Да не переживай ты так, папочка!

               

   Приехала Ольга Павловна в столицу, в гости к дочери. Её радостно встретили дочь, зять, а внуки так соскучились, что ни на шаг не отходили. Приятные разговоры затянулись до ночи. А утром все разбежались, младшенькую завели в садик, старший пошёл в школу, а взрослые по работам. И как водится Ольга Павловна заступила на вахту у газовой плиты. За день наварила, напекла, нажарила, в общем приготовила много вкусненького, чтобы было чем вечером накормить семью.

   Первым пришёл зять Матвей и привёл с садика дочку Сонечку, непоседливую щебетушку, удивляющую всех недетскими рассуждениями и очень часто задававшую окружающим весьма трудные вопросы, которые ставили взрослых в глухой тупик, а иногда, даже на какое-то время, лишали дара речи. Усадила тёща за стол зятя вечерять, а внучка наотрез отказалась, сказала, что будет кушать с мамой, которая уже скоро должна прийти и переодевшись выполняла в комнате упражнения по гимнастике. Ольга Павловна села на диван и с любовью глядя на внучку заговорила:

   - Ты так подросла, Сонечка, за эти полгода. Прямо такая большая стала.
   - Да, бабушка, я уже почти взрослая – мне уже целых пять лет, - очень значительно, с большой гордостью, произнесла девочка и выставила правую ручку перед собой, стараясь по шире растопырить пальчики, чтобы наглядно показать, сколько ей уже лет: - Вот видишь бабушка, сколько много мне уже лет!

   - Да, большая уже, - улыбаясь согласилась Ольга Павловна и вдруг шутя спросила: - А у тебя есть кавалер?
   - Да, Максимка, мальчик с моей группы, - так, между прочим, как о само собой разумеющемся ответила Сонечка и села на шпагат.
   - Он ухаживает за тобой? - поинтересовалась Ольга Павловна продолжая улыбаться.

   - Ухаживает, - подтвердила она, поднимаясь на ноги и вдруг остановившись на минутку выполнять упражнения, радостно улыбнулась и, лукаво сверкнув глазками, доверительным тоном поведала: - Да мы уже с ним даже целовались!
   - Та, нуууу, Сонечка, целоваться не нужно – ты ещё маленькая, - проговорила Ольга Павловна и отметила в уме, что ложка ужинавшего на кухне зятя перестала цокать о тарелку, поняла, что он замер прислушиваясь к их разговору.

   - Да, я ему так и говорю: "Не надо, не надо", а он целует и целует, - лукаво сверкая глазками, широко и радостно улыбаясь произнесла Сонечка и склонив голову набок пожала плечами, состроила такую милую гримаску, словно, всем своим видом говорила: - "Вот такой он непослушный проказник, этот мой Максимка".

   Только-лишь успели замереть слова внучки, как громко звякнула ложка, брошенная в тарелку. Следом раздался звук резко отодвигающегося табурета и сразу же быстрый топот ног бегущего человека из кухни по коридору и через пару секунд в комнату вбежал взъерошенный Матвей и только лишь переступив порог, резко остановился, и уставившись на дочь, сделал страшные глаза.
   - Соня! – гневно прокричал он, - Я же тебе говорил, что нельзя целоваться!

   Девочка несколько сникла, съёжилась от его крика и гневного взгляда.
   - Ты что не понимаешь? Он же тебе свои микробы передаёт! – продолжал кричать зять, и тут перевёл взгляд на тёщу и сразу понял, что несколько переусердствовал, резко убавил тон и стал ей жаловаться: - Нет, ну вы только подумайте!!! Ей только пять лет, а она уже с мальчишками целуется!

   После этих слов он замолчал, ожидая поддержки от тёщи, но она плотно сжав губы отвела взгляд в сторону. Матвей понял, что пока она ему не союзник, но ещё и не противник, это успокаивало, и он снова накинулся на дочку:
   - Ты вот мне скажи: зачем тебе нужен тот сопливый мальчишка, что ты с ним целуешься?

   Сонечка завела руки за спину, взяла пальцы в замок, немножко опустив и выставив голову вперёд стойко выдержала атаку отца и глядя на него несколько исподлобья, твёрдо сказала:
   - Он не сопливый!
   - Ай, будешь мне сказки рассказывать – был я в садике видел – все мальчишки там сопливые.

   - Нет, папа, то ты видел Толика и Ваню. У них сопельки, а ещё и у Коли, а вот у Максимки никогда сопелек нет!
   - Та шо ты мне будешь рассказывать? – отмахнулся от неё Матвей. – Был я в садике – всех видел!

