Где родились Борис и Луиза Хмельницкие

Телепроект 2007 года

Борис Алексеевич Хмельницкий родился 27 июня 1940 года в городе Уссурийске Приморского края. Несмотря на заикание, закончил Театральное училище имени Щукина. Актёр Московского театра драмы и комедии на Таганке. Автор музыки к спектаклям театра на Таганке и к фильмам "На короткой волне" и "Седьмое кольцо колдуньи". Один из немногих Народных артистов России, который получил звание минуя Заслуженного. Всесоюзный успех пришёл, после того как Хмельницкий снялся в роли Робин Гуда. Хмельницкий признан одним из самых красивых мужчин советского кинематографа. Борис Алексеевич скончался 16 февраля 2008 года. Сестра Бориса Хмельницкого Луиза – известный музыкант.

1.


Борис: Мы с моей сестрой Луизой – из Уссурийска. Там встретились наши родители. Папа - военнослужащий дальневосточник, а мама приехала из Пензенской губернии. Я родился в 1940 году, Луиза – позже, хоть она и постарше меня, но она – женщина. Я помню роддом. Я лежал в люльке на весах, помню белые стены и два окна. Это шутка, но мама сказала, что так и было.

           Луиза: Я своего брата помню с того момента, когда его забрали из роддома. Привезли его домой, развернули, и я стала очень сильно плакать, потому что увидела, что он не совсем такой, как я. Я сказала: «Что это, зачем?» А мама уговаривала меня, что это у него потом пройдет, это случайно.

Борис: Мама с Пензенской губернии в Уссурийск приехала сиротой. Она в 12 лет осталась одна и поехала к своей сестре Ане через весь Советский Союз. Мама приехала на Дальний Восток, постучала в дверь к своей старшей сестре, которая не видела ее 5 лет: «Я – Зина, твоя сестра». И тетя Аня в обморок упала. Потом мама познакомилась с моим папой. Папа был очень известный человек. Он в 19 лет был начальником пионерского лагеря, а потом - комиссаром ансамбля песни и пляски Дальневосточного Военного округа.

Луиза: Когда папа стал полковником, одна из сестер маме говорит: «Хорошо тебе, Зина, у тебя муж полковник». Папа прервал этот разговор младшей сестры: «Дорогие сестрички, я вам желаю выйти замуж за солдата и сделать из него полковника!»
Нас не боялись выпускать во двор, однажды мы гуляли и хватились: «Где Боря?» Там была большая железная лестница на второй этаж, и он вдруг туда полез. Ему было полтора года. Потом мы не расставались никогда, даже ходили в детский садик, взявшись за руку.

            Борис: Я научился читать, выучив словарь Даля. Как-то мама готовила на кухне, и нам принесли книгу про вратаря. Я сказал: «Мама, почитай мне книжку». Она: «Ты сам научись читать. Возьми словарь, я тебе буду подсказывать буквы, слога и так далее!» Я взял словарь Даля и научился читать из-за одного желания прочитать книгу «Вратарь».


2.


Борис: Мы жили на Дальнем Востоке. Началась война, и нас с Луизой отправили в сопки. Там в деревне были охотники, там было всё. Целые бочки икры. Красная икра, любая рыба, мясо. На Дальнем Востоке есть вся фауна и флора. Овощи, фрукты, киш-миш, виноград, кедровые орехи. Я сам научился готовить. Я встал утром. Мама и папа ушли, Луиза в школе. И я приготовил борщ. Я же видел, как мама готовит. Мяса у нас было полно, дикого – тем более. Отварил этот кусок кабанины, изюбра или другой дичи – все приходят домой, а у меня борщ. В 5 лет!

Луиза: А вообще он в первый раз стал готовить, когда ему было 3 года. Помню, я проснулась, а он около меня сидит: «Что ты все спишь, я уже давно приготовил кашу!»

