Устами поэта глаголет истина

Виктор Матюк

Устами поэта глаголет истина

Устами поэта глаголет Бог, мы сами ищем предлог,
Чтобы между строк дать ему зарок в любви и преклонении,
Истина без промедления отвергает прежние сомнения,
И если глаза зорки, они прочитают Святое Писание от корки до корки!
Исчезнут тёмные пятна из памяти, как дыры на солдатской гимнастёрке после стирки,
Мысли, как вихри и птицы гарцуют на солнце, они всегда сосредоточены на Творце,
Приходят на заре, а уходят в конце дня, когда у тебя не остаётся ни мощи, ни сил для
Осознания самого себя и совершённого греха! Слова ложатся на белоснежную бумагу,
Их осознание приходит не сразу, а опосля, когда тополиным пухом покрывается земля,
Судя по всему не зря, в давнишние времена поэту нужны были перо, бумага,
 Конь, седло и стремена, ум и отвага, а придачу был нужен талант,
Он, как бант на шее, украшающий снизошедшие с небес идеи!
Поэт может прожить немного лет, но ему предназначено свыше
Голос нации слышать и видеть зло, что мимо его взгляда не прошло!
Он – душа народа, в этом кроется сила его мыслей и крепость слога,
Поэтов много, но не все они от бога, проповедник и проводник
Должен в памяти народа вечно жить, чем талантливее он,
Тем сложнее для понимания его думы и мысли, он видит прошлое и грядущее,
Поэт не затеряется в многолюдной толпе, он чувствует вселенную,
И говорит с ней, как на духу, он привносит в жизнь бренную истину обыкновенную,
Живую и нетленную, странную и бесценную, кое-кто ломает комедию,
И напрягает систему нервную лишь потому, что не дано ему познать творческую стезю!
Она менять жизнь человека на корню, я тоже иногда на грани жизни балансирую,
Изредка медитирую и словами, как циркач жонглирую, ищу суть вечную,
Огромную и бесконечную! Везде, всегда, непреклонно и неуклонно 
Он утверждает одно и то, что всё, что радовать должно грешное нутро, ему богом дано!
Преходяще всё, лишь язык, что живуч, звучен и певуч, способен разбудить слух рабов и слуг,
Холуи и лакеи часто отвергают высокие идеи и загодя на себя примеряют ливреи,
Евреи, не горюйте, не стенайте ни в Думе, ни Сенате, лучше мыслям поэтов внимайте,
И тогда свои пиджаки украсите аксельбантами и будете выглядеть франтами,
 А не бездарями и дилетантами, бог обделил вас всех талантами! Не всем дано,
Думать и писать одно и то, летает высоко только орёл, который отважно на горную скалу взошёл,
Каждый из нас может продаться за деньги и власть и низко пасть, трудно себе в чём-то отказать,
Главное – Родину не предать, легче подпевалой у властвующих стать!
Без пыток и без боли не добудешь воли. У каждого есть право на собственное мнение,
На мысль и на своё творение, одним сопутствует бог и всевышнее вдохновение,
А другим – нужен барский посох для интриг! Волеизъявление толпы, как точки зрения
Часто присуще подрастающему поколению, трудно стать Орфеем, не будучи евреем!
Брадобреям все пути открыты, раньше их преследовали антисемиты, теперь они квиты,
Лицемере и помутнение в умах вселяет в души беспредельный страх,
Истина непреклонна, её корни в глубине веков, страх разоблачения
Лежит в строках примирения поборников всеобщего братства,
То есть сторонников прикрытого рабства, с которыми запрещено бодаться!
Первородство и старшинство – наше национальное достояние,
Через годы приходит раскаянье, его предвидеть нельзя заранее!
Через годы, через расстояния, несмотря на все старания,
Своим чередом идёт распределение ролей на сцене бытия,
Чья-то катится с неба путеводная звезда, слава богу, что не моя,
Небось, чужая, у каждого поэта доля такая, что загодя не знаешь,
Где выиграешь, а где и в чём прогадаешь? Ветер не всегда им в спину дует,
Буря лютует по будним и воскресным дням, ты – храбр и упрям, не боишься глубоких ям,
Бежишь по разбросанным на твоей стезе камням, под ногами шумит прошлогодний бурьян,
Общество дразня, находишь веские слова для самого себя, чтобы чуть-чуть приободрить
И вход в собственный быт посторонним людям закрыть! Выметая из заблудших душ сор,
Ты смотришь на зло в упор, но его не замечает  местный прокурор, он – бандит и вор!
