Экзамен

Громко оповещая о неминуемом, как божья кара, прибытии, к неухоженной остановке подъехал дребезжащий трамвай. Красный и разбитый, как старик перед смертью. Около десятка неизвестно куда спешащих пенсионеров ринулись занимать свободные места в обшарпанном временем и людьми салоне.
- Куда торопятся? - изумился Владимир Дайнего и благоразумно пропустил вперёд самую агрессивную часть общества.
Он через заднюю дверь пробрался к лучшим стоячим местам и устроился возле панорамных окон заднего вида.
- Хотя бы на «троечку» сдать, - лёгкое волнение Володи перед предстоящим экзаменом, делало окружающий пейзаж чёрно-белым, - Поликарп точно «завалит»!
Горбатые рельсы, начали медленно выплывать из постукивающих грустную песню усталых колёс. Дальний родственник конки, производства дружественной Чехии, оправился в бесконечный путь.
- Можно спокойно подумать. - Дайнего устроился и закрыл глаза.
До остановки «Университет» оставалось тринадцать родных по уродству сестёр. Можно держась за оплавленные неизвестными злоумышленниками поручни, подремать, вспоминая.
- После армии буду поступать на исторический факультет... - решил Владимир на службе в ГСВГ. - Почему-то она интересует меня больше чем архитектура...
Под влиянием ностальгии и фильма «Доживём до понедельника» он определил свою судьбу. После традиционной пьянки, замаскированной под встречу с родственниками, Дайнего съездил в Ленинград и забрал документы из техникума.
- Тебе нужно учиться рисовать! - попыталась отговорить его преподавательница рисования Жанна Фридриховна. - У тебя талант…
Владимир не послушался совета, уехал в родную деревню.  На другой день после возвращения заявил матери:
- Хочу поступать в университет, буду историком...
- Подумай хорошо сынок! - сердобольная мать, отвыкшая от него за два года, ударилась в слёзы. - Ты же учишься в таком хорошем месте…
Она хотела повзрослевшему сыну другой профессии.
- Документы из Питера я уже забрал… - сказал сын.
- А куда будешь поступать? - сдалась она.
- В Донецкий университет, - ответил он. - Там у нас живут родственники, они помогут на первых порах.
Пассажиров в салоне трамвая становилось всё больше и его отжали в самый угол, за лязгающую дверь. Дайнего оказался в относительной безопасности и продолжил вспоминать недолгую жизнь:
- Поступить на исторический факультет Донецкого государственного университета было нелегко…
На дворе было время развитой перестройки, по телевизору много говорили о гласности, новых подходах. В жизни всё оставалось по-прежнему. Партия была одна, но сильная.
- Куда ты лезешь, ненормальный, - поучал его дальний родственник, секретарь райкома коммунистической партии. - Там всё схвачено?.. Иди лучше в Макеевский строительный институт!
Истфак являлся самым престижным закрытым факультетом. Все знающие жизнь люди говорили, что поступить туда нереально. Позднее общаясь с однокурсниками, Вовка узнал, что девяносто процентов поступило по «блату». Так говорили и жили. На прилавках магазинов ничего не было, зато холодильники и шкафы ломились от продуктов и вещей с закрытых баз снабжения.
- Слава Богу, я этого не знал... - подумал довольный Дайнего. - И, хотя с трудом, но поступил.
Пришлось на экзамен по немецкому языку одеть надоевшую «дембельскую» форму. Учёба начиналась с октября. Месяц студенты должны были отработать в колхозе, помочь в уборке небогатого урожая.
- Белоручки! - с отвращением сплюнул он, когда увидел новых товарищей.
Работники из маменькиных дочек и сынков были никудышные, всё тянули парни, прошедшие армию. После начала учёбы его выбрали старостой группы.
- Не ахти, какая должность, - гордился Владимир, - но всё-таки…
Куратором их группы стал профессор Поликарп Яковлевич Мельников.
- Да мужики, - говорили бывалые старшекурсники в перерыве дебютного футбольного матча на кубок факультета, - не повезло вам!.. «Зверь», а не преподаватель... Валит всех подряд!
Живая легенда факультета, доцент кафедры истории СССР. Он прошёл рядовым всё войну, был признанным авторитетом в научных кругах и являлся грозой студентов. Никого не боялся. Сдать ему экзамен без знаний было невозможно. Сколько юных красавиц и ветреных молодых людей вылетело из «универа» по его вине не сосчитать.
- Ему всё равно, - пугали первокурсников, - чья это дочка или сын.
Говорили, даже ректор не имел на него влияние в этом вопросе. После первой лекции, в которой Дайнего ничего не понял в силу армейской паузы, Поликарп Яковлевич провёл письменный опрос. Разбирая через неделю результаты, и дойдя до работы Владимира, он задумчиво произнёс:
- Теперь я понимаю, почему Дайнего пошёл в старосты… - в тоне прослеживалась недолгая судьба нерадивого студента. - Два балла!
Никогда в жизни, ни до, ни после, Владимиру не было так стыдно. Он поклялся себе, что сдаст проклятый экзамен на пятёрку. Постепенно он понял систему занятий, и успехи в учёбе пришли.
- Первую сессию я сдал на одни «пятёрки», - вспомнил Дайнега, проехав половину пути до университета.
В конце первого курса проходил традиционный день исторического факультета. Занятий не было. Студенты подготовили концерт, по типу КВН, украсили кто, чем мог закреплённые за группами комнаты. Группа Потникова решила обустроить свою аудиторию в древнеегипетском стиле.
- Симпатично! - ободрил декан.
