Праздник зачатия

Фантастический рассказ

    Вот и пришло мое время. Завтра праздник зачатия. Я сегодня вдруг вспомнил всю свою жизнь. Слава богу, я прожил ее честно. Мне сильно повезло:  мало кому удается увидеть столько, сколько видел я. Они прилетели, кажется, в двадцать первый день. Да, в двадцать первый, все правильно.
    В трех кратах от города в полдень на землю опустилась огромная блестящая башня. Как сейчас помню: загрохотало, будто сошел оползень. Все сильно перепугались и попрятались в домах. Я живу на окраине и мне хорошо видно, как это произошло.
    Из башни долго никто не выходил. Некоторые горожане смело прогуливались мимо моего дома и гадали, откуда на нас свалилась эта махина. Ближе к вечеру в башне открылась дверца, и оттуда выехала лестница, но, сколько мы ни ждали, так никто и не появился. Когда стемнело, я закрыл окна и лег спать.
    Утром дверь башни оказалась закрытой, но через час она отворилась, и оттуда опять выползла лестница. На улице стали появляться люди. Надо же было отправляться на работу, и я тоже пошел. Около моего дома собралась большая толпа. Все глазели на башню и спорили, зачем она прилетела. Я увидел Ка и подошел к нему поздороваться, но не успел. Все вдруг закричали и бросились врассыпную. Меня сбили с ног. Я упал, и несколько человек пробежали по моей спине и рукам. Когда встал, я увидел, что остался один. Мне было очень страшно, но все же я посмотрел в сторону башни. По лестнице спускались три уродца. Они шли медленно, все трое смотрели на меня, и мне очень захотелось убежать. Но не получилось, меня что-то удерживало на месте.
    Уродцы остановились в двух кратах от меня, и один из них поднял руку. В руке у него ничего не было, но все равно от страха у меня подкосились ноги. Они подошли ко мне, и тут я будто опомнился. В один миг я влетел в свой дом и захлопнул дверь. Больше в этот день я их не видел, потому что закрыл окна крышками.
    Утром я выглянул в окно. Три уродца как раз спускались по лестнице. Я долго думал: если они никого не трогают, то, наверное, и не собираются. Они меня заметили, и один из них снова поднял руку. Я тоже поднял. Тогда они подошли совсем близко к дому, и я то ли услышал, то ли почувствовал голос. Вернее, даже не голос. Это было так, будто в мою голову кто-то вселился. Голос сказал:
    - Не бойся! Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы прилетели с другой планеты, чтобы познакомиться с вашей жизнью.
    Я подумал: «Наверное, и правда с другой планеты. Откуда же еще?»
    - Да, - опять заговорило у меня в голове. – Мы прилетели к вам как друзья. Смотри, у нас нет никакого оружия.
    Камней у них действительно не было, но у каждого на поясе висели какие-то штуки, и я подумал: «А кто его знает, что это за штуки».
    - Это не оружие, - сразу проговорил один из уродцев. – С помощью этих шариков мы разговариваем с тобой.
    Я уже понял, что они со мной разговаривают. Когда у меня в голове возникает голос, у одного из уродцев открывается и закрывается дырка наверху.
    - Выйди к нам, не бойся, - попросил один уродец. – Мы не хотим, чтобы вы нас боялись. Будем друзьями.
    Мне было очень страшно, но потом я подумал: «Зачем им меня убивать? Стоило ли лететь так далеко, чтобы убить простого человека?»
    - Ты правильно рассуждаешь, - сказал тот же уродец. – Мы пришли с миром.
    Я вышел из дома и на всякий случай попрощался с жизнью. Из каждого окна выглядывало по несколько человек. Похоже было, что никто из горожан не пошел на работу.
    Уродцы медленно приблизились ко мне.
    - Ты смелый и умный человек, - произнес один из них. – Скажи, кто у вас главный?
    - Я, - ответил я ему. – Это мой дом, я здесь главный. Его строил мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед. Здесь моя мать съела отца, здесь я родился и вырос. Мои сестры ушли в женский город двадцать два дня назад.
    Уродцы посмотрели друг на друга. Кстати, глаза у них почти такие же, как у нас, и мне показалось, что они удивились.
    - А почему твоя мать съела твоего отца? – поинтересовался один из уродцев. Я понял, что труднее всего бывает ответить на глупый вопрос.
    - Как почему? – спросил я. – Ну, потому что они были вместе. Праздник зачатия кончился, вот и все.
    - Ты хочешь сказать, что ваши женщины съедают своих мужей?
    - А разве у вас не так? – удивился я. – Надо же было нас чем-то кормить. Самой матери хватает только на два месяца, и если бы она не съела отца, то мы бы не родились.
    - Так, стало быть, матери у вас тоже нет? – спросил уродец.
    Ну и вопросики они мне задавали. Откуда бы они ни прилетели, как бы они там ни жили, такие простые вещи, кажется, каждый новорожденный знает.
    - А как бы мы родились? – спросил я. – Пока мы с сестрами сидели в матери, нам надо было что-то есть.
    Уродцы начали между собой разговаривать, а я посмотрел по сторонам. Многие горожане вышли из домов и стояли у своих дверей. Я заметил Ка и позвал его. Ка кивнул мне головой и подошел. Тут стали подходить и остальные. Через некоторое время народ запрудил всю улицу. Всем хотелось подойти поближе к безобидным уродцам, поэтому образовалась давка.
    - А все-таки, кто у вас главный в городе? – снова поинтересовался один из уродцев. – Кто управляет вами?
    - Как это управляет? – не понял я.
    - Ну, кто посылает вас на работу, платит вам за нее, решает, кто прав, а кто виноват?
    Многие в толпе засмеялись.
    - А как можно управлять столькими домами и людьми? – спросил Ка.
