Где родился Михаил Танич

 Телепроект 2007 года

Михаил Исаевич Танич родился 15 сентября 1923 года в Таганроге. Аттестат зрелости получил 22 июня 1941 года. Война, фронт, госпитали, ордена, Берлин, встреча на Эльбе. Однажды за студентом архитектурного факультета Таничем приехали и увезли на лесоповал сроком на шесть лет. Статья 58 пункт 10, пришлось просидеть до самой смерти Сталина и возвратиться со справкой, запрещавшей жить в 39 городах страны. Затем появились первые стихотворения, первые публикации в московских изданиях, первые песни. М.И.Танич - лауреат премии МВД России, почти всех фестивалей «Песня года», Национальной музыкальной премии «Овация». К военным наградам Танича - ордену Красной Звезды, ордену Славы III степени, ордену Отечественной войны I степени и 15 медалям, добавился орден "Почета».  Скончался 17 апреля 2008 года.


1.


Хотя я не был в Таганроге 70 лет, я уже 50 лет живу в Москве и люблю Москву больше всего, но Таганрог из меня никуда не делся. Я помню мощеные булыжником мостовые, по которым я гонял колесо с проволочным поводком. Колесо было вырвано из ограды городского собора. Пионер-безбожник. Я считал, что полезно разрушить церковную ограду.
         Я был один у родителей. Отец - одессит. Он пошел в революцию. В 17 лет он уже был в частях, которые воевали с Махно. А потом он познакомился с моей матерью и хотел свататься, но дедушка был главным бухгалтером металлургического завода. А это – буржуазия: лошади, свой дом. Дедушка сказал: «За этого чекиста я дочку не выдам!», и отец бросил чекистство, поехал в Петербург и окончил строительный институт. Он стал начальником таганрогского коммунального хозяйства, одним из отцов города. А мама работала начальником планового отдела в издательстве «Таганрогская правда». Мы жили хорошо не потому, что папа был начальником, а зарплата у него была 1000 рублей. А мама зарабатывала, наверное, 700-750 рублей. Вполне можно было жить с одним ребенком.
         Папа играл в карты, был удивительный картежник. Его никто не мог обыграть. У нас дома неделями играла в карты вся страна: Ленинград, Одесса, Москва. Я думаю, наш достаток и заключался в том, что папа хорошо играл, а не из тысячи, которую ему давало государство. Я смотрел ночами, как они играют, но так и не научился.
У отца был автомобиль М-1 с водителем, повозка с лошадьми, кучер. Отец был очень большой человек. Он вполне мог иметь весь наш домик, потому что сам распределял квартиры в городе. Но у нас была очень скромная квартира: зал метров 30, проходная комната и маленькая кухня. У меня была проходная комната метров 5, койка и парта стояла – и все.


2.

         В Таганроге я научился ходить, бегать, плавать, играть в футбол. Наверное, была первая любовь и первый поцелуй. Этого я не запомнил. Все заслонил футбол. Не помню даже, что за девочка была. Все  мальчишки были более рослые, чем я в 7 классе. И мы вечером ходили на Ленинскую улицу. Там прогуливались девочки, и парни ухаживали, а я – завидовал. Я был пониже ростом – несолидный кавалер.
         Я все время играл в футбол. Меня никогда не было дома. Я был забивала. Меня брали играть во все команды, потому что я всегда забивал гол, два - обязательно. Весь день я проводил на стадионах, пустырях – спортивное детство. Оно мне сделало закалку. Я по 16 часов в день играл в футбол – все свободное время. Я удивляюсь, когда сейчас говорят: «Они сыграли матч – устали». Я так любил это дело, что не понимал про усталость. Отец мой в юности тоже был футболистом. Он играл за сборную города Мариуполя.
         У меня всегда был новенький футбольный мяч. На зиму я его смазывал рыбьим жиром. Он у меня был под кроватью, я засыпал, держа его рукой. Я помню его запах, его звон. Я ничего не умел, кроме как играть в футбол. А когда я уже должен был играть за приличную команду – началась война. И смешала мои футбольные планы.
         Характер во мне заложили гены и футбол. Футбол мне помог выжить в лагере, выжить на войне. Я привык к физической закалке, к лишениям. Пережив много неприятностей, в свои уже серьезные годы, я говорю с вами и хожу вертикально и без палочки. Дай бог, как говорится.


3.


