Следы на потолке. Глава 2

          "Следы на потолке" - книга вторая из серии "Сказочные детективы".      
    
     Произведение создано в соавторстве: Айрин и Вэл Кейдж (Irene & Val Cage).
   

                Глава 2. Лапти, сапоги и мухи.


                1.

     Уложив приготовленные пасечные принадлежности в мешок и поставив его вместе с болотными  сапогами  у выхода,  Лексей  Лексеич  постоял  у окна, поглядел на бесконечный дождь и, вздохнув. уселся лапти себе плести.
     "Вода да вода... льётся и льётся, никуда из дома не пускает. - думал леший, положив на лавку небольшой острый ножик и пучки лыка. - А чего льётся? Уж всё, что должно было быть полито - залито аж до макушки...

     "Вода - всему голова", - говорил  Купалыч. Ему, водяному, наверное  так и должно казаться... А всё ж странно как-то. По его словам, главное в голове - мозг, а мозг состоит в основном из воды. А значит, вода - всему голова? Чудно это! Нет. Не согласен я!
    
     Да и вообще, Купалыч последнее время какой-то не такой стал. Не скажу. чтоб зазнался, а уж больно натурально детективом себя вообразил: никак не угомонится, всё о воде приговаривает, о сообразительности рода водяных... да ещё при этом и на свои чёрные сапоги поглядывает, что от деда получил. А если дед был умён, ведь это ещё ничего не значит. Сообразительность - не сапоги, по наследству передать её не так-то просто.
    
     А ещё что сказал? Главное в любом расследовании - не бегать по лесу и не суетиться (на меня, видно, намекал),  а лежать вот тут  на бережку  и думать, сопоставлять, раскладывать всё по полочкам (ох, уж мне эти полочки!),головой работать. Будто я всё бегал и не работал головой!

     Да, жаль, что я тогда сам обо всём не догадался. Ведь и знал даже, что дудочка моя у бабы-яги оказалась. А раз сама Лиходеевна забрать её из моей избы не могла, значит её кто-то ей принёс. Ну, почему Купалыч это сообразил. а я - нет?..

     А кто ж мог дудочку взять так, чтоб ни я, ни Лёшик ничего не увидели и не услышали? Я не брал. Остаётся... мой домовёнок - сам Лёшик. И всё очень просто!

     А зачем домовёнок мой выносил чудесную дудочку? Конечно, чтобы кого-то угостить. Но не к бабе-яге же он в гости ходил! Ясное дело, навещал друга Гошика. А раз Лиходеевны боялся, то и выходит, что появлялся у неё в избе тайно ночью. И опять же, не мог мой Лёшик дудочку Яге добром отдать. Выходит, попала она к ней случайно либо обманом. Вот и всё. Ну... проще простого!

     Отчего же не я, а Купалыч всё это распутал? Неужели в моей голове... этого... воды...тьфу, то есть мозга меньше, чем у Купалыча? Не верю что-то этому. Не верю. А может и не такой уж он и умный, - подвёл  мысленный  итог  леший, - просто ему повезло, а мне - нет. А что, если бы он тогда побегал вместо меня по лесу, а я бы полежал на бережку да подумал?.."

     Его рассуждения прервал Гошик, который, молча понаблюдав за плетением лаптя, стал задавать вопросы, что да как правильно делать надо. Гошик ещё не умел лапти плести и хотел научиться. Лексей Лексеичу пришлось объяснять, и мысли о Купалыче отошли на второй план.
     А тут ещё и Лёшик пристал:
     - Лексей Лексеич, мы вот с Гошиком думали-думали, гадали-гадали, но так и не придумали, чем же всё-таки особенны сапоги Купал Купалыча?..
     Леший глянул на домовят. Их лица выражали нетерпение: шеи вытянулись вперёд, брови приподнялись. рты приоткрылись...

