Женщина-пылесос 2

Раннее утро. Я сижу в своей огромной кровати и, как обычно, просматриваю сайты-предсказатели, изливающие информацию "на сегодня". И на всех: бизнес – 5, здоровье – 5, любовь – 5…
- Где она, к чёрту, "любовь – 5", - зло шепчу я, отбрасывая одеяло. - Может под подушкой?.. Может под кроватью?.. – подушка летит в сторону, наклоняюсь, заглядывая под кровать, и добавляю: - Уж точно не под одеялом!
Взгляд останавливается на потерявших мышечную массу ляжках, на безвольно висячей груди, на морщинистом в складку животе и, скривив губы в ухмылке, думаю:
"Что уж говорить о слипшихся губах… Только применив смазку, можно приоткрыть проход…".
За стенкой ритмично постанывает младшенькая…
"Заряжается перед работой, - думаю я. – А это значит, что беспрепятственно могу попасть в туалет".
Но, не успев закончить чистить зубы, раздаётся стук в дверь и страдальческий голос младшей дочери извещает, что она опаздывает.
Открываю дверь – предо мной стоит, скрестив ноги, подрагивающая дочь, устремив на меня умоляющий взгляд.
Я иду на кухню выпить обязательную чашку кофе. Подхожу к чайнику, нажимаю на кнопку подогрева воды… Рука соскальзывает с ручки чайника и невольно касается по-прежнему оголённых проводов…
Прихожу в себя… Оглядываюсь…
- Почему я в больничном коридоре? – спрашиваю я у старшей дочери.
- Да потому что в палатах нет свободного места, - зло отвечает она и добавляет: - И когда ты выбросишь этот грёбаный чайник!
- Жаль, - сказала я и тяжело вздохнула.
Я почувствовала, как мои лёгкие наполняются свежестью.
"Неужели…", - радостно подумала я.
Через мгновение подошла медсестра и сказала:
- Освободилось место в палате, но, к сожалению, палата мужская. И если вы…
- Я согласна.
Тут же появляется медбрат и я качусь на кровати по длинному коридору, въезжаю в палату… Обеспечив неподвижность кровати, медбрат уже собирался покинуть её…
- Не могли бы вы позвать доктора Брандта? – попросила его, вздохнув и наполнив лёгкие свежестью.
Медбрат вежливо кивнул, улыбнувшись, и вышел.
Через некоторое время в палату вошла медсестра и, глядя на меня странным взглядом, сказала:
- В настоящее время доктор Брандт отдыхает за границей, но каким-то чудесным образом он узнал, что вы здесь… Он позвонил и просил вам сказать, что на ближайшие рейсы нет билетов… Он так переживает… Так переживает…
Я представила мечущегося по заграничному аэропорту доктора Брандта в поиске возможности вернуться ко мне…, вопреки его естественному желанию это не делать…
Я опять вздохнула с уверенностью, что метания доктора Брандта прекратились.
Со словами: "Феминизм победил. В больнице появились смешанные палаты!", вошёл мужчина, на которого даже в прежней жизни я не обратила б внимание: ростом чуть выше меня, лет на десять младше, размером "медиум" в пижаме XXL, натянутая на лицо дебильная улыбка, сероглазый, что превращало его в не очень приятный мышиный образ… Он встал ко мне лицом в проходе между моей и его, соседствующей, кроватью, паясничая шлёпнул голыми пятками, наклонил в приветствующем поклоне голову и представился, рассчитывая, видно, на реакцию, присутствующего в палате, ещё одного существа мужского пола. Но реакции не последовало, и он опустился на кровать, погружаясь под одеяльное пространство.
Какое-то время он лежал неподвижно с закрытыми глазами. Я даже позавидовала его способности так быстро отключаться… Вдруг его тело неестественно задёргалось… У меня мелькнула мысль, что кто-то проник в него и подстраивает…, примеряет под себя… Потом оно замерло и, спустя мгновение, ко мне повернулась голова с бешено вращающимися в глазницах глазными яблоками. А потом из-под одеяла появилась рука с растопыренными пальцами и потянулась ко мне… Она была неимоверно длинна, когда коснулась моего тела… Меня сковал страх. 
- Ты должна пойти со мной, женщина-пылесос, - голос хрипел, вытягивая слова.
Жар его руки разливался по моему телу и в какой-то момент я почувствовала, как оно раскалилось…, вспыхнуло…, превратилось в облачко пепла и растаяло в воздухе, чтобы возродиться в совершенно другом мире.
- Вау! – выдохнула я.
Я стояла на возвышенности и невероятно-райский пейзаж, простирающийся подо мной, тянулся до горизонта… Рядом со мной никого не было… Только ощущение присутствия кого-то…
- Мы в раю? – шёпотом спросила я.
- Я бы не сказал… - услышала в ответ.
В то же мгновение я почувствовала запах…Концентрированно-тошнотворный… Запах увядания плоти, запах гнили…
Я погрузилась в "райский пейзаж" и увидела бесконечное множество инвалидных колясок, катящихся друг за другом.
- Кто они?
