Одержимость

Вдох.
— Мне сказали, что тебя нет.

Говорю дрогнувшим голосом. Ошалев от тревоги, прислушиваюсь к собственным ощущениям. Это действительно страшно — стоять вот так, посреди единственной комнаты привычной с детства однушки, и ждать. Напряженно всматриваться в каждый предмет окружающей обстановки. Вся она — диковатый сплав обыденных вещей и почти киношного реквизита, который так и просится в декорации классического подросткового фэнтези.

Толстые черные свечи на журнальном столике. Ворох бумажных обрывков, исчерканных странными знаками. Лежащий рядом с ноутбуком талисман из шерла, прозванного ведьминым камнем и похожего не на кристалл даже — на хрупкий сосуд с запечатанным внутри мраком.

Только разве поможет хоть что-нибудь, когда речь идет о тебе? Да плевать ты хотел на колдовские безделушки — я знаю это как никто другой. Кожей могу почувствовать. Захочешь — продолжишь истязать, смилостивишься — и я, наконец, обрету покой.

Ты. Бездушный демон. Причина моей бессонницы. Мое проклятие, мое отчаяние, пальцев нервная дрожь.

Вдох.
— Эй! Слышишь? Тебя не существует — так мне сказали. Ты не сила. Не энергия. Не сущность какая-нибудь мистическая. Просто выверт моего разума. Идиотская иллюзия, создаваемая мозгом. И все. Все, ясно тебе? А раз так, — голос снова предательски дрожит и отчего-то срывается в полушепот, — раз так, ты не сможешь… снова это со мной сделать.

Тишина.

Только кровь в висках стучит, и дыхание слишком сиплое.
— Почему ты молчишь? — выкрикиваю, не выдержав гнетущего беззвучия. — Просто подай знак. Любой чертов знак! Докажи, что ты реален — мне докажи. Всем вокруг. Или я действительно должна… им поверить?

Вдох. Судорожный, тонущий во всхлипе. Из пальцев выскальзывают агатовые четки, падают с неприятным стуком. Только мне не до них — слишком острая безнадежность сейчас в душе. Потому что заполонившие комнату и отчаянно не желающие работать странные вещицы — не обереги вовсе. И символы на бумаге — не защитные руны.

Артефакты для призыва темных сил.

Пентаграммы. В тысяче версиях и вариантах.

Мне и впрямь безумно страшно. От мысли, что ты больше не придешь. От осознания, что пытка твоим отсутствием никогда не кончится.
— Почему ты меня оставил?..

* * *

Одержимость — это страшно. Так кричат нам все оккультные байки и легенды.

Одержимость — это когда люди с жуткими, перекошенными лицами воют по-волчьи и пытаются влезть на стену.

Перечитав тонны беллетристики, в красках иллюстрирующей подобное явление, и пересмотрев километры кинопленки, я четко уяснила прописную истину: одержимость — вещь крайне мерзопакостная. Особенно для персонажа ужастика.

Никто не предупредил меня о том, что подобное может произойти со мной — человеком из плоти и крови. Просто однажды мне явился ты. Издевательски подмигнул на мгновение утонувшим в облаках лунным диском и лишил меня воли. Подчинил себе мой разум — целиком, без остатка. Слишком быстро. Слишком безжалостно.

Бабочки под кожей.

С сознанием будто слилось нечто большее — властное, совершенное, дополнив его, как идеально подогнанный пазл, сделав восприятие четче, а мысли объемнее. Мир вокруг обрел резкость, вспыхнув перед глазами спектром новых цветов и причудливых оттенков.

Бабочки. Невыносимый пожар в крови. Ощущение эйфории и безграничного, почти вселенского могущества.

Я и представить себе не могла, что одержимость может быть настолько прекрасной.
— Ч-ч-что ты такое? — вышептала я тогда одними губами, задыхаясь от восторга, чувствуя, как неведомая сила искрит на кончиках пальцев.

Ты не ответил. Впрочем то, что сущность ты стопроцентно демоническая, я поняла довольно быстро. Сложно было об этом не догадаться.

Ты действовал эгоистично до крайности: сеял раздор в моей семье, подставлял меня на работе, измывался надо мной, не позволяя есть, спать и заботится о своем здоровье. В тот момент я легкомысленно отмахивалась от подобных мелочей, упорно стараясь их не замечать. Мне было слишком хорошо с тобой.

Ты учил меня видеть мир: незнакомые стороны обыденных предметов, незамеченные ранее полутона будней и недопонятые контрасты отношений. Учиться было совсем несложно — в те периоды, когда я находилась под твоим контролем, чувствительность обострялось до предела.

А еще ты приобщал меня к колдовству. Просто использовал мои руки, как перчатки для своей воли, и принимался плести заклинания. Меня переполнял восторг такой силы, что сдерживать его было совершенно невозможно, поэтому мысль «а что, если я для тебя всего лишь инструмент?» терялась где-то на задворках сознания.