     - Гошик говорит. что они волшебные, - продолжил Лёшик, пытаясь разговорить лешего, - вроде сапогов-скороходов, только скоро ходят они под водой.
     - Конечно, мы этого никогда не видели, но Купал Купалычу, думается, именно такие сапоги и нужны, - поддержал друга Гошик и вопросительно посмотрел на лешего, но тот лишь посмеивался.
     - А может сапоги непромокаемые? - опять спросил Лёшик.
     - Нет! Зачем же водяному непромокаемые сапоги? - резонно возразил ему Гошик. - Скорее у Купал Купалыча сапоги непросыхаемые.
     - Ха-ха! Непросыхаемые! - Лёшик  по улыбающемуся  лицу  лешего старался прочитать ответ на свои вопросы. Потом он перевёл взгляд на плетущийся лапоть и высказад ещё одну версию: - А может сапоги вечные и никогда не протрутся, а? Непротираемые. Это ведь так удобно!
     - И почему-то они всегда так красиво блестят? - Гошик снова вопросительно посмотрел на лешего.
     Лексей Лексеич же, наблюдая за наивными ухищрениями своих домовят и слушая их невероятные версии, только смеялся, не забывая, конечно, и лапти плести.

                2.

     Дождь, поливавший с утра и перевернувший все планы обитателей сторожки, никак не хотел успокаиваться, хотя гром и молния давно уже переместились куда-то в сторону Суховейной степи.
     Время от времени поглядывая через оконное стекло на небо, в надежде увидеть там хоть какой-нибудь голубой просвет, Лексей Лексеич доплетал второй лапоть. Гошик присел рядом и стал из верёвочек и ниточек узоры плести, да ягоды в них словно бусины вплетать. Леший полюбовался на его работу и, расспросив, узнал, что задумал домовёнок украшение в простенок повесить. Глядишь, и впрямь нарядней в избе станет. Лексей Лексеич Гошика похвалил, по головке погладил. А Лёшик, покрутившись около работников, равнодушно поглядев на их рукоделие, давай снова приставать к  лешему с разговорами  о сапогах  водяного. Лексей  Лексеич  лишь отнекивался и отшучивался, но не рассказывал.

     Наконец, пришло время обеда. Щедрая дудочка накормила всю троицу на славу. Допивая горячий чай, леший благодушно произнёс:
     - Вот ведь жара была - всё кваса хотелось, а чуть попрохладней, дождь, сырость - сразу так приятен горяченький чаёк. И согревает, и уют душевный создаёт...
     Лёшик переглянулся с Гошиком и решил, что удобный момент настал: леший наелся, доволен и по=доброму расположен побеседовать.
     - Лексей Лексеич, я прямо места себе не нахожу... Всё никак не могу догадаться, чем же таким необычны сапоги Купал Купалыча? - бойкий Лёшик просительно уставился на хозяина.
     - Хм! Думаете, мне жалко вам рассказать?.. Если б я сам знал толком это... Давайте так: я вам передам, что от других слыхал, а вы уж сами Купалыча порасспрашиваете. Вам-то, надеюсь, он поведает тайну свою...

     Домовята от таких слов притихли, их глаза распахнулись ещё шире, а рты открылись сами собой.
     - Какая-то старая и запутанная история связана с сапогами водяного... Это точно. Немало, видно, слухов по лесу ходило в своё время, да мало кто теперь достоверно знает всю правду. Я-то узнал кое-что совсем случайно от кикиморы Ворчуньи. Сама же Ворчунья слыхала как-то перешёптывания старых ежей. Будто бы давным-давно какому-то их предку - главному ежу - чёрт, что жил тогда в Тихом омуте, чуть не половину иголок повыдёргивал, чтобы с их помощью сшить сапоги водяному - деду Купал Купалыча.