   - Значит Максимку ты не видел! – уверенно заявила Сонечка и вдруг расправив плечи и выровнявшись в полный рост твёрдым голосом предложила: - Вот завтра ты меня заведёшь в садик. Я позову Максимку и ты сам увидишь, что у него носик хороший, сухой и совсем нет сопелек.
   - Да не интересен мне твой Максим со своим носом, - строго отрезал Матвей и с гримасой отвращения продолжил: - И не противно тебе с ним целоваться? Он же слюни пускает!  Обслюнявливает тебя!

   Сонечка с недоумением взглянула на отца и с негодованием в голосе заговорила:
   - Что ты, папа?! Да Максимка хорошо целуется, он не обслюнявливает, он аккуратный мальчик. Вот ты завтра приведёшь меня в садик, и я его попрошу, чтобы он тебя поцеловал. Тогда сам увидишь!

   От такого неожиданного предложения Матвей, выпучив глаза, застыл на месте, даже мысли в голове на минутку остановились, но негромкий, сразу же подавленный смешок Ольги Павловны вывел его из этого состояния, и он с показным, сильно преувеличенным отвращением, желая вызвать у дочки демонстрируемое чувство, произнёс:

   - Тоже мне придумала: поцелует! Фууу, противно!!!
   - Ничего, я Максимку попрошу и он как-то стерпит, - с детской простотой произнесла Сонечка и с непоколебимой уверенностью добавила: -  Максимка ради меня всё стерпит.

   Ольга Павловна прыснула смехом. А у Матвея, от этих слов дочери, глаза моментально округлились, он быстро посмотрел, на тёщу, она тут же спохватилась и сразу же сделала вид, что закашлялась. Зять несколько секунд смотрел, как Ольга Павловна, отвернувшись и прикрыв ладонью рот, покашливает, затем снова перевёл взгляд слегка оглушённого человека на дочь, которая спокойно смотрела на него наивными глазками, и чуть-чуть улыбаясь, с гордостью думала, что просто преотличнейшим образом решила этот спор и завтра отец сам убедится, что Максимка целуясь не слюнявит.

   - Хммм, - хмыкнул Матвей и как человек не собравшийся ещё с мыслями негромко произнёс: - Она попросит… Ага, конечно, щас, уже прям разогнался я со всяким целоваться.
   Замешательство отца Сонечка расценила по-своему и поспешила успокоить.

   - Та, пап, не переживай ты так, Максимка, хорошо целуется, он ни капельки не обслюнявит! Это Толик слюнявит!
   Матвея вроде электрошокером ударили, он весь встрепенулся и сразу же чуть-ли не взревел, уставившись на неё страшными глазами:
   - Ты что? и с Толиком целуешься?
 
   - Нет, пап, ну что ты… Я с Толиком не целуюсь – он мне не нравится, да и носик у него течёт, - насторожившись говорила Сонечка не понимая с чего это папка так вдруг прямо взбесился.
   - Если с этим Толиком ты не целовалась, то откуда ты знаешь, что он слюнявит? – негромко спросил Матвей, неотрывно глядя сердитыми глазам в лицо дочери, решив, что загнал её в угол и расколол.

   - Та, - произнесла и даже ручкой отмахнулась Сонечка, как от чего-то нестоящего даже малейшего внимания и слегка улыбаясь с видом заговорщика посмотрела на бабушку.
   - Что та?! А ну отвечай! Откуда знаешь? Если с этим мокроносым Толькой не целовалась? – спрашивал Матвей сделав шаг к дочери и слегка склонился над ней.

   - Да, видела я, когда он зажал Катю в угол и выцеловывал, так у неё после этого все щёки мокрые были, - просто ответила Сонечка, подняв на отца безмятежный взгляд.
   - А Катя что? – спрашивал Матвей, уставившись на дочь просто ошарашенными глазами, его очень поразили слова: "зажал в угол, выцеловывал".

   - А что Катя? – не поняв в чём собственно вопрос, спросила Сонечка, глядя на отца наивными глазками.
   - Я спрашиваю: А Катя что? просто стояла как дура или…? – спрашивал Матвей впившись сердитыми глазами в лицо дочери.

   - Нет, пап, Катя не дура, - уверенно произнесла Сонечка. - Она не "просто стояла"? Она, конечно же, вырывалась, а он целовал и целовал, целовал и целовал,
   - рассказывала Сонечка с лукавым блеском в глазах и широко улыбаясь, снова посмотрела на бабушку.
   - Как же она так вырывалась-вырывалась, что и не вырвалась? – возмущался Матвей.

