Дед

Когда Дед познакомился с отцом Дмитрием, он совершенно переменился.
Приходя вечерами в этот захолустный, пустынный храм, сквозь разбитое окно, Дед видел как отец Дмитрий таскается в сумерках по церковному кладбищу, с фонарём и раздолбанным сварочным аппаратом, неумело подваривая ветхие, покосившиеся оградки и кресты.
Иногда, они выпивали под моргание лампад, на свежеструганой скамейке, прямо на остове обрушенного купола, и тогда, отец Дмитрий сбивчиво и многословно рассказывал Деду о Благой Вести.
Дед внимательно слушал, скользя взглядом по тёмным стенам, искренне не понимая как же это могло пройти мимо него? Любознательного, умного, артистичного и сердобольного...
Но и конечно же, всё это, Дед воспринял по своему.
Как всегда деятельно и энергично.
За неделю, он намотал из медной проволоки новый сварочный аппарат, смастерил маску, сшил краги и на самодельной сумке с колёсиками притащил обновки отцу Дмитрию.
Поп с благосклонностью посмотрел на выставляемую на скамью бутылку, стаканы, нехитрую закуску, осторожно погладил бок сварочника, и вдруг подняв на Деда взгляд, тихо проговорил: "Это не то что нужно, совсем не то".

И тогда Дед купил в магазине 5 килограммов строительного гипса.

В глубине его носогубных складок отставались белые частицы. Она спрашивала, что это. Но Дед молчал, с ожесточением отмывая руки и лицо под тугой струёй.
В отдалённой сарайке, разводя гипс водой, он делал себе памятник. Принимал героическое выражение лица и окунал его в плошку с гипсом...

Отец Дмитрий с усилием сдержал смех и ласково погладив Деда по макушке, крепко прижал его к себе.