Как в кино

Иногда удивляешься, как быстро может упасть человек. Вроде бы ты паришь на небесах, а резко оказываешься на земле, втоптан в грязь. Лишь состояние шока и фрустрации, а ты даже не успел ничего понять. Меня так быстро сбросили с небес на землю, что сейчас стою на коленях в свете фар собственного бьюика. Очки давно разбиты, лица не чувствую, во рту кровь вперемешку с грязью. 
В рваной джинсовой куртке осознаю, насколько рваной стала моя жизнь. Без неё всё стало рваным: дни, вкус пищи, слова песен, моменты жизни. Как изрезать киноплёнку и хаотично склеить кадры. И не понять, о чем же этот фильм под названием Наказание.
Удары прекратились. В салоне заиграла “Oggi sono io” в исполнении Mina. Тёмная в свете фар фигура опустилась на одно колено, рука потянулась к левому карману моей куртки и нащупала пачку сигарет. Истязатель распрямился и похлопал по своим карманам. Не найдя у себя зажигалки, обратился ко второму, что сидел на капоте бьюика. Тот без лишних слов достал свою и чиркнул зажигалкой марки Зиппо. “Интеллигенты”, как я их называл, стояли надо мной в своих идеально глаженых жилетах поверх чистеньких рубашек. Они молчали и высокомерно глядели на то, как я с особым интересом разглядывал асфальт на парковке. А потом последовал удар носком туфли. Я не знал, какой марки туфли, но они точно стоили не меньше четырёх тысяч долларов. Эти люди не носили ничего дешевле этой суммы. Опрокинув на бок, продолжили пинать в живот, в лицо. Я уже ничего не видел, кроме её лица в обрывках своих видений. Как же я опустился без тебя. Как отпустил тебя?
Осознавая всю безвыходность ситуации, мне оставалось лишь смириться и наслаждаться последними минутами. Скоро они закончат и уложат меня в багажник моего бьюика, который мы тогда купили всего за двести баксов в никудышном состоянии и восстановили за пять месяцев. Скорее всего сбросят с какого-нибудь утёса.
Вот удары прекратились, и я вспомнил, как мы вместе поехали в Колорадо, где провели замечательные дни. Меня снова подняли на колени и хорошенько врезали слева, вынудив забрызгать кровью асфальт парковки. Увидел их слащавые улыбки. Кинул на них свой многострадальный взгляд и постарался улыбнуться, как они, обнажив измазанные в крови зубы. Тут же получил удар в поддых, а их лица стали более серьезными. Как долго это продлится, я не мог знать, да и не узнал, вскоре потерял сознание, видя вновь знакомый образ, лес на фоне гор, чистое небо и закат. Обнимаю её и чувствую долгожданное спокойствие на душе.
 
Просыпаюсь уже в багажнике с завязанными руками и заклеенным ртом, вокруг темно и гремят инструменты вместе с мусором, что я хранил в багажнике. Лежу в полусогнутом положении, слышу рёв мотора, что с любовью ремонтировал в теплые дни. Она с любопытством наблюдала, подавала инструменты и вкусные сэндвичи. Боже, как я был счастлив тогда. Чуть ли не плачу, но слезы не идут никак. Закончились они, как бы банально это не звучало. Кинолента в голове проносилась точно так же, как эта машина неслась по ночному шоссе. Я до сих пор не знал, какой конец у этого кино, но стал догадываться. Мы с ней много фильмов глянули в том задрипанном провинциальном кинотеатре, уже на половине фильма она знала, чем всё закончится. Интересно, знала ли ты, чем закончилось наше с тобой кино?
Глупые мысли лезли в голову, думал о чём угодно, лишь не о смерти. Умирать на самом деле не так страшно, пусть больно и слегка неприятно. А вообще ситуация дерьмовая, в которой оказался по собственной вине. В жизни бывало много вещей, в которых был виноват. Виноват перед семьёй, перед друзьями, перед теми двумя типами. Иногда я извинялся, иногда нет, иногда плевать на всё хотел и посылал всех в задницу. Но в особенности виноват был перед ней и это было сейчас самым важным для меня.
И в тот момент, когда, наконец, пустил слезу, автомобиль остановился, как на долю секунду остановилось моё сердце. Вот этот час настал? Я слышу, как открылась дверь и один из них выходит. Завязался разговор, похоже, что с полицейским. Патруль их остановил? Чёрт, судьба так неумолима! То скидывает тебя с небес на землю, то дарит такую вот крошечную надежду. Шанс, которым я должен воспользоваться. Начал двигаться изо всех, стараясь создать как можно больше шума. Прям как по ночам бывало у нас в дешевеньких мотелях. Денег было немного и выбирать не приходилось. Локтем задел ящик с инструментами, те зазвенели. Их разговор подходил к концу, и я не был уверен, что он услышит. Ну, давай же! Они очень слабо связали руки, да! Взяли какую-то тряпку, что была в моей машине. Возился всего лишь секунды, но они мне казались вечностью. Прям как в тот момент, когда признался ей в любви, как же долго я смотрел на её счастливую улыбку.
Пусть и не носил креста, но просил о помощи. Господи, дай мне сил! И он мне их дал, узел ослаб и он развязался. Ударил что есть сил в крышку багажника, а потом ещё и ещё. Если судить по последовавшему вопросу, полицейский услышал, а те двое растерялись. Он потребовал открыть багажник, а они глупо отговаривали, не придумав ничего лучше, как про собаку в машине. Честно, тут от собаки только дерьмо собачье.
Полицейский становился всё настойчивее и был готов сам открыть багажник, но тут случилось неожиданное. Раздался выстрел. Судя по звуку, это был Кольт 1911. Вот дьявол! Они быстро запрыгнули в бьюик и тронулись с места. Тут вспомнились старые фильмы про мафиози, что мы смотрели по ночам. А ещё “Безумный Макс”, после которого она в шутку называла меня Максом Рокатански.
Я хмыкнул про себя, а в это время завыла сирена полицейской машины на хвосте. Если бы ты знала, что прямо сейчас я стал героем кинофильма, пусть и роль у меня малозначительная. Если я выживу, расскажу тебе, как всё было. Как я снова выполнял заказ и как меня кинули, затем подкараулили на парковке у придорожного кафе. Мне было не впервой драться, но я был жутко пьян, потому что не мог выкинуть тебя из головы. А днем репетировал слова, представлял, как позвоню тебе и услышу твой голос.
 
