Взгляд из сердца Горгоны

События, описанные нами в этой, достаточно короткой повести, происходят лишь в одном из миров нашей бескрайней мультивселенной.

Едва ко мне вернулся ясный разум,
Который был не в силах устоять
Пред горестным виденьем и рассказом, —
Уже средь новых пыток я опять,
Средь новых жертв, куда ни обратиться,
Куда ни посмотреть, куда ни стать.
Данте Алигьери.

Как всегда, профессор Пирогов зачитывал лекцию по вирусологии нудновато-заумным голосом:
- Всякое промедление с лечением, например, кхе-кхе, под флагом необходимости «уточнить диагноз», чрезвычайно опасно. Развитие комы сильно снижает шансы пациента на выживание даже при самой, так сказать, современной терапии, но смерть может наступить и в состоянии полного сознания. Без специфического лечения малярийная кома, безусловно, смертельна. После выхода из комы грубые неврологические последствия наблюдаются нечасто, но малозаметные на первый взгляд нейропсихические нарушения сплошь и рядом…
Бессонная ночь все сильнее давила на голову, потихонечку клоня Макса в сон. И когда его лицо почти коснулось стола с заботливо раскрытым учебником вместо подушки, а сон и реальность были уже почти неразличимы, его вдруг заставил выпрямиться звонкий голос однокурсника:

 - Владимир Викторович, – как всегда на высокой ноте начал Леха без предупреждения, – вот Вы нам все про грипп и малярию рассказываете, а сами читали новости? В Африке-то что творится! Может быть, лучше про это расскажете?
Профессор Пирогов, прерванный на полуслове, от удивления закашлялся, поправил очки и, близоруко осмотрев учебный зал, наконец-то выискал прищуренными глазами нарушителя спокойствия.

 - Молодой человек, я, в отличии от вас, каждый день не только читаю новости, но еще и провожу время за научной работой, а не в баре с девками развлекаюсь! Да будет вам известно, что горгонавирус почти безопасен для человека, особенно в странах с развитой медициной. Если бы вы хоть немного слушали мои лекции, то давно бы сами поняли, что основная причина смертности от эпидемии GORVI-04 вовсе не само влияние вируса на организм человека, а общая необразованность местного населения. Отсутствие элементарной гигиены, отсутствие необходимых медикаментов, а так же множественные хронические заболевания народов бассейна реки Конго, которые в большинстве случаев и являются основной причиной смерти пациентов, лишь усугубленные влиянием нового подвида вируса. Для здорового человека, примерно как мы с вами, этот вирус не опаснее обычного гриппа. Вы вообще знаете, что если не учитывать шумиху в средствах массовой информации, от гриппа в том же регионе в год умирает не менее…

Макс, на время проснувшийся от выкрика Лехи, снова начал клевать носом, и наконец-то его голова достигла заветной цели в виде такого манящего, мягкого и удобного учебника.

В перерыве между парами Макс, пытаясь хоть немного привести себя в порядок, подошел к кофейному автомату. Сзади его окликнул Толян, его приятель, буквально в прошлом году поступивший в мед институт.

 - Ну как учёба, Максон? Еще зубы о гранит науки не стёр? – внимательно осмотрев Максима, он улыбнулся своей простой деревенской улыбкой, которая никак не соответствовала его внешности, скорее напоминавшей то ли уличного гопника, то ли бойца ММА. – Ты вообще какой-то помятый, даже буквы на лице отпечатались.

- Да ну тебя, Толян, ты-то вырос с елку, а ни ума, ни толку, – парировал Максим,
– мы тебя вдвоем с Геной вчера еле до общаги дотащили, а ты, блин, как огурец, еще и лыбишься. Откуда в тебе такая жизнерадостность-то?

- Ха, так я ж в деревне сколько прожил! Там с утра всегда надо быть как огурчик - скотину покормить, дров наколоть и воды в трактор залить, а то от бати так достанется, – Толик снова усмехнулся, – а сколько ты вчера дедовской самогонки приговорил, это, знаешь ли, никого не волнует.

- Ну да, слыхал я, как у вас в деревне всё происходит. Да и зачем тебе наш институт? У вас же там из болезней всего две штуки – порча и алкоголизм.
Рассмеявшись добрым, но при этом громким и басовитым смехом, Толян слегка, как ему показалось, хлопнул Макса по плечу так, что тот врезался в кофейный автомат и проснулся.

«День… не помню, какой. Кажется, я снова заснул.  Серега все молчит, наверное снова обиделся на меня. А может, тоже спит. Сон, снова сон, опять эти сны. Неужели все было именно так? Не помню. А может опять привиделось то, чего не было. Болит голова… Видимо, я снова пытался встать во сне и ударился о спинку кровати. Старая железная. У меня идет кровь, а может опять с потолка капает, не понимаю. Хочется есть. Странно, вроде ел пару часов назад, а такое впечатление, как будто неделю не жрал. Зашел на склад, тушенки почти не осталось, банки две или три, если только Серега опять не припрятал. Один завтрак туриста, пакет гречки и макароны. Ненавижу макароны. А их кажется больше всего. Нет сил включать плитку и готовить. Хочу курицу гриль, или шаурму, или хотя бы чебурек, хоть тот, с вокзала, самый поганый. Ха, никогда не думал, что буду мечтать о тех дерьмовых чебуреках.»

   Записав ещё пару предложений и захлопнув дневник, Макс снова присел на кровать
- Слышь, Серег, ты не помнишь, сколько мы тут сидим-то уже? Месяца два, вроде как? Я тут че подумал - ведь мы же вот тут совсем недавно всей компанией учились. Кста, не напомнишь, чему мы там учились-то? А ну да, я же последние полгода забивал постоянно, вот и забыл уже, наверное… Зато не скучно было, ни разу, эх, вот я кстати что припомнил…

Из громкоговорителя снова раздалось объявление: «Товарищи студенты, в связи с дезинсекцией помещения общежития, общежитие временно закрывается, просим вас в течении двух дней привести свои комнаты в порядок, собрать вещи и покинуть здание, в ближайшее время вам будет предоставлено другое временное жилье. Пожалуйста, не забывайте свои вещи.»

- Вот черти, – злобно скривился Гришка, – уже и отсюда выгоняют. Что за тараканы-то такие у нас поселились? Прикиньте, пацаны, ни одного не видел. А я ведь в трех общагах раньше жил разных. Там полно жучья всякого было, и всем было вообще пофиг, а тут понеслось.

- Мне кажется, они какую-то херню нам затирают, – поддакнул Лёха, – это что, по всему городу, что ли, тараканы расплодились? Ведь поезда несколько дней не будут ходить, как домой ехать?

- Да не ссы, эти же вроде нормальные ребята, они если сказали, что переселят, значит, переселят, – сказал Толян, но по его лицу было заметно, что он и сам-то не очень верит в то, что говорит.

Вся шестерка друзей сидела в комнате Макса с уже собранными в спортивные сумки вещами и подходящей к концу бутылкой водки.

- Я, пацаны, вот что думаю, – решительно заявил Гришка, – не будет тут никакой дезинсекции, а перекантоваться где-то надо. У корешей всем не вариант зависнуть, мы это уже вроде как решили. А давайте, как здание опечатают, обратно залезем? Там пожарная лестница сзади, нужно только до второго подсадить кого-то, а на третьем, в комнате Настюхи, окно само открывается.

На удивление, каждый из друзей начал смотреть в свою сторону.

- Ага, я так и знал, что все там бывали! – крикнул Гришка и ехидно рассмеялся.

- А я не бывал, – грустно заявил Толик.

- Поверь, братан, не много потерял, – скорчил мину Серёга.

- Ну, вот и побываешь! – усмехнулся Макс. - А если и правда дезинсекция придет, скажем, что вещи забыли.

- Ну, на том и порешаем, – хлопнул в ладоши Тоха и разлил остатки водки по стаканам, – не на теплотрассе же нам всем спать!

«2 апреля. Забавно, только вчера было первое апреля, и народ сообщение об объявлении чрезвычайного положения воспринял как шутку. Какую-то дурацкую и совсем не смешную. Магазины работали, по улице ездили машины, люди в парках гуляли. Мы с пацанами запросто залезли обратно в родную уже общагу, кажется, всем пофиг. Даже охраны нет. Прошлись по корпусам, видимо, мы одни оказались такими умными, ну что же, тем веселее! Вся общага теперь наша! Не поверите, какие же наши студенты долбоебы! Я вот во втором крыле разжился отличным спортивным костюмом, а Толян как всегда под конец дня упоролся, и мы по приколу надели на него трусы нашей поварихи. Подошли идеально, он у нас теперь прям как супермен! Надеюсь, он нас не убьет, когда проснется, а то ведь и ментовку теперь не вызвать, за один день город как будто вымер. Антон Зеленков.»

«3 апреля. Антона-гандона посетила охуительная идея вести дневник по очереди. Этот дебил где-то достал старый чистый ГОСБУХХ и начал в нем писать. Накрайняк эта штука пригодится, когда туалетная бумага кончится. Когда поймаю, убью его, наверное, еще не решил. Анатолий Стрижинский.»
«4 апреля. Никто не ожидал такой подставы. Как всегда, пошли в магазин, но наткнулись на патруль. Хотели задержать нас, но мы-то люди ученые, побежали в разные стороны. Их двое, а нас шестеро, за кем гнаться? Старый трюк, а сколько раз срабатывал? Хорошо хоть ларек наш любимый ещё работает. В нем и закупились, правда, эти суки перестали карты принимать, хорошо у Макса наличка была. Алексей Мартынюк.»