Заранее продуман порядок действий, пытаясь избежать последствий злодейских,
В темноте сидишь и скромно пишешь странный на вид стих,
Истина едва проскальзывает в речах твоих, ты же говоришь за других,
А за себя что-то тихо мямлишь, сердцем скрипя,
И тут же одалживаешь на водку три рубля местным алкашам!
Сходишь в храм, поговоришь с Богом по душам, наступит облегченье,
Стремглав взлетит вдохновенье и уже твоё реченье меняется в мгновенье!
Лишь в часы похмелья в груди проскальзывает откровенье,
Что сам не против влюбиться в женщину, что живёт напротив!
Полжизни выживаешь, полжизни доживаешь, за собой следы заметаешь,
Но надежду не теряешь, вновь звёзды в небе пылают, собаки громко лают,
Наверное, тебе уже подвалило счастье безмерное, хотя судьба плачет навзрыд,
Тебе опостыл повседневный быт! Жизнь прожить – не поле перейти,
Неисповедимы господние пути, неотвратим лишь конец пути!
Впереди не видно ни зги, вот-вот набекрень свихнутся мозги
И не только мои, уже не так громко тебе поют соловьи,
А вокруг стези давно не колосится поле вызревшей ржи!
В тени, во мраке заточенья проходят ночи и дни,
Рано меркнут в душе яркие огни, без ласки, без любви
Твои мысли могли утонуть в бездонной и непроходимой лжи,
Но тебе повезло, ты продолжил своё незавидно ремесло,
Смотришь на жизнь не через запотевшее оконное стекло,
А через настежь открытое окно! Хотя там темно, но всё равно
Иногда сверкнёт потерянное слово, будто золотое звено,
Становится легко, в сторону отходит зло, ты спокойно ждёшь Судного дня,
Бог не в обиде на тебя! Только выходишь из дому, преодолев негу и истому,
И начинаешь привыкать к плохому, как жизнь становится намного хуже,
Холод и стужа, тропа всё уже и уже, но подъём становится намного круче!
Случай не лучший для воспоминанья, муки и страдания сходят на нет,
Простывает в сумраке вселенной и уходящих лет их невидимый след,
Знать надобно немало, чтобы не писать, как попало, что упало, то пропало,
Судьба на себя тащит всегда белоснежное покрывало, а ты, запутавшись в путах судьбы,
Ищешь глубины в строках своих творений, тем не менее, разум гложет сомнение!
Камень преткновения где-то притаился между напыщенных строк,
Взгляд его рыскать сразу не смог, он сбился с ног, сам оглох, а язык тут же к нёбу прилип
Им теперь торчком всю ночь стоит, не мычит и не телится, даже самому не верится,
Что рядом туман волнами клубится и в низине ровным слоем стелется!
Среди ежедневных треволнений приходит столь желанное и долгожданное наслажденье,
Лишь в закат прощальный можешь увидеть суть жизни идеальной, такой наивной и простой,
Что ты полдня ходишь, словно чумной! Однообразна жизнь в толпе смятенной,
Она никогда не идёт наперекор всей вселенной, только дух нетленный бубнит не уставая,
Что истина святая есть всюду и везде, она всегда таится в твоей грешной душе!
Рабу мечтанья обещано презренье и поруганье, а успех воспринимается толпой, как грех,
Сотворённый наспех, дыбы удовлетворить запросы глупцов, и себя избавить от пут и оков!
Сизифов труд забудется через пару минут, былые успехи за горизонт уйдут,
Прежде чем ты себя в руки небу отдашь насовсем! Всё – тлен! Всё – суета!
Жизнь наивна и проста, и к тому же грешна! Куда исчезла её глубина?
Молитва сотворена, даль небес вновь видна из открытого настежь окна,
В душе всё пусто, издёрганы высокие чувства, но ты – прям и твёрд
И горд не только за себя, на твоих плечах есть разбитная голова,
И хотя она седая, у неё доля не простая, лучшего желая, 
Наполняет смыслом каждое мгновенье,
Бог посылает поэту всю необъятную планету
Для владения, всё, что бог накопило с таким трудом,
Свидетельствует о том, что в сумраке ночном
Ты безопасно чувствуешь себя с нагрудным крестом!
Коль у толпы в мозгах одна извилина, и плоть надвое распилена,
Тебе лучше промолчать, пусть уста талантливых людей говорят!