    - Ну, а кто вас учит говорить, ходить, трудиться? Ведь мать съедает отца, вы съедаете мать, - сказал другой уродец.
    Меня поразило, что за все время разговора я не услышал ни одного толкового вопроса.
    - Никто, - ответил я.
    - А где вас этому учат?
    - Нигде, - сказал я. – Мой отец и моя мать делали то же самое. Не поработаешь – не поешь. Кто мне принесет еду, если я не пойду  не соберу ее?
    - А что вы едите? – спросил тот же уродец.
    - Кляпок, - ответил я. – Они в камнях живут. Черные – съедобные, а серые цемент дают для домов.
    - Цемент? – удивился один из уродцев. – Как же они его дают?
    - Очень просто, - ответил Ка. – Какают.
    - Хороший цемент, - подтвердил я. Затем я показал на свой дом и пояснил: - Этим цементом мы камни склеиваем. Очень крепко склеиваются.
    - А ставни из чего? – поинтересовался уродец и добавил: - Очень красивые ставни.
    - Из пра-пра-пра-пра-пра-пра-прабабушкиных панцирей, - ответил я. – Это еще пра-пра-пра-пра-пра-прадедушки, когда выели своих матерей, сделали крышки на окна. У нас зимой много снега и сильный ветер дует. Не будет крышек – замерзнем.
    - А у вас что-нибудь растет? – поинтересовался уродец.
    В толпе опять засмеялись.
    - Мы растем, - ответил я.
    - Вы меня не поняли, - сказал уродец. – Что-нибудь другое, кроме вас и кляпок.
    - Нет, - сказал я. – А нас разве мало?
    - Ну, а что едят кляпки? – продолжал расспрашивать тот же любопытный уродец.
    - Мамины панцири, - ответил я. – Что же еще?
    - Да, действительно, что же еще, - вздохнул уродец и посмотрел на горы. – А вот ты говорил что-то о женском городе. Где это?
    - Не ходите туда, - предупредил их Ка. – Они съедят вас. Три дня назад Пу пошел за кляпками, далеко забрался, и его съели. А ему еще до праздника зачатия оставалось целых два года.
    - Сколько же ему было лет? – спросил уродец.
    - Как сколько? – удивился Ка. – Сколько положено, год.
    - Так значит, вы живете всего три года?
    - Да, - ответил я. – А вы сколько?
    Уродец не ответил на мой вопрос и только спросил:
    - А если не ходить на праздник зачатия?
    Мы едва не попадали от смеха на землю.
    - А мы и не ходим, - сказал я. – Исполняется три года женщинам, три года мужчинам. Женщины приходят в дом к мужчинам, и справляется праздник зачатия. А через четыре месяца рождаются люди. Мамин панцирь относят в горы, а потом на этом месте ловят кляпок.
    - Ну, а если сбежать от женщины? – продолжал гнуть свое уродец. Все-таки, у них явно не все в порядке с мозгами: «сбежать от женщины!».
    - Как же сбежать? – спросил Ка. – Кто же тогда будет праздник справлять?
    - Да и зачем тогда жить, - поддержал его я. – Мы всю жизнь живем для этого праздника. Это ж праздник зачатия.
    - А кто будет рожать? – продолжал Ка.
    - Да, я как-то об этом не подумал, - ответил уродец.
    Все снова засмеялись. Все-таки они неплохие ребята. Странные, но это бывает. Может, они сбежали от своих женщин? Я как об этом подумал, мне их сразу стало жалко.
    - А вы нам не подарите несколько кляпок. И, если можно, живых, - попросил уродец.
    Видно, не одному мне стало их жалко. Человек пятьдесят забежали в свои дома, и каждый притащил по кляпке. Один из уродцев достал что-то блестящее и стал туда складывать подарки. Но одна кляпка выпрыгнула у него из рук и побежала к скалам. Уродец кинулся за ней и почти догнал ее.
    - Не трожь, - закричала кляпка. – Не трожь, укушу!
    Уродец остановился, а мы хохотали до звона в ушах.
    - Так они что, тоже разумные? – удивленно проговорил один из уродцев.
    Ну, тут мы все просто попадали от смеха.
    - А как же? – дергая себя за уши, еле выговорил я. – Мне одна кляпка два часа небылицы рассказывала, чтобы я ее не съел.
    Уродец опустил блестящее на землю, и все кляпки повыскакивали, но мы их быстро переловили. Одна самая болтливая кляпка стала упрашивать уродцев, чтобы Ка отпустил ее, но Ка откусил ей голову, а потом доел и все остальное. Уродцы молча смотрели на нас и, кажется, сильно удивлялись. Потом один из них произнес что-то непонятное:
    - Может, так и надо?
    А другой вдруг предложил:
    - Кто из вас хочет полететь с нами на нашу планету посмотреть, как мы живем?
    Но третий тут же сказал ему:
    - Не стоит.
    Тогда я ответил за всех:
    - Здесь, у нас, вы хорошие, добрые, а какими будете там – мы не знаем. Вы нас отвезете к себе и бросите или съедите, как мы кляпок. И мы никогда не узнаем праздника зачатия, а наши женщины не будут рожать. Прилетайте лучше вы к нам. С вами весело.
    - Спасибо, - поблагодарил уродец.
    На прощание они подарили мне блестящий шарик и ушли в свою башню. Через какое-то время башня загудела, потом страшно заревела и поднялась в воздух. Мы махали им руками, пока башня не скрылась за тучами.
    Вот этот блестящий шарик. Зачем он мне? Завтра праздник зачатия. Я иногда жалею, что не полетел с ними посмотреть, как они живут. Теперь-то уж поздно. А вообще, я доволен. Я видел очень много и знаю, что этими штуками они со мной говорили.