Друг, и друг его Иван

                Часть 1
         Летние каникулы Ваня  проводил у бабушки и дедушки в деревне. Деревня, а вернее сказать село называлась довольно символично – «Светлое». Ваня считал это название красивым и загадочным. Село находилось неподалёку от города и располагалось на опушке дикорастущего неряшливого леса.  Забор, ограничивающий огород  практически  упирался в заросли, которые постепенно наступали на огород, а дедушка не успевал бороться с  молодой порослью.
        Ване нравилось гулять по огороду на границе леса, нравилось  потому, что здесь он ощущал непонятную, влекущую к себе опасность, исходящую из прохладной загадочной темноты под деревьями. Он с недоверием относился к насекомым, а животных крупнее, чем насекомые побаивался. Поэтому лучше всего он чувствовал себя, если рядом находились мама, или папа, или дедушка с бабушкой, в общем, кто-нибудь из взрослых. Даже со своей сестрой Полиной, которая старше Вани на четыре года мальчику было вполне надёжно и комфортно.
        Ваня закончил второй класс, и после окончания учебного года родители отвезли Ивана к бабушке с дедушкой. Маленькая собачка, которая жила у них во дворе, как всегда, вертясь вокруг своего хвоста, с радостным визгом встречала молодого  хозяина. Она попала в их дом два года назад ещё маленьким щенком, вероятно, поэтому все, кто обитал в доме, и был больше неё, считались для неё хозяевами, а другие большие двуногие были чужими. Она всегда извещала   своих близких о приближении незнакомых людей предупредительными звуками в виде истошного, захлёбывающегося, злобно - вопиющего лая. Прохожие могли подумать, что за воротами находится кровожадный и смертельно-опасный зверь.  Может быть, она бы и бросилась на неизвестного человека, чтобы защитить «своих» людей, однако таких ситуаций, слава богу, не возникало, а если приходили соседи, хозяева говорили собачке, что это свои, и она успокаивалась. Звали собачку Жулька, что означало «Джульетта» видимо ввиду её глубоко законспирированной, загадочной красоты. Собачка была откровенно некрасива, но её врожденное  обаяние делало это существо милым и вызывающим умиление. Ваня Жульку не боялся, но не любил с ней играть, из за её приставучести.
        Однажды ночью Ванечка проснулся от очень громких раскатов грома. Пробабахала гроза, потом по крыше оглушительно забарабанил ливень, перешедший в мелкошепчущий, усыпляющий дождик. Ваня уснул. Проснулся он от навязчивого пения птиц. Птицы красиво выводили какие-то мелодии, но при этом пении мальчику спать было очень непривычно.  Бабушка с дедушкой ещё спали. Обычно они рано утром, пока ещё не жарко, уходили на огород, бороться с агрессивными, непобедимыми сорняками, а потом будили Ваню и приглашали его на завтрак. В это утро они не пошли в огород, потому, что после дождя было слишком сыро. Иван встал, ощущая себя вполне взрослым, оделся, и пошел гулять. Птицы после дождя вели себя как торговцы на восточном базаре. Орали, прыгали, порхали, визжали, купались в лужах. Иван посмотрел на них укоризненно:  «Как дети малые» - сказал серьезно он, и пошел в дальний конец огорода, граничащий с лесом. Пару раз шлепнулся на мокром, жирном чернозёме. Вытирая грязь с колен  и ног, растер эту грязь по всей одежде, и неприкрытым одеждой частям тела, и, удовлетворенный результатами чистки, последовал дальше.
       Подходя к забору, Ваня услышал слабые звуки, похожие то ли на плач, то  ли на стоны, то ли на еле слышное тявканье.  Звуки доносились от края леса, сразу за забором, и звучали очень жалобно, безнадёжно. Мальчик остолбенел. Он понял, что произошла беда, понял, что кто-то там, в лесу  умрет без его помощи. Ванечке было страшно. Страшно леса, которого он  боялся, страшно ему было от неизвестного горя, которое вдруг услышалось ему. Страшно неизвестности в слабых призывах о помощи..