«8 апреля. Сначала идея Тохи с дневником не показалась мне серьезной, но учитывая ту херню, что вокруг происходит, мне все больше и больше кажется, что в этом есть какой-то смысл. Мало нам особого положения и комендантского часа, так еще и армию вводят в город. Мне удалось поговорить с парой корешей, они тоже в ужасе от происходящего, магазины закрыты, патрули на улицах, ходить можно только по одному, и то не в любом месте. Уже два района закрыли на карантин, и никого туда не пускают. Вообще никого. Оцепление с автоматами. Из города тоже не выпускают. Зачем, почему? Это похоже на какой-то долбаный прикол. Вы чего там, совсем белены объелись? А куда нам всем деваться-то? Мы тут не звери, а нормальные люди. Обещаниям уже не верю, хотя говорят, что в город едут гумконвои. Пустите нас в магазин, изверги, там же всего навалом, а нам нужно что-то есть! Тут уже речь о выживании идет! Сергей Роженко.»

«10 апреля. Даже гречка закончилась. Гришка сказал, что на улицу выходить не стоит, и показал из окна труп молодой девушки с ребёнком. Пишу трясущимися руками – хоть я и учился на медика, вид трупа меня совсем не вдохновляет. Макс с Лёхой говорили что-то про вирус GORVI-04 и называли профессора Пирогова ****аболом. Серега сказал, что под общагой есть бомбоубежище – осталось только найти и открыть вход. Пацаны спустились в подвал на разведку, а я с Серёгой пойду искать ключ. Вроде, они все на вахте. Григорий Стрельников.»
 
«10 апреля. Мои друзья – долбоебы! А я, пусть и служил в армии, но на ГО ходил и не забивал. Пока эти идиоты бухали в парке, мы с группой на гражданской обороне изучали бомбоубежища, и притом на примере нашего, под общагой. Кажется, я один знаю, как запустить генератор, очистку воздуха и насос высокого давления. А еще я знаю, где лежат противогазы и фильтры. Ну что же, мне как всегда приходится выручать этих придурков. Впрочем, не важно. Если то, что наконец-то начали говорить по радио, правда, и наш город все-таки поразила эпидемия горгонавируса, то без противогазов на улицу лучше не выходить. Как только они все вернутся, я скажу им, что мы срочно переселяемся в бомбоубежище, пока не заразились. Видимо, они просто не способны к нормальному мышлению в кризисной ситуации. Если нас что и спасет, так это только противоатомное бомбоубежище с повышенным давлением. Удивительно, бак дизельгенератора полный, фильтры есть, и даже рабочие противогазы. Интересно, кто так вздрючил начальство общаги, что они это все достали в полном комплекте? Сергей Роженко.»

«13 апреля. А Серёга-то был прав, в бомбоубежище всё же лучше и спокойней как-то. Дизель запустился не сразу, оказалось, компрессии в одном цилиндре не было. Ну ничего, набор ключей я давно спер из тачки рядом с общагой, а кольца поменять и масло залить - это не так уж и трудно. Да почти как на нашем тракторе! Зато бак в убежище полный, хватит надолго, особенно если гонять не все время. Тут и аккумуляторная комната есть, и кислота нашлась. Так что я прикинул - два раза в день на полчаса запускать генератор вполне нормально будет, еще и на свет останется. Кровати тут ничего, но все какие-то маленькие, хотя народ не жалуется, а мне только буквой зю там лежать. Жрать охота, сил нет, последний хер без соли доедаем, кажется, пора наружу вылезать. Анатолий Стрижинский.»
«15 апреля. Ура! Хоть с голоду не умрём! Надели противогазы и наконец-то хоть немного унесли из магазина «гранит». Ничего съедобного на витринах уже не осталось – что-то сгнило, что-то другие местные растащили, но это фигня – Толян немного поработал арматуриной, и вуаля – мы залезли на склад. Конечно, было стрёмно, особенно на обратном пути – патрули-то ездят туда-сюда, на бронемашинах, прожекторы включены…  Но ночью из-за этого как раз их видно совсем издалека, да и зелень уже начала распускаться, так что кусты нам в помощь))).
Список продуктов:
• Гречка – 10 пакетов
• Макароны – 20 по 450… (вот пидоры)
• Рис – 8 пакетов
• Тушенка – 30 разных банок
• Сушеная рыба – 15 лещей, 4 воблы и ещё 15 рыбин (понятия не имею каких ( Лёха дебил!!! Пока мы набирали еду, он залез в разливное пиво. Пива, к сожалению, не было, а вот закуски остались. Ну теперь пусть сам жрёт!))
• Подсолнечное масло – 6 бутылок
Хорошо хоть артезианская скважина и фильтры для воды есть с запасом, а то бы еще и бутылки с водой пришлось тащить. Тогда бы мы точно спалились на патрулях. Максим Кривчук.»

«Граждане, армия введена в город для вашей защиты и безопасности, оставайтесь в своих домах, гуманитарная помощь для жителей города уже на подходе. Повторяем, не выходите из своих домов, доставка продовольствия будет обеспечена каждому. Мародеры будут расстреляны как нарушители карантина и злостные распространители инфекции. Пожалуйста, оставайтесь на местах, помощь уже движется к вам.»
- ****уться ветки гнутся… Лёх, ты слышал? Сгоняй наверх, посмотри.
- Да ну ты че, сам не можешь?
- А обед кто будет готовить? У тебя как всегда все пригорит!
- Ну ты, Тоха, мастер отмазываться. Ладно, чёрт, с тобой, но только если че, я там долго сидеть не буду, гляну что там как, и назад.
- Да ****уй уже, Толяна из сортира хрен достанешь, ну ничего, просрется – лучше будет. А другим-то ещё пара часов сна нужна – не просто же так по очереди сидим теперь…

«21 апреля. Пишу с третьего этажа общаги. Мы уже третий день дежурим посменно. Кажется, мы просрали все наши запасы (особенно кто-то большой и срущий), а тут бронетехника заходит. При мне танк смял машину, просто чтобы не поворачивать. Видимо, они настроены серьезно. Из их динамиков все время орет одно и то же, что, мол, мы пришли с миром и все такое. Мне кажется, это какая-то ***ня. Алексей Мартынюк.»

- Народ, палево! – Макс пытался кричать и шептать одновременно, хотя учитывая вой одной и той же пропаганды из рупоров военной колонны, это было не обязательно, – врассыпную, быстрее! Что взяли, то взяли.

По старой, условленной и давно отработанной схеме парни кинулись наутек каждый в свою сторону, поглядывая из-за спины на товарищей, чтобы не бежать близко к ним. Так как дворы были узкими, кому-то пришлось перебегать шоссе. И в этом Тохе особенно не повезло. Двадцать метров чистого асфальта, да еще и с металлическим ограждением посередине. Он видел, что на шоссе никого, и смело рванул со всей скоростью, которую ему только позволяли пять лет курения и тяжелый рюкзак. И когда он перелез через ограждение, из-за поворота появилась вторая колонна бронетехники. Бежать оставалось еще три полосы, палисадник, двор и несколько прилегающих территорий, но вместо этого Тоха, увидев рядом с собой бронемобиль, остановился как вкопанный, поднял руки вверх, опустился на колени и заорал:

- Вы чего? Я же свой, обычный гражданский! Я ничего не сделал! Вы же пришли защищать нас, так помогите! Мы с голоду по….

Очередь из пулемета 12,7 не дала ему договорить.

«21 апреля. Вы когда-нибудь видели, как очередь крупнокалиберного пулемета разрывает человека? Я теперь видел. Я учился на врача, меня учили лечить раны, в том числе и от огнестрела, но тут нечего было лечить. Бедный Тоха…. Его разорвало почти напополам, по ходу, стрелок был профи. Самому в армии из чего-то такого мне пострелять не удалось, но брат мне рассказывал, что со станкового пулемета почти нереально попасть в одно и то же место несколько раз подряд. Видимо, он был плохим пулеметчиком. Я до сих пор помню лицо друга, которого располовинило очередью, противогаз слетел с него, когда он бежал. В прочем, эти вояки были, кажется, достаточно милосердны, и прежде чем закончилась агония, они переехали его голову гусеницами бронетранспортера… ВОТ СУКИ (без подписи, почерк Сергея Роженко).»

«21 апреля. Список продуктов в наличии:
• 27 бичпакетов
• 8 пакетов риса
• 5 пакетов гречки
• 10 банок тушенки
• 17 банок завтрак туриста
• 3 банки консервированной сайры
• 6 банок просроченных селедки в масле
• 2 банки томатной пасты
• 13 пакетиков сушеной рыбы (Лёха долбоёб)
• 4 бутылки подсолнечного масла
• Водка – 2 бутылки
Твари!!!!!! Максим Кривчук.»

«21 апреля. ****ь, *****, *****! Я не думал, что они станут правда стрелять! Зачем? Что мы сделали? Пытались выжить? Это сейчас незаконно? Какого черта?! Да, *****, мы ограбили магазин спорттоваров, ну и что? Это повод стрелять в нас, как в предателей? Да кто они вообще такие, чтобы это решать?! *****! Суки… Бедный Тоха. Это же он придумал достать газовую плитку из спорттоваров, и что? За это его можно было убить? СУКИ ПИДАРАСЫ! Ладно, хорошо он хоть не сильно мучился… Ох, я кажется начал забывать, что тут и как происходит. Итак, нам больше нельзя попадаться… ВООБЩЕ НЕЛЬЗЯ! А что мы должны есть теперь? И как? Гумконвои? Херня. Они ждут, пока мы сами сдохнем, и так закроют карантин, мол, выживших не было… Суки! Нет, мы так просто не сдадимся. Все в упадке. Что случилось с Тохой… Мы открыли предпоследнюю бутылку водки. Помянем. Григорий Стрельников.»

