Праведник

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


День был тяжёлый. С вечера не спалось: Антон ложился рано и рано вставал. Чуть свет на ногах. Вот и сегодня пришлось встать: ах, как хотелось спать.
"Ничего, немножко подремлю как-нибудь", - но дремать не пришлось. Весь день на ногах - суета. "Ладно, ещё немножко и посплю..." - и так до вечера.
  - Вот ты и дома, - довольная жена приняла ласково.
  - Сейчас же спать, Елена, не могу больше.
  - Хоть поешь.
  - Не могу.
Едва раздевшись, он рухнул на диван и тут же уснул.
Приснился сон: будто он идёт по заброшенному лугу, навстречу ему носорог. "Бежать? - в голове исказились мысли. - Нет, не смогу, буду ждать. Он пришёл за мной, пусть берёт".
Носорог ожидал решения: стоял, приценивался. Вдруг изо всех сил кинулся на него и повалил.
  - Вот ты и здесь, - сказал.
  - Я не хотел от тебя убегать.
  - А мог. Я бы не отступил, но ты мог убегать - не захотел. Было очевидным для тебя проигрыш со мной. Ты не смог бы противостоять мне - ты знал. Вставай, иди за мной.
  - Я потрёпан.
  - Пройдёт. Пойдёшь со мной - пройдёт. Иди ещё быстрей.
  - Не могу, постой.
  - Вот я стою, отдохнул?
  - Нет, устал, одышка.
  - Тогда постой ещё.
  - Вот. Пойдём, я могу. Постой ещё: что там вдали?
  - Это? Тебя ждут там, иди.
  - Я смогу сам.
  - Немного провожу, отпущу скоро... Пришли. Прощай.
  - Не возвращай меня, мне хорошо. Постой ещё, я не сказал. Когда я шёл с тобой, всё силился вспомнить, а сейчас... Знаешь, как я счастлив теперь.
  - Уходи, - сказал носорог, - иди своей дорогой, больше я тебе не нужен.
  - Ты не носорог. Мне тогда казалось... Ты оборотень, принимаешь человеческий образ, когда захочешь.
  - Вот ты и увидел, прощай.
Носорог-человек скрылся из вида.
  - Теперь я один. Где же встречающие? Не вижу ни одного. Вот один.
  - Прощайся, - кричал он куда-то в сторону, - прости его, он не виноват, всё от... - не расслышал, - его спроси, он скажет...
Кричал ещё долго в сторону, где никого не было.
  - Ты кричишь в сторону, - обратился Антон к человеку, - ты не меня встречаешь?
  - Я встречаю его, - и снова крикнул, - усни сейчас же!
Антон зарделся: крик на него подействовал как жар.
  - Ты кричал мне, я не понял вначале: я стою здесь, а... Понял: я не умер пока, тело там, ты в него кричал, но я здесь. Носорог привёл меня.
  - Он не может, я могу. Он только... Как ты сказал? - он расхохотался. Человек-носорог? Ни то, ни другое, - и продолжал хохотать, - ну, ладно, иди со мной, - и продолжал повторять: "человек-носорог" и смеяться.
Прошло немного времени, вернее, его не было совсем, этого времени. Было лишь пространство суживаемое, расширяющееся - пульсация, но пульс "разбавленный" солнечным светом. Да, так и было. Человек потерял имя, теперь он "новообразованный", "новопреставленный" - новичок в нашем мире.
  - Нет ни времени, ни пространства, - заявил он однажды.
  - А что есть? - мужичок "с ноготок" спросил.
  - Я вижу только Тебя, Отче.
  - Какой же я, маленький?
  - Нет, ты застилаешь собой пространство, а ещё ты свиреп как вепрь - я вижу тебя таким.
  - Тогда пойди прочь от меня, недостойный. Я вепрь? В своём ты уме? Пойди, посмотри на вепрей: какие они? Потом скажешь. Юдоль твоя там, - и он указал на широкое поле, - там. Сможешь, найди меня в вепре, но больше не приходи, пока не позову.
Ушёл. Поле, равнинное место, ничего не растёт: "Хоть бы ковыль..." - думал отрок (он был таким двадцать лет назад, при жизни).
  - Ты кто? - раздался громовой голос. - Как тебя звать?
  - Я... - не зная, что ответить, - один здесь. Тебе неприятно меня видеть? Я здесь не по своей воле.
  - Я знаю, иди. Здесь много того, что ты хотел бы увидеть. А имя тебе - Носорог, - и расхохотался.
  - Я не могу тебе противоречить, я тебя не вижу, только твои ноги, и голова моя потяжелела. Рог торчит из головы. За что со мной так?
  - Не заплачешь? Это рог твой - гордись, но человеком не станешь - беда тебе. Понял?
  - Я слишком умён, чтобы не понять.
  - Так ты ещё носорог, уходи.
Времени нет, носорог ходит по полю. Строятся города, исчезают люди и снова появляются. Потом приходит потоп и изменяет всё. Планет нет - воспоминания. Остались люди, их нет, тоже нет - изменилось всё.
  - Приходи, - слышит голос, - пришёл твой черёд. Иди, спешить не надо.
  - Времени нет: что за спешка? - спросил про себя носорог. - Я прекрасно себя чувствую, но идти надо.
Нехотя он перевалился через массу, которая некогда была лесом.
  - Вот я, Отче, пришёл на твой зов. Я носорог, радуюсь твоему избавлению. Я путаюсь в речах, но по-прежнему умён.
  - Иди ещё, не время тебе приходить. Иди в лес. Там гора, тебе не понравилось бродить по полю?
  - Я доволен был, нравилось.
  - Иди в лес, в гору не лезь - высоко тебе там. Ходи по низине, потом придёшь...
"Ладно", - не успел сказать, как оказался в низине.
  - Страшно? - кто-то смеялся над ним.
Он хотел оглянуться, но рог не давал, он стал крупнее и мешал обзору.
  - Что? Не видно меня? Не смотри. Смотри себе под ноги, - голос смолк.
Тихо, пенья птиц нет, но хотел, чтоб пели. Вдруг зачирикал воробей. "Такого нет здесь", - кто-то хотел сказать. "Я бы тебя... апчихнул", - да голоса раздавались отовсюду и всё больше. То скороговорка: "Понимаешь? Понимаешь?". То протяжнее: "Те-е-ло тво-е-е". Потом: "По середам, по середам". И ещё: "Откуда дух?"  - как будто, как из пушки вопрос.
Голоса сменились на вой, протяжный, заунывный, будто плачет кто-то, мать зовёт.
  - Не зови, не зови, - чей-то голос внушал.
Треск. Слово "треск" был самим треском. Голос:
  - Не нарушай, не нарушай границу, здесь не ходи - запрет. Тебе запрет - не ходи.
  - Один зелёный там, - другой голос подхватил, - у носорога голова большая, он нас не увидит. Давай ему помажем шею.
Они не смеялись. Носорог ещё понимал, когда говорили, но уже ничего не делал, когда "мазали" шею. Он стоял, не хмурился, не ждал, всё ещё понимая речь. Сказанных слов хватало, чтоб он покоился... Это была его смерть - он умер, не поняв смысл. Всё ещё стоял, что-то двигало его, но это был...
  - Носорог умер, носорог умер, - кричали голоса, - но не было смысла.
"Крика нет", - была затухающая мысль.