        Ваня пошел на зов. Несколько метров пришлось проползти, потому что длинные ветки молодых деревьев склонялись до земли и, пройти под ними в полный рост было сложно. Звуки стало отчетливее. Мальчик увидел, наконец, откуда они исходили. Под кустом лежал маленький щеночек. Весь грязный, он неглубоко и часто дышал. Щенок пытался открыть ротик, как - будто хотел что-то сказать. Сказать он ничего не мог, сил не было.  Нижняя челюсть мелко–мелко дрожала, в попытке издать  звук. Ванечка решился подойти поближе к щенку. Сделав шаг в его направлении, Ваня увидел рядом с ним трёх больших, грязных собак. Намерения собак были для Ванечки очевидны. Собаки были голодны, и хотели просто съесть маленького, слабого щенка. Ване послышался слабый голос, похожий на человеческий: «Человек, помоги мне». Мальчик сделал ещё один шаг к щеночку. Собаки зарычали утробно, негромко и с понятными Ивану угрожающими интонациями. Ваня понял, что они сейчас нападут на него и не отдадут свою добычу. Ивану было так страшно, как никогда не было, и как впоследствии он узнает, не будет страшно никогда. Но ведь если сейчас не помочь щенку, через минуту его разорвут на мелкие кусочки и съедят.  Ванечка закрыл глаза, чтобы было не так страшно, наклонился к щенку, медленно, но уверенно взял его на руки, и также не   торопясь, пошёл в сторону дома. В этот момент самым трудным для Вани было не побежать. «Если я побегу, они нападут, и убьют щенка» - об этом сейчас думал он. Только уже подходя к дому, мальчик не выдержал, зарыдал в голос, и побежал. Он бежал, и кричал со всей возможной громкостью и отчаянием: «Бабушка, бабушка!!!» Правда, разобрать его слова было трудно из-за рыданий от пережитого стресса.
        Жулька, увидев кричащего маленького хозяина с больным щенком на руках, быстро освободила своё жилище для больного, и скулила издали, издавая жалобные, сочувственные всхлипы. На все эти непонятные шумы выбежала бабушка, она поняла, что произошло что-то плохое, и поспешила на помощь. Бабушка в то время увлекалась биодобавками к пище, и китайской медициной, да и жизненный опыт ей подсказал, что надо делать в такой ситуации. Она протерла больного щеночка, какими–то своими снадобьями, из пипетки накапала в ротик молоко, завернула в плед, чтобы щеночку было теплее,  уложила его в Ванину детскую коляску, а коляску поставила под навес, чтобы жгучее солнце днём не обожгло больного. Ваня всё это время смотрел на щенка и всхлипывал, никак не мог успокоиться.
         До вечера больной не умер. Он просто спал, как мертвый. Ваня подходил к нему каждый, как ему казалось, час, на самом деле Ванечка просто ни на секунду не отходил, и смотрел, смотрел, смотрел. Просил, молча, умолял: «Не умирай!».  К вечеру стало видно, что больной потихоньку дышит. Бабушка ещё раз протерла его, покормила из ложечки, постелила в коляску свежую траву, накрыла детским одеяльцем, и четвероногий ребенок уснул. Ваню с трудом удалось уговорить зайти в дом, и тоже лечь спать, потому, что если больной среди ночи вдруг очнётся, увидит человека, он может сильно испугаться. Ваня долго не мог уснуть. Как же здесь уснёшь, когда ты знаешь, что отныне  жизнь этого маленького больного существа полностью зависит от тебя. Ваня ворочался, и шепотом умолял всех: бабушку, дедушку, маму, папу, соседей, президента и бога о том, что бы его маленький друг выжил, и поправился.  Мальчик мечтал о том, как они будут играть вместе, мечтал о том времени, когда щенок вырастет, и они вместе будут гулять в лесу.  Видимо ребенок просто очень хотел, чтобы у него появился друг.  Уснул Ваня, когда солнце уже поднималось над селом.
        Утром, хворый немного приоткрыл глазки, бабушка покормила его и пригласила знакомого врача – ветеринара. Врач приехал быстро. Внимательно посмотрел на маленького щеночка, послушал  дыхание, посмотрел глазки, открыл ротик, посветил фонариком в горло, ощупал ножки, сделал укол. Потом врач почесал свой затылок, задумался, вздохнул, и сказал: «У меня две новости: первая – мы его вылечим, вторая новость – он волк». Врач не рекомендовал бабушке после выздоровления оставлять волчонка дома. Посоветовал отдать его в зоопарк, или ещё куда ни будь.  А Ване было неважно, что его друг, которого он спас – волк. Главное, чтобы он был здоров. Бабушка и дедушка долго шептались в стороне от Вани о чём–то, потом сказали ребенку, что он может общаться со щеночком.