     - Чёрт? - выдохнул Лёшик. - Неужели настоящий чёрт?
     - Чёрт, - подтвердил леший.
     - Неужели же когда-то в Тихом омуте чёрт жил? - не поверил и Гошик.
     - Ну-у, вот вы уже мне и не верите, и слушать дальше, наверное, не хотите? - проговорил леший.
     - Хотим, хотим! - прокричали домовята и примолкли.
     Леший, видя это, продолжил:
     - Конечно, мыслимое ли дело, чтобы чёрт когда-нибудь вообще работал, да ещё и на своего врага-водяного?! Но, видать, так и было. Ведь переходили же от деда к отцу, от отца к Купал Купалычу наследственные сапоги. Вы видели: они у него всегда блестят.
     - А почему?
     - А почему - не знаю...
     - А почему сейчас в Тихом омуте чёрта нет? - не унимался Лёшик.
     - А-а-а, о том-то и речь. Обхитрил тогда чёрта дед-водяной. Проспорил ему что-то рогатый и по уговору сапоги сшил, да от такого позора и переселился из Тихого омута в Топкое болото, подальше от чужих глаз, и как сгинул: ни слуху, ни духу.
     - И никто о нём ничегошеньки не знает? - пожалел чёрта Гошик.
     - А дальше что? - увидев отрицательные кивки лешего, поинтересовался Лёшик.
     - А что может быть дальше? - усмехнулся Лексей Лексеич. - С тех пор обитатели Тихого омута прекрасно обходятся без чёрта, ежи не боятся за свои иголки, а у Купал Купалыча есть замечательные сапоги, как он говорит, на рыбьем меху...
     - А мне кажется, если сапоги сшил чёрт, то они какие-нибудь необыкновенные, - высказал предположение Лёшик.
     - Может быть... - пожал плечами леший. - Как там всё было на самом деле, ведь никто не знает... А только  Купалыч очень гордится  дедом.  Хм! Шутка  ли: самого чёрта  переспорил. А чем удивительны  его сапоги? Он  никому об этом не говорит. Уж я его спрашивал... А он только посмеивается, да загадочно поглядывает на них, да по блестящим голенищам похлопывает...
     - Да, - Лёшик посмотрел на Гошика. - Уж мы его порасспрашиваем...
     - Мы попробуем, - робко сказал Гошик.
     - Попробуйте, попробуйте - мне тоже очень интересно.

                3.

     После обеда леший по обыкновению прилёг отдохнуть. Хоть и не ходил он сегодня дозором по лесу, а всё же встал рано, да и вообще привык дремать днём.
     - Эх-хе-хе! - покряхтел он, укладываясь. - Под дождичек так славно спится: он будто колыбельную тебе поёт, убаюкивает. Вы б тоже прилегли, а? - обратился он к малышам.
     - Спасибо, Лексей Лексеич, - ответил Гошик. - Я доплести хочу.
     - Ну, что ж, охота - пуще неволи. Давай.
     И Гошик уселся под окном рукоделие доделывать. Лёшик же стал ему помогать: верёвки раскручивать, придерживать, чтоб не запутывались. Домовята работали тихо, чтобы не мешать Лексей Лексеичу, а если переговаривались, то шёпотом. Разговоры их были об одном и том же - о сапогах водяного.

     За окном мерно барабанил дождь. Он уже не лил сплошным потоком, а падал мелкими частыми каплями. Небо всё ещё оставалось хмурым. В сторожке было сумрачно и казалось, что уже наступил вечер.
     Лексей  Лексеич лежал, пытаясь вздремнуть, но в голову лезли разные мысли: "Вот раздолье теперь водяному - кругом вода. И на земле, и в воздухе - сплошной водопад. А что хорошего? Ни пташкам - букашкам полетать, ни зверю покормиться... Живность лесная - она тепло и солнце любит. То-то распоются птахи, как дождь прекратится - обрадуются. И почему это вода - всему голова? Дождю ведь только... лягушки  радуются, квакают  перед  дождём, пыжатся  друг  перед  дружкой  кто голосистее... А как ливень пойдёт - где те лягушки? И они примолкнут. Всем видать хорошо, когда дождя в меру. Да и трава когда хорошо растёт? Когда и воды, и тепла много. А если одна вода? Если сплошные дожди, сырость, холод?.. В такое лето всем плохо. Даже грибам тепло нужно, а по холоду только поганки да мухоморы из земли прут. Нет, без солнца какая жизнь?! Солнце - всему голова!"

