Мой папа - волшебник

Когда я была маленькой, мне часто казалось, что папа мог взаправду творить чудеса!
Надо сразу сказать, для начала, что мой папа был намного круче, чем Мери Поппинс,- признанная всем миром, как "Мисс - Лучшая детская нянька».
Всё своё свободное время от работы, папа посвящал своим детям, то есть нам с сестрой!
То папа приносил необыкновенные, совершенно удивительные подарки, и никак не мог дождаться грядущего праздника или дня моего рождения. В результате чего, он, каждый раз, вручал какого-нибудь огромного медведя или фотоаппарат за неделю до срока. При этом, он сиял лицом и фигурой от радости так, как будто эти подарки дарили ему самому!
То он водил нас с сестрой на чудесные постановки в театр или цирк, то возил на море, постоянно что-то придумывал…
Папа обожал читать для нас с сестрой интересные книги, - особенно приключенческие, «мальчишеские», – про Тома Сойера, «Остров сокровищ», Робинзона Крузо…
…на прогулках рассказывал любимые сказки, часто довольно хулиганские и проказливые, где хитроумный старик или голодный солдат обводит вокруг пальца ворчливую или жадную старуху, - развешивал настоящие блины на ёлках или заставлял варить щи из топора…
Папа сочинял песенки, иногда перекладывал тексты одной детской песенки на музыку другой… Например, «дождь покапал и прошёл, солнце в целом свете» пел на мотив «В лесу родилась ёлочка..».
Вспоминая это сейчас, сильно подозреваю, что папа любыми путями, старался поразить наше детское впечатление самым необычайным восторгом!
И действительно! Все его выдумки были настолько забавны, часто удивительны!! Я теперь думаю, что отец, в душе, всегда был и есть - очень талантливый артист!

Самым забавным было то, что понять, кто больше всех из нас радовался всем этим выдумкам, трудно до сих пор!

В этом смысле, папа часто мне напоминал Буратино из любимого одноимённого фильма нашего советского детства! Характер, кураж, мальчишеский задор, неукротимая энергия, вера в победу и в счастье, хитрый блеск глаз, улыбка до ушей – просто – один в один! Буратино – да и только!

Когда я подросла, папа любил рассказывать что-нибудь уже более серьёзное. Например, из всемирной истории или из Библии, - про патриарха Авраама и его потомков… С тех пор помню, как «Отче наш..», кто кого родил, и кто за кем следовал: Авраам, Исаак, Иаков…

Потом папа пытался порадоваться вместе со мной школьным заданиям по математике. - Вот это было зря, (я так сильно подозреваю)))… ) Во всяком случае, до сих пор меня просто трясёт от математики и прочих точных наук. Но, как говориться, «и на старуху бывает проруха»…)))

Самое удивительное, это то, что папа был первым, кто познакомил меня с "религией" и в первый раз в моей жизни привёл церковь! Хотя он сам, лично, долго ещё потом оставался не верующим… А иногда, до сих пор, любит помянуть, недобрым словом «любимые» народом пресловутые часы нашего патриарха или «набитые золотом» православные церкви…
Понятно, что тогда отец решил мне показать красивую архитектуру и приобщить культурным ценностям, а не к религиозным… Но я точно помню с каким уважением, и даже благоговением, он отнёсся тогда к молящимся вокруг нас людям, - наклонился ко мне, и шёпотом, чтобы никому не помешать, объяснил, что в церкви положено снимать варежки! И если учесть, что это ещё были, очевидно, советские годы или самое начало «перестройки»… можете себе представить, какое впечатление на меня произвело посещение, так сказать,  культовой постройки, и того, что в ней происходило!
 Так что, хотел папа того или нет, ничего не поделаешь, (пусть теперь его иудейские раввины злятся сколько угодно), но папа сам больше всего "виноват" в том, что православие так и застряло у меня в душе, видимо, навсегда!)))

В общем, наверное, все уже поняли, что Мери Поппинс просто и "рядом не стояла" с моим папой, в смысле любви к детям!))

Но, больше всего мне запомнился один случай, который окончательно меня убедил в том, что мой папа - волшебник!

Шёл 1984 или 85-ый год. В стране царили ещё советские порядки.
Я была уже не очень маленькая (4 класс средней школы), но ещё и не слишком большая.
В это время, у меня на шее стали расти какие-то непонятные «шишки». Родители отвели меня к доктору, и доктор сказал, что это вздулись лимфоузлы. Возникло подозрение на туберкулёз, и меня решили положить в детскую больницу на обследование.

