38 Тайная Вечеря в преддверии Чумы. Наши дни

Тайная Вечеря в предверии Чумы.

В тесном Леночкином кабинете, на крошечном Леночкином диване валялся я, недвижим и без тревожен. В полном покое. Наверное, такое же чувство, окончательного решения, испытывает заядлый игрок, услышав, как пущенный опытной рукой крупье шарик перестал трещать по колесу рулетки и упал в одно, еще не видное, гнездо.

Все игры сыграны. Все точки расставлены. И в книге судеб нужное место подчеркнуто и даже обведено жирным маркером. Полная ясность судьбы. Как у парашютиста, только что тщетно вытащившего кольцо запасного парашюта. Следующий рассвет не застанет меня в стенах Вавилона. Не знаю, где я его повстречаю, да это и не имело никакого значения. Главное, это будет где-то не тут. И этого мне достаточно.

Поэтому меня совсем не раздражала задержка. Публика, обиженная и оскорбленная, сбитая с толку и обманутая никак не хотела расходится. Взмыленная как кавалерийская кобыла Леночка стремительным вихрем носилась из кладовой в бар и обратно, таская еще влажные бутылки с фальсифицированным алкоголем, но в зале все время звенели вилки об бокалы, требуя еще и еще.

Алкоголь у нас в кальянной продавали без лицензии. Зато недорого, и на любой, даже самый требовательный вкус. Смесь спирта и дорогой минеральной не газированной воды по качеству никак не уступала водке из крупных алкомаркетов. Там использовали воду просто из-под крана. Добавленная в эту смесь ореховая эссенция создавала вкус виски, куда лучше, чем в упомянутых алкомаркетах. А для изготовления рома в нашем заведении использовали только тростниковый сахар. Никаких красителей. Смесь спирта, воды и карамели. Все это Леночка смешивала в кладовой и разливала по бутылкам. И там же запечатывала. В обычные дни готовые бутылки успевали еще побывать в холодильнике, но сегодня всем было не до этого. Все торопились напиться, и не торопились уйти.
 
Музыканты, известна блюзовая-рэп команда, уже трижды исполняла песни совершенно других групп, просто устав объяснять публике, что это не их репертуар. В качестве утешительного приза Леночка и им презентовала белую пятилитровую канистру настоящего армянского коньяка из кайсакстана. Поэтому они отрывались, смело аранжируя композиции конкурентов. Соло на балалайке и длинные гитарные рифы, все смешалось в алкогольном угаре.

Все это было видно на экране Леночкиного ноутбука. Оказывается, у нас в зале стоят аж 6 камер. Когда она только успела их поставить? И зачем? Однако, мне они весьма пригодились. Я наблюдал за 13 апостолами своей армии. Впрочем, уже не своей. И не армии. Их война так и не началась, но мы оказались по разные стороны баррикад. Мне нет места среди хороших. Тем, кто готов убивать за идею, не стоит искать опоры в моем плече. Романтикам, верящим в сказки про счастье для всех задаром, и палящим ради этого в живых людей, пусть эти люди редкие сволочи, лучше не поворачиваться ко мне спиной. Я дезертир с любых баррикад. Впрочем, те, против кого эти баррикады строят могут мне доверять еще меньше. В случае, когда по обе стороны баррикад твои сограждане, единственный выход – бегство. Иначе, в любом случае, окажешься среди убийц, которых будешь считать своими братьями по оружию. Нам, негодяям, не знакомо братское чувство к палачам, под какими бы они не были флагами. Мы же негодяи, а не революционеры. Нам незачем наниматься в заплечных дел энтузиастов.

Все они, все еще были тут. Человеческая глупость не знает границ!!! Для того чтобы избежать расправы от наших длинных рук нашей такой серьезной и секретной организации любой мог банально выкинуть симкарту и переехать на неделю к бабушке на плюшки с медом. Но, видимо, нет у этих детей 21 века добрых заботливых бабушек, а если и есть, то плюшек они печь не умеют. Все приперлись, чертовы инсургенты. Но ведь двери кальянной открыты. Кто помешает просто уйти? Кто, кроме мнения дюжины будущих мертвецов. Ну разве не глупо умирать ради того, чтобы лучше выглядеть в глазах будущих мертвецов? Глупые дети бестолкового Нового Времени. Нет у них серьезных причин жить, и нет оснований, чтобы сдохнуть.