     - А я тебе говорю: шишку сюда вплетай, - вдруг услышал леший, как Лёшик шипит Гошику, - всё ягоды да ягоды... Шишки давай вставляй! Вот три еловых и две сосновых...
     - Ты чего это раскомандовался? - возмутился Гошик. - Не нравится - сам плети! Шумишь тут, Лексей Лексеича разбудишь.
     - Вот сюда, сюда вплетай! Тут красивее будет, - продолжал командовать Лёшик.
     - Да отстань ты! Не видишь: плетение лёгкое, узорное... Куда тут твои шишки? С шишками станет грубо и громоздко. Говорю: сам плети со своими шишками.
     - Вот ещё...сам! И не умею я.
     - А не умеешь - учись! Научишься, тогда и советы подавай!
     - Тише ты!
     - Сам тише. Сам первый начал...
     И домовята перешли на совсем тихий шёпот.

     Лексей Лексеич улыбнулся. "А ловко отбрил Гошик зарвавшегося Лёшика. А Лёшик, ох уж, спорщик! Обо всём ему поспорить надо, да всегда на своём настоять.
     Вот и Купалыч тоже, хоть и не спорит, а своего всегда добивается. Взять хотя бы его высказывания о воде. Он-то сказал да  ушёл, а я вот  не сплю, всё с  ним мысленно спорю. Вот ведь как бывает, - леший даже глубоко вздохнул. - А хорошо бы ему  чем-нибудь отвлечься, чтоб перестал он о  воде да о сообразительности рассуждать. А то что же это получается? Есть в Глухомани детективное бюро, есть детектив Купалыч, а нет у нас в лесу никаких загадочных происшествий, которые расследовать надо. Хоть бы что-нибудь где-нибудь случилось... Он бы делом занялся да перестал бы рассуждать попусту. Вишь ты, вода - всему голова! Хм!

     Размышляя подобным образом, Лексей Лексеич глядел в потолок и вдруг увидел муху. Здоровенная чёрная муха залетела в избу, видимо, спасаясь от дождя. Она быстро перемещалась по потолку, временами останавливаясь, и, казалось, с огромным удовольствием потирая свои изящные лапки о волосатое объёмистое брюшко. Лешему. конечно, было интересно как это некоторые насекомые могут запросто бродить вверх ногами, но мух он, в общем-то, не любил.
     - Брысь! то есть... кыш,кыш! - леший вскочил и замахал на муху руками. -Кыш! Лети отсюда! Кыш!
     - Так не получится, Лексей Лексеич! - обрадовался новому развлечению Лёшик. - Надо её каким-нибудь полотенцем гонять!
     И он схватил вместо полотенца подсохшую рубаху хозяина и стал рьяно гоняться за мухой.
     - Кыш! Кыш! - кричал домовёнок, запрыгивая на лавку, чтобы быть повыше.
     - Кыш! - махал на муху леший, подпрыгивая на топчане.
     Гошик отложил своё неоконченное плетение и удивлённо спросил:
     - А куда вы её гоните? Окна-то закрыты. Куда же ей, несчастной, лететь?
     - И в самом деле, - перевёл дух хозяин, - надо бы окно открыть.
     - Там дождь... - робко заикнулся Гошик.
     - Ничего, посидит под козырьком или под крышей. Там и переждёт. Не дело это: мух в избе разводить, - положил конец сомнениям леший.
     И дружная троица, распахнув окно и махая тряпками, стала наступать на муху. Но муха не собиралась сдаваться без боя. Сообразив, что домовятам даже с тряпками до неё не дотянуться, она свободно пролетала над маленькими человечками, опасаясь исключительно воинствующего лешего.
     Видя бесплодность своих усилий, обитатели сторожки решили применить другую тактику: домовята забрались на подоконники закрытых окон, а Лексей Лексеич, вооружённый тряпкой, встал посредине избы. Все были готовы гнать муху в открытое окно. Но... муха неожиданно пропала из вида.
     - Что такое? Где же она? - крутился вокруг себя леший, оглядывая потолок, стены и углы.
     Троица неудачливых охотников за мухой помахала для верности своими тряпичными доспехами, пытаясь спугнуть спрятавшуюся добычу, но... мухи как не бывало.
     - Чудеса! - удивлялся леший. - Ну как сквозь стену прошла!
     - Может она где под лавкой скрылась или за сундуком сидит? - предположил Лёшик.
     Домовята бросились искать муху под лавками, за занавесками. Леший отодвигал сундуки... Однако беглянки нигде не было.
     - А может она в окно сама вылетела? - спросил Гошик. - А мы и не заметили.
     - Вряд ли... - высказался Лексей Лексеич. - сама бы не вылетела. Мухи тоже дождь не любят. Лишняя вода только комаров радует.
     Домовята, остановившись посреди избы, недоуменно озирались. Леший присел на топчан. "Куда же делась муха?.. - подумал он, почёсывая лохматый затылок. - А вообще-то ерундой занимаемся. Вот, что значит дождь. Делом заняться не даёт... Нет! Вода - не всему голова!.."

