Сложности

СЛОЖНОСТИ

- Какой бы вы поставили диагноз даме из сорок второй палаты? – спросил один психиатр у другого.

- Склоняюсь к БАРу, который осложнился пищевой и алкогольной аддикцией…Она четка описывает свои подъемы настроения, депрессивные фазы, во время которых алкоголизируется, её относительно быстрая смена партнёров, увольнения с работ…

- Я с вами категорически не согласна! – перебила коллега, чем поставила второго психиатра в диагностический тупик, - и потом, её маниакальные эпизоды никем не описываются, кроме её самой…

- Вы кто по специальности?   

- Психиатр, - ответил врач больной, немного растерявшись, так как в психосоматике  обычно не спрашивают о специализации, - расскажите, что вас привело к нам? Судя по всему, были проблемы с питанием и алкоголем? Вы сейчас килограмм сорок весите?

- Нет, что вы! Сорок шесть… На сорок я выглядела бы иначе. И потом, я уже встаю с постели и могу по чуть-чуть есть, - указала она на заветрившийся бутерброд с сыром и остаток кулича. А до этого был мрак. Вам всю историю рассказывать? – уточнила она, и получив утвердительный ответ, продолжила, - мы встречались с ним одиннадцать лет. У нас общая сфера интересов, он был моим наставником, учителем и молодым человеком. Хотя между нами разница в двадцать лет, я её никогда не ощущала.

- У вас был гражданский брак?

- Нет. Он женат, у него двое детей и разводиться он не собирался. Но меня до поры до времени всё устраивало. У нас было много общего. Я угадывала его желания, мысли, поступки. Он умел жить на две семьи. И потом, на работе мы проводим больше времени чем дома. Как-то он в шутку сказал мне, что я поправилась. Я себя всегда считала тощей. Ни груди, ни попы, только щеки и глаза. Как говорила моя мама, когда я родилась, сначала появились глаза. А тут у меня выросла грудь, появились приятные округлости и я стала получать кайф от еды. Но ему это почему то не нравилось. Шутки, намёки, угрозы, переходящие в диктатуру. Я стала сбрасывать вес. Бег, фитнесс, плавание. Как все нормальные люди. Но при семидесяти килограммах вес уходил тяжело. Потом модные диеты. Год я боролась. Но похвастаться не могла. Я выписала себе флуоксетин. Я ведь врач-терапевт, вы ведь знаете. Сорок, шестьдесят, восемьдесят миллиграмм. Аппетит уменьшился. Но долго принимать один и тот же препарат я не в состоянии. У меня появилась жуткая тревога, раздражительность. А мой молодой человек хотел близости. Я захожу к нему в кабинет, а у него все мысли только об одном. Я устала считать калории, таблетки, килограммы. Я стала есть.

- У вас проснулся жор?

- Да. Это напоминало собой приступы. Я жрала. Мне было все равно, чем насыщать свой желудок. Когда же мои вкусовые рецепторы успокаивались, я вызывала рвоту. Сначала двумя пальцами. Потом она стала возникать спонтанно после каждого приема пищи. Я жила и спала в обнимку с фаянсовым другом.

- Метоклопрамид пробовали?

- Да. Колола себе сама. Но вскоре и он мне не помог. Мы было страшно. У меня развились панические атаки. Я боялась спускаться по эскалатору в метро, я держалась за поручни. Я боялась лифтов, самолетов, эстакад и высоких этажей. День превратился для меня в испытание, а ночи я проводила в одном и том же месте. Плюс появились скандалы на работе. Я уволилась, так не терплю грубость и мат от руководства. В аспирантуре я пропустила апробацию результатов исследования. От родителей я только и слышала, что возьми себя в руке. Никто, доктор, понимаете, никто не мог поверить, как мне плохо. В конце концов, я выписала себе эглонил. Я посчитала, что весь мир делится на эглонильщиков, паксильщиков и карбамазепинщиков. Этот препарат мне подошёл. Он убрал тревогу, я вновь иногда смогла есть, иногда спать. Но вы же понимаете, что идеальных препаратов не бывает, как и идеальных болезней.

