Фрунзе. Продолжение 2

Продолжение.
Начало

http://proza.ru/2020/04/23/1737

IV
На заводе я тоже быстро нашёл себе новых знакомых, с которыми постоянно общался на перекурах, вместе ходили обедать в столовую.
Вот только сама работа меня сразу разочаровала. Хотя, чего я ждал? Приезжий, тот же лимитчик, как и в Москве, неужели поставят на хорошее место. Это уж вряд ли, а точнее, ни за что не поставят. Только туда, где людей не хватает, потому что никто там работать не хочет, новенькие, как правило, на долго не задерживаются, отсюда постоянная текучка.

Направили меня в первый цех, где были самые старые линии по производству гильз. На одной из них я увидел дату: 1937 год. Линии были американские, наверное, из тех, что по ленд-лизу доставлялись во время войны.
Сначала поставили учеником, а потом начал самостоятельно работать наладчиком автоматических линий.
Эх, вот это было работёнка. Линия моя постоянно выходила из строя, ломалась, попросту говоря. Как правило, ломался маховик под ней, самому устранить такую неполадку невозможно. Вызывал механика. Был в нашем цеху один такой, наверное, хороший.  Такой спокойный, армянин по национальности, с бородой.

Подойдёт он, повозится, она начинает работать, через некоторое время снова ломается. А работа-то сдельная.
Это одна беда, но была и ещё одна проблемка. На моей линии делалась самая сложная операция, а точнее, сразу три операции. Съёмный штамп, который был одной из главных частей на аппарате под названием автоматическая линия включал в себя ещё и иглы для прокалывания гильзы.

 Вот они-то постоянно ломались и их нужно было почти всё время менять. А уж если продукция изначально пошла сырая, как принято было говорить, а она была таковой почти всегда, то и иглы ломались одна за одной. Сломалась игла, гильзы пошли бракованные, фотоэлемент должен срабатывать, процесс останавливаться.
Но и он, сволочь, не срабатывал, опять же потому, что линия была очень старой. В итоге в ёмкость возле линии сразу попадала бракованная продукция вместе с хорошей. А гильз за одну секунду только делалось несколько штук. Сколько же их падало, соответственно, минут за пять-десять.

Потом подходила контролёр, как правило это были молодые, симпатичные девушки, брала своими милыми ручками в горсть гильзы из ёмкости и, находя там недостаточное количество дырок или же, вообще, их отсутствие сразу требовала остановить линию. Я же после этого вставал возле огромной железной посудины и начинал перебирать всю выпущенную за то или иное время продукцию. А время шло. Но не шли денежки на расчётный лист с моим табельным номером.

Так и крутился всю смену, бегал вокруг линии, менял то иглы в штампах, то сами штампы, то перебирал продукцию. Буквально через месяц стал уже чуть ли не виртуозом по снятию и вставлению этих больших железных болванок, состоящих из нескольких частей, довольно тяжёлых.
Время летело махом. Не успевал на работу прийти, как уже обед, а там и конец смены.

Но я ничего не получал. Моя зарплата максимум составляла шестьдесят рублей, а то и тридцать. Студенты стипендию больше получали.
Завод находился не в центре города, но и не на окраине. Недалеко от него мне дали комнату в общежитии.

Что мне нравилось во Фрунзе, так это шашлыки, плов, чебуреки и манты чуть ли не на каждом углу, чуть реже – лагман. Про базар восточный под названием «Ошский рынок» я пока вообще молчу, там глаза просто разбегались почти до самого затылка.
Выходишь из общежития голодный, доходишь до первого перекрёстка, метров пятьдесят, и пожалуйста, выбирай, что хочешь.

Обычно я брал сделанную из фольги чашку  плова, полную, реже шашлык. Цена была почти одинаковая. Шашлык – сорок копеек.
Время было уже перестроечное, поэтому плов повсюду был из утки, но очень вкусный. Просто очень. Да всё там было вкусное…
Что не нравилось, так это какой-то особый режим пропуска в общежитие. Никого не проведёшь, не то, что девушку, даже друзей, приятелей. Какой-то ужас.
Однажды мы с приятелем набрали продуктов в магазине, хотели у меня в комнате покушать, чай попить, так вахтёрша не пустила. Пытались уговорить, бесполезно, из принципа потом пошли в наглую, сделав вид, что не слышим, нет, догнала, чуть в волосы ему не вцепилась.

К девчонкам в соседний корпус в гости по крыше только проходили. Пару раз всего и было это.
Всё бы ничего, но денег мне совсем не хватало, только на самое необходимое, а то и на это не хватало. Ладно, хоть у меня тётя там жила, я частенько околачивался у неё. А то б не знаю, чем я питался, и так иногда переходил на суп из одного риса и картошки.

Однажды меня пригласили на День рождения к совсем незнакомой девушке. Там я отличился тем, что сказал какой-то замысловатый тост, который не поняли не только гости, но и я сам. Что-то про настоящую жизнь, не только со смехом, но и слезами.
-А зачем со слезами-то? – спросила одна из девчонок.
-А как же, чтобы по-настоящему ощутить жизнь, - ляпнул я в ответ.
Но в целом, было очень весело. Мне очень понравилась одна девушка, студентка литфака пединститута, немка по национальности. Я стал там за ней ухлестывать.