   - Ну, как-как? Конечно же понарошку, - просто и вполне серьёзно ответила Сонечка.
   - Что значит "понарошку"? Это в смысле – шутя? Вернее, она делала вид, что хочет вырваться? – спрашивал Матвей не веря своим ушам.
   - Ну, да! Она же не дура, чтобы по-настоящему вырываться.
   - Она что? на самом деле не хотела вырваться? – переспрашивая уточнял Матвей, так как ему показалось, что он неправильно понял.

   - Вот непонятливый! Конечно же нет! – уверенно произнесла Сонечка с несказанным удивлением взглянула на отца, не понимая, как он не может понять очевидного.
   - Почему она не хотела вырваться?
   - Как почему? Я же уже сказала, что она не дура! – теперь искренне удивлялась Сонечка, поражённая тем, что впервые достигла предела понимания у отца.

   - Объясни?!!
   Сонечка с подозрением уставившись на Матвея подумала: – "Неужели он и в самом деле такой тупой?". Но вслух сказала:
   - Ну, пап, она же не дура чтобы по-настоящему вырываться.
   - Не понял? – с абсолютным непониманием в глазах, спрашивал Матвей неотрывно глядя на дочь и весь, почему-то, сильно напрягся.

   - Да что тут непонятного? – с явно звучащим раздражением в голосе спрашивала Сонечка. - Ты Катю видел?
   - Видел, конечно, - произнёс Матвей вспоминая ничем неприметный образ пятилетней Кати.
   - Ну, раз видел, то что мне тебе объяснять? Сам всё понимать должен.
   Матвей молча смотрел на дочь взглядом безнадёжно тупого человека и наконец негромко спросил:

   - А что я должен был увидеть? Девчонка как девчонка – руки, ноги, голова, всё, как и положено: растут на своих местах. Ничего не перепутано. Что в ней не так? Что ей мешало взять и вырваться от того сопливого Толика?
   Сонечка с несказанным удивлением смотрела на недогадливого отца и как только он замолчал, твёрдым и уверенным голосом стала объяснять:

   - Ну, зачем ей вырываться? Она же некрасивая! Понимаешь? Некрасивая и кто знает, когда ещё какому-нибудь мужчине захочется её поцеловать.
   - Вот и пользовалась случаем, - рассмеялась Ольга Павловна.
Матвей очень серьёзно, но мельком глянул на тёщу и снова уставившись на Сонечку допытывался:

   - А воспитательница что? Не могла его оттащить? Куда она смотрела?
   - В окно! Она работала! – деловым тоном поясняла Сонечка.
   - Её работа – за детьми смотреть, а она просто в окно тупо уставилась, - в несказанном возмущении чуть ли не выкрикнул Матвей.

   - Нет, папа, она работала, - убеждённо говорила Сонечка и продолжила: - Она нам так и сказала: - "А ну тихо, детки, не шумите, мне поработать нужно". И став у окна, разговаривала по телефону. А Катя с Толиком тихо целовались и её совершенно не отвлекали от этой работы.
   - Твооюууу дивизию! Что в этом садике творится!!! С ума сойти можно! – восклицал поражённый Матвей. - И как же он от неё отвалился?
   - Наверно слюни закончились, - снова пошутила Ольга Павловна.

   - Ой, Павловна, и от чего вам так весело? Тут такое твориться, а вам, видите-ли смешно! – говорил до предела взвинченный Матвей и снова уставившись злыми глазами на дочь просто заорал: - Не смей мне больше целоваться! Слышишь?!! Не смей!!! Сейчас такие болячки ходят! Вирусы всякие!… Вон сама видишь, что по телевизору телеведущие с утра до ночи, только про коронавирус и говорят! У них целый день рты не закрываются. Ты слышала сколько людей в мире каждый день заражается и умирает? Ты тоже хочешь заразиться от того Максима и умереть?

   - Нет, папочка, я не заражусь! – уверенно защебетала Сонечка открыто глядя наивными глазками в сердитые глаза отца. – Максимка в Мире не живёт! Он туда даже не ходит. Он только дома и в садике. Он, наверно, даже и не знает где этот Мире находится, как же он заразится?
   Её наивные слова, окончательно вывели Матвея из себя, и он просто, что называется заорал:
   - Да, что ты такое мелешь?!! Да мы все живём в мире!!! Понимаешь?! Все!!!

   - Нет, пап, ты наверно забыл – мы живём в городе Киеве! – уверенно сказала Сонечка и устремила на отца такой ясный и радостный взгляд, как будто ожидала, что он вот сейчас наконец поймёт, что им совершенно ничего не угрожает и просто запрыгает от восторга, а может даже пустится в пляс от такой чудесной новости.