Стены расписали иероглифами, стилизовали под пирамиды в Гизе. Сами встречали гостей в набедренных повязках и макияже под египтян. Было весело и шумно. Поликарп Яковлевич зашёл посмотреть аудиторию ближе к обеду. Фантазии подопечных ему понравились.
- Только комната у вас вся в жёлтых тонах, - заметил он недовольно. - Будто заболела гепатитом!
- Ха, ха… - ребята дружно посмеялись шутке.
На следующий день вся группа слегла в больницу с диагнозом желтуха. Не заболел только староста группы. Поликарп Яковлевич тоже серьёзно заболел, затем болезнь дала осложнения на почки. Требовалась немедленная операция. Сделали её, но неудачно.
- Срочно требуется кровь для переливания... - по факультету сделали объявление с просьбой помочь.
Владимир с несколькими студентами поехал в больницу. Сдали анализы на совместимость, подошла только его кровь.
- Нужно делать прямое переливание, - сказал уставший доктор, - иначе можем опоздать...
Донору стало плохо, слегка тошнило, кружилась голова. Он едва доехал до дома. Через месяц Поликарп Яковлевич появился на факультете, такой же неуловимый стремительный, как был. Он остановил спасителя у курилки и, бормоча слова благодарности, протянул книгу и быстро, как бы сконфуженно ушёл. Книга по специальности, редкая, с благодарственной надписью и строчками из Тютчева:
Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовётся.
И нам сочувствие даётся,
Как нам даётся благодать!
Трамвай тряхнуло на крутом повороте, возвращая его в действительность. К сессии Дайнего решил готовиться в компании общежитских товарищей. В небольшой комнате проживало трое. Лишь один Дима Дмитриев успел вкусить прелести армейской жизни.
- Мы с тобой Вовка, - говорил он, - должны учить молодёжь уму-разуму!
В области прикладных отношений между полами он опережал их на целую эпоху. Женщины были его страстью, его главной заботой, его основным призванием.
- Давай учить ответы на вопросы билетов! - просил его Дайнего.
- Лучше позовём Лизку! - настаивал он.
Владимир оставался ночевать в «общаге», пришлось спать в комнате вместе с гостьей, мучаясь от зависти и переполнявших его желаний.
- Как только кровать выдерживает такие нагрузки! - дивился он.
Утром кровать, основное место труда и отдыха Димы, сломалась. После безуспешных попыток её поменять у коменданта, в ход были пущены два тома сочинения К. Маркса «Капитал».
- Другие книги не мог взять?! - буркнул Вова. - Это же классика!
- Эти же самые бесполезные, - объяснил Дмитриев, - и самые толстые…
«Полевые» испытания не заставили долго ждать и прошли успешно. Наутро перед экзаменом Дима, проводив очередную «родственницу», вышел на общую кухню, где они завтракали традиционными сосисками с зелёным горошком.
- Жрёте! - спросил он ехидно.
- Трахаешься?! - поддел его Дайнего.
- Ну что, поняли теперь, как надо строить отношения с девушками?
- Нет, - честно ответили ему недавние школяры. - Как?
- На прочном фундаменте марксизма-ленинизма… - смеясь, ответил Дмитриев.
- Я посмотрю, как ты после таких ночных занятий сегодня сдашь экзамен у Поликарпа?! - завершил спор он.
Дима сразу помрачнел, словно предчувствуя окончание недолгой, но счастливой студенческой жизни. После лёгкого завтрака Владимир смотался домой, переоделся и поехал на судьбоносный экзамен.
- Пора выходить! - он протиснулся, по проглотившему без меры человеческой плоти салону, к выходу.
Ловко спрыгнул с подножек и быстро направился к главному корпусу университета. Пересекая небольшой парк, с присевшими на весенние лавочки людьми, опять почувствовал лёгкий озноб.
- Точно завалюсь! - он плохо высыпался в последние дни.
Дайнего поздоровался с товарищами, толпящимися у двери аудитории, которые читали конспекты, и пошёл сдавать экзамен первым. Попался билет под номером четырнадцать.
- Повезло! - Владимир облегчённо вздохнул, его он знал «назубок».
Хорошо ответил по всем вопросам экзаменационного билета. Поликарп Яковлевич вкрадчиво спросил:
- Ответили Вы правильно, но можно я задам дополнительные вопросы? Требуется прояснить некоторые моменты…
Студент согласился, о чём вскоре пожалел. Целый час преподаватель гонял его по материалу за семестр. Студенты в очереди на сдачу знаний пару раз заглядывали в аудиторию. Поликарп Яковлевич спрашивал о событиях и исторических трактовках, о которых можно было прочитать только в дополнительной литературе. Дайнего читал и отвечал верно. 
- Последний вопрос! Отвечаете правильно, ставлю пять... - преподаватель выдержал паузу. - Неправильно, получите четыре...
Задал коварный вопрос по отмене крепостного права императором Александром Вторым. Владимир ответил верно.
- Слава Богу! - произнёс с облегчением Поликарп Яковлевич. - Могу с чистой совестью могу поставить «отлично», а то могли понять неправильно...
Дайнего вышел из аудитории на дрожащих ногах. Он сел на стул, освобождённый для рекордсмена по продолжительности сдачи экзамена. Полчаса Володя опустошённо смотрел на облупившуюся стену коридора.
- Словно опять кровь сдал... - с натугой подумал он, восстанавливая потерянные силы.
Из ста человек курса, на экзамене по предмету Поликарпа Яковлевича, «отлично» получил только Дайнеко, хотя бедняге вполне хватило бы оценки «хорошо»...