  - Вот ты и дома, - жена прятала руки за спину, - проходи. Вот твои серьёзные слова были, я сделала подарок тебе, нам. Смотри. Антон, посмотри.
Антон держал руку жены и целовал её в шею.
  - Я не просил, но хорошо, - он рассматривал в её руках "сосновый мох", так называют игру.
Берущие иголки, стараются уколоть друг друга, но крови не должно быть. Если кровь появилась - проиграл тыкавший. Смысл игры в том, что тыкать в лицо нельзя, можно в руку, ногу, в туловище тоже можно, но одежда не позволит насладиться видом боя.
  - Ты хорошо сделала, я придумал новую игру: будем соревноваться на... это я тебе потом скажу. У тебя болели икры, как они?
  - Теперь не болят.
  - Мох помог?
  - Это от качества... знаешь, я не могла двинуться с места. Ты болел, я болела. Ты кричал, как ослы кричали - громко, надрывно. Как только я ложилась спать, я слышала твой крик? Как ты мог меня умертвить? Я ещё живая была, ты умер. Я помирилась с твоим врагом, судить не стала, но ты забрал меня. Зачем? Я плакала по тебе, но ты не удосужился меня встретить. Не любил? Ты искренно полагал...
Она продолжала говорить, "мох" в руках таял, исчезал, женщина исчезала тоже. Он становился человеком, женщина пропала совсем. Её не было нигде, желание искать тоже. Он становился демоном с человеческим лицом.
  - Где ты? - услышал он голос.
  - Иду.
  - Не иди, стой, я иду сам. Вот ты какой? Хорош. Ни грешник, ни разбой остановить: кто ты теперь?
  - Борг.
  - Зверь в тебе говорит. Иди, уйми зверя, ему не место в тебе. Приходи сам, теперь жду.
Ещё звери ходили во мне, кричали, звали природу, боялись и мучили себя. Посторонним себя не считал, но зверь уже был не внутри меня. Пора.
  - Вот я, тебе надобен такой, испытывай.
  - По-дружескому, ты не годишься, но будешь камни ломать, пока не скажу: "Довольно". Иди.
"Труд небольшой, - ворчал про себя, - камни... что прощё? И ломал: озёра делал, реку вспять направил, легко было.
  - Хватит, иди, от тебя проку мало: был один и тот негодный как ты. Иди. Вот точка. Скажу: "Веди линию, направь сам".
  - Это, - я провёл, - остров здесь, а это люди, им тяжело здесь, я направил их сюда. Здесь хлеб, пастбища, для лошадей вольготно. А это мор, чтобы было...
  - Хватит-хватит, веди дальше, Праведник.

Притча, а, может, когда-то было...

Рассказ полуправда. Притча? И да, и нет. Такие темы не в диковинку здесь, но понять может не каждый. Такие извороты судьбы у обычных людей могут происходить?
"Могут, - скажет любой прочитавший, что особенного в том? Две смерти, ну и что?"
Я скажу: "Нет, не любой может идти по пути смертей, то и дело давя из себя жизнь. Это пути избранного народа, который жил (живёт до сих пор и будет жить всегда) задолго до кроваво-красной зари нового солнца. Но об этом потом.