Трудное слово - клаустрофобия

(записи из блокнота)

1.  Мне не нравится, когда о гениальных личностях чаще всего судят посредственные люди,
     а нередко – абсолютные ничтожества. Именно они составляют биографии в духе сплетен
     ''жёлтой прессы''. Писателя, о котором пойдёт речь в сегодняшних коротких записях из
     моего блокнота, часто называют автором лишь одного романа – «Парфюмер».  В «Tages-
     Anzeiger» (Цюрих) об этом выдающемся немецком писателе написали: «То, что описывает
     Зюскинд, можно не только узнать по запаху, ощутить на вкус, увидеть и услышать; это
     художник, умеющий представить убогую исчезнувшую жизнь в её великом внутреннем
     драматизме».

2.  В публикуемых мною записях уже было отмечено, что первый литературный успех Патрику
     Зюскинду принёс одноактный монолог «Контрабас», сочинённый им летом 1980 года. В
     этой пьесе, как объяснял сам автор, «наряду с разными другими вещами, речь  идёт о
     существовании человека в своей маленькой комнате…». Как признавался Зюскинд: он
     руководствовался при написании «Контрабаса» только собственным опытом, ибо он
     значительную часть своей жизни проводил в маленьких комнатах, которые покидал с
       большой неохотой. Патрик Зюскинд открывается как личность неординарная и
      притягательная всего в нескольких предложениях повествования о себе: «Но я однажды
      найду такую комнату, которая будет настолько мала и тесна, что я устану от одиночества.
      И тогда я напишу пьесу для двух человек в большом количестве комнат».

3.  Видимо, те скудные кругозором критики-обыватели, которые ничего интересного в Зюскинде
     не находят, кроме щекочущих нервы подробностей о судьбе извращённого маньяка-убийцы
     из «Парфюмера», прошли мимо ''маленького шедевра в прозе'' – изумительной повести
     «Голубка», о которой говорят, что в ней нет никакого действия, но она действует на человека
     как ураган. В ваш дом когда-либо залетали птицы? В отворённое окно или в распахнутую
     дверь? Что вы при этом  испытывали – радость или испуг?.. Не удивлюсь, если вы хаотично
     метались по своему жилищу, с тем, чтобы немедленно схватить и выдворить на улицу
     обезумевшее в неволе маленькое трепетное существо! Ибо «в доме, где живёт птица,
     человек больше не может жить, птица –  это воплощение хаоса и анархии..». Какая
     увлекательная, психологически изысканная повесть…

4.  А очень странная и грустная история, рассказанная Патриком Зюскиндом в «Повести о
     господине Зоммере»?.. В этой небольшой по объёму книге – типичная для Зюскинда смесь
     поэзии, нежности и мягкого юмора (тонкого, до болезненной ранимости). Разве не
     удивителен и не достоин щемящего сострадания текст с крайне завуалированной иронией:
     «Клаустрофобия… клаустрофобия… у господина Зоммера клаустрофобия… это означает,
     что он не может оставаться в своей комнате… а то, что он не может оставаться в своей
     комнате, означает, что ему всегда хочется гулять… раз у него клаустрофобия, ему всегда
     хочется гулять… Но если ''клаустрофобия'' – это то же самое, что ''неохота сидеть в комнате'' –
     это ''охота гулять'', тогда ''охота гулять'' и есть клаустрофобия… и тогда, значит, вместо
     трудного слова ''клаустррфобия'' можно просто сказать ''охота гулять''.

5.  Патрик Зюскинд не играл на контрабасе, но сумел создать то, «что не написал ни один
     композитор. Меланхолическое произведение для одного контрабаса». Автор цитирует
     Гёте: «Музыка стоит так высоко, что разум не в силах приблизиться к ней, она оказывает
     действие, подчиняющее себе всё, и никто не в состоянии точно уяснить его природу». И
     присоединяется к идее, высказанной немецким гением. «Ибо музыка – это всегда
     человечность. По ту сторону истории и политики. Нечто человеческое вообще, и в принципе,
     так я бы сказал, один из врождённых, несущих элементов духа в человеческой душе. Музыка
     пребудет вечно и всюду, на Востоке и на Западе, в Южной Африке и Скандинавии, в Бразилии
     и в архипелаге ГУЛАГ. Потому что музыка метафизична. Понимаете, мета-физична, а значит,
     она по ту сторону времени, истории и политики, она вне богатства и бедности, вне жизни и
     смерти. Музыка – вечна».

6.  Когда читаешь у Зюскинда «Три истории и одно наблюдение», убеждаешься, что у этого
     воистину незаурядного автора  редкая фантазия. Какие тонкие психологические наблюдения
     делает писатель в маленьких своих рассказах «Тяга к глубине», «Сражение» и «Завещание
     мэтра Мюссара»! Фридрих Анн на баварском радио говорил, что  «Зюскинд посылает своих
     героев в путешествие – в «Парфюмере“ через воняющую Францию XVIII века, в «Голубке»
     через тишину парижских кварталов, в «Повести о господине Зоммере» через баварскую
     провинцию эпохи Аденауэра, в «Контрабасе» через Богом забытую комнату музыканта»…
     Вместо трудного слова  ''клаустрофобия'' можно просто сказать ''охота гулять''…