       Когда врач уехал, волчонок уснул, и проспал до вечера. Вечером покушал,  попил из ложечки, и снова уснул. Следующим утром Ваня подошел к другу, когда тот ещё спал, погладил по головке, наклонился к нему и поцеловал в сухой, горячий носик. В ответ, этот, ещё вчера умиравший щеночек лизнул Ваню в щеку. Иван понял, что теперь они стали друзьями, и Ваня никому никогда не отдаст своего друга ни в зоопарк, ни ещё, куда они там надумают. Дни проходили стремительно, щеночек начал выздоравливать, научился заново ходить, потом кушать, тявкать, и выть по ночам. Через неделю он опять  разучился ходить. Он постоянно бегал, бегал и скакал, бегал и прыгал. Есть он, сначала научился, потом снова разучился. Теперь он не ел, теперь он грыз. Грыз всё, что мог разгрызть. У деда была плохая привычка – оставлять огородную обувь у дверей снаружи дома. Скоро этой обуви у деда не  стало. Она была растерзана на мелкие фрагменты. Пришлось покупать новую. Огородный инвентарь тоже быстро научились убирать в сарай, иначе черенки от лопат пришлось бы менять ежедневно.
       Ваня очень хотел научить друга понимать человеческую речь. Он подолгу разговаривал с волчонком, разъяснял различные термины и понятия. Щенок внимательно смотрел на Ивана, не прерывал, и как будто что-то обдумывал. В итоге мальчик услышал: «Ванечка, я понимаю тебя без слов, а если мне нужно будет что-то сообщить тебе, ты  тоже поймешь, что я хочу сказать». После этого момента бабушка обратила внимание, что Ваня очень мало разговаривает со щенком, но их действия свидетельствовали о том, что они понимают друг друга. Своим домашним Иван сообщил, что волчонка зовут Друг, и просил всех обращаться к нему именно так.
       Теперь для Вани весь мир сосредоточился в его Друге. Больше никого и ничего вокруг не был ценнее Друга. Ваня в доме не спал. Он спал с Другом во дворе на топчане. Кушал Ваня правда с бабушкой и дедушкой, однако старики стали замечать, что из морозильника  исчезают кости и мясо, да и почти всю свою пищу Ваня отдавал Другу, за что нещадно, гневно, при друге был неоднократно отруган бабушкой. Потом друзья демонстративно вместе стояли в том месте для наказаний, которое называлось «угол».
         Друг учил Ивана гонять котов. Очень скоро эти нагломордые существа исчезли из видимого пространства, не высовывались из своих домов и подвалов. Соседские куры, петухи и прочие утки просили своих хозяев проверить на всякий случай целостность заборов, а то мало ли что. Потому, что Друг  кому–то друг, а кому–то волк. Жульку Друг уважал, во–первых потому, что она женщина, во–вторых волки  уважают старших. Однажды, всё же когда Ваня на минутку зашёл в дом, произошёл-таки инцидент с соседскими пернатыми. Выйдя из дома во двор, Иван увидел Друга с бултыхающей лапами курицей в зубах. Щенок смотрел на мальчика чистыми глазами молодого охотника, добывшего дичь. Добычу волк положил к ногам друга. Бабушка запричитала, охнула, и всплеснула руками, увидев придушенную  курицу на пороге. Она позвонила Ваниному папе, объяснила ему ситуацию, папа приехал, с улыбкой на лице грозно погрозил маленькому волку пальцем. Потом папа сходил в магазин, принес оттуда какую-то бутылку, и пошел к соседу дяде Вите жалеть и  поминать погибшую домашнюю птицу.  Поминание закончилось песнями о каком-то вороне черного цвета, казаке, и его сне. Утром соседи вместе дружно закрыли все возможные для Друга ходы в заборе, и удовлетворенные сделанной работой дружески попрощались. Волка бессмысленно наказывать за то, что он охотник. Охотник,  другими способами добычи пищи не владеет. Человек охотится ради забавы. Для волка охота – это способ выжить. Инцидент был исчерпан.   