   - Правильно! В Киеве! В столице! Но Киев-то находится в мире! – проорал Матвей глядя на дочь колючими глазами.
   Сонечка застыла на месте, глядя на отца недоверчивым взглядом, и по мере того, как она осознавала эту информацию, улыбка сходила с её лица. Она быстро повернула голову к Ольге Павловне и встревоженно спросила:
   - Бабушка – это правда?

   - Правда, Сонечка. Мы все живём в одном мире на планете Земля?
У девочки глазки стали округляться и наполнились страхом. Матвей это сразу же уловил и сердитым голосом быстро заговорил запугивая дочь:
   - Знаешь? Сейчас тысячи людей по всему миру заболевают этим коронавирусом и умирают!
   - Правда, бабушка? – снова спросила Сонечка, глядя полными глазами страха.

   - Я могу сказать только то, что по телевизору об этом говорят каждый день, - ответила Ольга Павловна. – И уже поговаривают, что школы и садики закроют на карантин.
   - А передаётся он воздушно-капельным путём и через слизистую, то есть через поцелуи. Поняла? – не слушая тёщу, чуть-ли не кричал Матвей запугивая дочь. - Целуются непослушные девчонки с мальчишками, заражаются и умирают. Понимаешь?! Целуются и умирают! Целуются и умирают!

   - Нет это не правда – у нас в садике ещё ни одна девочка не умерла от целованья, - слегка засомневалась Сонечка, внимательно глядя в глаза Матвея.
   - Твооюуу дивизию!!! Да они там все целуются! – в глубоком негодовании воскликнул Матвей и посмотрел на Ольгу Павловну, как бы ища поддержки, но тёща только недоумённо пожала плечами и с тяжёлым вздохом перевела взгляд на внучку.

   - Ты что думаешь, что сразу, как только поцелуются, девчонки падают и дрыгая ногами умирают? Нет! При поцелуе только заражаются, а через недели две-три… ну может через месяц–два болезнь разовьётся и все те непослушные девчонки помрут! – категорично с большим раздражением в голосе закончил Матвей.
   - Нет, не умрут, - тихо сказала Соня и на испуганном её лице отразилась ещё и сильная растерянность.

   - Что? Не умрут? Умрут! Умрут! Все непослушные девчонки передохнут! – сильно нервничая и чуть-ли не срываясь на крик в категоричной форме утверждал Матвей, и чтобы ещё сильней напугать, и совершенно отбить у дочери желание целоваться он добавил: - Ты что новости не слушаешь? Ты что не знаешь какие мальчишки ядовитые стали при этом коронавирусе?

   - Не знаю, - пролепетала объятая ужасом Сонечка услышав такую страшную информацию и быстро повернув голову в сторону Ольги Павловны спросила: - Бабушка
– это правда? Мальчики стали ядовитые?
   - Ой, Сонечка я так давно целовалась с мальчиками, что и не знаю какие они сейчас, - произнесла Ольга Павловна пряча улыбку и подавшись вперёд, взяла испуганную внучку за плечо, притянула к себе и посадила на свои колени.

   - Правда-правда! – быстро продолжал Матвей нагнетая страху. – Вот видишь, бабушка не целуется с мальчишками и вот посмотри какая она здоровая, красивая и прекрасно дожила до сегодняшнего дня, а если бы целовалась, то…, - и Матвей не договаривая только рукой махнул отворачиваясь и пройдя по комнате уселся в кресло, снова уставившись сердитым взглядом на дочь, повторил, чтобы закрепить эту мысль в голове дочери: - Запомни: сейчас с этим коронавирусом мальчишки стали ядовитыми и ни в коем случае нельзя с ними целоваться, а то точно говорю – помрёшь! Аж бегом помрёшь!

   Сильно испуганная Сонечка ещё сильнее прижалась к бабушке и склонила голову ей на грудь, смотрела на отца глазами полными ужаса.
   - Знаешь, сколько девочек заразилось и умерло от того, что их поцеловал мальчик? – продолжал закреплять урок Матвей.
   - Сколько? – тихо спросила она глядя на отца широко открытыми глазами.

   - Много! Очень много! – громко проговорил Матвей и видя, что это размытое "много" прозвучало как-то не убедительно, решил конкретизировать: - Тысячи и тысячи! Десятки тысяч по всему миру! Понимаешь ты это? Девчонки целуются и дохнут, как мухи.
   Ольга Павловна обняла внучку и Сонечка почувствовала себя на руках у бабушки, более-менее защищённой и страх немножко отдалился, но не отпускал. Её стал сильно мучать один очень важный вопрос.
   - Бабушка, я теперь умру? – не по-детски серьёзно спросила она, задрав подбородок и пытливо всматривалась в глаза Ольге Павловне.