«23 апреля. Вот же херня. Мы больше не можем подниматься наверх без противогазов. Пока ребята спали, я по тихому обошел несколько домов. В квартирах одни трупы, никого живого. Все со следами ужасной смерти, как и описывали последствия заражения вирусом GORVI-04.  Я не хочу говорить ребятам, но возможно вояки в чем-то правы. Это ужасная смерть. Мне жаль Тоху, он был моим другом, но, возможно так даже лучше… Это всё ждет нас? Мы тоже умрём так? Черт, не хочу думать об этом. Я нашел в этих квартирах неплохой запас еды, а те, кому он принадлежал… Им же больше не нужно. Я слышал, что под воздействием температуры выше 70 градусов вирус погибает. Эх, это не решение для нас, человек столько не выдержит, чтобы все прогрелось до 70, а лекарства нет, во всяком случае, об этом никто не говорил. По сводкам новостей после заражения шанс выжить менее одного процента.  А войдем ли мы в этот мелкий процент? С другой стороны, у нас осталось только проводное радио в бомбоубежище. Другой связи с миром нету. Интернет не работает, мобильные сети отключились, телевидение передает только балет, да и то, у нас нет энергии, чтобы включать телевизор часто. Я, по-моему, уже достал всех своей экономией, но парни, кажется, начали меня понимать. Дизель в баке тоже не бесконечен. Я приметил пару камазов, надо будет по ночам начать сливать топливо. Сергей Роженко.»

Компания сидела у импровизированного столика, сделанного из каких-то досок и саморезов, явно на скорую руку. Между ребятами уже не первый час шел вялотекущий спор о том, что же делать дальше. Пламя плитки под кастрюлей потихонечку начало убывать, а потом и вовсе погасло:

- Блин, Тоха-то уже почти с неделю как помер. Да, конечно печально, но ещё хуже то, что у него все газовые баллоны были… А костёр снаружи разводить совсем не безопасно – вдруг что случится, – прогнусавил Толян.

- Без противогазов наружу не выходить. А то обратно не пущу. Вы видели, что вокруг? – почти про себя сказал Серёга, – лучше от пули умереть, чем лёгкие выплёвывать…

- Лёха сказал, что бронетехники вокруг полно, только в ней никого уже нет.

- Да, Макс, я тут недавно прогуливался, видел, что блокпосты стоят, но теперь только на проспектах, а техника брошена, и там никого, прикинь, вообще никого! Я даже в один БТР залез, там пусто.

- Народ, а ведь нам нужно опять наведаться в тот спорткастер, ну, где мы плитку взяли. Сами понимаете, у нас тут и так воздуха еле хватает, костер разжигать совсем не вариант. Черт, опять Тоху вспомнил, простите, пацаны. Но ведь у него же были баллоны к газовой плитке! – Четыре мрачных взгляда одновременно устремились на Гришу. - Ну что вы на меня так смотрите? Предателем памяти Тохи меня посчитали? Так он же мой самый лучший кореш был! Но он мертв. Мертв, ****ь, как и тысячи людей вокруг, а нам надо что-то делать дальше.

- А вдруг мы вообще последние, кто в этом городе выжил? – подал голос Лёха. – Гришаня-то прав, может, тут никого кроме нас и вояк не осталось?
 
- Ну ничего, блин, не поделать. Как говорил мой дядька, война войной, а обед по распорядку, –вклинился Толян. – А что? Он у меня майором был.

Был… На этом слове все друзья замолкли, и каждый подумал о своем. В последних новостях говорили, что их города попали под карантин еще раньше.

«26 апреля. Мы пошли за газовыми баллонами. В тот самый спорткастер, где мы взяли их в первый раз. Хотя Тохин рюкзак не пострадал, мы просто не смогли подойти к его телу. Просто, ****ь, не смогли! И дело не в том, что он лежит там уже несколько дней, а в том, что он наш друг… Я просто не могу видеть его. Видеть его… таким.  Впрочем, в спорткастере запаса этой фигни осталось еще достаточно, так что я не думаю, что это проблема. Мы взяли примерно двадцать баллонов с газом, а еще обмотали их самыми дорогими шмотками. На самом деле никакой разницы нет, сколько они когда-то стоили, просто нам показалось, что это будет веселее всего, мы с народом пол часа ржали над тем, что бренд Куччи теперь годится только для того, чтобы аккуратно донести хрупкие вещи до убежища. Вышли из магазина, пошли к общаге, а дальше… простите, расплакался… Григорий Стрельников.»

«29 апреля. Мы уже давно присматривались к одному из соседних таунхаусов. Через улицу от нас их, конечно, не так уж и мало, но вот один прямо-таки мозолил глаза ещё до эпидемии: то ли расцветка у него особая, то ли антенны распространяют сигналы с Марса? В общем, это науке не известно. Было видно, что жильцы либо уехали, либо (боже, сохрани) умерли. Решили навестить давно мозолящий глаза домик. Алексей Мартынюк.»

(В кадре Григорий Стрельников, время 20:48, дата выставлена неправильно)

- Ну че, эта штука заработала?

- Да заработала, заработала, блин!
 
- О, всем привет! Мы тут видео снимаем, хаха, ну почти как на ютуб, только его, наверное, нет уже. Ну и *** с ним. Мы-то есть.

- Слышь, ты хоть в кадр встань! Это же, блин, историческая видеозапись!

- Ну да, ну да, археологи будущего найдут эту флешку и будут разгадывать загадки, записанные на нее пару сотен лет назад, хааа, ну, ну прикинь, они решат, что там запись всех знаний предков, а там моя рожа! И в итоге в музей поставят, ну, типа как мумию. Только голографическую. Хыыыыы.

- Гриш, ну ты и дебил… Давай пару шагов вправо, так задний фон круче.

- Да какая, нахуй, Лёх, разница, мы же не художественный фильм снимаем, да и вообще его вряд ли кто увидит, ну, кроме нас, пхаххх.

- Ну ладно, археологи будущего, гляньте, как мы тут живем. Короче, вот тут у нас запас хавки. Тут и греча, и тушенка, и даже сушеная рыба есть! Леха, ты идиот, я тебе говорил когда-нибудь?

- Да ты достал уже, давай дальше рассказывай!

- Вот тут, если пройти по коридору, у нас жилая комната! Кровати конечно херовые, но все лучше, чем на полу спать. Толян! Эй, Толян! Просыпайся! Оставь свой след в истории!

- Пацаны, охххх, да вы че, охренели?

- Толяяяяян, передавай приветы! Ты в телевизоре!

- Вы, ушлёпки, я же говорил, будить меня, только если ядерная война начнется!
 
- Толяяян! А зачем нам ядерная война? Все и так сдохли! Ха-ха!

- Гриш, отвали, а? Чо ты доебался? У нас бы тебя за такую ***ню за яйца подвесили…

- Итак, это был Анатолий, который только что сбежал от патруля, тру-ля-ля! А теперь мы покажем все остальное, что у нас тут есть. Серег, твоё слово!

- Нуууу… Что тут можно сказать? Мы в ЖОПЕ!!! Вирус GORVI-04 более четырёх месяцев остаётся активным без носителя, воздушных фильтров для убежища нам может не хватить! Дизель кончается, а ведь мы слили уже откуда могли! Патрули ездят по городу и стреляют в людей. Жратвы нет и не будет, гумконвои - это была наёбка, а я ведь вам говорил! А еще у нас тут грёбаное бомбоубежище, я вообще не уверен, что тут кто-то из нормальных людей выжил, в этом сраном городе. Хули ты так лыбишься, Гриш?

- Спасибо, это был Сергей Алексеевич, а теперь мы перейдем к другой теме. Смотрите, вот наше бомбоубежище. Забавно, его построили против бомбардировок, но и против всякой заразы оно работает неплохо. Вот тут стоит дизельный генератор, и стоит не просто так. Он дает энергию на внешние вентиляторы, которые гонят воздух через фильтры, а там, ну, короче, все очищается. У нас тут давление выше атмосферного, поэтому здесь можно ходить без противогазов. Прикол в том, что вся фигня с улицы не может к нам попасть потому, что ее выдувает. Ну… Нам так объясняли, по крайней мере.

- Гриш, я задолбался уже за тобой с этой камерой бегать! Ты хоть на месте постой немного!

- Ладно, Лёх, перейдём к выжившему Максиму, смотрите, как он крепко спит, устроившись на уютной кровати!

- Да отвали ты уже от него, ща разбудим, опять орать на нас начнет! Да и вообще он спит, как сапог.

- Долбоёбы, вы вообще в курсе, что уже давно разбудили меня своими воплями?

- О, он проснулся! Эй, Макс, что ты скажешь нам об этом апокалипсисе? Это же, как в фильмах, да, ну типа Торрентиновских, и все такое!?

«30 апреля. В магазинах все кончается, кажется, мы не единственные выжившие. Стали ходить по домам, большинству их жителей те вещи, которые мы забираем, больше не нужны. Стараюсь не смотреть на трупы. Ужасная смерть… Врагу такой не пожелаешь. А еще я узнал, что многие у нас в стране весьма кучеряво живут. С виду обычные квартиры, а внутри просто дворец какой-то. Но больше всего меня поразил тот самый цветной таунхаус. Как оказалось, главы администрации района. Черт, да у него там порностудия была! Оборудования на миллионы! Гришаня не удержался и одолжил одну из камер и рабочий ноутбук. Да всё это барахло стоит как дом Толяна со всем хозяйством! Мы таких денег в жизни не видели, да и не увидим, наверное. Кому они сейчас нужны? А еще на посту охраны я заметил рации, и тоже их прикарманил. А что, штука полезная, можно на вылазки дальше друг от друга расходиться, и предупреждать, если что. Заодно провел учет продуктов, вояки вроде поумерились, и в квартирах удалось неплохо разжиться:
• 35 бичпакетов
• 14 пакетов риса
• 7 пакетов гречки
• 2 пакета манки
• 4 пакета овсянки
• 12 банок тушенки
• 9 банок завтрак туриста
• 2 банки консервированной сайры
• 5 банок шпротов в масле
• 4 банки томатной пасты
• 3 пакета майонеза
• 2 бутылки соевого соуса
• 11 пакетиков сушеной рыбы
• 6 бутылок подсолнечного масла
• 19 баллонов для плиты
Максим Кривчук.»