Борис: Я прихожу и плачу - маленький, годика 4: «Меня мальчик побил!» Папа сказал гениально: «Еще раз пожалуешься – накажу. Умей давать сдачи». Больше я никогда не плакал. Когда меня ставили в угол носом, я стоял, ковырялся на стеночке. А там какие-то линии, фигурки. Тогда у меня и проснулась актерская фантазия. Я полстены отковырял. 
         Мы бегали целый день, гоняли в футбол, на реке были. Мама говорит: «Боря, ну, поешь!» Папа говорит: «Зина, что ты его уговариваешь? Мужик растет. Жрать захочет – придет». Когда мы приехали на Украину: везде висят яблоки, груши, сливы, вишня и никто их не срывает. На Дальнем Востоке фруктов не было, а тут – растут вдоль дороги. Хочешь – ешь. Хочешь – не ешь.

Луиза: Мы день и ночь играли в футбол. И я, разумеется, тоже. Мама не успевала покупать Боре ботинки, поскольку мы не босиком играли, босиком трудно бить мяч. Правый ботинок всегда был без подошвы, она отрывалась, а левый был практически цел. И мама говорит: «Ты постарайся бить левым».А он: «Я не могу, не получается». Так она и меняла ему только правые ботиночки.

Борис: Мы с Дальнего Востока приехали во Львов – это западный город. Там и мостовые, и архитектура – все западное. Очень красивый город. А как за этим городом ухаживали! У нас во дворе жил дворник – его с уважением звали «Пан дворник». После войны он мыл мостовые мылом, шампунью, пеной. Уже с утра были чистейшие улицы.


3.


Борис: А вскоре нас соединили с женской школой. Это было сильное испытание. У нас была такая девочка – блондинка, Рожкова. У меня с ней ничего не было. Но влюблен был. Были еще и девчонки старших классов. И у нас были вечера танцев. Меня однажды пригласила девушка писаной красоты. Она меня прижала к себе - понимала, что делает. А меня в пот бросило. Потом она была в Киеве диктором на телевидении. Львовянки - очень красивые женщины. Смесь такая: украинская, венгерская, русская, прибалтийская. Красивые!
          А еще я играл в карты. Папа с мамой играли в преферанс и мы помним с детства все эти слова: пас, вист, мизе. Как-то мы заигрались в парке до ночи и ночью пошли домой. На улице было открыто одно окно и там раздавались девичьи голоса. Такой высокий первый этаж. Я подтянулся: там сидели 4 девушки. Мне было тогда лет 19. В общем – мы к ним зашли. Это был мой первый роман. Красивая женщина, наверное, жива еще. Первая любовь. 


4.


Луиза: Он стал заикаться, когда ему было 3 года. Родители привезли петуха и поставили его на высокий шкаф. Мы об этом не знали. А Боря очень рано вставал и тихонечко кушал. И вдруг этот петух спрыгнул со шкафа – и на него. Тут любой человек обалдеет: что это такое? И он, когда зашел в комнату к маме с папой – не мог сказать ни слова. Он начал заикаться. Поэтому у него сначала не было даже мысли об актерстве.   

Борис: Это испытательный момент моей жизни. Я рад этому, кстати. Совершенно искренне. Сейчас я понимаю, что это было испытание. Я заикался и очень сильно. Меня лечили, лечили, лечили. В спектакле в Доме офицеров во Львове я сыграл первую роль. Однажды я играл в баскетбол, пришел на площадку и встретил молодого человека. Это был замечательный артист Валерка Сомов. Он говорит: «Поезжай в Москву, и поступишь». Я подготовился в самодеятельности, и мы с Луизой поехали поступать в Москву. Она меня всегда поддерживала. Мы сели на поезд, поехали сдавать экзамены, пошли во все институты, но меня нигде не взяли. Но у меня же уссурийский характер. Как это может быть? Я закончил училище, отработал какое-то время учителем – преподавал класс баяна во Львовском Доме офицеров. А потом приехал в Москву повторно, и меня взяли в Вахтанговское училище. Только благодаря тому, что я захотел доказать: почему это я не могу?