И неимущим, и богатым поэты в равной степени  нужны,
Сказал в пылу признания в любви всезнающий патологоанатом,
Натягивая на себя изодранные до ниток изношенные штаны!
Мы ждём от жизни новизны, пытаемся изучить вселенной с поверхности до глубины,
 В этом нет и толики нашей с вами вины, мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
И хотя в конце жизни обрести ангельские крылья, отметая насилье в семье и на земле,
Что-то пытаемся доказать богу и самим себе, дескать, нам на всё плевать,
Ведь мы не такие, как все, свою свободу готовы отстаивать в многострадальной борьбе,
Два пишем, три – в уме! Приближаясь к бездне, чаще ходим к обедне пор дням воскресным,
Говорим о причинах телесных, глубинных и поверхностных,
Авось, и мы когда-то  от грехов будем  спасены!
Не зная, как добиться белизны собственной души?
Боль за грудиной заглуши, сиди и пиши стихи свои,
Пусть в лесу токуют глухари от зари и до зари, а внутри души
Уже курлычут по утрам улетающие вдаль журавли!
Как не суди, как не ряди везде заботы одни и те,
Лишь ближе к весне больше радости и прыти появляется в теле и душе!
Пусть ты душой и телом слаб, но ты же божий раб, его слуга, но не червь,
Хотя натянут до предела твой седалищный нерв, никто не прожил жизнь без потерь,
Ни царь, ни лютый зверь, ты мне на слово поверь, ложись в постель,
Плотно прикрыв массивную дверь, своё немощное тело воспоминаньями согрей!
Ещё не вопрос, к кому из нас счастье в юности приплелось,
И в кого оно застряло, как в горле кость?
Знающие люди дать ответ на это т вопрос так и не смогли,
Потухли уличные фонари, завидев блеск путеводной звезды!
Не суди и не судимым будешь! Что заслужил, сполна получишь!
Если любил, разлюбишь, а если нет, бог даст тебе совет, что и как?
Наш интерес к жизни последнее время ослаб, но окончательно он не угас,
Судьба нам дарит шанс не впасть мгновенно в транс, идут года, меняются генсеки,
Только прежними остаются зеки на старой вырубке или лесосеке!
Здесь только ты и вселенная, огромная и нетленная,
Ты – личность для неё второстепенная, то есть пустячная,
Ты – беспомощен и мал, хотя себя ты так никогда не воспринимал,
Прошло много лет с той поры, когда ты сам себе сказал, что ты просто – хрен с горы,
И по велению рока и судьбы готов отречься от короны,
И никогда не приближаться к высокому трону!
Можешь лишь во хмелю отстоять перед богом точку зрения свою,
А слово, что реально весомо и с детства тебе не было знакомо,
С ходу не вставишь в строку, не закричишь: «Кукареку!»,
Глянешь в кромешную и вечную темноту, упершись в дверной косяк,
И попытаешься ещё раз что-то себе доказать, но не тебе не дано заранее знать,
Как поступать, и какую  роль дано тебе до конца жизни играть?
На любого поэта всегда найдётся в толпе всезнайка-судья,
Он в чём хочешь, обвинит тебя, и ему по закону перечить нельзя!
Тебя осудят за сутулость, за доброту и злость, за мудрость и угрюмость,
Чтобы впредь не пришлось  идти ва-банк, всем плевать на твои знания, опыт и талант!
Тебя осудит всякий дилетант, он прёт, как танк на неприятеля, навязывая тебе свои понятия,
Ты же далёк от восприятия господствующей в обществе лжи,
Тебе пути для отступления давно уже сожгли твои тайные враги!
Впереди не видно ни зги! Пусть толкуют Вольтер и Декарт, что в жизни нужен фарт, 
Их иногда легко заменит колода игральных карт, ты икру мечешь, рок – играет,
Но судьба вас обоих никак не воспринимает! Очевидцев, как и ясновидцев
Во все века сжигали в пламени огромного костра, затмевавшего даже небеса!
Ты же грешный человек, твоя жизнь постоянно ускоряет собственный бег,
Денег нет, ты – сед, но не домосед, тебе нравится рассвет, но в голове – винегрет,
Ты давно не слышал звона золотых монет, ты – не аскет, и потому постепенно сползаешь в кювет!