Даже не помню теперь, где находилась та больница. Помню, что я оказалась в палате для девочек всех возрастов, - от 1-го до 10 класса.
«Женский коллектив», - всё-таки есть женский коллектив, особенно в те, годы. В палате никто никого особенно не обижал. То есть, драк и рукопашных боёв, ругательств и хулиганства, какие часто возникают, в «мужских коллективах», не было. …
(Конечно, тут можно вспомнить о коллективах старшеклассниц, в которых бывают отношения и похлеще, чем у мальчиков, правда, другого сорта… Но, …то ли дисциплина тогда была довольно суровой,… да ещё девочки были разного возраста… ) но атмосфера в палате была довольно спокойной.
Иногда, правда, смеялись над какой-нибудь непутёвой и ни в чём не повинной девчонкой, которую выбирали, как «козу отпущения» для «прощения грехов» взрослых, за свои невыплаканные горькие слёзы одиночества в этом заточении.
Так, например, одну очень худую и внешне нескладную девочку часто дразнили «шкелетиной» (от слова «скелет»).

Самое неприятное в этой истории заключалось в том, что мы находились в полной изоляции! Никого из родственников и друзей к нам не пускали. Почему – никто ничего нам не объяснял.
Я только знала, что заперли меня здесь на месяц.

Да! Вспомнила! Каждый раз на наши вопросы врачи лаконично и загадочно отвечали:
- Карантин по туберкулёзу! - Всё!

Что такое карантин в больнице – толком непонятно.
В школе бывало такое. Тогда нас распускали по домам, и мы не учились несколько недель. Это понятно. А наоборот, - когда тебя запирают в палате больницы, «куда нет входа и выхода никому» – это уже мне было не ясно.
С детьми тогда не принято было разговаривать, - так надо, - и всё! Мол, «ребёнок всё вытерпит, если сказано старшими. Да и что он может понять?»
А о чём он там переживает про себя??? Вообще никому до этого дела нет. «Тут и своих собственных забот хватает выше крыши…»
Правда, мы так о себе, почему-то, не считали, и продолжали, как и все люди, думать, переживать, страдать, …

Как в книжке современного детского писателя:
«Петров не кусал комаров.
Но комары про это не знали,
И Петрова кусали»….

- Почему к нам не пускают наших родителей, бабушек и дедушек, сестёр, подруг…? – примерно так думала я. - Почему родители ничего не передают? Зачем нас постоянно таскают в какие-то кабинеты по страшным, длинным коридорам, в таинственные и явно зловещие недра здания,… каждый день берут кровь из вены, (просто уже вёдрами, наверное), и видимо, пьют там её потом, как вампиры… или, может, ставят на нас опыты, как на мышах или крысах?
- Или, может, мы - источник какой-то ужасной заразы для общества. И что это за болезнь такая – туберкулёз? А сами мы - не умрём, случайно?
Кажется, изредка, нам передавали какие-то пакеты от родственников, в которых была еда, (видимо, то, что оставалось после тщательного обследования  медсёстрами), а иногда, и записка, в которой, в прочем, тоже не было никаких объяснений.

Не знаю, каким образом, но некоторые родители договаривались со своими детьми, и в определённый час, обычно вечером или в выходной день,- подходили под окно нашей палаты, которая находилась на 4-ом этаже больницы.

Девочки, к которым должны были прийти родственники, заранее ждали их к назначенному часу и высматривали в сгущающихся сумерках, стоя на тумбочке у окна. А когда родные подходили, они (то есть, девочки) приоткрывали форточку на верху окна, чуть ли не под самым потолком, пытались просунуть в неё голову и что-то кричать, стоящим внизу папам и мамам.

В наступающих сумерках видны были только силуэты родительских фигур. Сверху они смотрелись в очень странной, быстро сокращающейся книзу перспективе! Не знаю, что видели сами девочки с тумбочки, но я видела, в основном, только макушки и ступни ног.
Девочки кричали что-то в форточку, всхлипывали и утирали кулаком слёзы. Вокруг тех, кто плакал в форточку, собиралась все остальные девочки и рыдали вместе с ними за компанию.

Конечно, услышать что кричат девочки с 4 этажа, было невозможно. И наоборот, - что кричат им родители снизу - тоже. Поэтому родственники стояли недолго. Всё, что они могли сделать для своих детей в этой ситуации, это периодически неуверенно махать ладошками в знак присутствия и сочувствия. Потом они удручённо разворачивались и уходили домой, куда-то в темноту.


Но даже такой «больничный сервис» был доступен не для всех. Видимо, далеко не все родители знали, что можно хотя бы таким образом повидаться с детьми. Поэтому, девочки, к которых посещали, мне казались счастливчиками!

Я даже не особо помню, что мы делали в больнице, как проводили время, где питались. Наверное, как всегда,в детских заведениях советского времени, рассказывали перед сном детские анекдоты и «страшилки» про «Чёрную руку» и «Пиковую даму»... играли в какие-то словесные игры… или в страшную игру, про покойника, которая начиналась словами: "Паночка помёрла..."