                4.

     Наконец Гошик окончил своё плетение. Прикрепив к стене украшение, все отошли на расстояние. Гошик ещё подбежал, распушил кисточки снизу.
     - Да-а-а... Очень красиво! - было общее решение.
     - А если к каждой кисточке по шишке привязать, то ещё лучше будет, - предложил Лёшик. - Давай, попробую? Я уже научился.
     - Ладно, вяжи свои шишки, - согласился Гошик, - но если некрасиво станет - сам и снимешь их.
     Упрямый Лёшик взялся за работу. Вскоре пушистые кисточки были заплетены в косички, каждая из которых оканчивалась маленькой сосновой шишечкой.
     - Ну как? Нравится? - Лёшик тоже отошёл и издалека с гордостью оглядел своё дополнение.
     - Тоже интересно, -согласился Гошик.
     - Пусть так повисит, а потом шишки снимем, расплетём. и будет по-другому. - решил леший. - Уж больно мне понравились хвостики мохнатенькие.
     Почему-то последние слова насчёт хвостиков развеселили домовят, и они, засмеявшись, взялись за руки и закружились по избе, сквозь смех припевая: "Хвостики мохнатенькие, хвостики мохнатенькие! Ха-ха-ха!" Улыбался и леший.

     А тут и дождь кончился. Вокруг посветлело, хотя солнца ещё  не было видно. Все  выскочили на  крыльцо, огляделись. Лес стал наполняться  живыми  звуками: затрещали и зажужжали насекомые, засвистели и запели птицы.
     - После такого  дождя  грибы  пойдут, - мечтательно  заметил  Лёшик. - Подосиновики, подберёзовики... а может и  грузди, рыжики, и даже боровики, а? - Лёшик вопросительно глянул на лешего и довольная улыбка так и растянула его губы. Уж очень любил домовёнок грибы искать.
     - Нет, - помотал головой Лексей Лексеич, - для груздей, боровиков и рыжиков настоящая пора позже будет - осенью.
     - И для опят, и для опят! Я люблю опятки.
     - Опята, опята - дружные ребята... - начал Гошик.
     - ...На пеньке сидят, в лукошко не хотят! - поддержал песенку Лёшик.- Лексей Лексеич! Можно мы погуляем?
     - Мокро вокруг. Трава вся в воде, с деревьев капает...
     - Мы осторожненько. Мы по тропинке к водопаду сбегаем.
     - Ох, тебя, Лёшик, не переспоришь. Ладно уж. Бегите.
 
     Домовята побежали. У первого же куста Лёшик, подпрыгнув, дёрнул за ветку, обдав идущего сзади Гошика крупными душистыми брызгами.
     - Ах ты так? - взвизгнул Гошик и бросился догонять смеющегося Лёшика.

     А леший, проводив их взглядом, пошёл обратно в дом. "Что-то входная дверь скрипит уж очень громко. Заржавела что ли? Наверное от сырости... Ещё б не заржаветь. Дверь, она тоже не любит, когда воды много. Да и внутренняя дверь поскрипывает. Ну, а эта-то уж точно из-за водяного: Купалыч в гостях был, сидел тут совсем мокрый."