Прошла зима, вот-вот наступит лето, новый день сменил зарю,
Я же ежедневно благодарю судьбу за то, что всё, что было, уже прошло,
В прошлое вернуться старику нелегко! Преходяще всё - и настоящее, и грядущее,
Но всё лучшее осталось там, где ты из фраз и слов построил своеобразный храм
И он понравился богам! Скрежещет доля зубами от душевной боли,
Твоя жизнь у неё, как на ладони, там, где мозоли, там заснеженные горы,
 А где следы от старой моли, там безжизненные долы, ты лучшего жития достоин,
Ты – воитель и воин, ладно скроен и собой ты вечно не доволен!
На Россию мне плевать, хотя я – не большевик, как Владимир Ильич,
Он был любителем поговорить, но уже почти целый век молчит,
Он разру2бил Россию, как берёзу на поленья,
Перегнул без сожаленья толпу через колено,
Хоть он росточком не велик и букву – «Р» не говорит, он не лыком шит!
Под вой заводских гудков и плач жидов, под грохот пушек и мортир
Спустили Германского шпиона в общественный сортир, он унёс частицу тепла,
В тот день, кажись, стужа была, сирень ещё не цвела, народ не со зла
Не пожелал ему добра в те давние и голодные времена,
Его смерть за собой повлекла странную эпоху,
Властям всё ни слава богу:  то люди идёт не в ногу,
То надевают сапоги на босую ногу, то им всем живётся плохо,
Им похуй, нет вздоха, ни глубокого выдоха, голь на выдумку мудра,
Каждая господствующая выдумка, как мистика от выжившего из ума старика,
Которому чужда суть и истина земного бытия, неужто не стоит ею дорожать,
 Но как же нам без неё прожить? Можно лоб расшибить и крепкое слово опосля употребить,
Благословляя свой быт, но из этих мест, куда нам всем деться? Здесь остаётся мысль и сердце,
И давно ушедшее в небытие радостное детство! Хочешь поэзию любить, оставь кутежи,
За оказанную Музой честь сполна плати, при случае напряги мозги и зри вперёд,
Наконец, пришёл и твой черед  жить, как хочется, когда же наше бесправие кончится?
На всё воля Творца, память на свободу просится, но мысли разные, чистые и грязные
Вылетают в открытое пространство, в них нет постоянства, вот и болит посреди дня седая голова,
Ей многое здесь не нравится, жизнь кончается, а тебе не играется, не читается,
Не мил домашний уют, тебе с многих причитается, но тебе долги ни *** не отдают,
Душа ищет приют то там, то тут, пусть на родине она не владеет ничем, тогда живёт она зачем?
Неужто ей один хрен: где, когда и с кем, но зачем? Всё – тлен, всё – суета,
Много проблем, тебе нравится Эдем, тебя же отправляют этажом ниже – в Ад,
Ты такому грядущему не очень рад, готов подождать иных решений,
Только бы избежать всеобщих гонений, ты должен быть вне всяких подозрений!
Не распоряжаюсь жизнью я, капризная у меня судьба, она хранит божьего раба
 Для иных ратных дел, слава богу, он – жив и цел, свои идеалы заново пересмотрел,
Но уйти от бытовых проблем до конца не сумел! Суть бытия проста,
Тебе с раннего утра слышится заунывная песня ямщика, дрожит рука,
Едва скрипит перо, глядь, а мысль улетела уже далеко, не видит око все её пороки,
Распри и склоки, лишь слова одинокие, скрывшись в темноте, что-то перечат беззлобно мне!
Перед тем в кровать залечь, завёл я с богом речь о том, буду ли я когда-то мудрецом?
Он ответил мне, что моё желание держит в уме, грех лежит на мне, плешь - на голове,
В теле – лень, динь – дилень, она так о себе напоминает целый божий день!
Хотелось бы от письма немного отдохнуть, глубоко хилой грудью вздохнуть,
И подобно ангелу на небеса вспорхнуть, дабы из себя всю шелуху одним махом стряхнуть!
В полночной тишине образ Творца миров привиделся мне, я же стал Его вопросами засыпать,
 А он меня никак не мог понять, что и как? Не хотелось отступать и вновь пятиться назад,
Но тому не бывать, не хочу ни плакать, ни стенать, ни радоваться, ни ликовать!
Спать! Спать! Жить и целовать и без отдыха писать! Слова с небес навстречу мне летят,
Как дождь иль град, таких на земле в обыденной речи не сыскать, взгляни-ка, князь,
Какая мразь у Кремлевских стен надолго улеглась! Ей даже сейчас никто из нас – не указ!
Две гитарные струны легко вынырнули из грешной души и жалобно завыли,
Их люди матерными словами крыли, а потом всех скопом в землю зарыли!
