Где порылись русские слоны?

Языкознание, если сравнивать с другими дисциплинами, наука молодая. И хотя о словах рассуждал ещё Платон, но только в конце 18 века, когда европейское учёное сообщество познакомилось с санскритом. Языкознание стало оформляться в научную дисциплину. Полиглотам того времени сразу стало очевидно сходство санскрита с европейскими языками. Но не со всеми. Санскрит никак ни выказывал сходства с германскими языками. А поскольку санскрит на то время был древнейшим известным языком, германские учёные, чьё величие в науке тогда считалось непререкаемым, не могли мириться с этим положением. Но в Германии того времени не нашлось глашатаев, презрительно кричавших, что Германия родина слонов. И в итоге наука получила в копилку новое направление, языкознание.

Поскольку видимого родства с санскритом, германские языки не показывали, решение нашлось в предположении о праязыке. Иными словами, родство германских языков и санскрита осуществлялось не на прямую. А оба языка, и другие европейские языки, возникли от одного более далёкого предка. Его так и назвали индогерманским и в самой Германии продолжают так нарекать. Хотя в остальном мире принято называть – праиндоевропейским (ПИЕ). Родство большого количество языков было доказано и объединено в индоевропейскую языковую семью.

Но слоны не могли стать сиротами и нашли приют в России. Дело в том, что как только родство индоевропейских языков было доказано, отечественные полиглоты сразу обратили внимание, что русский язык имеет видимое родство как с санскритом, так и с германскими языками. И лучше, как никто другой претендует на роль праязыка. Но порыв славянофилов был научно опровергнут. Тем более, что кроме собственных умозаключений авторов, он не содержал системно-методических данных, поддающихся проверке.

С тех пор, немногочисленная когорта радетелей русского языка, разделена на два противоборствующих лагеря. Одна, что считает себя поумней, строго стоит на предлагаемой научным сообществом точке зрения, почерпнутой самостоятельно из научных книг, или в процессе получения профильного образования. Вторая, что так же не считает себя без ума. Видит во всём подвох. Есть категория людей склонных к бунту. Они не принимают ничего, что так либо иначе, противоречит взращённому кредо. Но готовы верить любому, чей порыв входит в резонанс с их собственными убеждениями. Пусть и не имеющим обоснованных доказательств.

Беда и первых и вторых, заключена в лени. Человеку свойственна не только леность тела, но и ума. Нам недосуг самостоятельно что-то проверять, искать, анализировать, систематизировать, делать выводы. Нам проще поверить авторитету учёного мужа, или друга по переписке, чьи идеи находят отклик в нашем сердце. Но это совершенно не мешает нам с пеной у рта, спорить друг с другом, отстаивая чужие постулаты.

В последнее время ситуация только усугубилась. Многими исследователями или выдающими себя за них, идея древности русского языка, и русского этноса в целом, по не знанию, или умыслу, была доведена до полного абсурда. Кто-то по-русски читает пятна на солнце. Кто-то пытается читать по-русски, фестский диск. В итоге, Россия стала родиной слонов… А кстати, что нам известно про слона? Фасмер:

СЛОН - род. п. -а;, укр. слонь (из польск.), др.-русск. слонъ (Афан. Ник., библия 1499 г.; см. Срезн. III, 422 и сл.), русск.-цслав. слонь (Златостр., Григ. Наз., Ио. Экзарх; там же), болг. слон, словен. slo;n, род. п. slo;na, чеш. slon, слвц. slon, польск. s;on;, в.-луж. s;o;n;, н.-луж. slon.
Обычно рассматривается как искусственное образование от (pri)sloniti se;, причем ссылаются на указание "Физиолога" о том, что слон спит, прислонясь к дереву, ср. русск.-цслав.: егда хощетъ спати дуб; ся въслонивъ спитъ, рукоп. Троице-Сергиевск. лавры No 729, л. 178 (ХV в.), по Карнееву (Физиол. 367), у Брандта (РФВ 24, 180 и сл.; 25, 232), так же Соболевский (РФВ 65, 415), Преобр. (II, 324), Младенов (591), Брюкнер (500). Связь *slonъ – *sloniti se; носит скорее народно-этимологический характер, так как для наблюдений над образом жизни экзотического животного у славян было слишком мало возможностей. Неясно также отношение слав. *slonъ: лит. slapis, slajus "слон" (см. Соболевский, там же, 409 и сл.). Фонетически приемлемо предположение о заимствовании из тюрк., где наряду с тур., тат. arslan "лев" (см. Русла;н) имеется также тур., азерб., карач., балкар., крым.-тат. аslаn – то же, кыпч. astlan (Радлов I, 546; KSz 10, 88; 15, 203); ср. Штрекель 58 и сл.; Фасмер, ЖСт. 17, 141 и сл.; Кречмер, Anz. Wien. Аkаd., 88, 1951, стр. 310 и сл.; 89, 1953, стр. 191 и сл.; Погодин, ИОРЯС 18, I, 29. Ср. дунайско-болг. oslan(n)as o bagatour – надпись на сиютлийской колонне (Archaol.-epigr. Мitt. аus O;sterreich 19, 238), по Бангу (WZKМ 13, 111 и сл.). Любопытно др.-польск. ws;on; "слон" (Бельский, согласно Брюкнеру). Лит. слова, возм., вторично сближены с лит. slaapias "мокрый" (ср. об этой группе слов Траутман, ВSW 306). Относительно отпадения начального гласного тюрк. слова ср. лачу;га, ло;шадь, лафа;. Совершенно иначе Оштир ("Slavia", 6, стр. I и сл.), который пытается сблизить это слово с егип., далее–Ильинский (ИОРЯС 23, 2, 196), который возводит *slonъ к *slорnь, привлекая др.-польск. slорiеn "ступенька, подножка", sl;apаc "топать" (ср. Брюкнер 500). О переходе знач., предполагаемого тюрк. этимологией, ср. выше, верблю;д. (Фасмер)

Ничего…

Так может Россия и есть родина слонов?