9 мая 1945 года

Ночь с 8 на 9 мая мы все не спали, ждали сообщения по радио. И в 3 часа ночи мы узнали, что фашистская Германия капитулировала. Настал день Победы, в которую мы все верили и так долго ждали.

Мы быстро оделись и вышли на улицу, там было очень много людей, все одеты по-зимнему: в тёплых пальто, платках, меховых шапках. Кое-где ещё лежал снег, было холодно и ветрено. Люди обнимались, целовались, плакали от радости. Рассвело, настал первый мирный день.

И тут я вспомнила, что мама часто говорила мне о празднике, который будет в этот день: в городах будут стоять большие столы, а на них лежат разные пироги и большие миски со сладким кремом. Она даже показывала на нашу большую железную миску, в которой стирала бельё, и сказала: «Вот такие. И каждый будет кушать, сколько хочет».

Мама так образно это говорила, что я представляла себе это очень отчётливо и ожидала этого. И вот — победа, а этого ничего нет:

— Мама, а где же эти столы, и пироги, и крем? Мама как-то смутилась и сразу ничего не ответила. А потом объяснила:

 — Светик, ты тогда была маленькая, и я тебе так говорила. Это когда-то будет, но не сейчас: сейчас нашей стране очень трудно, столько людей погибло, города и сёла разрушены, это надо будет всё восстанавливать. Это трудно, но мы это сделаем, и жизнь станет легче. А сейчас давай пойдём на базар, я тебе что-то куплю.

На базаре, как всегда, уже рано утром торговали: в ряду стояли женщины в валенках, закутанные в платках, и продавали картошку, капусту, хлеб, яблоки. А одна продавала даже мороженое. Мама сказала мне:

— Светик, выбери, что ты хочешь, мороженое или яблоко. Денег на то и другое у мамы не было. Я долго колебалась, что мне выбрать. Что такое мороженое, я представляла, оно сладкое и холодное. Поскольку я замёрзла, то есть мороженое мне не хотелось, и я решила, что я возьму яблоко. Я и сейчас помню, какое оно было твёрдое и кислое (очевидно, местный зимний сорт). Я горько пожалела, что не взяла мороженое — оно было всё же сладкое. Но что сделано, то сделано: яблоко я надкусила, и вернуть его нельзя.
 
Придя домой, мама всё же решила меня утешить. У неё было немного молока и муки. Она заняла у соседки одно яйцо и сварила мне заварной крем. Пусть это была не большая миска, а маленькая мисочка, но я была очень рада. Крем был просто замечательный. Потом мы гуляли по главной улице, всюду радостные люди, кто-то играет на баяне, поют песни.

Вся весна 1945 года была светлой и радостной, но одна встреча как бы нарушила эту картину. Я шла с мамой по берегу Урала. Это недалеко от нашего дома. Навстречу шла её знакомая женщина, она была очень печальная. Она остановилась и спросила мою маму:

— Клара, ты слышала речь Сталина?
— Да, — ответила она.
— Я получила известие о гибели моего мужа. А ещё раньше погиб мой брат.
Она заплакала.
 — Клара, а ведь он сказал: «Я пью за здоровье всего советского народа, и прежде всего великого русского народа», а мой муж и брат — евреи. Почему он так сказал?
Я не расслышала, что ей ответила мама. Но я помню, что она её обняла и поцеловала. А потом сказала:

 — Ривочка, это победа для всех нас, и у каждой семьи свои потери. Мои сестры в Кисловодске были расстреляны немцами. Мой племянник Иосиф погиб в бою на Кубани. Двоюродный брат Марк Меерзон погиб под Ленинградом. Брат Абрам Герман получил ранение, но вернулся с фронта живым.

Я всё это слушала и помню, что очень удивилась, как эта женщина может задавать такой вопрос. Мы, дети, были воспитаны в твёрдом убеждении: «Всё, что делает и говорит вождь, это правильно».

Много лет спустя я прочитала стихотворение Сергея Орлова о Празднике Победы:

Когда это будет, не знаю:
В краю белоногих берез
Победу девятого мая
Отпразднуют люди без слез.

Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.

И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют.

Но мы-то доподлинно знаем,
Нам знать довелось на роду, —
Что было девятого мая
Весной в сорок пятом году.

Мы, дети войны, и сейчас вспоминаем этот день со слезами на глазах, и мы знаем, когда люди встретят этот праздник без слёз, когда он станет просто датой в истории. Это будет тогда, когда уйдет из жизни последний ребенок войны…