63. Логос и бытие

Богословская Антропология

Бытие как духовное явление.

Логос и бытие.

В эмпирическом познании, и философском, и научном, к исследуемой «вещи»: предмету, явлению или существу, применяется или прикладывается соответствующий «метод» познания. То есть - исследуемая «вещь» и «метод» её исследования существуют независимо друг от друга, и никогда исследуемая «вещь» сама не определяет «метода» своего исследования «прямо» и «непосредственно». Она может принимать участие в определении «метода» своего исследования лишь «косвенно», при возникновении у «субъекта» исследования «интереса» к этой «вещи», как к «объекту» исследования. Этот «интерес» складывается из «знаний» и «представлений», имеющихся у «субъекта» об «объекте», и из его «стремления» получить новые «знания» и «представления» об «объекте», а также из «желания» перевести свои прежние «представления» об исследуемой «вещи» в «знание».
Что представляет собой «метод» в эмпирическом познании?
Здесь «метод» - это процесс и инструмент формализации «представлений» о «вещи» в некое «знание», которое основывается на практическом опыте «отношения» с этой «вещью» и предположении о том, каковы могли бы быть эти «отношения» в иных условиях.
Характеризуя эти «отношения» эмпирического познания, можно сказать, что они рассматриваются лишь как практическая информация, а не как «нравственная» самоценность, что приводит к тому, что «материя» лишается своей «духовной» основы, тех «скреп», которые не дают «материи» рассыпаться, превратиться в «набор элементарных частиц», в «вещество» и «поле», которым совершенно безразлично как к ним относится «субъект» познания; как к кому-то тому, для которого важно то, как к нему «относятся», с любовью или без, или как к чему-то такому, в отношении чего совершенно бессмысленно иметь в виду любовь и какие-то «нравственные» категории вообще.
При подобном подходе, «вещь» и «метод» даже являются предметами исследования разных наук: онтологии и гносеологии. В этом, мы имеем пример предельной рационализации и бездуховности познания.
Духовное познание - это противоположный процесс, в котором воедино связаны не только онтология и гносеология, но и «умозрение» с «чувственным постижением», которое никогда не совершается вне «практического опыта»! - То есть реальное познание - это всегда полнота «мышления»: «мысль», приводит «субъект» познания к «общению» с «объектом» познания, выраженном в «слове», показывающем нравственное отношение «субъекта» к «объекту», которое завершается и подтверждается «действием» - «поступком», выявляющем и проявляющем нравственное состояние «субъекта» в контексте его «отношения» к «объекту», которое не может не обличить нечистоту совести «субъекта». В этом и выявляется истина, как нравственный «свет», проливающийся и на «объект», и на «субъект» познания, как нравственное соответствие или несоответствие «мышления» познающего «субъекта» той «вещи», которую он пытается познать.
Что означает собой христианский логос в отличие от логоса философского, утверждающего познание истины, как «функцию сознания в бытии»?
Логос Христос утверждает истину как любовь, и познание истины как познание любви! - «Быть, значит мыслить о любви, которая являет себя сознанию в единстве мысли, слова и дела!» - Эта формула реальности, триединая истина, образ триединого Бога, который несёт нам Логос Христос, приводящий в единство с истиной «мышление сознания» и «бытие сознания». - «Истина мыслится потому, что она существует! Но сознание мыслит истинно только тогда, когда оно открыто для любви!!» В противном случае: - «Мышление сознания может противоречить истине, попадая в плен демонических иллюзий, воспринимаемых сознанием как наблюдаемый факт!» - Но подобное наблюдение факта есть следствие нечистоты той «нравственной оптики сознания», которой оно пользуется, толкуя наблюдаемый факт! Поэтому, если наблюдаемый факт противоречит любви как истине, то наличное толкование этого факта должно быть отброшено и пересмотрено, в рамках тех критериев, которые даёт «сознанию» откровение о любви как истине.
Логос Слово откровения отличается от эмпирического опыта так, как «добро» отличается от «зла»; так, как любовь, являющаяся всеобщим законом развития «природы» и «сознания», отличается от тех «законов» и «знаний», которые, в «природе» и из «природы», «конструирует» себе и в себе «сознание», переделывая себя под те «разделения», которыми оно наполняет «природу» и «бытие как таковое», лишая себя связи с реальностью. - Логос Слово открывает «сознанию» возможность стать Логосом Христом, сделав своё познание единым со своим «бытием», в котором «созерцание» как «функция сознания в бытии», является познанием в общении любви, при котором общение, как любовь, становится главной познающей силой «сознания».
Но следование за Логосом Словом по пути обретения себя как Логоса Христа, превращения своего ума в Ум Христов, труден для «сознания», ибо предпологает пролитие «крови», «пота» и «слёз». И не всякое «сознание» хочет и желает заставлять себя следовать этим путём. Многие и многие ограничивают себя формальным богопознанием, из страха разрушения удобного для себя и привычного «эгоистического мышления». Боясь «бури противоречий в море своего умозрения», они сохраняют «бытие» своего сердца в плену того логоса, который они сконструировали сами для себя, не принимая «крещения церковного как полноту обрезанья Духом Святым», а оставляя себя «недообрезанными», сохраняя себе «узкие лазейки» к тому «плотскому», «земному», «страстному» и «греховному», что наиболее близко их сердцу. То есть - конструируют себе своего бога вместо Бога евангелия - своего идола и кумира.
Богооткровенной истине противопоставляется истина эмпирического мнения, которое исходит из внутреннего рабства своему «эгоизму». Этот «эгоизм» сконструирован самим «сознанием» из того своего внешнего окружения, которое возвышает «сознание в его собственных глазах, относительно других сознаний». Такое «сознание», оставшееся, по сути, без Бога, не способно строить свою религиозность иначе, как не из мирских ценностей, материальных, внешних и формальных. Про такого человека принято говорить: «Без Бога за душой», «Храм есть, - а Бога нет!»
Религиозное «сознание», обходясь без «веры», остаётся пленённым своим материальным окружением, не имея Духа, как той истины, которая реальнее и ценнее всего того что «сознание» видит и имеет. Поэтому духовное не может стать основой материального в «бытии» такого «сознания» и «бытие» во Христе для него остаётся мечтою.