Московское счастье Валерия Приемыхова

Телепроект 2000 совместно с Людмилой Афицинской

Когда про Москву хотят сказать плохое, называют большой деревней. Когда про Москву хотят сказать правду, называют страной. Москва собирает лучших. Знаменитый актер, режиссер, сценарист Валерий Приемыхов, уроженец Дальнего Востока, приехал в Москву из города Фрунзе в шестьдесят девятом году.

­ Это первая моя квартира. И здесь красиво, я таких лицевых ворот в Москве не видел. Я каждый вечер закрывал их, а каждое утро открывал.
А кем же вы работали?
­ Дворником.
А как вам пришла идея переехать в Москву?
­ Я решил заняться кино, а кино можно заняться только в Москве или в Ленинграде. Ну, я понял, что меня выгонят к чертовой бабушке из института, потому что постоянно то драки, то пьянка. Это был второй мой институт, поэтому я не хотел его пропустить. И вот почему я стал работать дворником.
А вы не хотели уехать обратно?
­ Обратно? Ну, я приехал сюда в Москву не с Дальнего Востока, а уже из Фрунзе. Я ведь жил еще в Азии. Я уезжал обратно, проходил месяц, и я понимал, что надо возвращаться, пока меня не забыли.
Пойдемте посмотрим, где вы жили.
­ Это особняк Демидова, и я, когда приглашал людей, говорил: «Я наследник Демидова, поэтому я живу пока во флигеле, но, если времена переменятся, это все мое». Вот здесь была трагедия жизни, мусорные баки, куча бумаги, и, как только поднимался ветер, мне приходилось гоняться за каждой бумажкой. А здесь был садик, который принадлежал только мне. И видите мое окно?  Точное повторение «Мастера и Маргариты», где он с Маргаритой жил в подвале.
Маргарита сюда приходила?
­ Приходила один раз, но она не читала роман, поэтому у нас ничего не получилось. Вот здесь я ставил метлу. А когда приезжали гости, я ее старался запрятать в сторону, чтобы не думали, что я дворник. Я гордился, что у меня была пишущая машинка «Москва», ее выдавали бесплатно студентам во ВГИКе. Богаче, чем тогда, я никогда не был. Я работал дворником, сто рублей зимой, я вел народный театр. Я там получал девяносто рублей, я был богатым человеком. У меня была подруга, но ни в какой связи мы не состояли. Мы профессионалы: я ­ дворник, она ­ проститутка. Клянусь, у меня не было с ней романа, она бы обиделась, если бы я пристал к ней. Ей нравилось, что умный молодой человек ­ с машинкой, в очках. Да, это была редкость, и ее гоняла милиция как тунеядку. Она была такая добродушная, направо­налево об этом говорила.
А потом вы во ВГИКе работали?
­ Во ВГИКе я работал кочегаром. Вы знаете, это сейчас люди шарахаются, а тогда я считал это за доблесть: у меня тельняшка, тело­грейка, у меня назначали свидания пары, потому что была отдельная комната кочегара. Самое страшное в дворницкой профессии: сидят девочки за столом, на улице ­ первый снег. А я думаю: «Елки­палки! Завтра в пять утра вставать, снег нельзя затаптывать». А соль растворяет наледь. Если бы бабушка шлепнулась на участке, я бы отвечал. Вот здесь, когда не был газ проведен, стояли котлы, которые топили углем. Сыпали уголь сверху, а ты брал его лопатой и кидал в топку.

Биография Валерия Приемыхова скупая, но богатая. Заслуженный деятель искусств, окончил театральный факультет Дальневосточного педагогического института искусств и сценарный факультет ВГИКа, играл на сцене Фрунзенского русского драматического театра имени Крупской, но мечтал о кино.

­ Почему­то никто не получал деньги на главпочтамте, все получали здесь. Здесь был переговорный пункт, люди сидели голодные, ждали переводов, писем. Все скидывались из последних денег на телеграмму: «Пришлите, пожалуйста, еще…» Ты в Париже ходишь, как Хемингуэй говорил: «Это праздник, который всегда с тобой». Да, был московский говор. У нас, дальневосточников, есть дефект речи: очень быстро говорят. А москвичи разжевывают слова. Москва еще в чем была: у нас были улицы Ремесленная, Комсомольская, Колхозная, потому название Хамовники для нас было, как Пикадилли в Лондоне.

Он вписался в Москву, и у него здесь много друзей, и любят его, и карьера получилась. В кино Валерий Приемыхов пришел в семьдесят пятом году. В том или ином амплуа присутствовал в фильмах «Милый, дорогой, любимый, един­ственный», «Иван и Коломбина», «Холодное лето пятьдесят третьего», закончил фильм «Кто, если не мы».

­ Да, человек возвращается в детство, в место, где родился. Знаете, есть закон долгожителей: трудиться до поздней старости, жениться один раз и не уезжать от места, где ты родился, больше чем на сто километров. Это касается всех, такое присуще каждому долгожителю. До сих пор я чувствую себя уютно в городе, где здания не больше пяти этажей. Ну, когда я был в Нью­Йорке, меня там колотило от ужаса. Но человек, поживший в большом городе, он стоит одной ногой в городе, где родился, другой ­ в столице. Это дискомфорт. Питер и Москва схожи, потому что это мегаполисы. Москва более шебутная. В этом городе я состоялся как профессионал. И все провинциалы рвутся ради престижа жить в центре: в Чертанове мне так же страшно, как в Нью­Йорке, я там тоже жил месяц, но потом решил, что я лучше буду голодать, но жить в центре.
Можно обозначить правила для тех, кто приехал жить в Москву?
­ Ну, главное правило ­ не становиться москвичом. Потому что есть много дутых москвичей. Я встречал людей, которые не любят вспоминать, что они родились в Свердловске или в Нижнем Тагиле. Москву нахрапом не берут.