        В августе ночи стали прохладнее, однако Ваня так и спал с другом на топчане. Однажды он проснулся ночью от холода. Обычно Друг согревал Ваню своим теплом, а в этот раз мальчик понял, -  произошло что-то непоправимое, невозможное, нелогичное, и  холодное. Друг исчез. Сначала Иван хотел будить всех и искать Друга. Но… Откуда–то со стороны леса донеслись звуки, похожие на легкую светлую мелодию, однако мальчик услышал в этой мелодии понятный только ему смысл: «Спасибо Друг тебе за мою жизнь. Скоро я стану опасен для людей, а люди опасны для меня. Поэтому я должен жить в своём мире, а ты живи  в мире людей. Ты  мой друг. Прощай».

                Часть 2
           Иван Савельев – молодой офицер, только что получивший лейтенантские погоны, перед тем, как отправиться к месту службы, заехал навестить родителей. Мама и папа жили в селе Светлое, в родительском доме. Бабушка –  старушка ходила  с трудом, суставы к старости совсем стали непослушными. Мама ещё работала, и помогала бабушке поддерживать её жизнь в более – менее комфортном состоянии. Папа давно ушел на пенсию. Он теперь занимался огородом и выращиванием фруктов для своих детей. Ещё папа готовил пищу для всех, живущих в доме, и мечтал о тех днях, когда его дети соберутся вместе в их доме, и, наконец, оценят папины персики, виноград, и груши. Собаки давно у них не было, с тех пор, как умерла Жулька, больше собак не заводили, не было надобности в четвероногом стороже. Если к дому приближался посторонний, обитатели дома как-то об этом узнавали. Двери в доме не запирались на замок, а случаев воровства, или грабежа не было, вот и не нужна была охрана. Зато коты, или кошки в доме водились регулярно, папа этих домашних нагломордых любил, мама их терпела. Службу свою коты знали, и исполняли добросовестно. Поймает кот на огороде полевую мышь, приносит к дверям дома. «Смотрите» мол, «я вам пожрать принёс, я такое не ем, вы уж дайте мне, пожалуйста, что-нибудь вкусненькое, за мои охотничьи таланты».  Так говорил кот, когда приносил очередную жертву своих игр. Зачем ему есть мышей, у которых неизвестно какие бактерии, насекомые на теле и с неизвестной микрофлорой в кишечнике. «Пусть хозяева едят эту гадость, а мне дадут что-нибудь изысканное, и безопасное для моего здоровья» - такова была жизненная позиция котов в этом доме.
        Встречать Ивана вышли все, кто жил в доме. Не было  сестры Полины, она служила в генеральном консульстве России во Франции, и её не отпустили, много работы. Она регулярно приезжала в отпуск к родителям со своим мужем – Франсуа, который недавно получил российский паспорт, и их дочерью – умненькой, ласковой, и прекрасной Александрой. Правда в этом году Полина впервые привезла Сашеньку  к родителям на всё лето. В Париже Саша мало общалась с русскоговорящими носителями языка, а в родительском доме с ней будут говорить только по-русски, это было важно. Саше уже четыре года, и все посчитали, что с таким взрослым ребенком можно вполне справиться и без Полины и Франсуа, поэтому оставили на лето, чему несказанно были рады и мама, и папа, и бабушка. Кота это обстоятельство насторожило, потому, что в генетической памяти котов хранится информация о том, как играют маленькие дети с котами и кошками. 
       Был вечер, поэтому освещение в доме было включено по праздничному варианту: в самом доме, в палисаднике, во дворе, в огороде, в теплицах, в сараях, и на мачтах папиных антенн. Торжественность ситуации Иван Александрович ощутил именно по праздничной иллюминации в доме. Не хватало разве что салюта, почетного караула, полкового оркестра, и хлеба с солью. Улыбка на губах Ивана отражала его нынешнее состояние – благодарность к родителям, и  грусть оттого, что они не молодеют.  «Ну да хватит грустить» - сказал себе Иван, и вошел в открытую калитку.  Первым, конечно, насколько смог быстро к Ване подошел папа, и, пытаясь сдерживать слёзы счастья, обнял своего долгожданного сына. Иван воплотил мечты отца. Сын стал офицером, защитником Родины. О большем отец и не мечтал. В глазах отца была благодарность сыну  за воплощение мечты и радость от того, что сын молод и здоров. Мама Ванечки  не могла остановить слёзы, она рыдала в голос. С одной стороны эти слёзы означали счастье и гордость за сына, с другой стороны, когда мать видит на сыне военную форму, инстинкт материнства восстаёт против этого. Военная форма означает, что  сына у матери в любой момент может забрать война. Прослезились все. Сашенька, видя, что все  плачут, заорала «форте». Кот, увидев, что происходят какие–то громкие события, услышав крик  ребёнка, решил на всякий случай свалить из дома на время, пока не дадут пожрать.