Таганрог окружен морем с трех сторон. Полуостров такой, рог. Потому и называется Таганрог. Главная моя память о Таганроге – удивительный запах сирени и ее удивительный цвет. Там особые сирени: махровые, густые, бархатные. Я в других городах таких сиреней не знаю. Я им даже стихи посвятил. «Пятилистник». Знаете, как из сирени вырывали по 5 лепестков на счастье перед экзаменом?
         Таганрог - это рыбный город. У нас фаршировали щуку, жарили судака, сазана, бычков на сковородке. Бычки не были такого размера, как теперь, они были большие. Когда я сейчас показываю размер, все говорят, что это выдумка, а я таких больших бычков, как в детстве, не видел. Я их ловил на удочку. Мы жарили картофельные оладьи, варили пирожки в масле: с капустой, с картошкой, с мясом, сладкие.
Я чувствовал себя провинциальным. Я «Г» говорил по-южному, летом я не носил носки, а ходил в босоножках, потому что на юге так принято. На юге, где 40 градусов летом, носки не носили. На радио, в редакции «Доброго утра» до сих пор говорят, что «Танич к нам пришел полным голодранцем, чуть ли не босиком. А сейчас по ресторанам бегает!»


4.


В Таганроге все связано с именем Чехова, хотя это город Петра, как Питер. Питер и Таганрог зачинались в одно время. Таганрог раньше на несколько лет. В нашем городе Петр был во время Азовских походов.
А потом Чехов перетянул этот город на себя. Я читал книжки из Чеховской библиотеки, пытался писать рассказы в духе Антона Чехонте, Чехова времен «Будильника» и «Осколков». Наверное, это было очень бездарно. Но именно в Таганроге я научился писать и читать. В этом городе все заражено Чеховым. И при мне, и до меня, и после меня так будет тоже.
         А началось мое литературное творчество с поэмы. Я еще не знал, как столбцами писать стихи. И написал, как прозу. Это была поэма «Суд над Павликом Морозовым». Был такой легендарный пионер, продавший своего отца в коллективизацию. Шел 1930-й год. Я учился в 1 классе и очень переживал за то, что убили Павлика Морозова, а не за то, что он предал своего папку. А в школе нам преподавал литературу человек, который бывал в гостях у Чехова и Толстого. Можете себе представить?!
Мы слушали радио, слушали пластинки, у нас был патефон. Отец часто бывал в командировках, привозил много коробок советских пластинок. Я ходил в драмкружок Дома пионеров, стараясь быть артистом, играл там главные роли, не имея никакого артистического таланта. Это  сейчас я - народный артист, но это просто почетное звание. А тогда я мечтал быть артистом, выступать. Таганрог же театральный город. В Таганроге всегда был драматический театр, еще до Чехова. Маленький, с хорошей акустикой, он построен наподобие Венского или Одесского театра. Туда я ходил на все спектакли. В одной пьесе я даже  сам играл мальчика. Поскольку отец - важный городской чиновник, у меня был свободный вход в театр. Директор театра был приятель отца. Я всю улицу водил в театр по запискам. С 12 лет я читал на радио стихи Маяковского. Вот такой я был человек, с большой энергией. Если я чего-то добился в жизни, то только благодаря моему неуемному характеру.


5.


В 1938 году я окончил 7 классов и уехал в Москву гостить к двоюродному брату. Вернулся – а отца уже посадили. Зимой 1938 года и навсегда. Говорили: без права переписки на 10 лет, но человека расстреливали. Система была очень простая: приезжала военная коллегия Верховного суда, 3 военных юриста и по списку приговаривали людей. За один день 200 человек. На следующий день приезжала расстрельная команда, и расстреливали этих людей. Не было никакого дела, был листок: приговор приведен в исполнение от такого-то числа. Но никто этого не знал, и поверить в это было нельзя. Люди-то были совершенно ни в чем не виноваты! Мне было 14 лет, и я остался сиротой. Нас быстро выселили из квартиры. Это все-таки была квартира. С лепниной, красивая очень комната. Большая кухня – метров 20 - и маленькая детская. Я вернулся из Москвы, пробыв там лето, и вдруг на вокзале меня встречает дедушка, который жил в Ростове и говорит: «Миша, маму тоже арестовали, как жену врага народа!» Маму не осудили. Она через 3 месяца вернулась в Ростов – ее выпустили. Хотя сажали всех жен врагов народа.
Дедушка говорит: «Поехали, Миша, ко мне, больше у тебя никого нет!» Вот тут я понял, что детство кончилось. Мы продали все, что у нас осталось, за копейки. Нас выселили из нашей квартиры в комнату, все отобрали – диван, гардероб с зеркалом, отцовский письменный стол. Отец был большой начальник, у него было именное оружие – 2 пистолета браунинга, ламповый радиоприемник.
         Таганрог перестал быть для меня  Родиной – и папу, и маму забрали. В Ростове я пошел в школу, потом началась война. Дата выдачи аттестата - 22 июня 1941 года. Армия, война, фронт, госпиталь, Германия, Берлин, демобилизация, институт, арест – вся моя биография. А Таганрог для меня – как сказка. Я прожил всю жизнь не в Таганроге. Хотя я думаю, что первые в жизни 14 лет значат не меньше, чем остальные 70.