   - Нет, моя золотая, ты не умрёшь, ведь ты не заразилась. Не волнуйся всё будет хорошо, - с теплотой и любовью в голосе успокаивала внучку Ольга Павловна, нежно гладя её по плечу и руке, но тут прекратив гладить и слегка отстранившись она заглядывая в глаза Сонечке, очень серьёзно потребовала: - Но ты мне пообещай, что больше не будешь целоваться с мальчиками, да и с девочками тоже. Ведь сама уже понимаешь, что сейчас такие болезни ходят, что ни с кем чужим не нужно целоваться. Обещаешь?

   - Ну раз такие болезни сейчас ходят, то, конечно, обещаю, что с Максимкой больше целоваться не буду.
Они разговаривая не услышали, как повернулся ключ в замке, открылась дверь, кто-то вошёл в коридор, снял обувь и вдруг на пороге появилась молодая красивая женщина.
   - А, вы все здесь собрались? Мои вы дорогие, - ярко улыбаясь произнесла она входя в комнату.

   - О, мамочка пришла! – очень обрадовавшись вскричала Сонечка и даже захлопала в ладошки.
Матвей вмиг сорвался с кресла и быстро и широко шагая спешил к жене на встречу. Подойдя почти в притык, он слегка склонил голову, Лена подняла глаза и немного подалась вверх наставив губы, ещё миг и они поцелуются и в эту самую секунду прозвучал полный страха душераздирающий крик Сони:
   - Мама! Не целуйся!!! Не целуйся с ним!!!

   От этого истошного, раздавшегося столь неожиданно и очень громко, полного ужаса и отчаяния крика дочери, Лену просто перетрясло. Она резко повернула голову и абсолютно не понимая, что случилось в совершенной растерянности уставилась на дочь. Сонечка очень спешила и просто соскользнув с бабушкиных колен, стремглав бросилась к Лене истошно вопя во весь голос:
   - Не целуйся! Не целуйся с ним, а то сдохнешь!


   - Что случилось? Что случилось, доченька? – ещё больше растерявшись, с явным испугом в голосе спрашивала Лена подхватив и подняв малышку на руки.
   - Не целуйся с ним, а то сдохнешь! – в ужасе громко повторила Сонечка и крепко обхватив Лену за шею, горько расплакалась.
   - Что? Что такое доченька? Да успокойся маленькая, успокойся миленькая, - с нежностью в голосе негромко говорила Лена прижимая дочь к себе и гладя её по голове и спинке, желала понять, что здесь произошло, что Сонечка в таком состоянии.

   Лена в полной растерянности переводила глаза с Ольги Павловны на мужа и наконец каким-то внутренним чутьём определила, что причина кроется в Матвее, остановила на нём напряжённо-вопросительный взгляд и строго спросила:
   - Что случилось?

   Матвей только плечи поднял и развёл в стороны согнутые в локтях руки, а выражение, появившееся на лице, ясно говорило: - "Да, я сам не понимаю, что случилось!". Он с ошарашенным видом стоял рядом с Леной и даже слегка склонив голову над ребёнком, с недоумением смотрел на так внезапно разрыдавшуюся дочь.

   - Успокойся, успокойся родненькая. Всё, не плачь, не нужно. Успокойся, - негромко, ласковым голосом говорила Лена поглаживая доченьку по спинке и также тихо спросила: - Что случилось? Расскажи маме.
   - Мама! Мама, - глотая крупные слёзы заговорила Сонечка и оторвавшись от шеи матери, чтобы заглянуть ей в глаза, вдруг, в опасной близости от себя и Лены, увидела склонившуюся над ними голову отца, и неистово замахала руками, что было сил заорала: - Уйди! Уйди! Уйди ядовитый от мамы! Уйди зараза!!!

   Матвей ловко уклонился от рук дочери, вернулся назад к креслу и просто плюхнулся в него, с великим недоумением уставился на дочь.
Не зная, как успокоить Сонечку, Лена крепко прижав её к своей груди и два раза обкрутилась на пятке на месте спросила:
   - Доченька, милая, да что с тобой случилось? Расскажи маме.
Сонечка покрутив головой из стороны в сторону, увидела Матвея сидящим в кресле за несколько метров от них, заметно успокоилась и размазывая кулачками по лицу обильные слёзы со страхом в глазах заговорила:
   - Мамочка, мамочка не целуйся больше с папкой – нельзя. Он страшно ядовитый.