       Долго сидели все вместе,  ужинали, вспоминали, смеялись, рассказывали о своём житье–бытье, снимались на VM камеру , смотрели старые фото и видео. Ваня расспрашивал родителей про сестру и одноклассников. Потом Саша начала проявлять признаки усталости, и Ванина мама повела её спать. Отец был на пятнадцать лет старше своей супруги,  сегодняшние хлопоты его утомили больше, чем её, он устроился в своем любимом «сонном» кресле и сразу задремал. Бабушка ушла в свою комнату ещё раньше, не хотела мешать  родным людям, общаться между собой. Иван остался один. Вышел во двор.  По обыкновению посмотрел на небо. Ночное небо в их селе ещё не  засвечено заревом городской ночной иллюминации, как в мегаполисах, поэтому и звёзды, и Млечный путь  на черном фоне неба хорошо  различимы, и весьма живописны. Звёзды перемигиваются между собой,  иной раз какая–то заигравшаяся звездочка срывается с небесной высоты, и яркой черточкой сгорает в атмосфере Земли. 
       Конечно, мысли Вани сейчас улетели далеко–далеко в детство. Воспоминания мягко обняли голову молодого человека… Друг. Он никогда не забывал о своем единственном друге в мире простых творений природы- волков. Было бы неправдой говорить, что Иван постоянно думал о друге, нет, Друг просто всегда жил в его сознании,  ненавязчиво и нетревожно. Ванечка просто знал, что у него есть друг, что он жив, и  чувствует то же самое по отношению к своему другу Ивану. Всегда, когда Ваня вспоминал о друге, становилось проще оценивать свои поступки, и поступки других людей. Сложные ситуации упрощались. Степень важности событий и явлений менялась, иногда на противоположную. В детстве друзья общались  не посредством слов, а с помощью мыслей, образов, понятий, чувств. Ваня тогда ещё понял насколько проще и понятнее мировоззрение волка. Все стремления животного направлены на выживание. В Друге, и его сородичах практически нет лжи, предательства, зависти. Законы в стае простые. Выживает сильный. Он становится вожаком. Вожак получает всё. Но всё он не съест, потому, что на нём ответственность о его слабых, молодых и старых сородичах. Вожак не будет убивать старого волка, старый волк сам уйдет из стаи, когда почувствует свою бесполезность для стаи. На место стариков приходят молодые волчата. Каждый из них должен доказать свою силу и полезность.
Человеческие общинные, неписанные законы несколько отличаются от законов зверей. У людей тоже добивается успеха самый сильный. Однако  понятие силы у людей другое. Самый сильный силен не только, и не столько физически. В процессе эволюции у людей очень хорошо развилось мышление. В совокупности с физической силой, а сейчас и без неё это мышление привело к появлению нового вида человека, название его правда неполиткорректно,  – «Homo captiosus». Именно этот вид встал во главе всего живого на земле. Хорошо это, или нет, скажет в своё время природа.
        Иван, конечно, не стремился применять законы волчьей стаи в своей жизни. Он жил среди людей. У него было двое друзей среди людей, один со школы, другой появился в университете. Их нравственные устои были понятными и традиционными, поступки честны, желания бесхитростны, поэтому их дружба была искренна и крепка.