Машину сильно виляло из стороны в сторону. Тот, что за рулём, должно быть сильно нервничал. Впереди слышалась ещё сирена. Перехват? Внезапно тряхнуло сильно и в дальнейшем продолжало трясти, шумели кусты или что-то на них похожее. Они свернули с дороги и ехали по бездорожью. Один из них проклинал всё на свете, в том числе меня. Я бултыхался в багажнике, словно монетка в жестяной банке. Голова трещала, правда не знал, от битья или от похмелья. Мог попытаться открыть багажник изнутри, но не решался делать это на ходу. В конце концов, мне хотелось устроить им сюрприз, потому ухватился за молоток, находившийся рядом.
Эти ребята не думали даже сбавить скорость, не то что тормозить. И было уже слишком поздно, как только они врезались прямо в дерево, и задняя часть автомобиля приподнялась в воздух, в очередной и последний раз надругавшись надо мной. В голове прозвучали слова песни, что играла на парковке:
perch; oggi sono io,
oggi sono io
(Ибо сегодня я такой, какой есть.
Сегодня я такой, как есть)
Расслышал, как приоткрылась только левая дверь теперь уже разбитого бьюика и из него вышел один из них. По голосу узнал именно того, что стащил мои сигареты. Немного выругавшись, передернул затвор пистолета и приближался прямиком ко мне. У нас обоих были причина убить друг друга. Я же просто хотел еще раз увидеть её, если она простит, то обнять. Чёрт, даже если не простит, всё равно обниму.
Крышка багажника приоткрывалась, а передо мной возникла наша первая встреча. Она случилась… впрочем неважно, где и как она случилась. Главное, что с того момента начался кинофильм, где мы играли главные роли, а все остальные были массовкой.
Перед теми словами были другие:
per; stasera mi rilasso,
penso a te e scrivo una canzone
(Но сегодня вечером я расслаблюсь, подумаю о тебе
И напишу песню)
Он не ожидал горячего приёма, а я сразу заехал рукой ему в пах. Выпрыгнул, как чёрт из табакерки, которую они разбили. Держал в руках молоток, которым почти никогда не пользовался. Перед тем, как он нацелил кольт, замахнулся по его черепушке. Один раз, два раза. И я вспомнил тот день, когда мы поссорились, оба были на эмоциях, но хлопнул дверью именно я. Три удара было достаточно, чтобы его уложить. Мне не хотелось его убивать, в конце концов, виноват же был я. 
 
Подъехало два полицейских форда. Я сидел, прислонившись к заднему крылу автомобиля, смотрел на звезды и снова репетировал слова. Полицейские взяли меня на мушку, но потом поняли, что к чему. Меня не мог ждать счастливый конец, учитывая, какими нелегальными делами занимался, но надеялся на снисхождение.
В участке напоили кофе. Я спросил, могу ли воспользоваться телефоном. Показали, где у них таксофон. Достал записную книжку, нашел номер и позвонил. Мы решили, что поедем в Аризону.