   - Почему он "страшно ядовитый"? – серьёзно спросила Лена и глянув на Матвея, сидевшего в кресле с каким-то пришибленным видом и ей захотелось рассмеяться, но она сдержалась и снова обратилась к дочери: - Что это ты себе такое придумала? Почему это вдруг наш папа стал ядовитым?
   - Да не только наш папа. А все-все мальчики на свете стали ядовитыми.
   - Ой, Сонечка… Ну, что это ты себе такого напридумывала? Почему это вдруг…

   - Ничего и не вдруг! – прямо сердясь перебила Лену дочь и с негодованием спросила: - Ну, разве ты не слышишь, что по новостям говорят? Это не только наш папка, это все мальчики на земле стали ядовитыми.
Лена впилась глазами в лицо дочери и только один вопрос сверлил её ум: - "Что случилось с моей девочкой?"
   - Ну, что ты так на меня смотришь? Ты разве не слышала, что сейчас коронавирус ходит?!

   - Слышала конечно и что?
   - Как что? – сделав круглые и испуганные глаза возвысила голос Сонечка. – Он же передаётся через слизистую! И все девочки, что целуются с мальчиками заражаются от них и умирают. Целуются и умирают! Целуются и умирают! Ты знаешь сколько уже девочек умерло? - спросила Сонечка и замолчала давая маме в полной мере осознать страшную действительность.
   - Сколько? – тоже сделав испуганные глаза, громким шёпотом спросила Лена, сдерживаясь чтобы не улыбнуться.

   - Тысячи и тысячи! Десятки тысяч девочек по всему миру! - Понимаешь ты это? Тупые и непослушные девчонки целуются и дохнут, целуются и дохнут, как мухи дохнут. Понимаешь?
   У Лены аж брови поднялись вверх от таких слов дочери.
   - Вот и не смей мне больше с мальчиками целоваться, а то тоже подохнешь! – с твёрдостью в голосе потребовала Сонечка.

   Услышав такие слова, Матвей встрепенулся и даже слегка подался вперёд, весь напрягся и с нетерпением ожидал, что на это ответит жена. Лена увидела какое действие произвели слова Сонечки на Матвея и снова перевела взгляд на дочь, слегка улыбнувшись спросила:
   - А мне вот интересно узнать: С какими это мальчиками я целуюсь?
   Сонечка с неописуемым удивлением посмотрела на Лену, затем крепко обнимая её за шею, приблизила губы к её уху и скосив глаза в сторону отца, громким шёпотом, который все присутствующие в комнате явственно расслышали, спросила:

   - А по-твоему, вон то, в кресле, девочка сидит?
   Лена улыбаясь перевела глаза на Матвея, который сильно напрягшись, всем корпусом подался вперёд, в огромном желании расслышать каждое слово, сказанное дочкой. Услышанное неприятно резануло и его лицо вмиг снова приобрело сердитое выражение. А Сонечка в это время вспомнила, что слышала по телевизору, в глазах её опять появился сильный страх, и она снова скосив глаза в сторону отца довольно отчётливо зашептала:
   - Мама, эту заразу нужно срочно изолировать.

   Вполне возможно, что под словом "зараза" Сонечка имела в виду болезнь, но Матвей принял это на свой счёт и сердитое его лицо стало просто злое, а глаза вспыхнули неукротимым гневом. Он уже приоткрыл было рот чтобы что-то сказать, но его опередила Лена и он, не проронив ни слова, замер прислушиваясь, желая узнать, что скажет жена по этому поводу.
   - И куда мы его изолируем на карантин? - слегка улыбаясь спросила Лена заглядывая в испуганные глазки дочери, она уже всё поняла, что тут произошло до её прихода и теперь явно играла, так как ей интересно было услышать рассуждения дочери.

   Сонечка только плечами пожала, но сразу же спохватилась и твёрдо заявила:
   - Нет, так оставлять нельзя! Изолировать заразу нужно! Думай, мама!
   - А, у нас негде изолировать, - произнесла Лена, с лёгкой улыбкой и пояснила: - Если его выселить из спальни, то в эту комнату нельзя – мы здесь все вместе проводим вечера, смотрим телевизор, фильмы, мультики, да вот бабушка приехала и будет здесь спать. В кухню тоже нельзя – мы там готовим и кушаем. В туалете и ванне – нельзя, а через коридор мы постоянно ходим. Так что сама видишь негде у нас изолировать.