         А сейчас, сидя под бесконечными звездами, Иван не мог не думать о Друге. С того дня, пятнадцать лет назад Иван перестал испытывать страх перед чем–либо. Он понял, что страх можно контролировать, но не обязательно всегда использовать свое бесстрашие, нужно и его контролировать, оценивать опасности, и стараться избегать их. Иван сидел, глядя в светлую полосу млечного пути, и просто отпустил свою память побродить по закоулкам пятнадцатилетней давности. Вспомнил, как они с Другом купались в старой ванне, выставленной в огород под солнце, чтобы нагревалась вода, набранная в неё. После их купания бабушка заново набирала воду, потому что стиль купания друзей, согласно закону Архимеда, приводил к полному вытеснению жидкости из открытой ёмкости. Ещё вспомнилось, как Друг учил Ванечку выслеживать добычу. Оказывается, одним из самых важных тактических приёмов в выслеживании было правильное виляние хвостом. Они даже провели тактические учения по дисциплине «Виляние на современном этапе охотничьей практики». Вспомнил, как  по просьбе Друга рассказывал ему о мире людей, всё, что сам знал в восьмилетнем возрасте. Рассказывал о звездах, планетах, машинах, поездах, самолетах, о жилищах людей и всё, всё, что мог рассказать. Друг удивлялся, как у людей всё устроено, и задавал вопрос за вопросом. Не на все вопросы Ваня мог ответить, и к вечеру оба сильно уставшие падали на топчан, и засыпали. Вспомнил Иван и ощущение горя, которое постигло его, когда Друг ушёл. Тогда Друг объяснил свой поступок,  Ваня всё понял, и горе ушло, появилось понимание того, что Друг не исчез из его жизни, и остаётся в ней навсегда.
         Начало светать, когда Иван Александрович ушел спать. Утром он почувствовал сначала чей-то внимательный взгляд, потом чьи-то маленькие пальчики начали ощупывать и щипать его нос, ноздри, глаза, уши. Потом почувствовал на своей щеке легкий поцелуй. Не сразу Иван признался, что не спит, и не сразу открыл глаза. Александра думала, что издевается над спящим, таким красивым своим родным дядей.  Ваня поймал девочку в охапку, та завизжала, от радости, и с показным возмущением. Кот, мирно спящий, до этого на подоконнике от  испуга, подпрыгнул до люстры на потолке, люстра зазвенела, кот ещё больше напугался, в целях самосохранения ухватился когтями за шторы, сорвал их вместе с металлическим карнизом. Всё, включая кота, с грохотом обрушилось на пол. Обезумевший от страха кот с криком отчаяния исчез в проёме форточки…  Утро началось.
       Саша ни на минуту не отходила от Ивана. Своего дядю она  видела второй раз в жизни, и дядя ей очень понравился. Девочка вытребовала у Ивана обещание сегодня сходить с ней на речку. Быстро – быстро позавтракали. После завтрака, пока солнце не стало очень горячим, также спешно собрали необходимое, и пошли на речку. Речка протекала в трёхстах метрах от дальней границы огорода. Пришли. Постелили покрывало. Отдыхающих пока было мало. Саша  прыгала с мостков в мелководье речки. Вода в речке очень холодная. В ней много родников, и быстрое течение, поэтому вода не прогревалась. Когда постоишь немного по грудь в реке, привыкаешь к холодной воде, и на берегу кажется холоднее, чем в реке. Побарахтались в воде, вышли на берег, сели на покрывало. Александра захотела есть. Достали припасённые бутерброды, и ароматные свежие, хрустящие огурцы. Насытились.  На старом автомобиле подъехала компания из трёх молодых ребят. Компания расположилась рядом с двумя девушками, которые просто загорали на солнышке. Всё было хорошо. У Ивана даже немного начали смежаться веки от тепла, и пищи. Сначала Ваня слышал веселый, немного нагловатый по интонации разговор подъехавших пацанов, потом девушки, рядом с которыми расположились молодые парни стали возмущаться, потом возмущение девушек переросло в испуганные возгласы, и, в конечном счёте, в крик о помощи. Иван увидел, что один из парней хватает девушку, с явным намерением затащить её в машину. Другая девушка помогает подруге отбиваться от нахала.  Вдруг хулиган ударил наотмашь одну из девушек, и назвал её очень непривычным для Ивана нецензурным словом. Девушка охнула и обмякла. Иван встал, в два прыжка оказался рядом с наглецом, и потребовал отойти от девушек. «Ты, козёл, не лезь не в своё дело» - ответил пацан, и резко, и неожиданно ударил Ивана в челюсть. Ивана этот удар не потряс, и он продолжил наступление на хулигана. Парень понял, что Иван не отступит. В руке хулигана сверкнуло лезвие ножа.