Воспоминания в памяти вновь ожили, когда мы молоды были, преданно любили
И верили в себя, но опосля поняли, что верить здесь никому нельзя!
Пальцем землянам грозя, с неба несётся молния, по всем законам бытия
Она в любой миг пронзит строку неудачного стиха, дабы избежать греха,
Необходимо ловить то мгновение, что неуловимо, и невозмутимо наблюдать,
Как Родина-мать продолжает кровью истекать, твой стих, как орёл белоснежные крылья обрёл,
Теперь свободно над просторами страны парит, словно бы вселенский метеорит,
Его земная высь к себе манит, он летит туда, где нет путей иных, как стремиться ввысь!
Пусть пустые и бесталанные трусы склоняет твое творчество вдоль и поперёк, им невдомёк,
Что время распрей и склок не переступит через отчий порог, эта мысль стучит в висок,
Алеет восток, не стану и я вести торг  со всеми, кто в своё время страну обрёк
На существование без рук и без ног! Тело пробила дрожь, я стихотворствовал всё ж,
Опосля чуть-чуть занемог, то, что написано между строк, затмил мой давнишний порок!
Весь мир объят тоской вселенской, но не соглашается покорно следовать судьбе,
Путеводная звезда горит вдалеке, что-то подсказывает мне и тебе, но мыслей нет в голове,
Лишь слёзы горькие льются, и вешние воды в реки и моря стремглав несутся,
Толпа молчит, бог её стыдит, а поэт едва ли не кричит на всю округу,
Что с испугу  строка начала играть другую фугу, мысль вернулась вновь в жалкую лачугу,
Вместо того, чтобы до гроба бегать по кругу, испытывая душевную боль и телесную муку!
Она не ставит себе в заслугу, что благодаря ей ты в тишине ночей и дней в даль туманную плыл,
Нежно и страстно Музу любил и её боготворил, но Бог превыше всех, плывёт невесомо
 Мимо вотчины и дома, то есть мимо всех, кто его каноны когда-то наглым образом отверг!
Он скорбно проплыл мимо дедовских могил, он открыто вместе с ними скорбел,
Что средства достижения  без всякого сожаления оконфузили высокую цель!
Он проплыл мимо Яузских ворот, взлетел выше северных широт, взял судьбу за ворот,
И к ногам поэта преклонил, так он его страх перед грядущим в одно мгновенье побудил!
Прибавилось мощи и сил,  плоть давно бы немощь сглодала,
Если бы её зубы были  из драгметалла, проснувшись на холоде нетопленого дома,
На матрасе из прошлогодней соломы, почувствовал истому,
И сразу попытался что-то сказать Богу черед щель в оконном проёме,
Быть может, скромно, но объёмно заикнуться о еврейском погроме,
Поговорить по душам о семье, о доме, глубоко вздохнуть на просторе,
Но поймал себя на полуслове, что ты в полудрёме бытия закрываешь лицо
От яркого Фаворского огня и солнечного луча, пусть бушует полымя,
Только бы оно не коснулось меня! Сбросив груз мирских оков,
Ты оставил животрепещущую мысль вновь на суд ****ей и мудаков,
Ох, их же тоже создал всесильный и грозный Бог, хотел ему сказать: «Боже, талант мне дай
И ни в чём меня ты впредь не упрекай!», в ответ услышал только крик и лай,
Друг впритык подошёл старый еврей, бывший нищий брадобрей: «Бороду сбрей,
Толку мало в ней! Был бы ты – еврей, не жил бы, как Кощей, среди твоих строк растёт лишь пырей,
Живи так, как жил когда-то Моисей, пока холод от тебя не отступил, и ты себя поэтом не ощутил,
Все долги завистникам прости, и грехи им отпусти, долго не грусти,
Неисповедимы господние пути! Да, на тебе потрёпанное платье,
Вместо него Небо послало тебе приятное занятье, не время идти на попятную,
И вместо яркого света таращиться вновь во тьму непроглядную!
Небо в дыму, его  желания неподвластны человеческому уму,
Богу всё известно, даже то, что ты – хам и деспот, но не скряга и не тупица,
Тебе есть чем гордиться, не стоит на Музе жениться, пришло время остановиться
И родных пенатах от докучливых дум под тёплым одеялом укрыться!