Одна уже «большая» девочка поразила меня тем, что любила «просто так, вприкуску, без всего», грызть кислые лимоны!
Вот, в общем-то, это всё, что мне запомнилось!

Ко мне тоже не приходили под окно. Мои родители, видимо, не знали о таком варианте свидания…

Но вот однажды…
Я сидела на своей койке у стены напротив окна,

и вдруг,…

…наша больница была, видимо, новая, - светлая и с огромными окнами от пола до потолка. Как раз, рядом с окном, что напротив моей кровати, снаружи, вдоль стены, проходила пожарная лестница. И не просто – прямая («раз дощечка, два дощечка»), как обычно на фасадах жилых домов, или как на даче (деревянная приставная), а как внутри дома, – широкая, с площадками на этажах, и с поворотами (но металлическая).
На площадках лестница перекрывалась горизонтальными тяжёлыми палками. Наверное, для того, чтобы в больницу не смог легко залезть кто угодно с улицы.

Так вот...

…Вдруг, я увидела, как в окне появляется… в окне появляется… никто иной...как

… мой папа!

Я не сразу сообразила, что происходит…
… я вижу, как в кино,… что мой отец, (тогда молодой, сильный и ловкий), бежит по пожарной лестнице к нашему окну!
- Как он узнал, где находиться моя палата??? - В прочем, если спокойно подумать, то – ничего удивительного!! Я всегда хорошо знала, что-что, а считать папа умел! Недаром, он очень любил математику, учился на инженера в институте, и работал большим начальником настройке!
Как я понимаю, он примчался на машине с личным водителем, во время обеда. А может быть, ехал на какой-нибудь строительный объект мимо больницы, и решил этим воспользоваться, чтобы специально увидеть меня!

Как начальник, папа был одет в один из своих лучших брючных костюмов «советских 80-х». Как сейчас хорошо помню: элегантный строгий силуэт, коричневый цвет ткани шоколадного оттенка, отутюженные брюки со стрелками.На шее - строгий тёмный галстук.

Отец бежал по лестнице, лихо перескакивая металлические палки на площадках, как спортсмен, на соревновании по бегу с препятствиями. Глаза его горели от радости, как у шестиклассника! От быстрого бега полы его расстёгнутого пиджака развивались и закручивались от встречных потоков воздуха. Галстук съехал набок...

По количеству мной употребленных слов, в которых я описала эту сцену, наверное, можно подумать, что «кино» длилось довольно долго. На самом деле, всё происходило в течении каких-то секунд! Но главное, что всё это, каким-то волшебным образом, я увидела собственными глазами, и успела "снять" «на свою внутреннюю кино-камеру», навечно!
Как будто отец знал, что именно в этот момент я сижу на своей койке и смотрю в именно в это окно!

От удивления я просто застыла, и не могла пошевельнуться! Только глаза открывались всё шире и шире!
Подлетев к нашему окну, папа быстро застучал кулаком по стеклу, привлекая моё внимание. Потом он, очевидно, разглядел меня в темноте комнаты, и заулыбался просто до ушей!! Это был полный восторг!

Что было дальше – не помню. Наверное, как это у нас обычно водиться в гос. учреждениях, наверное, до сих пор, папу тут же обнаружила какая-нибудь «очень бдительная» медсестра или врач, и строго велела ему «немедленно, вернуться на землю».

Думаю, что отца ничуть, не смутило, - он и сам был начальник, а в душе – вечный проказник! Для него это было, я теперь думаю, - настоящее приключение в стиле его любимого героя Тома Сойера. Но папа был вынужден подчиниться больничному начальству. Он хитро улыбнулся мне, напоследок весело помахал рукой, и побежал обратно, вниз по лестнице, в том же радостном расположении духа, что и до этого, ловко перепрыгивая металлических палки на всех площадках!

Не помню, как я провела остальное время в больнице. Туберкулёза у меня, слава Богу, не обнаружили!
Не помню уже, как меня выписали, кто меня забрал домой… Во всяком случае, мне было уже не страшно ничего, и не скучно, и не тоскливо, - и плакать совсем не хотелось …

А вот образ «отца – волшебника», свалившегося будто с неба или с экрана кинотеатра, так и не покидал меня до конца «больничного заключения».

Да и потом не покидал тоже!

Да, и до сих пор не покидает, несмотря ни на какие жизненные невзгоды прошедших с того времени лет.

Так что, уверяю вас!Если кто-то вам скажет, что одна из самых популярная песен нашего советского детства, в которой утверждалось, что, однажды:

«...прилетит, вдруг, волшебник
В голубом самолёте, и бесплатно покажет кино…» -

всё это - чистый бред советского романтика, - не верьте никому!!
Даю вам гарантию в 100%, что всё это – сущая правда!! Вот вам Крест Животворящий! Сама это на себе испытала и видела собственными глазами!! Всё именно так и было!)) Я абсолютно серьёзно!)