«1 мая. Вот же тупая эпидемия! Никогда, никогда я не нарушал традиции на первое мая выбраться на природу и поесть шашлыков. Эх, с начала с родителями ездил, они меня даже совсем мелкого в походы таскали с собой всегда, а потом и с друзьями уже. Да блин, однажды даже сам поехал в лес, один, когда вся компания разъехалась! И вот в этот год я никуда не еду, ну что за гадство? Я за шашлык сейчас убить готов кого-нибудь! Гриша с Лёхой носятся по всему убежищу с камерой, и снимают, как они сами говорят, «документальный фильм» про нашу жизнь. Ну как дети малые прямо! Забавно, они хоть и бесят меня этим, а все равно лучше, чем в тишине сидеть. Но я им об этом, конечно, не скажу. Анатолий Стрижинский.»

- Пшшшшш…. Пшшшшш. Штырь! Штырь! Але! Тут в пятиэтажке склад целый! Штырь, слышь, тащи рюкзак, и побыстрее! Тут такое, ты не поверишь! Пщщщщщ…

- Лёха блин, ты чего, опять рацию не выключил? Аккумулятор сдохнет, где мы новый достанем?

- Да подожди ты! Это же Штырь, я его знаю! Нифига себе, он выжил, вот чертяка.

- Какой еще нафиг Штырь?

- Ну, Штырь, Серег! Парень с района! Его же пол общаги знает! Ты че, не слышал о нем, что ли? Его еще из нашего института выперли с пятого курса, он все восстановиться хотел.

- Аааа, тот самый Штырь! – ухмыльнулся подошедший на шум Макс. -  Слышал, слышал. Он на анестезиолога еще учился, а потом дома, говорят, такую анестезию стал варить, закачаешься! Поэтому его и выгнали. Менты ещё забрать его хотели с концами, но предки у него вроде богатые, отмазали.

- Да, да, я наблюдал, как его анестезия работает. В «плане Ц», не раз видел, как народ этой дрянью закидывается, а потом колбасится всю ночь без передыха. Пару таких танцевальщиков даже на скорой увозили.

- Ну тебя, Толян. Нормальный он парень, просто оступился немного, с кем не бывает то?

- Например, со мной не бывает.

- Да ладно вам, пацаны, это ж дела прошлые. Мы тут уже месяц сидим как селедки в консервной банке, никого из людей не видели, разве только вояк. Хотя, они вообще люди!?

- Звери…

- Пидоры!

- Ну, это ты сейчас зря так пидоров оскорбил. А что тут вообще происходит?

- Гриш, тут на волне кто-то говорит и одного кореша моего знает. Ну не может тут поблизости другого Штыря быть! Надо связаться с ним.

- Зачем?

- Как зачем, Серег? Ты же видел, вокруг все попередохли почти! Нам… Выжившим надо держаться вместе! Так ведь шансов больше у нас, понимаешь!

- Пшшшш… Тихо ты, не ори! Меня из-за тебя чуть патруль не спалил! Ща с братвой подойдём, на связь пока не выходи, а то как того барана, понял? Пщщщщщщщщ…

«6 мая. Связался со Штырем! Он меня вспомнил, говорит, их человек 10 сидит в бывшем участке милиции, у них там тоже убежище есть. Правда, для связи приходится вылезать на верхний этаж общаги, иначе рация херово ловит. Говорили с ним, пока аккумулятор не сел. Столько всего вспомнили! Всего месяц в изоляции, а уже все осточертело, так приятно поговорить с кем-то из прошлой жизни. Штырь в гости зовет, говорит, что у них все пучком, и вообще он знает пару таких мест, что мы все вместе еще пару лет протянем, а там-то уж должно все как-то разрешиться с этой заразой. Прямо-таки не терпится встретить знакомых! А ещё он сказал, что анестезия осталась))) Алексей Мартынюк.»

«6 мая. Ох, не доверяю я этому Штырю. Леха говорит, что все хорошо, и там у них прямо манна небесная с потолка льётся, но я в это не верю. Не верю, и все. Странный какой-то тип, мутный. Никогда не любил мажоров, которые считают себя хозяевами жизни, черт разберет, что у них в голове творится. Лёха – дебил, чуть не проболтался, где мы живем, еле-еле успел остановить его. Но он до сих пор нас убеждает, что хотя бы к ним в гости надо сходить. В такое-то время, в гости? А если они захотят наши запасы? Вдруг у них самих ничего нет? Нам же придется делиться, а тут и так все плохо. Я думаю ****ит этот Штырь, вот как. С другой стороны, если хотя бы половина того, о чем он говорит - правда, мы сможем жить немного лучше. Непонятно это все, наверное, на месте и решим. Договорились, что их будет пятеро, и нас пятеро, а встретимся недалеко от бензоколонки. Вроде всё хорошо, но нутром чую, что-то тут нечисто. Сергей Роженко.»

Пару дней спустя на верхнем этаже одной из соседних высоток Алексей сидел у окна и пытался получше настроить рацию, то и дело подкручивая регулятор частот:

- Пшшшш… Лёха, привет! Пшшшш… Слышишь? Пшшшш… Сегодня встретиться не получится – патрули в активе, да и своих дел дохера. Пшшшш…

- Штырь, да ты уже пятый раз все откладываешь, что происходит-то?

- Да фигня всякая происходит, это я что ли еще вояк в город завез? Кстати, они нашу частоту тоже слушают, так что аккуратнее там с переговорами. Не говори про места встречи в эфире открыто, только так, чтобы мы по ассоциациям понимали друг друга.

- Понял тебя, Штырь, завтра в 10 снова свяжемся. шшшшшш…

- Ладно, пошли, Лёх, мы в этой двенадцатиэтажке и так засиделись, а выход-то в ней всего один, хочу тебе напомнить.

- Серег, может, еще пару квартир посмотрим? А пойдем уже, как стемнеет.

- Как стемнеет, этих на улицах еще больше станет. Хорошо хоть свои рупоры выключили, перестали ****еть про гумконвои. Противно от этого, аж жуть. Интересно, как им самим-то говорить, что всех спасут, и помощь приедет, но по факту только искать выживших и расстреливать? Кстати, интересно, а это вообще наши военные? Ни одного опознавательного знака на этих новых нету.

- А черт его знает, Серый. Хочешь, пойди и спроси у них.

- Отличная идея! Пойдем, ****ь, вместе спросим, они точно про всё нам расскажут, плюс помогут!

- Ага, а еще заберут в безопасное место. На небо, скорее всего…

- А, да черт с ними, если и не наши, то какая разница? Стволы у них всегда в боевом положении, и явно не просто так.

- Ладно, пойдем еще вон в ту, шестьдесят восьмую, смотри какая дверь там, явно люди богатые жили.

«14 мая. В городе опять что-то происходит. Совсем непонятная движуха. Заехали какие-то непонятные типы на каких-то джипах, на «Пчелу» похожих. Я такие машины ещё в школе видел, друг иностранный журнал с картинками приносил.  И ездят себе по улицам. Что им тут надо - вообще непонятно, то ли помочь приехали, то ли как предыдущие. Никого из желающих это проверить среди нас не нашлось. Анатолий Стрижинский.»

«15 мая. Патрули явно кого-то ищут. Скорее всего, выживших. Стоило нам выйти из многоэтажки и спрятаться в ближайшем подвале, как приехало два джипа и оттуда вылезли люди и стали смотреть на наши следы на мокром асфальте, а после они пошли по этим следам внутрь. Хорошо, что мы выходили через окно квартиры первого этажа, кажется, это дало нам время убежать. Никогда в жизни столько не бегал, как в последнее время. Если все это закончится, пойду в олимпийскую сборную, полюбому - тем более, вряд ли будет много конкурентов. Главное только не закончить как Тоха... А то все будет напрасно. Алексей Мартынюк.»

«21 мая. Наши запасы подходят к концу. Мы бы пошли поискать подальше, вот только эти чертовы патрули не дают нам уйти далеко, а тут вокруг мы уже все обшарили. Леха еще раз говорил со Штырем, и Штырь обещал поделиться своими запасами. Только встретиться надо. Ну, похоже, что выбор у нас небогатый, да и что вообще может случиться? Грабить нас незачем, у нас и так почти ничего нет, а так, может, помогать будем друг другу. Список оставшегося:
• 16 бичпакетов
• 8 пакетов риса
• 2 пакета гречки
• 1 пакет манки
• 3 пакета овсянки
• 1 банка завтрак туриста
• 2 банки томатной пасты
• 8 пакетиков сушеной рыбы
• 4 бутылки подсолнечного масла
• 16 баллонов для плиты
• 1 бутылка коньяка
Максим Кривчук."

«22 мая. Ну, наконец, собрались. Давно мы уже не выходили все вместе. Штырь сказал, что поделится, но конечно не просто так. Попросил фильтры для противогазов.  Это ерунда -  нас-то всего пятеро, а убежище человек на сто рассчитано. Тем более, для старого приятеля. Из-за этих новых патрулей, решили действовать по схеме: я иду вроде как один, а команда ныкается по кустам и страхует. Штырь должен появиться и-за деревьев у красных качелей, там и обменяемся «товарами», заодно и потрещим. Как я уже по этому соскучился!!! Алексей Мартынюк.»