-Ты в ВВ служил? - вдруг спросила она меня.
-Да, - удивившись ответил я. – Откуда ты знаешь?
-Не важно, - ответила она, - у меня друг в ВВ служит.
«Друг, - подумал я, - плохо, ну да ничего».
Но был ещё один момент, она была со мной одного роста, хотя я роста не маленького. Соответственно, она-то ого-го.

Я ж поддатый был, начал ей намекать на симпатию, хотя обычно с девушками всегда был очень скромен, скорее, даже замкнут.

Она не то, чтобы прямо была против, но когда мы стояли с ней вдвоём возле калитки, полушёпотом шепнула мне:
-Я что, с тобой в тапочках буду ходить?
-Да, ладно, мы ж одинакового роста с тобой, - ответил я.
-Вот именно, - ответила она.

Она жила с подружкой в частном доме, снимали комнату. Мы с приятелем моим несколько раз были у них в гостях, но в итоге так ничего и не вышло ни у меня, ни у него. Он вообще был помоложе на пару лет, в армии не был по здоровью, что-то с зобом связано. Так они ему сразу и намекнули, мол, в армии не был, как-то несерьёзно.

Он местный был, отец начальником каким-то работал. Однажды он пригласил меня в гости. Рядом с их домом был погребок, где отец хранил вино собственного приготовления. Ну, мы и залезли в этот погребок. Надо сказать, вино было отменное, и там всё было им заставлено. Вылезли мы оттуда уже не так легко, как залезли. У него была очень симпатичная сестрёнка, но молоденькая совсем. Там даже и думать было не о чем.

V
Что меня удивило, так это  распространённое курение анаши. Такое впечатление, что все об этом знают, но молчат. Как собаки: понимают, но молчат.

В моей комнате проживал ещё один парень, точнее, мужик уже, лет двадцати восьми. На вид он был довольно помятый. Какой-то, как высушенный.
Как-то разговорились, он сказал:
-Да я эту анашу лет с двенадцати курил.

Надо признать, это  и так было заметно.

Другой парень, которого я встретил на том Дне рождения, тоже признался, что покуривает травку. Он же признался, что может с девушками только один раз, причём как-то так, без особого сожаления. А был он всего лишь на год старше меня. Может, врал, что один раз… Не знаю.

Были и у меня в цеху знакомые пацаны, которые покуривали. Шли на перекур, я сигарету доставал, они косяк забивали. Глаза всё время светились, как стеклянные, у них. Странная штука, надо сказать.

-Да у нас тут многие курят, - говорили они мне. - Некоторые жёны говорят, мол, лучше кури, только не пей.

Да уж. Я видел, что это ненормально, курение это сказывалось на их здоровье явно.
-Ты же алкаш, - сказал как-то мне паренёк из нашего цеха.
-Почему алкаш? – спросил я, не поняв.
-Ну, водку же пьёшь?
-Пью иногда.
А мы курильщики, - уточнил он. – Мы вас лохами называем.
-Почему лохами-то?- удивился опять я.
-А вы не понимаете жизни, не понимаете главного.
«А вы, прям, понимаете», - подумал я.

Однажды он пришёл на работу вообще с мраморными какими-то глазами.
-О, вчера с шуряком  накурились, переборщили, - сказал он.
-А не боишься? – спросил я.
-Чего? – не понял тот, в свою очередь.
-Противозаконно же, у вас, что не сажают за наркоту?
-Не знаю, у меня шуряк как раз в милиции работает. Да и вообще, я не знаю никого, чтобы посадили за курение плана. У нас в Чуйской долине её столько. Иногда голыми раздеваемся и бегаем по пыльце… Один раз я вообще сел в машину в городе, а очнулся в Иссык-Куле…

Дальше я его уже не слушал. Где правда, где вымысел, не понять. Голые по плантациям,– для меня это было как-то дико, шурин в милиции, сомнительно.

Тот парень, что жил со мной в комнате, редко появлялся. Собирался жениться как раз. Говорил, что вообще съедет.

А ко мне зачастил его знакомый из соседнего крыла. Придёт, сидит, сидит, болтает непонятно о чём и непонятно, что хочет. Так, действительно, ни о чём. То о музыке, то о работе. Мы почти незнакомы были.
-Ты зачем его привечаешь? – спросил как-то сосед по комнате у меня.
-Я его не привечаю, - ответил я, - Ходит в гости, не выгонять же.
-Не доверяю я ему.
-Да я его вообще не знаю, он сначала сказал, что к тебе пришёл.
-Не привечай его, - как-то озлобленно сказал он.
- И так не привечаю, сказал же, - ответил я.

Тот вроде исчез, перестал приходить. Но однажды после долгого отсутствия сосед вновь появился, потом  встал на стул,  и стал что-то искать в специальной выемке над дверью, причём не в комнате, а в коридоре, там была блочная система.
-Так я и знал! - вдруг чуть ли не закричал он.
-Что такое? – спросил я, озадаченный.
-Зачем ты его пускал сюда? Он у меня электродвигатель украл.
-Я-то здесь при чём?  Может, это вообще не он.

