Дракон поломанного времени

В мастерской Часовщика всегда очень много лома. Мелкие колесики, шестеренки, стрелки... Поломанное время. Никому не нужный хлам.
Он совсем не мешал Мастеру, но вызывал неподдельное волнение у его жены.
Этому была причина.

Их маленькая дочка, обожающая коротать время в мастерской отца, то и дело норовила засунуть блестящие детальки в ... уши, нос да рот. Врач уже извлекал из носика колесико и шестеренку. После этого у мамы возникла идея-фикс - победить хаос в мастерской. Это стало ее головной болью.
Вначале она попыталась выбросить весь этот, с ее точки зрения, мусор. Мастер не позволил. Это не мусор, а запчасти. Очень нужные. Никогда не знаешь, что тебе понадобится. Иногда попадались настолько редкие, оригинальные часы, что деталь к ним можно было найти только в этих блестящих кучках поломанного времени.

Тогда супруга принялась сортировать детальки. Шестеренки к шестеренкам, винтики к винтикам... На это уходило очень много времени. Но  главная опасность таилась в том, что каждая сортировка влекла за собой соблазн углубиться в нее до безумия. Так, например, разделить колесики не просто на совсем мелкие, просто мелкие, средние и большие, а еще и на те, что с пружинками и без. Потом ведь можно учесть металл...и зубчики...и прорези...

Поняв, что она превращается в сумасшедшую, супруга горько расплакалась. Тогда это стало головной болью Мастера.

Вообще, женские слезы, особенно слезы любимой женщины, похожи на раскаленное железо, капли которого впиваются в сердце, вынуждая думать, думать и думать. Вместо отдыха, сна и наслаждения. До жуткой головной боли.

И вот однажды Мастер придумал.

Он собрал шестеренки, колесики, пружинки в одну кучу и, чутко прислушиваясь к их дыханию, начал соединять те, что дышали в унисон. Не удивляйтесь. Они действительно дышат. Они живые. Просто мало кто способен услышать их дыхание. Часовщик слышал его отчетливо, но никому, кроме жены, об этом не говорил. Зачем? Никто ведь не поймет. И жена не поверила, но улыбнулась и поцеловала его. Ведь она тоже разговаривает со своими цветами, а муж не слышит их голосов. Это же не значит, что их не существует. Просто они не для всех.
Так вот, Мастер аккуратно соединял детали, дышащие в одном ритме, а дочурка зачарованно наблюдала за его движениями. В какой-то момент она достала из груды шестеренок одну, на первый взгляд такую же, как и прочие, и протянула ее папе. Он взял, прислушался... Действительно, нужная волна. То же дыхание. А девочка уже держала колесико. Она чувствовала дыхание поломанного времени еще лучше, чем сам Мастер.
Ее глаза светились особым блеском. Отец узнал в них отблеск того, что сам испытывал в эти минуты. Увлечение. Творчество. Наверное, это сродни счастью.
Скоро в руках Часовщика появился скелет зверя. Обрастая детальками, он все больше приобретал черты ... дракона. Маленького дракона, крылья которого при прикосновениях к нему подрагивали. А может, просто казалось.
- Ой! Что это за чудо? - раздался голос супруги.
- Дракон... - ответили одновременно папа и дочь.
- Он как живой... Но ему не хватает крыльев. Дайте его сюда.
И она скрылась в своей мастерской. Надо сказать, супруга Часовщика была отменной швеей.
Дочурка засеменила за мамой. Через час они вернулись с маленьким дракончиком, крылья которого теперь переливались золотисто-бежевым шёлком. Мастер мог побиться об заклад, что он довольно улыбается.
- Этот Дракончик живой, мама! - убедительно заявила дочка. - Лети ко мне!
И дракон... полетел. Взметнулись крылья, завибрировало нечто внутри механизма (может, душа?), засверкали глаза... Металлический зверь вспорхнул, как гигантская стрекоза, завис под потолком, словно выбирая, к кому лететь, а затем спикировал на плечо девочки. Та счастливо рассмеялась и взяла его в ручонки. Дракоша тихо заурчал от удовольствия.
- Ты действительно сотворил чудо, дорогой... - нежно улыбаясь, погладила Мастера жена. - Когда я увидела эту игрушку, у меня сразу перестала болеть голова. А из остальных деталек ты тоже что-нибудь сделаешь?
- Кошечку! Я хочу кошечку! - тут же заявила дочь. Родители рассмеялись. У девочки была аллергия на шерсть животных, и она всегда требовала кошечку, но не игрушечную, а такую, чтобы та двигалась и мурлыкала. Теперь это стало реальным.

Прошел не один год. Мастер сделал множество игрушек. Целый мир зверей. Супруга шила им шкурки, превращая ткань в кожу, а скелет в животное. Это занимало много времени,  но оно того стоило. Мастерская очистилась от хлама, а душа от ощущения поломанного, убитого времени. Теперь горы деталек превратились в предвестников чуда.

Дочка, конечно же, больше не совала детальки в носик и ушки. Она бережно собирала их в ящички и безошибочно находила именно ту, дышащую в нужном ритме. Подавала ее папе, а он творил чудо.

Скоро о механических игрушках узнали во всем мире. Новинка стала востребованной.
Однако то уже совсем другая история. История о том, что все в этом мире имеет свою цену. Но своего первого Дракошу Мастер не продал бы ни за какие деньги. Чудеса не продаются.