«22 мая. Вроде почти все вернулись… Не хватало нам Тохи, ****ь… Эти уроды навалились на Лёху целой толпой и куда-то утащили. Я был ближе всех, и уже бежал к ним с арматуриной, ей богу, я бы убил кого-нибудь, вот только у них оказалось оружие. Настоящее, сука, оружие! Меня чуть не пристрелили. Кажется, с патронами недостатка у них тоже нет. Тот автомат, который я видел, кажется, был ментовский, ну такой, укороченный. Мне Серега подсказывает, что это был АКС-74У. Черт, даже если они стреляют криво, то от этого не легче! Их, похоже, там гораздо больше нас, а еще у них огнестрел есть… Как нам вытащить Леху? Зачем он им вообще понадобился?! Максим Кривчук.»

«22 мая. Все в панике. Леху утащили какие-то утырки из Штыревской банды. Мы просто не знаем, что делать. Да, мы конечно в курсе, что они в бывшем ментовском участке засели, но от этого только хуже. Похоже, что милиция бросила там все как есть, включая оружие. Как знал, что этому Штырю нельзя доверять. Кто они такие вообще? Зачем они так сделали? Что им нужно? Может, хотят захватить наше убежище? В этом есть смысл, Лёхин длинный язык точно расскажет им все про нас, и во всех подробностях, если только они уже не идут сюда всей толпой. На всякий случай снял ручку со стороны входа с гермодвери. Теперь открыть можно только изнутри, или специнструментом. Сергей Роженко.»

- Пшшшшшш…. Ха-ха! Это Штырь, и я знаю, что вы меня слышите! Да-да, вы, друзья этого дебила! Кстати, поздоровайтесь с ним!

- Пшшш… Ааааа! Суки, не бейте, я уже все сказал!

- Да, мы знаем, где вы, и мы скоро зайдем поздороваться. У вас есть все, что нам нужно! Пшшшш… БДЫЩЬ!

- ААААААААА! Уроды!!!

- Свежее мясо! Наконец-то. Ух, как давно я не ел свежачка!

- Мага, давай уже разводи! Картошка, марковка кидай, ща шурпа будем делать из этого барана! Хороший шурпа, вкусный, как мама готовила! Вы чего, думали, если у вас из еды ничего нет, так это проблема? Должны бы знать, что человек такое же животное, как и все остальные, и тоже сделан из мяса. Вы пробовали человечину? Это только в первый раз противно, а потом даже начинает нравиться. Дикие времена требуют диких решений!
 
- АААААААА!!!!!!!!!!! Пшшшшшшшш….

«23 мая. ****ь! Мало того, что эти уроды убили Лёху, так ещё и ****ец, как над нам поглумились. Слов просто не найду, чтобы описать произошедшее. Они его съели! Съели! Каннибалы… Вот уж чего я точно не ожидал. Приготовили из него ****ый суп. Может быть, из-за таких как они у нас вокруг и нет следов выживших людей в последнее время? А теперь они хотят сделать то же самое и с нами. Не знаю, когда они придут, но придут точно. Черт, а ведь у них оружие… И кто знает, что еще? Григорий Стрельников.»

«24 мая. Ребята перестали со мной разговаривать. А все почему? Да потому, что я рацию разбил! Да, у нас есть ещё две, но этого им мало. Не удержался я, видит бог, не удержался! Да и как тут удержаться, когда там звуки того, как пытают твоего друга? Ну и саданул ей об стенку. Пусть нас и осталось четверо, но так одиноко я никогда себя не чувствовал. Надо что-то с этим делать. Последнее, что я от них слышал – у тех уродов есть оружие, а у нас нет, и никто не знает, что с этим делать. А я знаю, что делать! Сейчас допишу и достану нам оружия. Я знаю, где магазин оружейный был. Далеко идти, но я все-таки пойду. К утру должен вернуться, если только дойду удачно. Ну, если не случится чего по дороге. Эх, надеюсь, не случится. На всякий случай возьму с собой камеру, у неё и увеличение, и ночной режим есть. Если что, не держите зла, друзья. Анатолий Стрижинский.»

(Картинка нечеткая, с постоянно изменяемым зумом время на кадре 0:36, дата выставлена неправильно.)

- Черт, да как эта штука настраивается? Надо было все-таки спросить у Гришани.
(Наконец-то фокус в кадре пойман.)

- Вот смотрите! Смотрите, и те и те вояки вместе тусуются. Кажется, у них там лагерь, или вроде того. Свет, прожектора, палатки. Куча разной техники. Вокруг ходят люди с автоматами, даже не скрываясь. Хорошо, что тут есть ночной режим, а то бы они меня точно положили.  Придется крюк сделать, не дойду я по прямой мимо них никак. Конечно, на полчаса дольше, но безопаснее будет.

(Время на кадре 1:08.)
- Фуууух, обошел я этот лагерь почти, но вот смотрите, что странное заметил, видите ту старую котельную? Она работает! Дым из труб валит, какой-то черный совсем!

(Фокус камеры переводится на вход, еще несколько попыток фокусировки картинки, наконец, кадр проясняется.)
- Э, это что, они туда трупы таскают? Ничего себе, да у них там целая гора! Кажется, они сжигают всех, кто заразился, хорошо хоть что это трупы. Я очень надеюсь на то, что это трупы, а не как в «Списке Шмеллера». Может, они в чем-то и правы, вдруг так эпидемия быстрее пройдет? Аххх, не важно, главное самому там не оказаться. Чёрт, придётся по другой улице обходить.

(Картинка камеры трясется на ходу, время в кадре 2:59.)
- Ух ты, я тут посмотрел, что два БТРа стоят возле магазина, но они пустые. И, наверное, давно. Видимо, сначала от нас охраняли, пидоры, а теперь решили, что нет уже никого, кто туда залезет. Как раз вовремя. Смотрите, главная дверь закрыта была, а вот черный ход они оставили. Похоже, в армии до сих пор такие же долбоебы служат, как и всегда. Ну, хоть что-то не меняется. Пойду-ка я посмотрю, чем там можно хорошим разжиться.

(Время в кадре 3:05.)
- Ха, а по ходу, тут вообще ничего не тронули. Я, когда себе травмат хотел купить, приходил сюда посмотреть на ассортимент. Но раз уж я здесь, а больше никого нету, то, пожалуй, возьму что-нибудь попрактичнее, тем более и платить не надо, как всегда в последнее время, да.

(Камера скользит по полкам с оружием.)
- Так, охотничье, не надо, луки, арбалеты, не надо, ага, вот! Пистолет пулемет Орешник, ага, в рюкзак. Калибр 9 миллиметров, в рюкзак. Что тут еще? АК74, в рюкзак не влезет, так понесу, патроны 7, 62, в рюкзак. Так, это что? Спичкин? В рюкзак, и патроны к нему тоже. Ладно, надо ребятам что помельче взять, чтобы ходить было удобнее. Макаровы? Три сразу в рюкзак! И еще немного 9 миллиметров, кажется, пригодятся.
 (Камера наводится на руку.)
- Макаровы, конечно, мелочь, у меня даже палец в отверстие для спускового крючка не пролазит! А ребятам без опыта как раз пойдет, я думаю. О, рации и аккумуляторы к ним! И зарядки! Все в рюкзак. Ладно, пора валить отсюда, а то я и так тут полчаса фонариком свечу, вдруг увидит кто через окна, а мне еще домой идти. Ждите, пацаны, ща всё будет у нас!

(Время в кадре 4:17, картинка на камере дрожит от бега.)
- Фууух, (звуки тяжелого дыхания). Вроде пробежал опасное место, кажется, меня не заметили. Фууууух…. Ща прошел уже почти до нашего района. Скоро светать будет. Зря я нагрузился так. Марш-броски - это явно не мое. Был бы хотя бы мопед, или этот, как его там, гироскутер, вот был бы кайф. Вот только этих электросамокатов ни одного нет, видать, их только в интернете у нас показывали. А мотоцикл - это слишком шумно. Фууух. Ладно, дошел уже почти, ща еще немного пробегу (камера кувыркается по земле, слышен звук удара и чистый мат несколько секунд). Да ну, твою ж мать (камера поднимается с земли), какие уроды тут кольев в землю понатыкали? Нихера не видно из-за этого противогаза, мать его. Блин, стекло разбил, ща скотчем заклею. Ладно, отдышался, пора к пацанам, а то эти гады припрутся еще. Ух, как мы им покажем теперь! За Леху они нам теперь точно ответят.

(Время в кадре 4:45.)
(Звуки глухих ударов по гермодвери.)
- Пацаны! Пацаны, открывайте, это я, Толя!  Открывайте уже! Я тут принес всякого!

- Толян! Ты? Куда ты свалил? Мы уж думали, что тебе хана…

- Не, все хорошо, я подарков принес, прямо как дед мороз!

(Звук вращения механизмов двери.)
- Толяяян, бля, ну ты даешь, куда же ты свалил-то? Даже не сказал ничего! Прости, что наорал на тебя из-за той дурацкой рации. Сука, да я сам хотел ее разбить к чертям, слушать такое… А потом и ты исчез. Мы запись в дневнике увидели, решили уж, что если к вечеру не вернешься - последнюю бутылку открывать…

«25 мая. Толян принес стволы. Черт, ну и герой, блин. Никому ничего не сказал и свалил в ночь. А под утро принес кучу пушек и рюкзак с патронами. А еще и новые рации со всем необходимым. Да, нам это нужно, нам правда это все ****ец, как нужно. Но, черт, если бы мы пошли хотя бы вдвоем, может, не так опасно было бы? Может, мы бы больше унесли? Зачем мы все на него сорвались, как будто он виноват был? Хорошо, что пронесло… Больше никогда не буду злиться на друзей. Кто знает, что завтра случится, вот тот же Лёха… Максим Кривчук.»