Все они собрались у стойки разбитого бара. После удачного броска стулом, зеркал и ламп там поубавилось. Там, где было темнее они все и собирались. Видимо у них, как и у меня, постепенно появлялась аллергия на ровный яркий свет. Андрей, так и не смог взгромоздится на табурет. Ранение задницы давало о себе знать. Три кружки темного портера помогли ему сохранить бесстрастное лицо.

Людвиг, нарядный, как для фото на памятник и спокойный как сам памятник, каждые 10 минут запивал водкой успокоительные таблетки. Все остальное время он не отводил взгляда с циферблата наручных часов.

Рокет герл Олесе, понадобилась вторая бутылка красного, чтобы набраться сил пересечь страшное пространство между сияющей барной стойкой, и черной дырой коридора, ведущего в каморку. Она была при полном парадном макияже, хоть сейчас в рекламу. В общем, держалась молодцом. Вино в нашем баре было настоящее, из крупного алкомаркета.

Больше всех удивил Леха. Он пришел почти трезвый. И сейчас тоскливо перемешивал ложечкой остывший кофе. Впрочем, это скорее была заслуга Марины. Она крепко вцепилась в Лехино нравственное горло. И, очевидно, вполне всерьез решила попробовать исправить парня за то время, который им отпустит инкубационный период рожденной ими Чумы.

Марина тоже пила кофе. Впрочем, она давно была согласна разделить с Лехой будущее. Все его будущее, без остатка. Хотя осталось им всем того будущего с гулькин хрен. Они ведь намерены умирать в один день. А это куда серьезнее, чем завести кота. Поэтому она подливала себе в кофейную чашечку коньяк, прямо из бутылки. Лехе тоже подливала. У них теперь все общее.

Крис пила колу через соломинку. И только по блеску глаз было понятно, что рома в её стакане не меньше чем газировки. Она с интересом котенка разглядывала все происходящее. Но, на самом деле она просто прятала глаза от взгляда Андрея. Иногда такая мелочь, как не удачно отрикошетившая в задницу пуля может омрачить прекрасные юные чувства.

У стойки не было Мити. Конечно, ему нечего делать там, где скучно. Он устроил себе веселые поминки. За отдельным столиком сидела группа юношей, разного возраста, но внешность их не давала ни малейшего повода усомниться в их ориентации. Чертовы педики. Впрочем, не исключено, что пара из них была девушками с короткими стрижками и в мешковатой одеже, а по косметики не поймешь, кто из них какого пола. Возможно, что и бисексуалы. Они пили шампанское и били посуд об пол после каждого тоста. Пробки стаями взлетали вверх. Брызги стекла разлетались под ноги танцующей публики.  Купюры веером летели в официанток. Они пили текилу – бум, и тоже били посуду. Они плясали и пели, помогая музыкантам окончательно освоится в пьяном шалмане. Не отнять, эти ребята умели веселится.

Остальные апостолы расползлись по темным углам с алкоголем. Они ждали, когда все случайные люди покинут кальянную. Ждать пришлось долго. Последних буйных пьяниц увели менты в начале третьего часа ночи. И это была компания, провожавшая в последний путь Митю. Зал напоминал недавнее поле битвы. Леночка, усталая и обессиленная стояла посреди разгрома. И только ворох крупных купюр утешал её. Выручка была небывалая.

Она влетела в свой кабинет, вырвала из моих рук и тут же захлопнула ноутбук. Но, поздно. Я уже знал, что она установила камеры по всей кальянной. Теперь это мало кого волновало. Уж не меня точно.

- Бабаев, иди. Там эти твои, упыри, собрались. Страшные. Жутко мне от них. Глаза холодные у всех. Что вы там затеваете, знать не хочу. Мне надо еще уборку сделать. И девочек по домам отпустить. Давай, зови их. А то девочки их тоже бояться. – Она успела плюхнуться в свое кресло и вытянула усталые ноги. При этом деньги мелькали в её руках, как колода карт в руках шулера. – Сейчас я тебе твой гонорар отсчитаю, и все. Глаза бы мои никого не видели. Устала, как собака.

- Да забей на мой гонорар. Можешь отдать его девочкам, как чаевые. Они сегодня тоже устали. И сразу валите все. Завтра пораньше придете и уберетесь. Мусор никуда не денется. Я сам все закрою. Ключи у меня есть.

