Коса на камень

          Коса на камень (Из житиев дяди Фёдора)

      Надо сказать, с дядей Фёдором случались самые разные истории. И нередко.
      Дядя Фёдор, мужчина возрастом под полтинник, ростом немного ниже среднего, сбитой, как говорится в народе. Самая главная его особенность – рукастый умелец. Умеет он в силу большого жизненного опыта очень многое: починить, привинтить, приварить, приделать, подогнать, отрезать, перемотать.
      Многие в нашем посёлке знают и уважают дядю Фёдора, а некоторые дамочки наперебой зазывают его к себе, чтобы помог разобраться с какой-нибудь насущной проблемой, которую не могут сдвинуть несколько недель, месяцев, а то и лет. Зазывают,чтобы доказать своим пропойцам, лентяям, беспутным мужьям, что существуют на свете настоящие мужики, способные разрешить практически любую проблему.
      Сам дядя Фёдор не пьёт, ни на работе, ни на шабашке. А так, по жизни, в застолье или на празднике каком, может позволить себе одну, вторую, другой раз, и третью посудинку крепкого напитка. Но вот, чтобы жена его Ксана вела пьяного домой, такого никто не упомнит. У дяди Фёдора к вину чёткая позиция – если не умеешь пить – не пей, а умеешь – точно знай свою меру.
      В общем, тут недавно с дядей Фёдором ещё одна забавная история приключилась. О ней и есть рассказ.

