Жидовочка

- Знакомьтесь, мама, это Белла!
  - Ну здравствуй, Белла... А что ж имя у тебя какое-то ненашенское? Ты не украинка, что ли? Да и не русская, я вижу?
  - Я еврейка, - улыбнулась девушка.
 - Мама, Белла - значит красавица! - Андрей решил разрядить обстановку. - И Беллочка самая-распресамая наша, настоящая советская девушка!
  - Ну-ну, красавица... Жидовочка, значит? Ладно, сын моего благословения не просил, сам всё решил, чего уж... Ну да пойдёмте в дом...
    Не нравилась, ох, не нравилась Татьяне сыновья избранница! И то, что не местная (из большого города привёз, где учился), и то, что яркая слишком, а главное - что не их роду-племени, чужачка. Когда это от евреев что-то хорошее было? А что по хозяйству помочь старается, так ясное дело, хитрости это всё, не от сердца! Знает она народ этот! Вон как в душу ко всем соседям влезла! Конечно, медсестра, как же! Взгляд как у ангелочка, рука у неё, видите ли, лёгкая... Тьфу, змеища!
    Андрей тем временем был совершенно счастлив со "змеищей" и уже через год радостно улыбался, держа на руках новорождённого сына.
  - Окрестить бы ребёночка, - поджав губы, произнесла Татьяна.- Даром что мать нехристь...
   - Мама, ну какие крестины? Мы же комсомольцы!
  - Комсомольцы... Вот увидишь, ты за ворота, а она свой дьявольский обряд-то и проведёт!
   - Ну какой обряд, мама? Хорошо, хорошо, мы с Беллочкой посоветуемся. А назовём мы твоего внука Александром, в честь деда,  договорились?
    Кто знает, может, и посоветовались они, да только утром стало не до того - началась война...
    Андрей ушёл  добровольцем в первые же дни, женщины остались вдвоём.
   А через два месяца в городок вошли немцы...
   - Таня, Татьяна, открой! - в дверь стучала испуганная Галка, соседка.
   - Чего тебе?
  - Слышишь, давай-ка я Беллочку с Сашенькой у себя спрячу! Завтра, слышала, тотальный обыск будет, евреев ищут.
 - Ну спрячь, коли не боишься. Белла!
     К ней пришли только через три дня.
 - Нет тут никого! И евреев нет и быть не может!
 - Да как же! А сноха твоя кто? Никак славянка? - усмехнулся Борька. Наглый-то какой! Был тише воды, ниже травы, у Андрея вечно списывал - бывший одноклассник, а теперь полицай, важный...
  - Так нет её! Ещё третьего дня возвращаюсь - ни Белки, ни ребёнка! - фальшиво зачастила она. - И не стыдно тебе, Боря? Ты же с Андреем за одной партой сидел!
  - Сдай ты её, тёть Тань, - по-доброму посоветовал тот. - Самой же лучше: и целее будешь, и... ты мне-то не рассказывай! Ненавидишь ведь жинку Андрюхину, все об этом знают!
    А ведь прав он, бес, ох, прав! Андрюша хлопец ладный, работящий, найдёт себе ещё жену во сто раз лучше... А она что ж ? Она не виновата, с полицией-то как поспоришь? Татьяна молча указала на дом Галки.
    
 -  Беллочка сама к полицаям вышла: не хотела, чтобы кто-то из нас пострадал, да и за Сашеньку боялась. Она с самого начала малыша нам отдала, а сама в сарае пряталась.  Хорошо, Борька-иуда хоть ребёнка пожалел! А сынок-то, Андрюша, у тебя славный, меня бабушкой называет... Ты мать-то видел уже? - Галина говорила, боясь остановиться, боясь взглянуть на него.
   Андрей, до сих пор сидевший молча, уронив голову, поднял остекленевшие глаза и мёртвым голосом произнёс:
   - Я был в том доме. У меня нет матери.
      
      В тот же день он взял сына и уехал из городка навсегда.
      Он больше ни разу не приехал в родные места, даже когда уже не встававшая с постели Татьяна слёзно об этом просила через знакомых. Получив же сообщение о смерти матери, отправил деньги на похороны.