- Откуда у тебя ключи? – Леночка вроде вспыхнула интересом, но сразу потухла. – И знать не хочу. Бар пустой. Кладовка тоже. Наличку я с собой заберу. Делайте, что хотите. Только спичками не играйтесь. Кальянная застрахована, но это будет такой геморрои. Я и правда, пойду. Высплюсь, перед завтрашним. Вернее, уже перед сегодняшним. Давай, Бабаев, без глупостей.

Она еще несколько секунд сидела в кресле, собираясь с силами, чтобы встать. Потом забрала в сумку ноутбук, пачку купюр, вынула из сумки газовый баллончик, и зажав его в руке пошла на подгибающихся ногах в светлое завтра. Наверное, она догадывалась, что больше мы не увидимся, но вряд ли это её огорчало. Впрочем, как и меня.
 
Четырнадцать рюмок я собрал со столов и прополоскал их водкой. Потом наполнил до краев. На том же столе уже лежала аптечка из машины и упаковка инсулиновых шприцев. Препарат необходимо было вводить в вену. Все подошли к столу.  Бутыльки с препаратом из красивой упаковки с печатями и штрих кодами и обратным адресом маленького Австрийского городка, знаменитого своим университетом уже ждали их. Привет от Безумного Профессора. И, для них, последний привет. Свои деньги он так же получил сполна. И так же, посылкой. Так что у нас с Профессором теперь есть поводы доверять друг другу чуть больше, и, соответственно, общие планы. Ему нужны еще деньги. Люди, которым нужны деньги не так опасны, как безумцы, которым из всех щедрот и даров мира, нужна свобода.

Момент был невероятно подходящий, чтобы двинуть пламенную речь, но мне совершенно нечего было им сказать. Да и спросить их было не о чем. Своим присутствием они уже сказали больше, чем любыми словами. Глупые, но смелые ребята, решившие ценой свой жизни купить свободу для всех. Хотя, на кой тем всем та свобода? Но, тем не менее…

- Ну, не чокаясь! – Леха нашел нужные слова.

- За нас. – Андрей так и не научился произносить тосты.

Остальные молчали. Потом как-то вдруг, одновременно, выпили. Андрей был первым. Делать инъекции он тоже так и не научился. Ему помог Леха. Все, затаив дыхание, глядели на эту картину, как кровь и препарат смешиваются в шприце. И я не мог оторвать взгляд от этого волшебного процесса. Я уже видел его, и не раз. Только тогда кровь была моя, а в шприце был героин. Нет ничего страшнее и сильнее чем смесь твоей крови и героина, входящая в твое тело через тонкую инсулиновую иглу. Немыслимая мука. Бесконечная.

Чтобы не терзать себя фантомными болями я решил ускорить процесс. Это было не правильно. Они все должны были сделать без мое помощи. Но я не мог больше терпеть. Отпущенного до рассвета времени осталось мало. Я заставил Людвига снять пиджак и галстук. Галстук можно использовать как жгут. Руки у молодого музыканта были сильные. Вены нашлись легко. Потом была Олеся. А потом Крис.

Чтобы оголить руку ей пришлось снять обтягивающую кофточку. И, конечно же, лифчик она не надела. Ну, это же бесстыжая Крис. Вавилонская Блудница в самом начале пути. Когда ей еще нечего прикрывать балахоном и нет нужды при ходьбе опираться на косу. Когда я взял её руку она придвинулась ко мне так, что её соски просто прожгли мое плечо. И голосом, способным совратить даже статую, прошептала. – Ты, Крысолов. Ты увел нас из города своей дудочкой. - Потом она впилась своим влажным алчным ртом в мои губы. Меня прошиб пот. Но порцию препарата я ввел уверенно.

Химик, ехидная сволочь, намеревался добавить в состав препарата не только сильнодействующее снотворное, но и слабительное. Я убедил его не делать этого. Все равно их пробуждение будет дерьмовым. Не приятно очнуться в жидкой липкой луже своих рухнувших надежд и получить жуткое похмелье, вместо красивой смерти за красивую сказку.