     И леший решил заняться домашним хозяйством. Он достал маслёнку и наконец-то смазал  злополучные дверные петли, чтобы больше  не скрипели, проделал  ту  же процедуру и со ставнями. "Ах, Купалыч,  Купалыч...  А ведь  на весь лес меня осрамил: хозяин я, видишь ли, справный,  да  только всё у  меня скрипит,  кроме печной заслонки. Ну, Купалыч, Купалыч! - леший покачал головой и ещё несколько раз открыл-закрыл то, что смазал. - Вот тебе!  Ничего теперь  не  скрипит, - он тяжело вздохнул. - А Купалыч всё со своей водой носится. Вода, вода... Да разве вода - всему голова?! Сегодня её много, а  завтра  пригрело солнышко. и... нет воды, испарилась! - леший сделал  ехидную гримасу, адресовав её  Купалычу. - Хорошо, что лес есть. Только он ту воду и сохраняет-то. А не будь леса? Не было бы и воды! Была бы вокруг сплошная пустыня. Вот и выходит, что лес -всему голова! - Лексей Лексеич поднял вверх  палец, как это любил  делать  водяной, и громко произнёс: - Лес - всему голова!"

     Мысль эта грела  душу  лешего, радовала его. "Лес - всему голова!  Лес! - повторял он. - А Купалыч всё со своей водой... Да ещё так мне голову заморочил, что вздремнуть не удалось. Хоть бы что-нибудь произошло  в  Глухомани, в самом деле, - Лексей  Лексеич поднял глаза к потолку, представляя себе  Купалыча, увлечённого новым детективным расследованием, и вдруг увидел пропавшую было муху.
     " Ну теперь-то ты уж, голубушка, лети. Лети на свободу. Там теперь-то дождя нет," - леший открыл окно, и муха без всяких уговоров, жужжа, вылетела прочь. - И как это они, мухи эти, по потолкам ходят? Ползают и бродят себе... вверх ногами умудряются. Эх! Лапки что-ли у них какие особенные?"
     Леший постоял, подумал, глядя в потолок. "Нет, не вода - всему голова. Лес! - сказал он вслух и, улыбаясь, картинно поднял палец вверх. - Лес - всему голова!"

                5.

     К ужину из леса прибыли домовята.
     - О, мокрые птенчики приползли! - встретил их появление леший.
     - Это почему же приползли? - Лёшик надул губы.
     - Потому что мокрые... Птенчики и сухие-то, почитай, что не летают, не умеют они летать-то толком, - леший развёл руками, - а уж мокрые... Наверно только ползать могут...
     Гошик фыркнул. Лёшик сначала снова надул губы, потом тоже фыркнул, но получился странный звук, похожий на хрюканье.
     - Нет! - леший покачал головой. - не птенчики вы, а мокрые поросята!
     Домовята, смеясь, подбежали к Лексеичу и бросились его обнимать.
     - Тише вы, черти!  Мокрые же! - радостно  улыбался  леший. - А ну-ка переодевайтесь быстро в сухое. А то мокрых поросят дудочка не кормит.
     - А кого кормит? - лукаво спросил Гошик.
     - Сухих поросят, - в тон ему ответил леший.
     - Вы, Лексей Лексеич, прямо из нас какого-то чудо-юдо-зверя сделали: мы и птенчики, и поросята... - начал Лёшик.
     - И черти! И черти! - хором сказали оба домовёнка и рассмеялись.
     - Поросята вы, поросята! Домовятки-поросятки, - подытожил Лексей Лексеич.- Ну что, рыльца высушили? Переоделись? Садитесь за стол. Я вам сейчас по подарочку закажу.

     Домовята уселись. А когда леший дунул в дудочку, то каждый из них рядом со своим заказом увидел печатный пряник. Пряник был в форме поросёнка, радостно задравшего вверх пятачок и хвостик-крючок. Поросята были розовые, облитые со спинок белой сладкой глазурью, вместо глаз у них были изюминки маленькие, а вместо дырочек в пятачке - огромные чёрные изюмины.
     - И это мы? - ужаснулся  вслух  Лёшик, уставившись в огромные  "отверстия" румяного пятачка своего поросёнка.
     - Вы, вы! - потешался Лексей Лексеич. - Разве не похожи? О-хо-хо!

