединил всех запрещенных тогда музыкантов. Его усилиями снят первый в стране видеоклип; организован первый телемост с США, международный рок-фестиваль в Лужниках, первый международный поп-фестиваль в Парке Горького «Единый мир». Позже открылся государственный Театр Музыки и Драмы под руководством Стаса Намина. Российский композитор, продюсер, президент «Корпорации Эс-Эн-Си».
1.

Мой родной город - Москва. По отцовской линии мой дедушка и 2 брата были из горного селения Санаин в Армении. В семье родилось трое мальчиков, один из которых стал изобретателем самолетов МИГ, другой занимался политикой. Карибский кризис и многие другие вещи, которые стали известны потом - он в них довольно позитивно участвовал. А третий брат играл в домино и всё время смеялся над этими двумя, он очень был симпатичный и  остроумный человек. А у деда моего, который занимался политикой, родилось 5 мальчиков, из которых четверо стали летчиками, а пятый – писателем и журналистом. Один из них погиб на фронте, мой отец тоже был ранен на фронте. А у мамы намешаны разные крови. Русские – князья Преклонские, родственники Пушкина, армянская, грузинская кровь, даже откуда-то взялась сербская. Поэтому материнская линия тоже красивая.
         Я ездил с отцом по гарнизонам. Он был военным летчиком. Мы жили под Мурманском, в деревне Алакурти, потом в деревне Рось – это Белоруссия. Еще отец служил в Германии, городочек назывался Рехлен. Судя по рассказам мамы и папы, я был хулиган и очень трудный мальчик. С уроками у меня было очень тяжело. Я убегал куда-то. Отец летал на истребителях МИГ. А я бегал на полигон собирать патроны – идиотизм. Однажды отец меня дико напугал, он сделал пикировку прямо на меня, а это же сверхзвуковой самолет. Вот такие были странные, непослушные деньки в детстве.


2.

Мне было 11 лет, а в этом возрасте мальчики никак не реагируют на то, что им говорят родители. Ну, суворовское училище – так суворовское училище. У деда было пятеро сыновей, и четверо из них были военными. А среди внуков никто по военной линии идти не собирался. Решение было принято: я строптивый, у меня непростой характер, мягко говоря. Значит, меня исправит военная служба. Мама, конечно, была взволнована, она была против моего отлучения от дома, но аргумент был внятный –  и Пушкин, и Лермонтов, и вся русская интеллигенция имела военное образование. 7 лет я провел в Суворовском училище.
         Там была интернатовская жизнь. Вся неделя проходила внутри этого заведения. Если ты хорошо себя вел всю неделю, тебя могли отпустить в увольнение на субботу и воскресенье, и ты мог одну ночь ночевать дома. Но у меня почти никогда так не складывалось, и я смывался в самоволку. Мы передавали записки через забор: так общались с девушками, когда не удавалось убежать в самоволку. Мы бегали знакомиться с девчонками в детский парк, дрались с местной филевской шпаной. Наматывали традиционно ремни на руки - и шли в бой.


3.

В знаменитом доме на набережной жило много молодежи моего возраста. В этом доме репетировала «Машина времени» - у Юры Борзова была огромная квартира. Его папа был маршалом морской авиации. Кроме того, там жил Гриша Орджоникидзе, который играл у нас на басе. Этот дом был основной рок-н-ролльной репетиционной базой. А играли мы на вечеринках, в школах, нам даже что-то платили. Это была странная эпопея, связанная с нашим сумасшествием по поводу рок-музыки.
         В дворике были еще и знаменитые «Дары Кремля», или, как их называли, «Цена молчанию» - в то время тому, кто играл в режимные игры, выдавали паек. Мы жили на 10 этаже, а в том же дворе, но с другой стороны жила семья Орджоникидзе. И я очень дружил с Гришей Орджоникидзе, мы вместе играли разную музычку, вместе хулиганили. У моего папы была коллекция оружия. Все летчики были бравые. Он был охотник, и гонщик, очень быстро ездил на машинах. Я взял у него калиберную винтовку, позвонил Грише, говорю: «Ты сейчас в какой комнате?» Он говорит: «Вот в этой». Я  говорю: «Тогда ты в ту не заходи, я сейчас дырочку тебе в стекле сделаю. А потом зайди, посмотришь: я правильно попал?» Он говорит: «Какую дырочку?» Я: «У тебя там никого нет в той комнате?» И выстрелил. Он заходит туда – дыры во всех стеклах. Мы так хулиганили. А потом мы дохулиганились до того, что большой компанией на даче устроили стрельбище. Рядом были охраняемые государственные дачи. Нас захватил Комитет государственной безопасности: нам вывернули руки и нас увезли. Были допросы в подземельях. Когда они выяснили, что это - просто хулиганство, то у нас отобрали ружья. И музыка кончилась.