   Сонечка заметно приуныла, пытаясь решить, казалось бы неразрешимую задачку. Но уже через несколько секунд она вдруг совершенно преобразилась: встрепенулась и широко улыбаясь с радостно искрящимися глазами, как человек неожиданно решивший сложнейшую проблему, уставилась на Лену и громко заявила:
   - Мам! А мам! Давай мы эту заразу на балконе, на две недели закроем? Мы там не готовим, не кушаем, телевизор там не смотрим и даже в туалет туда не ходим! Так что вполне подходящее местечко!

   Лена из всех сил сдерживалась чтобы не рассмеяться, отвела от Сонечки глаза, сделала вид, что серьёзно задумалась над мудрым предложением дочери.
   - Ну, заразе может там самое и место, а вот папу-то зачем на балконе закрывать? – улыбаясь спросила у внучки Ольга Павловна, решив, что зятя уже нужно выручать.

   Сонечка удивлёнными глазами уставилась на бабушку, несколько секунд молча смотрела и вдруг стала делать энергичные движения вырываясь, явно желая слезть с рук. Лена поставила дочь на пол. Крошка первым делом одёрнула платьице и выставив вперёд голову и слегка глядя из-под лба на Ольгу Павловну строгими глазами, назидательным голосом заговорила и для пущей убедительности подняла вверх указательный пальчик правой руки:
   - Бабушка да как же это можно? Он же ядовитый? Да он будет тут всё время под ногами путаться и то маму поцелует, то меня… - тут она запнулась, явно что-то вспомнив и это что-то очень важное, в глазах её снова появился страх.

   - Ой, бабушка, дорогая! Да он и тебя, вчера целовал в щёчку, как только ты приехала. Ты ещё не заболела? – заботливым тоном поинтересовалась внучка подойдя вплотную к Ольге Павловне и прямо впилась внимательным взглядом в её лицо.
   - Нет, - улыбаясь произнесла Ольга Павловна, посадив внучку к себе на колени и нежно прижимая крошку к своей груди, поцеловала в волосы.
Сонечка прижалась к бабушке, положила голову ей на плечо и подняв взгляд кверху успокоенным тоном произнесла:
   - Это хорошо, что не заболела. Значит ещё поживёшь!
 
   Затем ещё крепче прижалась к Ольге Павловне и счастливо улыбнулась, но уже через несколько секунд новая мысль отразилась на её личике, и она спохватившись и отстранившись от бабушки, серьёзными глазами глянув на неё, затем на Лену и озабоченным голосом заговорила:
   - А что это вы тут все улыбаетесь. Смотрите, как расслабились девчонки – весело им! А ну быстро соберитесь! Давайте быстро что-то решать? Иначе он же нас тут всех девочек перезаразит и мы передохнем как мухи!

   - Сонечка, деточка, ну почему он нас должен всех заразить? – пыталась вразумить внучку Ольга Павловна, - Ведь он не боль…
   - Бабушка! – перебила кроха. – Ты меня просто удивляешь! Пусть мама может не знает, но ведь ты сама слышала, когда папа признался, что все мальчики сейчас заразные! А он же мальчик!
   - Ну, знаешь, что? – не выдержав более возмутился Матвей. – Во-первых, я тебе не мальчик, а давно уже настоящий самостоятельный мужчина! Во-вторых, я не болен!

   - Но ты ведь сам сказал, что все мальчики заразные! – твёрдо стояла на своём Сонечка впившись в Матвея строгим взглядом.
   - Да, я сказал "мальчики", - напряжённо соображая, что бы такое придумать, чтобы, якобы, уточняя незаметно исправить те глупости которые он наговорил несколько ранее. – А я давно уже не мальчик, а мужчина. А мужчины никогда не заражают своих женщин! А вы моя семья, стало быть я не могу вас заразить!

   Сонечка сразу же притихла, некоторое время молча что-то себе соображала, затем подняла задумчивый взгляд на отца, серьёзным тоном спросила:
   - Что никогда-никогда мужчины не заражают своих женщин?
   - Никогда, - уверенно заявил Матвей, радуясь, что придумал ловкий ход: дочь будет бояться целоваться с тем мальчишкой и в то же время совершенно не будет опасаться его и на радостях его понесло: - Я тебе даже больше скажу: настоящие мужчины никогда в свой дом не приносят, всякие там, заразные болезни. Да и сами ими не болеют. Поняла!

   Выражение напряжённой задумчивости с лица Сонечки не сходило и внимательно выслушав слова отца, она почесала пальчиком лобик и подняв вопросительный взгляд на бабушку потянулась к её уху. Ольга Павловна сразу сообразила в чём дело и склонила голову.
   - Бабушка, а Максимка уже настоящий мужчина? – очень тихо в самое ухо спросила Сонечка у Ольги Павловны.
Как не прислушивались родители, но так и не смогли расслышать, что сказала Сонечка.

