Жизнь не изменят переезды

     Жизнь не изменят переезды, но лишь отношение к ней. Твою - твоё.

     Силуэты несломленных жизнью людей,  как пеньки в редколесье. Заметны. В удалённой от света целительной чаще, - чаще. И, быть может, они не чисты, но честны.
    Обтирая черпак паклей зрелого корня, оглядевшись, вздохнув, понимаешь: истощив запасы сравнений, лес остаётся самим собой, и от того не кажется менее прекрасным. Как и море, что несёт в имени своём не одни лишь самоцветные воды, портупею лунной дорожки и оглушительный штиль. Так отчего же мы так боимся того же - быть собой...

     Талая вода обвивает пуповиной опавший живот оврага. С самой её горбушки виден заброшенный дом на краю села. Протёртая кладка печной трубы не дышит давно. Сажа, жар и жидкая кисея тепла между топками поддерживали в ней жизнь. Теперь же, в забытьи и запустении, она скоро теряет силы, угасает, поддаётся времени. И любая попытка пробудить её, побудить к поиску радости, смысла приведёт к краху. Пытаясь повторить давно угасшее, позабытое почти она поднатужиться, вспыхнет,- чем себя и погубит. Нервный неровный разлом с головы до самых пят  отпустит кудрявые ленты напоследок, даст узнать цвет неблагодарности людской. И,- сколь не латай её после, всё будет не то и не так.
Обидели, насмерть.

    Жизнь не изменят переезды, но лишь отношение к ней. Твою - твоё.