- Те, кто, - голос сделал паузу и через мгновение продолжил, - умрут от старости, от болезней, не заслужившие находиться в раю, как, впрочем, и в аду... Все, кого вы видите, всё ещё живы…, там, в вашем мире… Сейчас перед вами прокатывается прогноз ближайшего будущего, - голос хмыкнул. – Это вы живёте по принципу "Пока гром не грянет – мужик не перекрестится"… Мы готовимся: закупаем коляски и разную мелочь, вроде вашей вечной сигареты… - меня смутили слова о моей "вечной сигарете", но я промолчала. -  Они катятся между раем и адом… Конечно, с душами они расстанутся, но осознание их состояния и знание того, что это будет продолжаться вечно останется… Кстати, а вот и ваш сосед по палате…
Я видела, как пальцы его рук, безвольно лежащих на тощих ляжках, импульсивно подёргивались, голова склонилась на бок, из полуоткрытого рта сочилась слюна…, её струйка лилась на плечо, огибала его и каплями срывалась на вечно крутящееся колесо… Я чувствовала, как от брезгливости сжалась каждая клетка моего тела…, попыталась закрыть глаза, чтобы отделить себя от безумного хоровода колясочников…
- А у них глаза открыты всегда… Всегда!.. Они даже не моргают… Просто видят… Всегда! – голос хохотнул: - А вот и вы…
Я всегда крашу волосы, не дожидаясь, когда пробьётся даже намёк чёртовой седины… А тут…
Мне трудно было признать себя в этой седой старухе, чья кожа плотно обтянула скелет, прямо сидящей в коляске и жадно поглощающей сигаретный дым… Надрывный кашель периодически прерывал поглощение…
Я заглянула в её глаза… В них был и ужас, и страдание, и мольба…
- Вам повезло, - вновь проскрипел голос. – Вы увидели своё возможное будущее… Возможное, потому что у вас, женщина-пылесос, ещё есть шанс его изменить, улучшить баланс хорошего и плохого и вознестись… У всех, кто участвует в этом колясочном пробеге, он есть, но они, проживая настоящее, не видели своё будущее и не знают о возможности повлиять на него…
Свет померк.
Мне казалось, что прошла вечность, пока я осознала себя в своём мире…, правда и в нём я оказалась… в коляске.
- Сиди! – сказала дочь, предотвращая мою попытку покинуть коляску на ходу.
- Как я оказалась в коляске?
- Когда тебя выписывали, ты вела себя, мягко говоря, неадекватно. Мне даже показалось, что ты… - дочь замолчала, подбирая слова, и выпалила: - Да, мне показалось, что тогда ты была не с нами…
- Останови!
Я встала на ноги и решительно пошла к машине.
- Зато сейчас я с вами, - выкрикнула я.
Несколько последующих дней я находилась в ступоре: я всё ещё видела себя-старуху, сидящей в коляске и, словно паровоз, извергающей дым…
Но в один из вечеров, в новостях одного из телевизионных каналов, диктор обратился к телезрителям помочь деньгами ребёнку, больному спинальной мышечной атрофией. С экрана смотрел мальчик, безвольно сидящий на стуле, ремнями прикреплённый к его спинке… В его глазах было столько тоски… и улыбка, от которой на мои глаза навернулись слёзы…
- Я хочу, чтобы он выздоровел, - проговорила я и глубоко вздохнула, ощутив свежесть.
Через некоторое время на этом же канале в вечерних новостях показали ребёнка больным раком. И вновь я глубоко вздохнула…
Прошёл месяц. Теперь в конце каждых новостей присутствовал больной ребёнок с родителями, смотрящие с безудержной надеждой в телевизионные камеры, приносящие спасение.
Какими только заголовками не пестрели газеты: "Телеканал, приносящий исцеление", "Чудеса, происходящие на телеканале", "Феномен телеканала"…
Всё чаще и чаще меня посещала мысль о том, что если телеканал обогащается благодаря мне, почему же и я не могу получить вознаграждение за мой дар…   
Параллельно своей работе, я устроилась волонтёром в онкологическое отделение больницы, где находила клиентов, оплачивающих мои услуги, по-прежнему поддерживая рейтинг телеканала. 
Вскоре я купила виллу, правда без бассейна, новую машину, не белый Порше Панамера Турбо… Я не разбрасывалась деньгами и возможностями, памятуя о первом использовании дара.
Однажды… Я проклинаю тот день и ненавижу себя…
В тот день ко мне обратилась женщина… От неё пахло бедностью и горем… В это же время подъехал лимузин, из которого вышла расфуфыренная дама…, и я попросила ту бедную женщину подождать… А она так молила меня её выслушать… Пока я разговаривала с расфуфыренной дамой, я видела, как бедная женщина поднесла к уху телефон, как он выпал у неё из руки, как подогнулись её колени, и она упала…
В тот день дар пропал…
И сейчас, сидя в кресле, выкуривая очередную сигарету, я вижу себя безобразной старухой, задыхающейся от надрывного кашля, в коляске, которая катится… катится… катится… по бесконечному кругу…