Отбрыкался

   Комсоргом шахтоуправления была нормальная девчонка. И в меру симпатичная, и не занудная. Видно было, что вляпалась в должность по доброте душевной и тянула срок, в смысле, лямку, как могла. Чего не скажешь о комсорге центральной шахты шахтоуправления, на которую я попал после того, как переругался из-за своего невыносимого характера с начальством на двух других. Была ещё одна в запасе, всего-то четыре, но я как-то сразу на центральную.
   Комсорг парень был ухватистый и по всему видать было, что намеревался делать комсомольско-партийную карьеру, ибо она не такая пыльная. Он уже два года терзал меня просьбами-требованиями возобновить выплату членских взносов, не догадываясь о том, что я не плачу их не из природного жлобства своего, а единственно потому, что целью моего демарша было почётное исключение меня из рядов. Вот и в тот раз, едва я поднялся на-гора и помылся в бане, как в коридоре по пути в нарядную участка услыхал свою фамилию его противным голосом.
  - Постой, поговорить надо!
  - Ничего я не буду платить. Денег нет, нищенствую, голодаю, мы так не договаривались.
  - Да погоди ты, мы взносы за тебя оплатили…
  - Не понял? Что за чудеса альтруизма? И что я должен взамен?
  - Ничего, мы не из своего кармана же. Выписали на тебя матпомощь, получили её за тебя и оплатили. Тоже за тебя.
  - Ай, молодцы, она бы мне тоже не помешала…
  - Всё, поезд ушёл. Я вообще по другому вопросу.
  - Ну, блин, чего ещё вам от меня нужно?!
  - Езжай сегодня в райцентр…
  - Может, я лучше посплю? Мне опять в ночь…
  - Не лучше. Тебя ждёт первый секретарь.
  - Меня?! Ему-то я что сделал? Я его даже не знаю.
  - Расслабься, он тебя тоже.
  - Здрасьте! И как мы друг друга узнаём? У меня нет «Огонька», если что.
  - У него кабинет есть. Отдельный.
  - И всё-таки, на кой я ему сдался?
  - Я не знаю, честно.
   Зараза, даже глаза не отвёл. Неужто и вправду ни сном, ни духом? Заинтриговал. Если бы ещё из-за неуплаты взносов – тогда понятно, хотя что бы они мне всей своей оравой сделали? Институт позади, оттуда уже не исключат, о партийной карьере я как-то даже и не думал, мне хватало по телевизору пару минут посмотреть очередной съезд партии и так сразу в сон клонило, что ни разу не было, чтобы не склонило.
   В общем, рванул туда любопытства ради. На автостанции пивка попил и пошёл искать горком комсомола на правах райкома. Или райком на правах горкома, уже не припоминаю, да и какая разница… Нашёл. Зашёл. Снова нашёл. Теперь уже кабинет первого секретаря. Перед кабинетом стояли два мужика лет под тридцать каждый, розовощёкие такие, кровь с молоком, что называется, в костюмчиках-троечках и при галстуках. Господи, в такую жару…
   Один другому хвалился, что, не утруждаясь, вымутил себе халявную путёвку на Кубу и скоро-скоро туда смотается, и чем там намерен заниматься, потому что от жизни нужно брать всё, а здесь такая возможность. Второй намекал на гостинцы оттуда. Первый обещал:
  - Да о чём речь? Всё будет, и ром будет, девочек не обещаю. Ха-ха-ха, ха-ха-ха!
  - Извините, вы не подскажете, где мне найти первого секретаря горкома*?
  - По какому вопросу?
  - Если бы я знал, может, меня бы здесь и не было…
   Тот, который хвалился, очевидно, что-то заподозрил.
  - А откуда вы и как ваша фамилия?
   Сообщил.
  - А, вот вы как раз мне и нужны! – Затянул он меня в кабинет первого секретаря и там представился. Им же.
   В кабинете я подвергся обработке. Нет, не идеологической. Можно даже сказать, психической атаке. Первый предложил мне должность инструктора и, будучи уверенным в моём согласии, сразу же начал по-свойски выкладывать на стол все козыри. Зарплата 180, однокомнатная квартира сразу, карьерный рост до… не помню, кого, вступление в партию, а потом возвращение на производство уже на серьёзную руководящую должность не по партийной линии.
   Всё это длилось не менее получаса. В течение которого я мечтал только об одном. Нет, пиво здесь совершенно ни при чём. Мечтал я о том, чтобы абсолютно случайно, будучи сбит с толку его россказнями, не дать согласия. Ибо у меня железный принцип: изо всех сил избегай дачи обещаний. Но если уж пообещал – будь добр, разбейся вдребезги, но исполняй обещанное. А я же не хотел.
   Он не обращал внимания на все мои потуги отбрехаться и выйти сухим из воды. Продолжал увещевать, как будто на мне свет клином сошёлся. Я даже подумал, а не в сговоре ли он с нашим шахтным комсоргом и не коварная месть ли это мне со стороны последнего? Я несколько раз терялся и находился, но никак ничего не мог удумать такого, чтобы он от меня отвязался. Грубить я ему не имел права: он же по-доброму, вежливо, тактично, а я культурный. И вдруг я вспомнил о его Кубе и меня осенило!
  - Вот вы мне битый час тут рассказываете, какие преференции я получу от комсомола и партии. А почему вас не интересует простой вопрос: а что он может дать партии? Какую существенную пользу принести?
   Я его срубил. Сбил очередную умную мысль на подлёте к речевому аппарату. Он замолк на долгие несколько минут, погрузившись в глубокие раздумья и вертя в руке наливную ручку с золотым пером, а я терпеливо ждал, как теперь уже он будет выкручиваться. Ежу же понятно, что в те годы, а был это стык семидесятых-восьмидесятых прошлого столетия, комсомольские карьеры делали уже по большей части приспособленцы, которые и доказали это через какой-то десяток лет весьма и весьма наглядно.
   Наконец первый выдохнул и учтиво распрощался со мной, изобразив мимическими мышцами непередаваемое сожаление. Так я и поверил. Рубль за сто, что он заподозрил во мне стукачка в определённые органы, вспомнил о том, что трепался при мне о бесплатной путёвке, и о том, каким тоном трепался, и решил от греха подальше спровадить меня туда, откуда выковырял.
   А как я был рад тому, что хоть иногда мне удаётся отбиться от настойчивых уговоров и не вляпаться в очередную безвыходную ситуацию – не передать словами, не воспользовавшись всем имеющимся набором эпитетов, метафор, чего там ещё, вплоть до гипербол!


Горкома* - пусть будет горком, так солиднее.