Тюрьма

В созвездии Большая Медведица, на одной шестой части суши планеты Роксана, расположена огромная тюрьма. Без суда и следствия, под домашним (камерным) арестом в ней находится сто миллионов человек. По особой нужде, за пайком, или для выполнения приказов администрации, в наморднике и со специальным пропуском, из камеры можно выйти на улицу. Там легко дышится свежим воздухом, и тёплые лучи светила ласкают кожу лица. Жандармы в форме и с автоматами в руках строго следят за пропускной системой, чтобы, не дай бог, ни один сиделец камеры не прорвался на волю без пропуска.
Профессор Квирик и его жена Омана три дня назад сгрызли последние крошки сухарей. Голод не тётка, он из живота поднялся в мозг, и стал выстраивать мышление в одном направлении еды. «Квирик, – просит Омана, – у тебя есть пропуск, сходи в лавчонку за хлебом». Профессор тяжело вздохнул: «Дорогая, так не хочется подвергаться унижению, но ничего не сделаешь, пойду».
Крупный жандарм в форме и в шлеме, закрывающем выражение морды, стволом автомата толкнул Квирика. Тому пришлось отступить ногой на шаг назад, чтобы удержать равновесие. «Пропуск давай!» – заорал жандарм. Трясущейся рукой профессор подал требуемый документ. Жандарм стал проверять подлинность пропуска, сверяя написание букв с образцом из кожаного кейса.
Проверка длится несколько часов, позади профессора накапливается очередь вознамерившихся выйти из душной камеры. Оглянувшись, Квирик не увидел конца очереди, последний человек стоит за пределами видимости его глаз.
 На соседнем проверочном пункте жандарм осветил специальным фонариком молодого человека лет двадцати трёх-двадцати пяти, якобы заметил некое шевеление в пучке света: «Ко мне, здесь бацилла», – заорал он. К нему тут-же подскочили два жандарма атлетического сложения, схватили парня за руки, и поволокли в другую дверь. Тот пытался сопротивляться, но куда там, богатырского сложения жандармы отлично знали своё дело, провели болевой приём, и парень обмяк. Его заволокли затащили за какую-то дверь, там тихо прозвучала автоматная очередь.
«Что?» – выдохнула Омана, увидев мужа с булкой хлеба и бутылкой хмельного напитка в руках. Лицо профессора Квирика походит на маску смерти: «Они убили его, убили молодого парня, у него наверняка есть мать, возможно жена и ребёнок». Омана обняла профессора, усадила на табуретку, гладит его волосы, не зная, что сказать и чем утешить. «Как же так, всего десять жандармов издевались над людьми, убивали их, а в очереди стояли, ожидая проверки пропуска, не меньше десяти тысяч человек?» – простонал профессор. Омана только смогла развести руки в стороны и промолчать.