4 .


Когда  Гагарин полетел в космос, я смотрел по телевизору прямую трансляцию. Картина была настолько сюрреалистическая и трогательная, что я расчувствовался и всю ночь клеил из фольги ракету. На Воробьевском шоссе есть гостевые особняки. Я узнал, что туда после полета приезжает Гагарин.  Я узнал это через КГБшников, которые знали меня с детства. Склеив ракету, я перелез через забор туда, куда его привезли. И неожиданно вошел в особняк к Гагарину. Спросил: «А где Гагарин?» С лестницы спустился Юрий Гагарин, который расчувствовался, взял у меня ракету в подарок, я на ней что-то написал. А он мне в ответ подарил открытку, на которой написал: «Обещаю тебе, что через ровно столько лет, сколько тебе сейчас,  мы вместе полетим в космос!» Я начал считать: мне было 9 лет, 9+9=18.  Я очень хотел в космос. Я обрадовался: стало понятно, кем я буду в жизни. Ведь у меня не было никакого явного призвания. У меня точно не было военного призвания, я не понимал, чего мне надо в жизни.
         И мне показалось, что институт иностранных языков, а потом МГУ – это гуманитарные заведения, которые дают образование. Я поступал, как  все поступают. А перешел в МГУ, потому что очень плохо учился. 7 лет я провел без девчонок, только в самоволках их и видел. А на переводческом были одни девушки. И все до одной красавицы. Я не знал, как учиться. На первом этаже был сачкодром, где мы собирались и решали, куда идем. Подниматься на второй этаж на занятия случалось редко. Мы собирались в институте для того, чтобы сориентироваться, как дальше действовать. В конце года оказалось, что надо еще сдавать экзамены. В течение года это не приходило в голову. И когда стало ясно, что выйти из этой ситуации будет сложно, я решил начать жизнь заново. И перевелся в МГУ с потерей года.

5.

МГУ связан не только с учебой, но и с музыкой. У меня была странная ситуация с музыкой. Мама имела классическое образование, и в доме бывали великие классические музыканты: Коган, Шнитке, Свиридов, Бабаджанян. Мама близко дружила с Рихтером, с Ойстрахом, с Шостаковичем. Я тоже видел этих людей, но это никак не было связано с моим будущим. А потом мама решила внедрить в меня музыкальную линию, и моим первым учителем стал Бабаджанян, который занимался со мной на фортепиано. Все время, как только он отворачивался, я начинал играть джаз. Я по сей день не умею играть джаз, поэтому я не знаю, что я там играл.
        А потом случилось страшное – я услышал рок-н-ролл. Я взял гитару, тогда были только 7-струнные, поэтому мы седьмую струну – самую толстую – загибали спичкой за гриф. А эти шесть мы настраивали в правильном варианте. Первую группу - «Чародей» - я сделал в суворовском училище, это был 1963 или 64 год. Мы играли что-то непонятное, но поражали всех на вечеринках суворовских училищ. Мы сделали группу во дворе, где я жил, в доме на набережной. Наша группа репетировала в подвале. Мы ее очень смешно назвали - «Политбюро», потому что у нас была куча фамилий, которые ассоциировались с политикой. А потом, когда поступил в иняз, меня пригласили играть в группу «Блики». Я с ними играл год, но они уже заканчивали иняз, а я только поступил. Я понимал, что они уйдут, и не будет никакой группы. И параллельно начал делать свою группу «Цветы». Сначала в «Цветах» было 4 человека, и где-то на конкурсе студенческих ансамблей мы завевали право выпустить гибкую пластиночку на фирме «Мелодия».