   Ольга Павловна несколько отстранилась от внучки, внимательно посмотрела ей в глаза и отрицательно покачала головой.
   - Что? Совсем-совсем? – с несказанным удивлением тихо спрашивала Сонечка.
   - Совсем-совсем, - также тихо ответила Ольга Павловна.
   - Что? даже и на капельку не мужчина? – с непонятным упорством допытывалась Сонечка.

   - Нет, моя дорогая, даже и на капельку. Он просто ещё мальчик.
   - Точно знаешь? – с неким недоверием спросила Сонечка внимательно глядя в улыбающиеся бабушкины глаза.
   - Абсолютно точно, - уверяла внучку Ольга Павловна.
   Сонечка тяжело вздохнула и опустила голову.

   - А, о чём это вы тут шепчетесь? – улыбаясь спросила Лена, быстро подошла и присела на диван рядом с Ольгой Павловной и обняла её левой рукой за плечи, а правой взяла дочь за ручку. – А мне расскажете? О чём, девочки, секретничаете?
   - О чём? О чём? Конечно же о мужчинах, - с тяжёлым вздохом, на полном серьёзе произнесла Сонечка.

   - Да, вот сегодня столько страхов рассказали на счёт этого коронавируса, что дитё уже боится от мужчин заразиться, - произнесла Ольга Павловна глядя на дочь.
   - А почему именно от мужчин? – спросила Лена.

   Ольга Павловна плотно сжав губы отвела взгляд в сторону. Лена внимательно смотрела на профиль матери и окончательно убедилась в том, что это проделки Матвея, только он мог нарассказывать страшных небылиц пугая дочь. Она с лица матери перевела взгляд на мужа. Он ей улыбнулся, но не выдержав её пристально-пытливого взгляда потупился.

   - Не бойся, солнышко, от папы ты не заразишься. Он хороший муж, а хорошие мужья – заразы в дом не приносят! - твёрдо с абсолютной уверенностью в голосе произнесла Лена.
   - Хороший муж заразы в дом не носит? – вопросительно произнесла Сонечка подняв глазки на маму.

   - Даже и не сомневайся! У нас никто не заболеет, - уверенно сказала Лена.
Матвей был доволен, что Лена так удачно повернула разговор и наконец-то смогла убедить дочь. Он широко улыбнулся и с победным видом спросил Сонечку:
   - Ну ты поняла, что нельзя с мальчишками целоваться?
   - Поняла.

   - Вот и хорошо, - произнёс Матвей и улыбнувшись дочке, снова спросил: - А вот завтра ты придёшь в садик, а этому Максимке вдруг снова взбредёт в голову целоваться и он опять полезет к тебе.
   - Не переживай, папа, я ему не дамся! – уверенно произнесла Сонечка.
   - Вот и молодец! Вот и умничка дочка! Правильно! – радостно засмеялся Матвей, глядя искрящимися глазами на дочь.

   - Да, папа, я его оттолкну – бойко говорила Сонечка и даже показала, как она его резко и сильно оттолкнёт от себя руками.
   - Правильно! Так и надо! – прямо приходя в восторг поддерживал дочь Матвей.
   - Да, оттолкну и всё ему скажу!
   - Молодец! Правильно! – радовался Матвей глядя на дочь и полюбопытствовал: – А что ты ему скажешь?

   - Как что? – спросила Сонечка уставившись на отца округлившимися от удивления глазами и абсолютно серьёзно продолжила: - Я ему скажу прямо: Максимочка, прежде, чем лезть целоваться, ты должен взять меня в жёны! Вот тогда и будешь целоваться, когда тебе вздумается!
   Радостно-восторженное выражение моментально слетело с лица Матвея, он прямо застыл на месте уставившись на улыбающуюся во весь рот дочь. Она увидела, какое внезапное изменение в настроении отца произвели её слова и расценив это по-своему поспешила успокоить:

   - Да, не переживай ты так папочка! Максимка будет хорошим мужем! Он заразу в дом не принесёт! – уверенно заявила Сонечка, продолжая ясно улыбаться.
   - Твооюуу дивизию! - только и смог произнести Матвей, вогнав пальцы обеих рук себе в волосы и повернувшись пошёл на кухню.

   Лена с Ольгой Павловной быстро переглянулись и негромко засмеявшись, восторженными глазами смотрели на малышку. Сонечка внимательно посмотрела на них и серьёзно спросила:
   - Ну, а вы чего смеётесь? Лучше подумайте, где свадьбу будем делать?

 Александр Клад.