      Любка Сеницкая, которая через две улицы живёт, дамочка моложавая, возрастом слегка за тридцать, окончательно измучилась со своим Дерибасом. Муж её, Костян, по прозвищу Дерибас, здоровенный детина под сто девяносто ростом и весом за хороший центнер, способен только басом орать, гонять Любку и водку жрать (в смысле – кушать).
      У Любки проблема. До лета две недели осталось, скоро москвичи на постой заявятся, дачники, а летний домик, что на участке у них уютно расположился, построенный ещё Любкиным отцом, так до конца и не благоустроен.
      Ещё ближе к осени прошлого года жильцы не раз намекали, что стёкла в рамах неплотно сидят, двери плохо подогнаны, а в щелях ветер свищет. И если такая неприятность не закончится, то они поищут другое место для проживания.
      А ещё нужно электропроводку поменять, усилить для возможности подключения нагревательных приборов, тарелку телевизионную повесить, досуг в непогоду дачникам скрашивать. В Москве-то они к цивилизации привыкшие, и здесь, на пленере, того же хочется. А потому бойлер требуется наладить, душевую кабину установить, канализационный слив организовать. И ещё другие десятки мелких дел.
      Любка дачниками дорожит. Да и как не дорожить? Всего-то профессор с женой, их дочка с мужем и сыном, а платят, как за десятерых.
      Дачникам и самим здесь очень нравится. Домик в саду стоит, внизу Ока, пароходы белые проплывают, катерки, моторки. Рыбалка и грибы. Не жизнь – прелесть.
      Только злыдень басовитый во всём против. Ничего делать не хочет и мало чего умеет.
      Одним словом, еле уговорила дядю Фёдора, надо признаться, вполне за приличные деньги, на паре выходных заняться основными работами, а если чего не успеет, так и по вечерам ещё приходить.
      Дядя Фёдор в субботу прямо с ранья заявился. Дел очень много, а времени по майской весне очень мало.
      Любкин муж с друганом по-тёмному ещё на рыбалку усвистал. И, естественно, помогать Фёдору кроме Любки никто не собирался. А из неё самой, какая помощница?
      Однако, к обеду дядя Фёдор стёкла в рамах на герметик посадил, проводку усиленную подвёл, бойлер установил. После обеда решил за кабину браться, а к вечеру щели пеной пропенить.
      Любка на обеде вокруг него суетится. То супчику с мясцом подложит, то лапшицы с гусятиной добавит. А разносолов - полный стол, и запотевший графинчик с водочкой отдельно дожидается. Только последний Фёдор сразу решительно в сторону отодвинул.
      Во время обеда Дерибас появился. Явился – не запылился и пьянющий уже. В сачке две щучки, как две селёдины, в песке и мелких камешках измызганные.
      И сразу орать принялся:
      -Любка, гадина такая! Муж с рыбалки прибыл, а ты любовника привечаешь!!! Я вот ужо обоим-то сичас и насыплю!
      -Как, Люб, усмирить парня?! – спросил дядя Фёдор. – Ведь паразит ничего не даст доделать!
      -Да как же его усмиришь? – грустно вздохнула Любка, - поди, вон какой здоровенный!
      -Ничо, справимся, - хмыкнул дядя Фёдор, - здоровей видали!
      Он степенно встал из-за стола и неспешно подошёл к Костяну. Тот уже отвёл руку назад для замаха, чтобы со всей дури заехать огромным кулачищем в ухо сопернику, но исключительно сильно просчитался.
      Дядя Фёдор подсел и коротким мощнейшим апперкотом в нижнюю челюсть отправил Костяна лицом в грядку.
      Пока Костян приходил в себя, дядя Фёдор накрепко перебинтовал ему ноги и руки за спиной широким скотчем. Затем он попросил Любку помочь оттранспортировать тело в сараюшку.
      Противник был обезврежен, обед закончен, и дядя Фёдор вернулся к дальнейшей трудовой деятельности.
      За тройку часов он собрал душевую кабину, установил в отведённом месте летнего домика. Далее приступил к запениванию щелей и трещин в облицовке строения.
      Израсходовав пару баллонов пены, он зарядил в пистолет последний и принялся добивать хвосты.
      Но вот тут произошло неожиданное. К Костяну заявился друг Тимоха, постоянный его партнёр по выпивке и рыбной ловле. Он бесцеремонно направился к сараюшке, откуда уже доносились умоляющие выкрикивания и всхлипы слегка протрезвевшего Костяна.
      Выпустив приятеля из заточения, он предложил продолжить утренний праздник, но неожиданно наткнулся на полное непонимание со стороны товарища.
      Товарищ алкал злой, беспощадной и сиюминутной мести.
      Тут необходимо чуточку остановиться и немного пояснить. Почему-то в народе бытует мнение, что все здоровенные детины, как правило, добродушны или уж, по крайней мере, не злы. Ничего подобного. И среди здоровенных детин случаются мелкие, ничтожные и мерзкие негодяи. К таким порочным индивидам и относился Костин. К тому же, сознавая свою недюжинную силу, любил он покуражиться, поиздеваться над более слабым человеком, а чаще всего, над Любкой.
      Выбравшись из сараюшки, он, на ходу засучивая рукава рубахи, подкрался сзади к ничего не подозревавшему дяде Фёдору, настолько увлечённому работой и даже неуловившему тяжёлой неровной поступи ещё не до конца протрезвевшего человека.
      Схватив сзади огромными ручищами за шкирку дядю Фёдора, он потащил трепыхающуюся жертву на полянку перед домом и при этом орал во всю мощь шаляпинской ноты:
      -Ну всё, сучёнок! Щас убивать тя буду!!!
      Дружок Тимоха бежал рядом, с бочку подпинывал в знак согласия дядю Фёдора по заднице и орал:
      -Вот, будешь знать, как обижать Костяна! Счас он тебе кости-то пообломает!
      Любка, выглянувшая на шум из окна, тут же выскочила на улицу и умчалась с воем сирены созывать народ, чтобы спасти и вырвать из лап мужа дядю Фёдора. Остановившись на зелёной поляне перед домом, Костян развернул дядю Фёдора к себе лицом и с наглющей улыбкой спросил:
      -Ну чо, чмошник!? Счас тебе головенку на бок-то и сверну! Ты чо, самоделкин, думал к моей бабе прилепиться, а я всё это так оставлю!? Дудки!!! Жри землю, паразит и проси прощения! – он вдруг вспомнил, как несколько часов назад сам очень серьёзно отгрёб по рыльцу и закусывал землицей с грядки, и злость на него накатила ещё сильнее. Нахмурившись, он добавил, - не, гад, другую пытку для тебя придумал. Я тебя к забору привяжу за руки, а потом, как пружину, закручивать тебя начну! Запоёшь тогда Лазаря!
      -Слышь ты, недоумок! – спокойно возразил дядя Фёдор, - опусти быстро руки, а то сам сейчас унесёшь по полной.
      От такого необыкновенного заявления Костян аж задохнулся от ярости. Он уже, было, открыл рот, чтобы издать басовитый рёв во всю мощь лёгких и руку занёс для прицельного удара сверху по голове. Но опять неувязка вышла. Дядя Фёдор ловко извернулся и всадил из пенного пистолета мощную струю прямо в рот противнику. Ещё одной струёй он расплескал пену по лицу Костяна.
      Как ослеплённый циклоп, отплёвываясь, тот размазывал пену по фейсу, а она розовыми хлопьями спадала ему на живот и штаны. Он метался по поляне как взбесившийся зверь, пытаясь смахнуть её, но ещё больше растирая по волосам, бровям, ресницам, щекам и носу. Набухая, пена начинала схватываться и прилипать ко всему, чему только можно.
      Тимоха от всего увиденного в испуге быстро слинял к своему дому.
      Когда сбежался народ, и приехала полиция, картина представлялась ещё та. По поляне бешеными кругами выписывал Костян. Его голова и лицо напоминали страшную розовую маску со скульптуры каких-нибудь футуристов. Из слипающегося рта с трудом доносились вздохи и всхлипы:
      -Мама, мамочка! Спаси меня... пожалуйста!
      Чуть в стороне невозмутимо стоял дядя Фёдор и преспокойно наблюдал за всем этим действом.