Ангел

В Вербное Воскресение будто Солнце погасло. Лично для меня, когда я услышал, что храмы собираются закрыть для прихожан на всю Пасхальную неделю. Что такое Пасха без народа? Не представляю. Может это лучше понимают батюшки, служившие в советское время в глухих деревнях,  или лучше в катакомбах во время гонений. Но на всех приходах, где бы я за 25 не служил, было много народа. Особенно на  одном приходе, расположенном в парке. Помню один такой ход. Идем мы в темноте среди темных деревьев, чуть ли не под каждым из них сидят менты или люди в штатском. А то, что они сидят там, скоро выяснилось. Одному алтарнику не хватило стихаря, но ему выдали коробочку с ладаном, дабы мне подкладывал в кадило по дороге. И вот вижу, из темноты появляется его бритая голова, и согбенная фигура приближается к кадилу. Но не тут-то было. Появляется весьма похожая голова, которая в темноте прилепляется к нему и обе головы уплывают во мрак. Удивительно! Впоследствии выяснилось, что человек в штатском, сидевший под кустом, заметил террориста, подкладывавшего бомбу в предмет церковного культа и обезвредил его, надеясь, очевидно, на награду. Когда же ход пришел на паперть, было ощущения, что пришли на берег моря, которое гудело и шептала вонами прибоя. Само море не было видно, но хорошо проглядывалась цепь тогда еще милиционеров, которые сцепились за руки и едва удерживали это море. Раньше доблестная милиция могла удержать даже море. Какое же было ощущение, когда по просторам этого моря разлившегося в эту ночь в нашем парке летело пасхальное  приветствие: Христос Воскресе! Правда, потом было все банально, начинался отлив и, говорят, на  проявившихся дорожках парка находились и бутылочки, и  даже шприцы. А утром, когда я уходил со службы, обнаруживалась, нет, не субмарина, или севшая на мель лодка. А милицейская машины, где, посапывая  носиками, спала наша доблестная милиция. Добротное питание (а их всегда угощали) и хороший сон свидетельствовали, что мы можем не беспокоиться, наша милиция  нас бережет. Уже давно нет меня в этом храме в парке, уже давно мало мест, где осталось пасхальное море, но все-таки каждую Пасху происходит встреча со значительными массами населения. Теперь же думалось, мало, кто ответит на  "Христов Воскресе" " Воистину Воскресе". Так думалось мне.
На Страстной с затворенными вратами людей вообще не ожидалось. Так и было  в начале. Но потом я заметил, мужчину чуть постарше среднего возраста, разместившегося у дверей пустого храма, то ли из скромности, то ли из боязни вируса.  Этот прихожанин молился с пониманием, как прихожанин кого-нибудь монастырского подворья. Вовремя делал поклоны, со знанием дела вставал на колени в нужные моменты службы. Вид у него был самого простого человека, таксиста или рабочего со стройки. Но он был очень важен для нас этот  единственный человек, взявшийся неизвестно куда, и  исчезнувший неизвестно куда. Он был для нас основанием, поддержкой. Наверное, это все же был ангел, прошедший в храм затворенными полицией вратами. Забегая вперед, хочу сказать, что Пасху пусть в малолюдстве нам удалось встретить достойно.