-Он, больше некому…
-При мне он ничего не брал. Я вообще не знал про твой электродвигатель.
-Он у меня спрашивал его, я ему не дал. Вот он и украл.
-Надо было сказать мне, - ответил я, разозлившись тоже.
-Не надо было его пускать… Значит, ты вышел, а он вытащил двигатель.

После этого случая мы с ним вообще почти  перестали разговаривать. А вскоре он вообще съехал.
VI
Дни летели стремглав. Лето быстро сменилось осенью, а потом и зима пришла незаметно.

Зима в Киргизии – это что-то. Постоянные дожди и никакого снега. Во всяком случае, я снега не видел там. Такое впечатление, что всё время было лето, где-то до ноября, а потом наступила холодная, мокрая и ветреная осень, и так до следующей весны в феврале.

В соседней комнате нашего блока жили нормальные ребятишки. Их было тоже двое, но к ним постоянно ещё ходил один. Такой, невысокого роста парень, немец по национальности. Спокойный, уравновешенный. Витей звали.  Работал в цехе игрушек, схемы паял какие-то.

Я в комнате жил один, хотя на выходные постоянно уезжал, в  будни скучал конкретно в своей келье.

-Слушай, мы тут на Новый год собираемся  у одной девушки на квартире, пойдёшь с нами?- предложил сосед, с ним я общался больше, чем с другим.
-Пойду, конечно, – обрадовался я.

Пришли на празднование новогоднее, компания подобралась небольшая. Среди нас был и этот парень невысокий, электрик, так было задумано.

Нас было трое, девчонок – две, и ещё парочка молодая, собирались пожениться они, уже день свадьбы был назначен. Зачем пригласили меня, было непонятно. Получалось, что я лишний.

Из двух свободных - одна была девушкой моего соседа, другая предполагалась электрику. Мне сказали об этом. Я и не рассчитывал ни на что.

Перед тем, как сесть за стол, достали откуда-то гитару, кроме меня никто не играл. Гитара оказалась с хорошим звучанием.

Я  на заводе, кстати, ещё летом начал ходить на репетиции в ансамбль. Была такая фишка в Союзе, в каждой уважающей организации обязательно была приличная аппаратура, ансамбль, как правило, а то и хор. А уж на таком-то заводе, известное дело.

Там мне понравилась песня, которую мы разучили: «Эпизод»,  Глызин её пел. В его исполнении я её тогда ещё не слышал ни разу. Зато сам пел с удовольствием.  Вот её я и спел.

Но когда пел, заметил, что эта девушка что-то поглядывает на меня слишком внимательно, а вот на Витю – не особо.

Дальше, больше, всё стало понятно. Она выбрала меня.

Празднование проходило просто отлично. До этого я никогда так весело и с таким удовольствием не встречал, а если честно, то и после этого – тоже.

Девушку эту звали Леной, работала она медсестрой в больнице. Она откровенно предпочла меня Вите, а мне что было делать…  Он откровенно загрустил. Когда в очередной раз вышли в сени покурить, он как-то с сарказмом сказал:
-Медсестрой работает? Ну, ну.

Мы же были в ударе. В час ночи вышли с Леной на улицу.

Так получилось, что в огромном городе  нашлась девушка, у которой  в доме мы собрались, проживающая  через две автобусные остановки от моей тёти.

Я, естественно, повёл Лену к тёте, там немного посидели за столом. Когда пошли обратно, начали целоваться. Жизнь была прекрасной, мир прекрасен, а Ленка ещё прекраснее.

Вернулись, когда уже все легли спать, а ночевать все остались в этом же доме.

Хозяйка нам постелила вместе. Легли не раздеваясь. Я, естественно, начал приставать.
-Я так не могу, - шептала Лена, - ты что, я так не могу.
Я лез к ней с поцелуями, что-то шепча.
-Ты такой горячий, - отвечала она, - что с тобой? Перестань, я так не могу.

Ночь пролетела быстро, естественно, мы не спали, и, естественно, я ничего не добился.

Утром, когда сели за стол, на нас кое-кто смотрел с нескрываемым упрёком в глазах, а кое-кто с весёлым блеском:
-Вы что там не спали, шептали всё время: «Ах, ты такой горячий, ах, ты такая горячая», - смеясь высказали нам.

Мы молчали. А что нам, в этот момент мы были, действительно, счастливы.

Витю, молодая парочка, в качестве утешительного приза пригласила на свадьбу, заявив, что очень уважают его, он самый порядочный из всех, кого они знают.

На меня же они смотрели … Точнее, в мою сторону они не смотрели.

Увы и ах. Что ж поделаешь. Где-то в полдень мы с Леной уехали вместе, на одном автобусе, договорившись встретиться в ближайшее время.
Это были лучшие мгновения моей жизни.


Продолжение следует:

http://proza.ru/2020/04/24/1460