Прошла минута. Первой рухнула Олеся. Дозу Химик рассчитывал примерно. Поэтому миниатюрная девушка потеряла сознание сразу. Никто не успел среагировать, и она просто рухнула на грязный пол. Они только успели поднять удивленные глаза на меня. Но прежде чем я успокоил их, они все попадали. Как – то буднично свершилось самое важное деяние в моей жизни. Все-таки я спас мир. Пусть не от настоящей Чумы. Но этот финал я испортил.

Мне оставалось только обыскать тела.

По тому плану, в который они верили, после инъекции Чумы их ждало небо.

По плану Каары Фугу все они должны были быть заражены страшным смертельным вирусом. И после этого заражать как можно больше чиновников. Ну, в общих чертах план был такой. А мелкие подробности Ледяную Богиню не интересовали. Например, то, как шахиды подберутся к Хозяевам Города на расстояние прицельного плевка? Где должно это происходить? Нам просто негде смешать с ними дыхание. У них свой комфортабельный мир, им незачем выходить в Город и дышать его удушливым черным воздухом.

И только в воздухе, пока, до особого распоряжения, есть лазейка. Залы ожидания бизнес-класса в аэропортах. Вот где они бывают без охраны и расслаблены настолько что иногда допускают в свой круг челядь. Но только отожранную, прилично одетую, понятливую челядь. Челядь способную оплатить бизнес-класс. Присутствие же компании молодых людей в зале ожидания тоже не вызывала подозрений. Если они будут шумны, пьяны, развязны, и обвешаны гаджетами, их вполне могут принять за классово близких мажоров из правильных семей. Дети депутатов, министров и крупных деятелей культуры. Пьянь и безотцовщина. Будущее и надежда нации. И вот там наш план мог сработать. В небе все еще есть место для свободы.

У каждого из апостолов с собой был загранпаспорт. Легальный. Оформленный по всем правилам на их настоящие имена. И телефон с купленной по паспорту сим-картой. И в том телефоне уже был электронный билет на самолет. Они готовились.

А теперь мне осталось только обшарить тела. Паспорта, телефоны, ноутбуки, планшеты, два фитнес – браслета и на всякий случай Лехины электронные часы, кто знает на что способен этот гаджет, все собрал в мусорную корзину из-за барной стойки. Теперь у них не было имен и ничего не держало их в Вавилоне. И им там не было больше места. Для них там просто не было больше воздуха. После такого даже у такого негодяя как я не хватило подлости бросить их тела в Вавилоне. А может быть мне совсем не хотелось, чтобы, рано или поздно, компетентные органы задавали им вопросы об организаторе убийства моего старого команданте. И не только об этом.
Взамен утраченного я прилепил на каждый лоб стикер с номером ячейки и паролем от постомата в крупном торговом центре в паре кварталов от кальянной.

Я тоже готовился. Фальшивые паспорта заказал еще тогда, пару месяцев назад, когда они все оформляли легальные. Скопировал их фотографии, и придумал новые имена. Людвиг стал Людвигом, а не Семеном, по паспорту. А Крис стала Крис, а не Кристиной. У прибалтов бывают и не такие имена. Андрей стал Адамом. Ему идет. Кроме паспортов ждали их в ячейках постоматов купленные по объявлениям дешевые самсунги с прибалтийскими сим-картами, и небольшая сумма наличных в валюте Евросоюза. И в каждом из телефонов уже был электронный билет на самолет. Сначала в Столицу, потом в Ригу, а потом в Барселону, и в финале был аэропорт Ивиса.

Такой маршрут не должен был вызвать подозрений у бдительных таможенников. В конце небесного путешествия ждало их море и солнце. Мне кажется, это они вполне заслужили. Ведь в самом конце зимы так хочется солнца и моря. Всем.
 
Пусть, на птичьих правах, они начнут новую жизнь за пределами моего Вавилона.

Пусть порхают и щебечут. Пусть солнце разных морей обожжет их кожу, а песок с разных пляжей будет скрипеть в их трусах. Перелетные птицы. Свободные от всех сказок Вавилона. Пусть самолет подарит им небо. Пусть даже это будет небо другого Вавилона. Главное, я закрою наконец тот кармический долг. Из-за меня небо лишилось одной перелетной птицы. Теперь я выпущу на свободу целую стаю.
Больше мне нечего было делать в Вавилоне. Меня ведь тоже ждало долгое путешествие к морю и солнцу. Я тоже его заслужил. Финал получился не эффектный, но хороший.  В счастливом конце всегда должно быть солнце и море.