     - Сейчас будем похожи, - сказал Лёшик и откусил своему поросёнку для начала хвост... Он повертел пряник в руках. что-то прикидывая, и откусил ему пятак с двумя большими изюминами. - А вкусный изюм-то, - пробубнил он сквозь набитый рот.
Потом Лёшик отгрыз поросёнку ушки. - Вот, Лексей Лексеич, вот такими мы с Гошиком станем, если вы нас каждый раз такими вкусными пряниками угощать будете.
     - Такими толстыми? - засмеялся Гошик. - А-ха-ха!
     - И такими румяными! - подхватил Лёшик. -Ха-ха!
     В общем, ужин прошёл весело...

     Наступил вечер. Солнечный диск уже задел верхушки деревьев в Непролазном лесу. Длинные густые тени стали подбираться к сторожке лешего.
     - Стемнеет скоро, - сказал леший. - Снесите-ка Купалычу угощение. После любимого-то пирога он и спать будет лучше. Надо его почаще угощать. Ведь это благодаря Купалычу наша дудочка снова чудесная, снова нас кормит.
     - Хорошо, Лексей Лексеич, - дружно ответили домовята.
     - Да возвращайтесь поскорей, пока окончательно не стемнело. А я ставни сам прикрою, да спать улягусь пораньше. После обеда не спалось что-то. А дел завтра много, выспаться надо. Как вернётесь, меня не будите.
     - Да.  Конечно. Спокойной  ночи, - перебивая  и  подталкивая  друг друга, домовята побежали с пирогом к озеру.

     - А как ловко Лексей Лексеич из нас поросят сегодня сделал, а? - ткнул Лёшик Гошика в бок.
     - Да... Мой поросёнок такой смешной был. И вкусный, - Гошик тоже ткнул в бок Лёшика.
     - Это оттого, что он был толстый, ну просто жирный, - Лёшик попытался ткнуть Гошика, но тот увернулся.
     - Мой поросёнок был не толстый и не жирный, а упитанный, - Гошик ткнул Лёшика, и у него получилось. - Я завтра себе такого же закажу.
     - А я закажу двух, - не унимался Лёшик, но опять не смог подловить друга. - Так не честно.
     - Ладно, только не больно, - подставил Гошик ему свой бок. - Ой! Давай больше не будем тычки друг другу раздавать. Мне это совсем не нравится.
     - Хорошо. Мне тоже уже не очень-то... Мне вот шишки нравятся...
     - А в шишки мы сегодня не поиграем, к сожалению. Лексей Лексеич лёг спать уже.
     - Да. Жалко. - согласился Лёшик. - А то б я вас обоих обыграл бы.
     - Это ещё не известно, кто бы кого обыграл...

     Возле озера их уже ожидал водяной. Доставив ему ужин, домовята вскоре уже шли по лесу обратно к сторожке.
     - Ну почему Купал Купалыч про свои сапоги нам не рассказывает? - со вздохом произнёс Лёшик.
     - Расскажет когда-нибудь. Это он специально посмеивается, чтоб нам ещё любопытней было, - обнадёжил друга Гошик.
     - А нам узнать так хочется... А он таинственность нагнетает, интерес разжигает! - поднял руки вверх и развёл их  в  стороны  Лёшик, как  бы  медведя  изображая.
     - Расскажет. Помучает нас  и  расскажет, - убеждённо сказал Гошик. - Купал Купалыч с виду суровый, а на самом деле - добрый.
     - Добрый, конечно, но... Жалко что ли ему? ну рассказал бы, да и всё, - Лёшик наморщил нос.
     - Тайна есть тайна. Её хранить полагается.  Но, я думаю, что он всё равно расскажет, - гнул своё Гошик. - У меня тоже так бывает. Знаешь что-нибудь, сам мучаешься-молчишь,  а  рассказать так хочется... Потом не выдержишь...  и расскажешь.
     - Думаешь, и Купал Купалыч не выдержит?
     - Не выдержит...
     - Спорим?
     - Спорим!..

     Вернувшись к сторожке, домовята ещё долго не ложились спать. Присев на ступеньках крыльца, они тихонечко вели свои разговоры, наблюдая за звёздами, и немножко о чём-то спорили, и даже вспоминали то время, когда Лёшик по ночам ходил в гости к Гошику...