Не стихи, не проза, не верлибр...

        Ситуация и впрямь складывалась непростая. Страшная, можно сказать. В стихах начинающий писатель Леонард не мог срифмовать и пары слов, а в прозе творил бессмысленно и тупо. Заколдованный круг. И что делать непонятно.
        — Не порите чушь и прекратите издеваться над здравым смыслом! — строго говорили Леонарду, когда тот пытался написанное собой выдать за прозу. — Не выносите нам мозг. И где у вас тут рифма, вообще? — спрашивали они же и его же, когда он в отчаянии пробовал притвориться, что написал стихи…
          Никто не верил Леонарду. Да и сам он порой уже себе не верил. В свою ориентацию. И не понимал в каком формате творит. Пока добрые люди не подсказали. Верлибр! Как бы стих. Но в прозе. Так, оказывается, вся эта хрень называется. По-научному…
           — Не делайте нам мозг. Дерьмо это, а не верлибр! — сказали ему всё те же самые специалисты, когда Леонард определился наконец, каким именно образом, создаёт свои произведения. — Верлибр таким не бывает. Идите в жопу…
          Так рухнула последняя надежда. Не стихи, не проза, не верлибр. Пустота. Отчаянье творческой души. Лишней. Самоповеситься? А в чём посмертную записку писать? В верлибре, мать его? Или без? Записки…
          Хорошо Петька вовремя подоспел. Лучший друг. Остановил самоповешение. А ведь он, кстати, и стихи писал, и прозу, и верлибр. И всё у него востребовалось, и всё печаталось, и всё и всем нравилось. Без исключения. Потому, что он матом крыл. Направо и налево…