        Дальнейшие события очевидцы не поняли. Сразу, после того, как у парня в руке появился нож, мгновенно на месте событий появилась стая волков. Они не прибежали, не упали с неба, не прилетели. Они появились  как–будто из ниоткуда, или всегда здесь были, просто их никто не видел. Их было семь. Это было похоже на телепортацию. Самый крупный, и очевидно самый старый волк обозначился между Иваном, и человеком, держащим в руке нож. Двое остальных парней были окружены плотным кольцом волков. Дальше доли секунды растянулись. Всё замерло как в стоп-кадре. Даже листья на деревьях. Двигался только нож. Он выпал из руки несостоявшегося преступника. Произошла следующая телепортация молодых хулиганов в их старенький автомобиль. Волки не шевелились, неподвижно и молча, они наблюдали, как любители приключений пытались уехать. Машина долго не заводилась. Пассажиры и водитель были в панике, поэтому их движения не координировались разумом. Они орали и рыдали от страха, у них ничего не получалось. Волки стояли и смотрели. Так продолжалось около минуты. Наконец вожаку  надоела эта бестолковая суета, он грозно зарычал и чуть подал своё тело по направлению к машине. Двигатель взревел,  и, поднимая тучи пыли, не разбирая дороги, прыгая на всех кочках машина, как взбесившаяся корова ускакала от греха подальше.
         Произошло то, о чём Иван втайне мечтал пятнадцать лет. Друзья встретились. Человек упал на колени, обнял друга, они долго, молча, смотрели друг на друга. Стороннему наблюдателю казалось, что ничего  не происходит, однако в это время друзья разговаривали. Саша подошла к волку, и сказала: «Дядя волк ты добрый. Пойдём домой?» Иван посадил девочку на холку волка и троица не спеша пошла домой. Остальные волки исчезли так же, как и появились – никто не понял как. Девушки, пока происходили события, стоявшие, вдруг осыпались на землю, и стали поправлять свои отвисшие до колен челюсти.  О событиях, произошедших тогда на берегу реки немногие очевидцы пытались рассказать знакомым, однако кто же им поверит, что волки телепортируют. В ответ на правдивые свидетельства очевидцев всегда говорилось одно и тоже – «Брехня!».
        Троица, состоящая из едущей верхом на волке девочки, самого старого волка, и Ивана, потихоньку дошла до дома. Родные всё поняли, что волк – это Друг, что Друг помог Ивану, и другим людям, что Саша уснула верхом на волке. Отец подошёл к Другу, снял девочку с него, погладил волка по лицу. «Тяжело ему  на себе тяжести таскать, не мальчик уже» - сказал папа, и отнёс спящего ребенка в дом. Иван показал на Друга и сказал: «Познакомьтесь – это мой друг. Его зовут Друг. Он погостит у нас немного». Волк кивком головы обозначил приветствие, и продолжал сидеть подле Ивана.  «Ой, дружок» - запричитала бабушка, «Какой же ты стал большой!» Бабушка с радостью, и свойственной ей искренностью обняла волка. «Кушать хочешь, дружок?»  «Спасибо бабушка» - ответил за друга Ваня.  «Мы поболтаем немного». Мать Вани никак не ожидала встретить ещё раз Друга, глаза её выражали восхищение им, и их дружбой, и печаль от того, что она увидела, насколько волк стар. Друг подошел к ней, потерся о её ногу и она услышала: «Спасибо мать за то, что ты воспитала такого человека». Отец принёс камеру, они сделали несколько снимков Друга, и с Другом.
        Чтобы не мешать друзьям, все ушли в дом. Ваня и Друг остались вдвоём. Вечером они устроились спать на том же топчане, на котором спали в детстве. Ночью Иван проснулся оттого, что Друг опять ушел. Он отошёл на несколько метров, и умер. Он умер от старости. Накануне вечером он сказал Ване, что не мог позволить себе умереть, не повидав в последний раз своего друга. Теперь можно умирать. Ванечка сидел рядом с ним, и до восхода солнца гладил Друга. Потом взял лопату, выкопал яму  под старой грушей, на том месте, где раньше был Ванин и Полин домик с песочницей, затем уложил тело Друга в коробку, опустил коробку в яму, засыпал яму землей. Похоронил Друга. Всё.