«25 мая. Ну, что, говорите, что служба в армии не пригодится? Еще как пригодится! Мы из нас, теперь уже четверых, только двое в армии служили: я и Толя. Он в мотопехоте, а я в связи, но все равно стрелять учили. Патронов маловато для войны, но, если эти ублюдки к нам завалятся, мы их точно теперь перебьем. Вход в убежище - это длинный коридор. Обсудили, как сделать огневые точки и чем прикрыться. Пара листов толстого металла оторвалась от стен, надеюсь, ничего с убежищем не будет. А вот от шальной пули спасти могут. Даже если вломятся к нам, сможем держаться. Только вот меня другое беспокоит. Толя пришел с поломанным окуляром противогаза. Да, конечно, он его сразу заклеил, но вот слизистая оболочка глаза - это все-таки слизистая оболочка. Вирус мог попасть. Пока не сказал ребятам, но за Толей буду следить. Только бы не появилось симптомов. Сергей Роженко.»

«26 мая. Включили рацию. Почти не смог заснуть, все какая-то фигня мерещилась. Ну, ничего, мы с Серегой посмотрели, что если они и откроют герму, им не жить, пишу это, уже слыша их радиопереговоры через одну из включенных раций.  Если войдут, то им хуже будет. Гриша предложил начать от них, типа, откупаться, чтобы показать, что мы их боимся, и что даже одного из нас сдадим им, чтобы не тронули остальных. Хороший план, чтобы усыпить их бдительность, Грише бы в театре выступать, цены бы ему не было. Они же не знают, что у нас теперь тоже достаточно оружия. На их стороне численный перевес, а на нашей - темнота и узкий коридор, баррикады и готовность. Они же не знают, что мы теперь тоже вооружены. Оружие проверили в дальней комнате. Все стреляет как надо, а на такой дистанции не промахнешься. Они идут и даже не скрываются. Ждем. Анатолий Стрижинский.»

- Пшшш… Ну что, суки, ха-хааа, не ждали? Открывайте! Мы пришли за тем, что вы там обещали! Нам только одного из вас надо и еще все запасы тоже. Зато остальных оставим, бля буду! Пшшшш…

(Стук в дверь чем-то тяжелым, похожим на кувалду.)
- Пшшш… Вот сука, прочная!

- А эти пидоры замуровались и не открывают. Тук-тук, кто в теремочке живёт? Открывайте, бля! Иначе я за себя не ручаюсь. Вы чё, не пацаны, что ли? Договорились же по-нормальному! Не хотите, чтобы мы по-доброму вошли? Молчите? Ну всё, вам ****ец, ща мы вас оттуда выкурим, уроды!
(Звуки выстрелов из автоматического оружия.)

- Слышь, братан, кажись, дверь крепкая, автомат не берет. Надо их, как тех, ну ты помнишь. Харе стрелять уже, нас всех рикошетами положишь!

- Да не ссы, на вот, съешь еще анастезии… Пшшш… Так, чурбан, тащи к нам автоген и генератор, ща консерву вскрывать будем.

- Тачка же нету насяльника! Не унесу один, помоги, гадом буду.

- Вот идиот. Ахххххх… Так, вы тут сидите, а мы ща сгоняем за консервным ножом, и вас достанем оттуда. Пшшшш….

- Че, они ушли?

- Да, Гриш, ушли, пока вылезай из засады, кажется, они все упороты в хлам…. Неужели совсем страх потеряли?

- Я от дядьки слышал, что моджахеды тоже в бой под наркотиками шли всегда. Страха меньше, кхе-кхе. Видимо, Штырь знает об этом. Накачал этих придурков чем-то, а ведь он неплохо в этом разбирается.

- Пшшшшш… Это кто тут? Да вы че? Откуда? Пщщщщ… Топор, ты хули не сказал?  Сколько, три? Пшшшшш… Ну, урод, я из тебя рагу сделаю, когда достану! Бежим! Пшшшш…

(Звуки стрельбы из крупнокалиберного пулемета, иногда прерываемые матом и выстрелами из автоматов.)
 - Обложили нас, пацаны, совсем обложили! Еще два приехали! Кто не спрятался, я не виноват.

- Они положили Стрелка и Лектора, я в подвал сныкался, меня не ждите!

- Начальик, мне тут хана совсем, меня стреляют просто, я автомата и генератора броси… пшшшшшшшшшшшшшшш…

(Видеокамера на максимальном зуме благодаря датчику движения фиксирует сцену.)
(Три бронеавтомобиля с пулеметами встают треугольником вокруг мужчины, который стоит на коленях, подняв руки.)
- Я мирный житель, я знаю все, что тут происходит! Я знаю, где зараженные, мы шли за ними, не стреляйте!!! Я покажу их убежище! Они распространяли вирус, я знаю это! Я не заражен! Я знаю о правилах карантина, а они их нарушили и убивали людей, а еще ели их, у меня есть доказательства!

(Из двух бронеавтомобилей выходят люди в противогазах, с оружием и медленно приближаются к стоящему на коленях мужчине)

- Я все вам покажу, я все знаю! Я знаю еще несколько убежищ этих ублюдков! Мы боролись с ними. И с вами тоже, ССУКИ!!
 
Люди в военной форме поднимают оружие.
(Громкий хлопок, помехи на камерах, следующий кадр показывает воронку в асфальте, останки людей и разлетающуюся вокруг пыль от взрыва.)

«27 мая. Кажется, этих чертей перебили военные. Ну хоть какая-то от них польза. Мы в рации слышали часть их переговоров, а потом - тишина. И раз они не вернулись, значит, им конец. Что ж, лучше они, чем мы. В эфире тоже тишина, видимо, частоты этих раций только слушают, а сами переговариваются как-то еще. Вот черт! Мы были на волосок от местечковой войны! Я хоть и учился стрелять в армии, в момент, когда они в дверь ломились, абсолютно забыл с какой стороны автомат держать. Руки до сих пор трясутся от ужаса. Остается надеяться, что военные не узнали про наше убежище. Отобрал рации у всех, и включаю по очереди, чтобы слушать. Засел в дальней комнате и с ребятами почти не общаюсь. Но они, кажется, тоже в панике. Сергей Роженко.»

«27 мая. Ахренеть! Что это было? Они что, правда собирались нас убить и съесть? Это похоже на какой-то тупой сериал с ****утым сюжетом, когда авторы уже не знают, что придумать, и пишут полную фигню, кажется, закинувшись чем-то перед этим… На хрена я смотрел телевизор столько времени? В жизни-то все совсем не так. Ни в одном сраном фильме, даже зомбиапокалипсисе «Мертвецы на закате», не было показано и части того, что нам, ****ь, пришлось пережить. Григорий Стрельников.»

«28 мая. Все еще не можем отойти от произошедшего. За ужином ребята молчали, а я специально сел подальше. Кажется, я зря так далеко бегал за оружием. Надеюсь, что просто простудился, пока лежал на земле, да вот только эти симптомы… Прямо как по радио говорили: резь в глазах, легкий кашель и суставы ломит. Мне нужно изолироваться, чтобы точно понять, что со мной. Не дай бог, я все-таки заразился. Не хочу пока пугать ребят, вдруг это просто моя мнительность, простуда, или что-то другое? Но один противогаз я с собой взял, на случай, если пойму, что это все-таки горгонавирус. Анатолий Стрижинский.»

(Камера лежит на табуретке и записывает уже несколько часов, дата на кадре выставлена неправильно.)
- И потом она мне такая и говорит: я тебе конечно дам, но только по секрету, а то если мой парень узнает, то нас обоих убьет!

- И что, дала?

- Ну конечно, дала! Целый месяц с ней мутили! Зажигали по полной, две койки в общаге сломали, ну, её соседок.

- А потом что?

- А потом он узнал. Мне приятели рассказали, а я не будь дурак, сразу в деканат, документы забрал и в заднюю дверь общаги, а там прыгнул на поезд, и сюда.

- А она чё?

- Откуда же я знаю? Я пробовал звонить пару раз, вот только номер был недоступен. Надеюсь, просто симку сменила. А тот бугай меня у главного входа ждал, как мне сказали.

- Да ну Гриш, брешешь же! Вот так взял и в бега рванул сразу же?

- Так это же авторитет местный был, из блатных. Потом еще говорили, что он за поездом гнался. Только я ведь всем сказал, что в Усть-Заречинск поехал, а на самом деле с пересадкой сюда. Тут сразу же и документы подал. И прикинь, приняли, даже без экзамена. Правда, один курс потерял, ну да ладно.

- Ну ты рисковый парень. И что, тут тебя не искали?

- Может и искали, но видно, не нашли. А может, и не такой уж это и авторитет был, как о нем говорили.

- Серег, ты слышал? Во Гриша гонит, и не краснеет даже!

- Слышал, слышал. Д’Артаньян, блин. Герой-любовничек. Достали уже.

- Да ничего я не вру, все так и было. Макс, думаешь, почему я тут среди учебного года так нарисовался-то?

(Из-за недостаточного освещения в кадре задний план размыт, сзади из двери появляется неясный силуэт в противогазе.)
- Эй, ребят!

- О, Толян проснулся! Ты чего у нас тут в противогазе ходишь? Наверх собрался?

(Фигура медленно, неуверенной походкой приближается, и принимает черты Анатолия Стрижинского.)
- Пацаны, кхе-кхе. Тут такое дело: кажется, я заразился. Противогаз, чтобы не заразить вас…

(Все присутствующие, кроме Анатолия, вскакивают, Сергей бросается в ближайшую открытую комнату, Максим осоловело смотрит в сторону фигуры Анатолия, а Григорий бросается ему навстречу)
- Толян! Да ты чего? С ума, что ли, сошел? Да не мог ты заразиться, с чего ты это вообще взял?

- Не подходи, Гриш, богом тебя прошу, не подходи. Кажется, у меня началась вторая стадия, я, наверное, уже заразен. Мне плохо, все симптомы совпадают, даже распухшие подмышечные лимфоузлы, температура, и я начал кашлять кровью. Не подходите, прошу вас! Я… Я должен выйти. Я не хочу заразить вас всех. Кхе-кхе… Пропустите!

