Стало холоднее

Андрей зашел за мной после школы. Он был семнадцатилетним крепким парнем на белых газелях. На башке перьями свисали прямые волосы, свидетельствовавшие о когда-то короткой стрижке. Он говорил про траву:

-Братан, я такую афганку купил, охуеешь.

-Где купил?

-Тя ****?

-Да, ****.

Он так и не сказал. Мы пошли курить.

Андрей был ростом с меня, но шире раза в полтора, даром что на год младше. Ходил на бокс. Мы с ним познакомились в школе.

Вечер. Идем по протоптанным дождем и туманом улицам. Ветки деревьев мелькают под лунным и фонарным светом, дают глазам примерный ориентир. Ни зги не видно. Мы с Андрюхой шли на район после пивной терапии. Рядом выходят такие же бодрые молодые люди лет сорока.

-Почему со старшими не здороваетесь?

-А мы чо бля, вас знаем? Здороваться еще с вами.

Мы чуть не подрались на пьяную голову. Андрей хотел взять себе крупного, а мне достался бы остаток. Но бил я как колхозник. Мы ушли. После этого я записался на бокс. Ничему, кроме джеба не научился. Перестал.

На улице был холод собачий. В теплой кофте и ветровке замерзнешь. Мы шли через грязные лужи асфальта, под домами, похожими на панельками, но будто обмазанными глиной и шпаклевкой. Пахло пирогами и наступающей весной. Мы остановились закурить. Курим, идем дальше.Стало холоднее.

-Мне она ничего не дает.

-Да бля, в смысле мы с пацанами такие приходы ловили, - ответил Андрей.

-А я нет.

-А ты куришь неправильно. Ты сразу выдыхаешь, в себе держать надо.

-Ну, *** его.

Собаки прибежали. Мы продолжаем идти. Тявкают, рычат. Я присел, сделал вид, что беру камень, резким движением поднялся и взмахнул рукой в сторону стаи. Разбежались.

-Люблю собак.

-Я тоже.

Завернули за угол. Пустырь. Гаражи. Гаражи огорожены редкой клеткой из металлических палок, прутьев и сетки Рабица. Справа, на пустыре, редкой шерстью торчит трава, за ней дома. Слева железная рубашка. Мы снова завернули. Залезли в дыру в заборе. Я и Андрей теперь за гаражами.

Мы прошли вглубь улочек. Встали у забора, за решеткой тропинка, по которой шли меньше двух минут назад. Он достал трубку.

Обычно курят через кур. Чтобы его сделать нужна бутылка, и фольга. Зажигалкой или сигаретой прожигают дырку в бутылке, на горлышко надевается фольга, в ней скрепкой или булавкой оставляем дырки и готово. Еще курят через водник, говорят так эффект сильнее. Мы же курили через трубку.

Засыпал, закурил. Охуеешь у Андрея шрам на затылке. ****анули, наверное.

-Откуда шрам?

-Мелким был, с горки упал. Кури.

Я закурил. Наполнил дымом легкие. Жжет. Оторвал губы. Пытаюсь всосать воздух. Трудно. Выдыхаю. Кашляю.

-Кури нормально бля.

-Да я курю, заебал.

Пустили еще круг.

-Тут ходят менты?

-Не знаю, редко вроде. А что?

-Вон идут.

-Мусора?

От домов с другого берега зеленовато-песчаного пустыря шли двое. Не убежишь.

-Молодые люди, здравствуйте. Сколько кому лет?

-Восемнадцать.

-Восемнадцать.

-Ну, стойте тут, мы сейчас подойдем, проверим.

Скрылись. Видимо, пошли в дыру. Андрей полез через верх.

-Хуль творишь? У меня паспорт с собой.

-Травой несет ****ец. Дали быстрее.

Я цепнул ногой за прут, подтянулся. Рукам больно. Переместил вес, спрыгнул. Перьистый затылок побежал.

Я бежал. Стало теплее, но все еще холодно. Солнышко скрылось за облаками. Островки травы под ногами скрылись, осталась лишь серая масса асфальта и океаны свежей грязи. Белые газели Андрея в мясо.

-Рожденный бегать ****ы не получает, - торжественно произнес он.

Кореш снова рассказал историю, как посадил на жопу Жирного. Жирный позвал своих, и боксеру пришлось бежать. Рожденный бегать ****ы не получает.

Каракули деревьев потемнели. Мы снова закурили.

-Мне нихуя не дало.

-Мне тоже. Но куришь ты все равно неправильно.

Стало холоднее.