зарисовка

Матрёна вернулась в скособоченную избу, сильно хлопнув дверью. Дверь застонала и пружинистым призраком повисла, как висельник на петле. Постиранные в реке вещи Матрёна выложила из корзины и определила на верёвку, натянутую, словно огромная паутина, через всё помещение. Села на табурет, облокотилась о стол и вспомнила лицо мужа своего, погибшего в ядовитых окопах Второй мировой. Реденькие слёзы - бусинки, прокатывались из мутных глаз цвета самогона, делали передышку на подбородке и обречённо, словно ангелы потерявшие крылья, неслись на пол, разбиваясь вдребезги по прибытию.

Хозяйская кошка Иваси ходила между ног Матрёны, тёрлась и сладко урчала. Поглядывала с прищуром на миску, что стояла железным овалом около стонущей двери, и просила на языке усатых прибавить порцию. Немного кашки, немного молока!

За мутным взглядом окна ходил по широкой дороге Васька - пастух. Бил страшным кнутом по земле, подымая клубы пыли, что вьюнами опускались на однажды тронутую землю. Ходил в одиночку, без коров. Деревня не могла позволить себе кормить рогатый скот и его не держали. Васька верил в своё стадо, верил в возвращение заблудших и потерянных. Не мог себе позволить терять сноровку, потому ходил с кнутом по дороге, матерился, ловил безумие от внезапно напавшего смеха и верил в светлые дни!

Сергей-тракторист вылез из железной кабинки. Вытер лоб рукавом рубахи, стряхивая капельки пота в воздушное пространство, крутившееся вокруг тела сухим ветром. Улыбнулся, вспомнив что-то своё личное, хранившиеся в глубине сердца в тайнике с закрытыми дверцами. Сорвал колос пшенички и бездумно стал жевать стебель.

Деревенское утро началось после вспышки оглушительных криков генеральских петухов, багровых, как пламя пожара, непонятных, как самое время.
22. 04. 2020 р.