- Блин, да что за хрень ты…

(Анатолий неуверенным движением достает пистолет из кармана, и, направляя его в потолок, делает выстрел, эхо разносится по всему убежищу)
- Отойдите! А то я за себя не ручаюсь. Я выстрелю в любого, правда! Уж лучше так, чем от этой заразы! Пропустили меня к выходу все, быстро!

(Оставшиеся в коридоре Григорий и Максим в нерешительности расступаются, Анатолий тяжелой походкой проходит мимо них и исчезает из кадра. Слышен звук открывающейся гермодвери.)

- Толян, погоди! Толян! У меня идея есть!

«29 мая.  Толян и правда заразился. Вот надо же ему было переться куда ни попадя, да еще и одному! Если бы он только мне сказал, вместе бы пошли, а там может и не случилось бы ничего! А так… Зря мы из него виноватого пытались сделать, но все же на нервах были, ведь что с Лехой-то случилось! Я успел надеть противогаз и выбежал за Толей. Когда я его нашел, он уже приставил пистолет к виску, и кажется, молился. Увидев меня в противогазе, он не стал снова в меня целиться. Я рассказал о том, что в последний раз слышал по радио. Вирус gorvi-04 не на сто процентов смертелен, если организм сильный, то может выработать иммунитет, и уже были случаи выздоровления! Я, наверное, полчаса уговаривал его не стрелять в себя, просил, угрожал. Говорил, что мы его не бросим, говорил, что ни у кого нет сильнее организма, чем у него, и если даже он и заразился, то шанс выжить еще остается. Он, кажется, согласился, но не столько ради себя, сколько ради нас всех, остальных. Кажется, я еще сказал, что из крови излечившегося можно делать сыворотку против вируса, и что если он не сдастся, то у нас всех будет шанс. Удивительно, почти все лекции по вирусологии я проспал. Откуда я все это знаю? Кажется, те, кто говорил про обучение во сне, не так уж и ошибались. Макс»

«29 мая. Толя заразился! Да как так-то? Макс говорит, что у него есть шансы, что мы сможем ему помочь, и у нас всех будет возможность всё это пережить. Не знаю… Я давно не верю новостям, тем более таким давним. Если бы были выжившие, радио бы работало! А оно тоже молчит, и УКВ, и FM, и даже средние волны. Длинноволнового приемника у нас нет. Один белый шум. Телевизор тоже ничего не показывает. Откуда взяться выжившим?! Мне страшно, мне чертовски страшно! Ведь Толян явно заразился в своей вылазке, а потом он еще пару дней был с нами! Мы ведь тоже, наверное, заражены. Мы все умрем, и умрем так же, как те несчастные, которых мы видели в квартирах и на улицах. И ничто нас не спасет! Даже не знаю, зачем я это все пишу. Григорий Стрельников.»

- Серега, Серег, выходи, чисто!

(Две фигуры в противогазах выходят на тротуар, и, стараясь держаться ближе к густой живой изгороди, идут вверх по улице.)
- Я знаешь, что подумал? Может враньё это все? Может, нет никакого горгонавируса?
- Макс, ты ****улся?

- Друган, ну сам посуди, просто, наверное, война началась, нас тут потравили химоружием, а Толян, наверное, надышался им просто, пока бегал.

- Макс, не неси чепухи.

- Ну сам посмотри, ведь не просто так же военные тут такое устраивают, им зачистить все надо, чтобы потом перезаселить город своими!

- Макс, опять ты за свои херовы теории. А зачем ты Толяну тогда сказал, что от вируса лечить его будем?

- Сам подумай, Серёг, ведь он никогда в это не поверит, а лечение то у нас одно и то же - поддерживающая терапия. Больше-то мы ничего не сделаем.

- Ты серьезно?

- Да не, просто одна из моих теорий, о которых я так долго думал. Ну, должен же я с кем-то поделиться этими мыслями.

- Ты не хуже меня знаешь, что вирус - это реальность. Так что иди в жопу и заткнись. Где там эта больница была?

- Ну, еще пару кварталов пройдем, и направо, а там совсем недалеко.

- Ладно, пошли уже.

«30 мая. Сходили с Максом в городскую клиническую больницу, заодно нашли магазинчик в подвале, до которого, видимо, никто ещё не добрался. Пришли уставшие и измотанные. Зато принесли столько всего, сколько смогли. Макс предлагал взять хозяйственную тележку, но я прикинул, что с ней от патрулей не убежишь. Лучше еще раз сходим, но налегке. А еще кроме еды и физраствора мы взяли Анафемарон и Репродуцин. Да, это старые противовирусные препараты, но других вокруг вообще нет. Уж что нашли, то нашли. Гриша пошел ставить капельницу Толяну. У него была практика медбратом. Странно, нас стало так мало, а вокруг всё время кто-то есть. Неужели они не понимают, каково мне? Что, сложно оставить человека в покое? Гриша в панике, а Макс, кажется, решил удариться в теории заговора с головой. Нашёл, ****ь, время. Сергей Роженко.»

- Братишь, я те покушать принёс!

- Кхе-кхе, Гриш, прикинь, я вообще не голоден…

- Толян, твоему организму нужен заряд для борьбы с вирусом, мы тебе тут и капельницы ставим, и таблетки даём, так что внимание, самолётик влетает в раскрытый ангар, внимание, экстренная посадка!!!

- Хрум-хрум, Кхе. Ну, Гришаня, ты бы хоть поменьше клал-то, я же так поперхнусь!


- Ничего, ничего, много, как у тебя в деревне говорят, не мало!

- Много ты про деревню знаешь… Кхе-кхе.

- О, опять испачкался, ща вытру

- Гриш, я же сам вижу, что это кровь, а вот этого кажется я вообще не ел. Это что, кусочек легкого?

- Да ну тебя, придумаешь тоже. Это тушенка из каши.

- Ну да, ну да. Эх, спасибо, кхаа, что ты меня подбадриваешь, только вот я и сам понимаю, что к чему.

«2 июня. Толе становится все хуже. Обширное потоотделение, непроизвольное калоизвержение с кровью и постоянный кашель. Кажется, его легкие разлагаются изнутри. Препараты перестали помогать. За последние сутки три раза были судороги, еле-еле удержали. С каждым разом продолжительность судорог становится все больше. Если в первый раз это длилось всего минуту, то в последний - около получаса. Психологическое состояние… Периодически впадает в бред, зовет Тоху, Леху и Стаса. А еще маму. По ходу, за маму он принимает только Гришу, ко мне так ни разу не обращался. Нарушения речи становятся все серьезнее. Видимо, сказывается повреждение легких, дыхательных путей и речевого аппарата. Дыхание тяжелое, с хрипами. Жаль, у нас нет аппарата искусственной вентиляции легких. В прочем, в той больнице их тоже не было, так что, при всем желании, мы бы не достали что-то подобное. Поры кожи начинают кровоточить. Пока только на руках. Все синдромы GORVI-04 на лицо. Мой прогноз: улучшений не предвидится, скорее всего смерть наступит через один, максимум два дня. Как же тяжело писать медицинский журнал про своего друга. Вот уж точно такого не ожидал, что Толян станет моим первым пациентом, и при этом с диагнозом, предполагающим летальный исход. Я **** такую жизнь. Сергей Роженко.»

- Макс, посмотри, ему конец, он в агонии!

- Гриш….

- Мы же должны что-то сделать!

- Что?

- Макс, ****ь, мы же не можем тут так просто стоять!

- Стоять тут? А что мы можем?

- Макс, бля, иди ты нахрен, я пойду к нему.

(Камера установленная в кабинете ректора продолжает вести запись.)
-Толян! Толян, очнись!
 
- Грххха, это тхххыы?

- Толян! Как тебе помочь, что сделать?

- Дай….

- Что дай?

- Штвол (кашель)

- Да как так? У тебя руки уже не двигаются, зачем он тебе?

- Убххххей.

- Что?

- Меня.

- Что мне сделать?

- Сшштрляй….

- Нет, я же не могу.

- Дхрррг… штрляй. В меня. Нххх могу. Пжалхххст, стрххляй…

(Фигура в противогазе дрожащей рукой поднимает пистолет, направляет его в голову Анатолия, раздаётся выстрел.)

«3 июня. Ужас. Горгонавирус? Да что вы несете? Это точно какое-то оружие! Я видел это, я был там. Толян бился в конвульсиях и откусил себе часть языка! Она просто упала рядом, а мой друг продолжал умирать, истекая кровью. За несколько дней от него ничего не осталось, живой скелет! Организм пожрал сам себя. Я просто не мог поверить своим глазам. Толя бился в конвульсиях, а мы с Гришей просто смотрели на это сквозь стекло кабинета ректора. И Гриша не выдержал. Он пошел к нему. Я не понял, о чем они говорили, но в итоге Гриша достал пистолет, выстрелил ему в голову, и потом просто ушел… А я так и стоял и смотрел на это. На изувеченный болезнью труп моего друга с дырой в голове, и не мог пошевелиться. Макс.»
«4 июня. Я это сделал… Это был акт милосердия. МИЛОСЕРДИЯ, СЛЫШИТЕ! Как эвтаназия для смертельно больных. Понятно? Я не убил его, я ему помог! Подписи нет, почерк Григория Стрельникова.»

- Гриш, ты чего?

- Не подходите! Я ведь могу быть заражен!

- Успокойся, ты не заражен.

- Я, я пока не чувствую симптомов… Ага, я знаю! Это вы заражены! И хотите заразить меня тоже! - Не входите, ей-богу, не входите!