Попытайся вровень с ангелами встать, ведь приятнее со сторону за жизнью грешников наблюдать,
Чем сеять, пахать и урожай в поте лица убирать, жизнь ещё до конца е потеряна,
Хотя грехов в ней немерено! Что тебе отмерено, сполна получишь,
Миром и судьбою правят рок и случай! Душу и сердце чаще слушай,
И сам себе внушай, что стремиться к эталону, дано лишь одному Аполлону,
Его звезда давно затмилась на небосклоне! Тебе же участь другая небом определена,
Тлен и суета гонят талантливых людей с обжитого двора, где от темна и до темна
Поёт гитарная струна, а грешная душа готовится уйти в бега, её манит к себе небес синева,
Там тысячелетняя тайга и кисейные берега! Всё это – пустые обещания,
Лишь расстояния скрашивают юношеские мечтания, утешайся мыслью той,
Что кто-то другой больше, чем ты знаком с холодом, голодом и нищетой!
Он – не герой твоего рассказа, брошенная тобой намедни шустрая фраза, 
Была пересказана толпой три раза у столетнего вяза, должно быть,
Ты кого-то сумел обидеть, не смог суть увидеть и разум открыть,
Так и быть, тебе суждено по нравственным волнам своего творчества плыть,
Но сможешь ли ты выплыть из тьмы на гребне девятибалльной волны,
Не тебе решать?! Ты получил свой шанс вскочить на ходу в золотой дилижанс,
Так что лошадей пером стегай, и количество врагов не запоминай!
Они прячутся между строк, лишь Бог чем-то пытается грешному страннику помочь,
Его каждый намёк, всякий упрёк, как комок в горле, кажись, вновь в зобу дыхание спёрло!
Тружусь упорно, склоняю голову перед судьбой покорно, одно бесспорно,
Что позорно жить не стану, быть может, только спьяну, вспомню о былом романе с Музой,
Прибегну к самообману,  и вновь его образ выплывет из сизого тумана, я стал для неё обузой,
И потому как Каррузо ей всенощные арии не пою, одной надеждой живу,
Но час не тороплю! Не сужу и не плачу,  если надо – взойду на плаху во имя удачи!
Не стану лежать на пляже кверху пузом, будто Герой Советского Союза,
Уж лучше жить по совести и чести, чем потворствовать прочей нечисти,
Заметать свои едва видимые следы! К чему набрасывать тень на чужой плетень?
С кем хотите я поспорю, что труден выход к полноводному морю, с этой мыслью засыпаю,
Я больше всех здесь только Бога люблю и уважаю! Плачет округа навзрыд, душа людская болит,
Ведь стыд всё на своём пути святой водой кропит, трудно его разоблачить,
Тяжело с ним по душам говорить, и только высокий слог и стих 
Способны изменить будничную жизнь за краткий миг,
Если автор Господнюю истину сполна уже постиг!
Приятны завершённые труды, как не суди, как не ряди
Никто не ушёл ещё от вечного гласа Света и Тьмы,
Истина вовне и в тебе, она прячется в глубине, в плоти и в душе!
Ничто не ново на земле, святые дела – вовне, слово – тень дела,
А строка напоминает мне полёт двуглавого орла,
Его полёт сопровождают своим звоном золотые купола!
Брожу по Руси – Украине, натянув на плечи пальто, меряю взглядом всё, что вдали и рядом,
Земля выбита градом, отравлена ядом, продуваемая ветром и лютым холодом,
Пыль стоит столбом за открытым настежь двустворчатым окном!
Родину не продам ни что, хотя её купить никто не против,
Я же смотрю на истину анфас и в профиль,
Её не бросишь на полпути, лишь судьбу попросишь,
Не оставлять на тихой воде высокие круги наподобие авторской строки!
Она исчезнет в бесконечности, заледенеют твои конечности от скуки и тоски,
Но нет времени для передышки, часовые не спят на вышке, и это знаешь ты не понаслышке!
Бог зрит за тобой с высоты и оценивает все твои шаги! Честь смолоду береги,
Пусть небес благословенье дарит твоей душе наслажденье в труде и ученье!
Там, где вместилище утех, прячется тяжкий грех!
Он всех грешников к себе прельщает, много утех обещает,
Но не выполняет бес обещания свои, мимо них проходи,
Чтобы покой в душе навеки обрести! Слово без дела – ничтожно и пусто,
Высокое искусство требует жить мудро, и с толком и с чувством спорить с безумством
О наболевшем и родном, о грустном и буйном, пусть Бог указующим перстом
Оставить смрадные мысли за бортом, а его Канон, как и общественный закон
Оберегают постоянно отчий дом и небесный трон!

г. Ржищев
23 апреля 2020г.
11:14