Ты был рядом. Насмехался и ерничал. Руководил мной и подчинял меня. Давал мне силы и бесстрашие.

Пока однажды не ушел.

Просто ушел, оставив меня в отчаянии.

* * *

Вдох.
— Какого дьявола? — цежу сквозь зубы. Успокоиться не удается, пальцы снова сжимаются в кулак, бьют по лакированной столешнице. — Это должно было подействовать!

Зажженные палочки благовоний совершенно не спасают положение. «Тонкий аромат мирры и кедра очистит сознание, подготовив разум для мистических практик», — гласит описание продукта на красивой картонной упаковке. Ну что за ересь? Мой разум все еще закрыт для любых практик — ущербная половина, оставшаяся от нашего симбиоза.
— Почему ты молчишь?

Во мне закипает ярость, поднимается удушливой, ядовитой волной. Сметаю на пол книги и кристаллы, металл и скомканную бумагу. Вымещаю бессильную злобу на сброшенных со своих мест диванных подушках.
— Ты мне нужен! Как тебе не понять? Нужен! Сила твоя нужна и кураж. Храбрость! Мастерство! Ну… ну кто я без тебя? Что я вообще такое? Пустая, ни на что не годная оболочка.

Вдох.

Запускаю в волосы дрожащие пальцы. Пытаясь побороть эмоции, дышу глубоко и почти остервенело. Криком тут не поможешь: если бы ты хотел, пришел бы уже давным-давно. Видимо, я была для тебя слишком быстро наскучившей игрушкой. И, если уж говорить честно, я совсем не удивлена — твой нрав всегда был переменчивым, как весенний ветер.

Я буду ждать. Просто запасусь терпением и смиренно подожду. Ты ведь когда-нибудь вернешься ко мне, правда?
— Пожалуйста, — шепчу, устало опустив веки. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

* * *

Ты не вернулся.

Я ждала тебя так долго, что постепенно начала забывать. Дни тянулись бесконечной вереницей, и если бы я захотела собрать из них витраж, ничего бы у меня не получилось — все стекляшки оказались бы серыми.

Мне отчаянно тебя не хватало. Казалось, я стала эмоциональным инвалидом: неспособная видеть яркие краски, бесчувственная, бессловесная. Но человек привыкает ко всему.

Со временем я поняла: так лучше. В моей жизни прекратились семейные скандалы, поскольку ничто не отвлекало меня от ежедневных бытовых обязанностей. Больше никакого витания в облаках и шального блеска в глазах. Неприятности на работе тоже изжили сами себя: я больше не тратила время на бесполезные мелочи, вроде обдумывания нового заклинания, способного очаровывать души. Я стала более здоровой и менее странной. Обычной. Среднестатистической. Мне нравилось мое новое амплуа.

Только почему же внутри меня никак не утихала застарелая тоска?..

Я сорвалась неожиданно для себя самой. Просто однажды что-то надломилось в моей душе. К этому моменту я уже почти уверилась в том, что тебя действительно не существует. Ведь если психологи назвали тебя выдумкой, значит, так тому и быть.

Только я не собиралась сдаваться. Я хотела вернуть себе способность понимать мир с полуслова и творить настоящее волшебство.

Я решила, что справлюсь. Даже если вперед придется идти одной.

Без тебя.

* * *

Вдох.

Мне очень сложно. Путь, который я выбрала, наверное, совсем не для меня. Тем не менее я упрямо продолжаю бороться, бьюсь о монолит будничности яростно, словно берсерк.

Я пытаюсь рассмотреть в окружающих меня предметах незнакомые мне стороны, чувствуя себя слепцом в темной комнате. Собираю колдовские формулы как логическую головоломку, пользуясь костылями созданных ранее схем. Получается ужасно. Отвратительно получается, стоит признаться. Но я закрываю глаза, глубоко вдыхаю и пробую вновь. А потом еще раз. И еще.

Мне кажется, это будет продолжаться бесконечно.

Но однажды...

... я чувствую кожей твое присутствие.

Присутствие неожиданное, ирреальное настолько, что в него даже не верится. Ты улыбаешься — я это точно знаю — и в тот же миг с моим сознанием сливается нечто величественное и совершенное, дополняя меня, как идеально подогнанный пазл.

«Разве ты не знала? Демоны не любят слабых. К чему нам безвольные марионетки? — набираешь ты текст, стуча по клавишам моими руками. Он горит на экране монитора, будто откровение или пророчество. — Искушать сильных духом гораздо приятнее. Особенно такому, как я. Недаром ведь меня зовут Вдохновением».

Я смеюсь, чувствуя как могущество искрит на кончиках моих пальцев.
— Вдох, — говорю завороженно, привычно сокращая твое имя до четырех букв, хмельных, будто глоток свободы, — я так скучала.