«8 июня. Гриша заперся в одной из комнат, чем-то подпёр дверь и не выходит. Я пытался с ним поговорить, он только шепчет что-то невнятное, но дверь не открывает. Ставил тарелки с едой у двери, как возвращался, тарелки были на месте, но пустые. А значит, он хотя бы не голодает. Макс ведет себя так, будто ничего не случилось. Может быть это защитная реакция психики? Когда мы с ним ходили в больницу, я клал в карманы все, что придется. Среди этого хлама я откопал пару брошюр для внутреннего пользования о том, как применять экспресс тесты в виде тест-полосок на горгонавирус. Хмммм… Интересно. Наверное, в больнице были такие, но мы их не взяли. Ну не было времени там читать все подряд! Показал эту штуку Максу, ему идея понравилась, причем настолько, что пока я готовил обед, он, кажется, убежал обратно в больницу искать эти тест-полоски. Гриша из-за двери опять кричал про заражение. Я подозреваю, что смерть Толи его сильно подкосила. Сергей Роженко.»

(В кадре лицо в противогазе, камера трясется, слышен звук поворота гермозатвора, рука срывает противогаз, и в кадре лицо Максима Кривчука.)
- Пацаны, пацаны! Я принес! Нашел эти тесты, прикиньте! Серега, надеюсь, это не гон!

(Камера поворачивается на лицо Сергея Роженко.)
- Серега! Серега смотри! Вот она, эта фигня, даже запечатанная! Хаааа, теперь-то мы все узнаем и проверим!

- О, ты всё-таки нашёл их?

- Да, да, нашёл!

(Кадр движется по коридору вслед за Сергеем, кажется, оператор подпрыгивает от радости.)
- Гришаня! Гриша, открывай!

(Стук в дверь, в ответ тишина.)
- Гриша, да хорош уже! Открывай, ща мы узнаем, заражен ты или нет!

- Слушай, а ведь он хоть что-то да отвечал всегда, пока там сидел? Макс, может он сознание потерял, или ему плохо?

- Плохо? А ведь ты прав! Я сейчас эту дверь выломаю!

- Стоять! Наденем сначала противогазы. А вдруг он и правда заразился? Что, тогда, и мы туда же пойдем?

(Камера ставится на столик возле входа.)
- А, да, да, противогазы… Всё, надел. Гриша, открывай, давай уже, это не смешно!

- Все, хватит, ломаем дверь.

(Максим начинает бить в дверь ногой, но она не сдвигается ни на миллиметр, даже после десятого удара.)
- Да открывай уже, харе шутить!

(В кадре появляется Сергей с пожарным топором.)
- Так не получится, дай-ка я!

(Под ударами топора дверь начинает разламываться, одна из фигур просовывает руку внутрь, и через несколько секунд дверь открывается.)
- Гришаня! Гришаня, мы принесли, принесли тебе…

(В кадре видны спины Сергея и Максима. Они несколько минут молча смотрят в полутемную комнату, кадр не захватывает ничего из внутренней обстановки.)
- Бля… Макс, по-моему, остались только мы…

(Оба мужчины тяжело отходят от открытой двери и присаживаются на пол, по обе стороны от дверного проема.)
- Серег, это вы с Гришей же так разыграть меня решили, да? Смешная шутка, ха-ха! Да, смешная. Ну ладно завязывайте уже.

- Макс…

- Да, пошутили - и хватит…

- Макс…

- ДА ХВАТИТ ТУТ ШУТКИ ШУТИТЬ! СОВСЕМ НЕ СМЕШНО, ЯСНО?!

- Макс… Все кончилось. Не нужны уже ему эти наши полоски.

- Ты что, думаешь, я в это поверю? Думаешь, я поверю, что он вот так вот просто… Он просто так… ****ь, Гришка… Висит там?

«8 июня. Не успели. Черт, а ведь я был рядом, но даже подумать не мог. Не успели, Гриша повесился на водяной трубе. А ведь я, кажется, всего с полчаса до этого с ним пытался говорить. И слышал его. Время без часов течет по-другому, может полчаса, а может и все два, я уже не знаю. Кажется, мы ничего никогда не делаем вовремя. Хотя мы и не успели, но теперь у нас есть тесты на заражение. Первым, я, конечно же, проверил себя. Тест отрицательный. Потом (мне сложно было) я проверил труп Гриши. Тест работает при попадании на него любой физиологической жидкости человека. У Гриши я так же взял слюну. Тест отрицательный. Теперь оставалось самое главное, подтвердить, что тест работает. Мне пришлось подняться к Толе. Так как он лежит там уже несколько дней, мне пришлось сделать глубокий надрез ножом у него на руке, и только потом сунуть туда тест. Он положительный. А значит, тест работает. Эх, почему у нас раньше не было этой штуки? Ничего, осталось самое простое - проверить Макса. Сергей Роженко.»

(На кадре в одной из комнат сидит Максим, в руке у него пистолет, выражение лица выглядит испуганным и нервным, время 15:27, дата на кадре выставлена неправильно.)
- А я знаю, что это! Это заговор, да! Они специально все это подстроили! Они знали, что будет, знали, и следят за нами! Из каждой уличной камеры, из каждой машины с мигалками! Думаете, это все просто так? Нет! Не бывает такое просто так! Все продумано заранее! Они расчищают место для себя, вот как! Они специально пытаются убрать нас, мы им не нужны больше, мы сделали все, что им было надо, и теперь от нас всех можно просто избавиться! Избавиться!!!

(Голос Сергея Роженко.)
- Макс, что ты делаешь?

- А вот и Серёга. Ну что, Серег, мы ведь им не сдадимся, да? Мы ведь не проиграем просто так? Мы должны бороться с ними, понимаешь, бороться!

- Макс, хорош, на вот тебе.

- Серега, ты чего мне даешь? Это что, микрочип для слежки? А у тебя тоже такой есть?

 - Это тот самый тест, который ты принес из больницы, проверься, всех остальных… я уже проверил, тест работает.

- А ты хорош! Тоже из этих? Видели, никто раньше об этих тестах не слышал, и тут вдруг… 

- Макс, бля, просто лизни эту штуку, и я оставлю тебя в покое! Никакие это не чипы. Давай, сделай это.

(В кадре появляется Сергей в противогазе, в вытянутой руке он держит кусочек лакмусовой бумаги.)

- Да ты че мне тут в рожу суешь, за кого ты меня принимаешь? А я ведь и сам могу кое-что тебе в рожу сунуть! Видал дуло?

- Макс, хорош!

(Оба мужчины хватают друг-друга за руки и начинают бороться. После пары неудачных приемов они спотыкаются обо что-то, что не захватывает кадр, катятся по полу и сбивают камеру. Кадр перемещается на стену, слышен звук борьбы.)
- Макс, сука, что ты творишь, мать твою?

- А я знаю, они уже контролируют тебя, они всегда тебя контролировали, специально к нам подослали!

- Совсем тронулся? Брось пистолет!!!

- Хули, суки, наебать меня решили?

 (Слышится звук выстрела, на камеру что-то падает, и запись прерывается.)

«День… не помню, какой. Кажется, я снова заснул.  Серега все молчит, наверное, снова обиделся на меня. А может, тоже спит. Сон, снова сон, опять эти сны. Неужели все было именно так? Не помню. А может, опять привиделось то, чего не было. Болит голова… Видимо, я снова пытался встать во сне и ударился о спинку кровати. Старая железная. У меня идет кровь, а может опять с потолка капает, не понимаю. Хочется есть. Странно, вроде ел пару часов назад, а такое впечатление, как будто неделю не жрал. Зашел на склад - тушенки почти не осталось, банки две или три, если только Серега опять не припрятал. Один завтрак туриста, пакет гречки и макароны. Ненавижу макароны. А их, кажется, больше всего. Нет сил включать плитку и готовить. Хочу курицу гриль, или шаурму, или хотя бы чебурек, хоть тот, с вокзала, самый поганый. Ха, никогда не думал, что буду мечтать о тех дерьмовых чебуреках. (На страницах отпечатались капли крови, как будто разлетающиеся от кашля). Толчок забит, видимо, Толяна диарея пробрала, надеюсь, как и раньше, Лёха с Гришкой смогут всё это прокачать. Когда мы отсюда выйдем? »


P.S.

Свет в зале начинает плавно загораться, нудновато-заумный голос экскурсовода зачитывает послесловие фильма:

- Итак, вы посмотрели документальный фильм о том, как люди жили во время самой страшной эпидемии в истории человечества, эпидемии GORVI-04, или горгонавируса. Фильм основан на дневнике выжившего, а также документальных съемках на личную видеокамеру и записях с уличных видеорегистраторов, которые удалось восстановить. Как вы знаете, полному заражению в нашей стране подверглись лишь несколько городов, в остальных же благодаря своевременным мерам и карантинным мероприятиям таких ужасных последствий удалось избежать. Также, во время данного… - внезапно экскурсовода прервал чей-то резкий голос.

- Ха, тоже мне документальщина, а доказательства-то у вас есть?

- Молодой человек, если бы вы учили историю, вы бы знали, что доказательств полно, для них и создан наш музей. А теперь, если вы позволите, я наконец закончу.

(Фильм снимается с паузы.)
«Во время этого ужасного происшествия было зафиксировано много нелицеприятных случаев, которых нам следует избегать в будущем. Так как видеоинформация была далеко не полной,  часть сцен была восстановлена актерским составом со слов очевидца. Роли озвучивали:
Антон Зеленков – Станислав Проторгуев
Анатолий Стрижинский – Святополк Ибрагимов
Алексей Мартынюк – Лев Бахчиванжи
Сергей Роженко – Эльдар Петров
Григорий Стрельников - Аристотель Минаев
Максим Кривчук - Максим Кривчук.

- А теперь попрошу вас проследовать за мной в соседний зал, для ознакомления с уцелевшими страницами дневника, и прочими, кхе-кхе, занимательными экспонатами, которые сохранились у нас с тех самых, без сомнения, мрачных времён!



Повесть в соавторстве написали Демьян Безногов и Евгений Бородин