- Или идеального комплаенса?

- Да. Я плохо его переносила. Галакторея и болезненность сосков. Я его принимала от случая к случаю. Только когда было совсем плохо. Но я стала замечать у себя качели. Иногда, мне было очень хорошо. Ничего не происходило вокруг, а как будто загорался «свет в окне». Как у МДПэшного пациента.

- Вы хорошо разбираетесь в психиатрии.

- Я – хороший врач. Вот уже два года, как нигде постоянно не работаю. Я устраивалась в частные медцентры. Но везде одно и тоже. Я могу поставить диагноз через тридцать-сорок минут, а мне вменяют в обязанность назначить гору анализов и обследований. Нужно обеспечить рентабельность. Я не могу идти против своей совести.

- Вы расстались с молодым человеком?

- Да. Уже во второй раз. Окончательно. Нисколько не жалею о нём, о пережитой жизни. Я ведь не сказала, что я в период знакомства с ним выходила замуж. За одногруппника. Полтора года вместе. Побаловались, помучались - разошлись по обоюдному согласию. В сентябре я встретила его. Он на семь лет меня старше. Летом мы поженимся, переедем в новую квартиру, мы уже выбрали себе кота и собаку. Он мне и колечко подарил. Только вот нельзя у вас с  украшениями.

- Скажите, а почему вы стали пить? Причём, не просто пить. До иктеричных склер. Небось, в шаге от цирроза. Вы знаете свои трансаминазы, тромбоциты, лактат?

- АЛТ - три нормы, АСТ - четыре, лактат - две, амилаза в пределах. Тромбоциты не помню. На УЗИ увеличение печени на два сантиметра. Я сама не знаю, как и почему. Вначале это был дринк. Вы знаете, что такое дринк?

- Пятьдесят миллилитров виски?!

- Да. Потом два, три, четыре. Алкоголь притуплял голод. Мне не хотелось есть и рвоты соответственно не было. Появлялось спокойствие, безразличие. Я могла часами быть в прострации, лежать в постели и смотреть ролики на ютубе.

- Почему, объясните? Ведь вы только что рассказывали о своем будущем женихе, о профессиональном потенциале.

- За работу я не переживаю. В поликлиниках врачей не хватает. А вот муж. Он играет. Приходит домой уставший. Я его накормлю. Я вкусно готовлю. Он все время хочет сменить работу. С ноября я только и слышу. Что грузчик-укладчик – это не его, что он достоин большего. Я для него как жилетка. Поест, успокоится, и что вы думаете, ищет работу? Садится за компьютер. И режется там, в машинки с виртуальными соперниками. Не просто режется. Турниры организовывает, матчевые встречи международного уровня, ставки на гонки принимает. У него уже и аккаунт прокаченный… В итоге у меня будет двое детей. Один под ногами, другой за компьютером. Его до этого режима никуда вытащить было невозможно. С трудом, за полгода в Третьяковку сходил, и то после месячных уговоров, а сейчас, уже и оправдываться не надо передо мной… - сказала она и опустила громадные глаза в пол.

- У вас ко мне есть вопросы? – спросил психиатр.

- Да… Что со мной не так и как быть дальше? – невозмутимо спросила она.

- У вас микст патология. Алкоголизм, расстройство пищевого поведения или нервная анорексия, которые вероятно развились на фоне предшествующих аффективных нарушений. Вы почти правильно диагностировали своё состояние. Но допустили ошибки в терапии и в том, что не обратились к нам раннее.

- Это надолго?

- Да… - ответил врач и подумал, что, скорее всего, навсегда. Еще вопросы есть?

- Нет. А у вас?

- Тоже нет.

- Странно, я ведь ни с кем никогда себя так не раскрывала.

- Но вы ведь раньше никогда и не обращались к психиатру. К тому же, освобождение от непосильной ноши, порой, облегчает душу…